Хеталийский треугольник

Сказать, что он охренел, когда очнулся – это просто ничего не сказать. Он был просто обескуражен, когда понял, что следом за сладкой негой и крепким сном вернулась суровая реальность. У этой реальности даже имя было – Кохэку Хонда. - Что за… Он лежал на просторной кровати в позе морской звезды, его руки и ноги были надёжно закреплены, так что двигаться особо возможности не было. Во всём теле ощущалась невероятная усталость вперемешку с чем-то ещё. Чем именно, Людвиг так и не смог понять. Было жарко, но Германия отчётливо понимал, что дело не в комнатной температуре. Его тело просто горело, а в низу живота чувствовалась тяжесть. - Тебе так идёт. Япония сказал это лишённым эмоций тоном, просто констатируя факт, но Людвиг хотел бы поспорить. Нет, он выглядел как полный идиот. Судя по ощущениям – голый и блестящий от масла. Кстати, о маслах. Мюллер точно помнил, как какой-то Италия – один из многих - делал ему массаж, втирая в кожу некие масла. После этих вот втираний мозг Германии отключился на время, а потом начал подкидывать своему хозяину очень странные фантазии, в которых фигурировал Япония. Тот самый Япония, что разглядывал его жадным взглядом, сглатывая слюну и громко дыша. Людвигу, как и ожидалось, стало страшно. Неужели этот псих его сейчас изнасилует? Это было бы смешно, не будь столь грустно. Конечно, девственником он не был, опыт был, и довольно обширный. Но всё всегда было добровольно и по обоюдному согласию. Будучи универсалом, Германия мог быть как сверху, так и снизу. Судя по взгляду Хонды, он человек принципа. Вернее, страна. Впрочем, не суть. Самое главное то, что Людвига сейчас поимеет Япония! - Ты… ты этого не сделаешь. Хотя Мюллер прекрасно понимал, что сделает. Он настроен на секс, и это просто очевидно. Германия судорожно огляделся. Где-то в стороне на коврике сладко спал Венециано, прижал к груди рака. Больше никого не наблюдалось. Где же эти чёртовы Англия и Канада? И где Россия, чёрт возьми? - Сделаю, - ответил Кохэку. – Теперь ты точно станешь моим, и ничто меня не остановит. Людвиг дёрнулся всем телом. Дохлый номер, он слишком крепко привязан. Значит, придётся искать другие пути отступления. - Не имеешь права! У меня есть пара, так что это прямое нарушение ваших местных законов. Япония сузил свои и без того узкие глаза, заставив тем самым Мюллера резко проглотить язык. - Молчи. Я все знаю. Что именно он там знает, Германия уточнять не решился. Мало ли, вдруг это опасно. Тем временем Хонда расстегнул пуговицы своей черной рубашки и медленно стянул её с плеч. Слишком напуганный и обескураженный, Людвиг даже загляделся на этот причудливый стриптиз. Япония оказался внезапно очень даже симпатичным. Вполне неплохо развитая мускулатура, бледная кожа с линиями старых шрамов. По сравнению с Германией он был худым и немного костлявым, но если смотреть в целом… Очень даже ничего так, хорош. Мюллер мотнул головой. Что за глупые мысли лезут в голову? Не об этом надо думать сейчас. - Италия! Все равно больше никого не было рядом. А Венециано тот ещё козёл – так спокойно спит, пока его официального любовника собираются изнасиловать. Варгас даже ухом не повёл. Он все так же мирно спал, словно и не было кругом целого мира. - Не утруждайся, - спокойно сказал Япония. – Он будет крепко спать до самого вечера и не сможет нам помешать. Вообще, этот парень все делал даже слишком спокойно. Не то чтобы Людвиг ожидал театрального драматизма от потенциального насильника, просто странно это как-то. Кику тоже всегда бывал само спокойствие, но в тот единственный раз, когда они с Людвигом оказались в одной постели, он был даже эмоциональнее, чем Италия. Да и позу наездника он усвоил лучше, чем тот же Италия… Германия снова мотнул головой. Черте что, он совершенно не о том думает! И зачем он вообще пялиться на почти обнажённого Японию? Да, он красивый, но… Людвиг перестал понимать сам себя. Никогда в жизни у него не было такой вот несусветной каши в голове. Разум словно отъехал в отпуск, помахав на прощание ручкой, оставив на своем месте полный бедлам. И это очень-очень плохо. - Я был у России, - сказал Кохэку, расстегивая ремень брюк. – Он всё мне сказал. Мы довольно недурно пообщались. Германия не сразу уловил суть сказанного. Брюки Хонды сползли, обнажив тем самым возбуждённую плоть японца. Не такой уж и большой, но вполне себе достойный, отметил Людвиг мысленно. А потом вспомнил, что ему что-то сказали про Россию. - Что? - Он сказал, что вы никогда не были парой. А ещё дал мне пару очень ценных советов. «Советов, как меня изнасиловать?» - хотел было спросить Мюллер, но решил промолчать. Россия вполне имел право не лгать, а сказать правду. Его же не предупреждали, что надо будет в случае чего поддерживать такую идиотскую легенду. - Он сказал, что мне стоит найти к тебе подход. Германия удивлённо раскрыл глаза. Какого чёрта Брагинский заделался в семейные психологи? И что это вообще за советы такие от дядюшки Вани? С какой стати у России и Японии был такой задушевный разговор, что они успели поговорить о подходах к Германии? И как это могло вылиться в данную ситуацию? Оставшись полностью обнажённым, Япония забрался на кровать и прилег рядом. Он всё делал медленно, приглядываясь к Людвигу и пытаясь читать его эмоции. - Ты понравился мне, потому что ты особенный. Я должен это признать. Мюллер даже бояться перестал. Это прозвучало слишком странно, словно это признание в любви. Хотя кто его знает, может для этого Японии подобные слова – нечто очень особенное? Хонда был совсем близко. Жар его тела заставлял вопреки логике трепетать. Было в этой ситуации нечто действительно сумасшедшее. Нет, Германия не хотел вступать в половые отношения с психом из психованного мира. Возможно, если бы тот вёл себя хоть чуточку адекватнее, он бы вызвал интерес с его стороны. Просто Людвиг предпочитал обходить стороной слишком уж шизанутых личностей. Однако если хорошенько подумать… Тело реагировало вполне красноречиво, а Япония сейчас казался вполне таким симпатичным. Германия сглотнул, размышляя про себя и взвешивая все «за» и «против». Ему совсем не нравилась мысль о том, что его поимеют тут, такого связанного и обезвреженного. В сексе удовольствие должны получать все. И если Хонда не намерен отставать, то может будет не таким уж и большим безумием… - Значит, я тебе нравлюсь? Мюллер и сам удивился тому, как спокойно прозвучал его голос. Ничто не выдавало его нервозности, кроме тяжелого дыхания. - Я так и сказал. Не заставляй меня повторять это, наглец. Значит, и правда сильно припекло. - Тогда развяжи меня, я не буду сопротивляться. Да, Германия решился. Если его и трахнут, то только по обоюдному согласию и без всяких верёвок. Лучше быть начеку и развязанным, если Хонде вдруг сорвёт крышу. Япония склонился над ним, посмотрев в глаза. В тот же момент Мюллер почувствовал, как его уже налитый кровью член дёрнулся. Стыдоба-то какая. Хотя кто сказал, что Людвиг нормальный и не может возбудиться от подобного рода проявлений заинтересованности? Склонившись ещё ниже, Кохэку уверенно накрыл губы Германии своими. Это был властный и очень пошлый поцелуй. Людвига сразу повело. Он принялся ёрзать на месте, ясно давая понять, что вполне готов и хочет продолжения. И всё же его развязали. Мысли о том, что он вполне мог бы и вырваться из хватки японца и уложить его хуком справа, сами собой ушли на второй план. Как ни странно, Хонда даже начал казаться вполне себе сексуальным. И Мюллера уже не волновало то, что это именно он будет снизу. Японец не причинял ему боли, он и кусал его почти нежно. Он намерено ласкал его медленно, доводя до исступления, и в какой-то момент Людвигу показалось, что что-то такое уже было. Когда ласки стал сродни пыткам, возбуждённый член был противно мокрым от смазки, а растягиваемому входу стало мало одних лишь пальцев, Германия сам обхватил любовника руками и ногами, заставив прижаться к себе максимально близко. Он чувствовал длинные пальцы японца внутри, эти лёгкие незамысловатые толчки, его горячие поцелуи на шее и жаркое дыхание. Он как-то умудрялся находить эрогенные зоны на теле Людвига и умело ласкать их, заставляя едва ли не скулить от желания. - Быстрее… Прошу, пожалуйста… Пальцев было уже слишком мало. Безумно хотелось разрядки, но перед этим – настоящего животного секса. Япония всё правильно понял. Он медленно вытащил пальцы и, поднеся руку к лицу, демонстративно провёл по ним кончиком языка. И Германия едва не кончил от этого странного зрелища. Хонда резко толкнулся вперёд. Людвиг сперва напрягся, - он давно не был в пассивной роли - но потом постарался расслабиться, помня о том, что больно только первые несколько секунд. Когда возбуждённая плоть окажется в нём и мышцы поддадутся напору, он сможет выдохнуть спокойно и насладиться ощущением чужой плоти внутри себя. Пульсирующий горячий член японца вошёл в него медленно, не причиняя особой боли. Должно быть Мюллер и правда стал кем-то особенным для Японии, раз он так с ним церемониться. Неожиданно и приятно. Когда член полностью вошёл, Германия скрестил ноги на пояснице любовника. - Трахни меня. Он знал, что после этих слов его точно оттрахают, как последнюю сучку. И именно этого он и хотел. Чёртов Фрейд, это он виноват в том, что Людвиг иногда становится очень похотливым.