---
Риддл направлялся в Большой Зал. Сегодня он встал очень рано, несмотря на то, что была суббота. Парень ненавидел вставать в такую рань, что послужило причиной его отвратительного настроения, но ему нужно было закончить эссе по Древним Рунам для профессора Нота. И если бы не эта идиотка, он бы доделал его еще вчера. Но вместо этого пришлось идти с ней на отработку. Его мысли вернулись к ДеСерто. Эта девка медленно начинала действовать ему на нервы. Она до сих пор упорно отказывалась раскрыть ему свои секреты. Риддл не думал, что в них было что-то интересное, но все равно хотел их узнать. И чем больше она сопротивлялась его попыткам, тем сильнее он желал добиться успеха. Откуда ей известны все эти заклинания и проклятья? Откуда она появилась и что ей здесь нужно? Он уже начал сомневаться в ее истории, которую она всем рассказала. И какого хрена она так не похожа на других? Она всегда казалась такой уверенной в себе и бесстрашной. Правда иногда она все же показывала страх. Например, вчера, когда он загнал ее в угол после отработки. Но даже в тот момент в ее глазах горел непокорный огонь. Возможно, она и боялась его, но не была сломленной. У него зародилось предчувствие, что независимо от того, что он сделает с ней, она никогда не склонится перед ним. И эта мысль окончательно привела его в бешенство. Риддл вошел в Большой Зал и подошел к столу Слизерина. Сев на свое законное место, он начал наполнять тарелку и отметил, что за слизеринским столом было довольно пусто. Парень злился, что другие все еще спали в своих постелях. Кто-то сел рядом с ним, и парень оторвал взгляд от тарелки. Ему пришлось подавить разочарованный стон, потому что это оказалась Мелани Николлс, пятикурсница с длинными темно-каштановыми волосами и фарфоровой кожей. Риддлу пришлось признать, что девушка очень красива, и это было единственной причиной, почему он соблазнил ее. Это произошло в прошлом году, но с тех пор она постоянно пыталась повторить это. Но его это больше не интересовало. Может, она и красивая, но та еще заноза в заднице. – Доброе утро, Том, – поздоровалась она. – Ты встал так рано… – Да, Мелани. Мне нужно доделать домашнюю работу, – вежливо ответил он. – Ой, да ладно. Ты ведь лучший по всем предметам, – она засмеялась и слегка коснулась его руки. Он поежился от ее прикосновения, не желая находиться рядом с ней. – Да, но, возможно, это потому, что я всегда выполняю домашнюю работу. Она рассмеялась. Риддл посмотрел ей в глаза и увидел в них восхищение и похоть. Он вздрогнул, заметив, что глаза Николлс были того же цвета, что и у ДеСерто, но в то же время совершенно другими. ДеСерто никогда не смотрела на него так, как сейчас Николлс. Эта девка просто жалкая. Она была одной из тех глупых куриц, которые с легкостью попадались в его ловушки. – О, посмотри, Том, – голос Николлс вывел его из раздумий. – Это та новенькая. Риддл бросил взгляд ко входу и увидел только что зашедшую ДеСерто. Она уверенным шагом направлялась к гриффиндорскому столу, высоко держа голову и совсем не обращая внимания на враждебные взгляды других студентов. Риддл был рассержен ее поведением. Казалось, что ее совсем не волновали слухи, которые он распространил о ней, в результате чего вся школа до сих пор ненавидела ее. Она просто игнорировала всех так же, как его. Как будто все это было ниже ее достоинства… как будто он был не достоин ее… – Все в порядке, Том? Ты какой-то бледный, – Николлс наклонилась к нему, взяв за руку. – Да, – ответил он. Ему действительно не нужно так реагировать на поведение ДеСерто. Теперь он должен терпеть прикосновение Николлс. – Знаешь, Том, – соблазнительно продолжила слизеринка, отчего Риддл захотел бросить в нее Круциатус. – На следующих выходных поход в Хогсмид. Риддл старался не закатить глаза от такой очевидной попытки пригласить его на свидание. «Не смеши меня. Небольшой трах? Возможно. Но я не собираюсь проводить с тобой время и слушать твою надоедливую болтовню». – Правда…? – рассеянно произнес он. К счастью, за гриффиндорским столом что-то произошло, и это положило конец их бессмысленной беседе. Услышав громкий звон и следующие за ним смешки, он посмотрел туда и очень быстро отыскал источник шума. ДеСерто была с головы до ног облита тыквенным соком, а на столе повсюду валялись осколки стекла. Видимо, кто-то кинул проклятье в кувшин с соком, и он взорвался прямо в ее руках. Уголки его рта начали подрагивать в ухмылке, когда он смотрел на ее раздраженное лицо. – А, снова эта тупая шлюха, – скучающе прокомментировала Николлс. Риддла немного покоробило то, что Николлс назвала ДеСерто «тупой шлюхой». Уж кто-кто, но эта слизеринка точно не имела прав называть кого-то тупым. Парень решил просто проигнорировать ее выпад и продолжил смотреть на ДеСерто, при этом очень удивился, увидев на ее лице ярость. Любая другая девушка уже с позором убежала бы. В рыданиях. Но ему не стоит удивляться, в конце концов, это же ДеСерто. Сейчас гриффиндорка оглядывала зал, очевидно, ища виновника, и ее взгляд очень быстро и предсказуемо упал на него. В ее глазах горел гнев. Сейчас ему уже стало действительно смешно, и он вопросительно поднял брови, зная, что это еще больше разозлит ее. Так и произошло. Она резко встала, не отрывая от него взгляда, и Риддл немного опешил, когда она вытащила свою палочку. Она ведь не собирается на самом деле проклясть его прямо сейчас? Он посмотрел ей в глаза и понял, что, по крайней мере, она обдумывала этот вариант. Его взгляд вернулся к ее палочке, и Риддл заметил, что по руке девушки течет кровь. Должно быть, ее порезали осколки кувшина. «Отлично!»… Хотя ему хотелось проклясть того, кто это сделал… ДеСерто отвернулась от него, видимо, решив, что нападение на него при толпе свидетелей было не лучшей идеей. Ну, честно говоря, идея была очень плоха в принципе. Со свидетелями или без них. Она бы никогда не смогла победить его. Девушка взмахнула палочкой, очистив себя и стол от сока. После еще одного взмаха осколки стекла начали собираться над столом, заново соединяясь в кувшин, на котором не осталось ни царапины, и он мягко приземлился на стол. Риддл поднял брови от удивления. Это нелегкое заклинание, а ДеСерто выполнила его еще и невербально. Риддл раздраженно смотрел, как гриффиндорка взяла свой тост и спокойно пошла к выходу из Большого Зала, как будто ничего не произошло.---
Гермиона шла подальше от Большого Зала, все еще доедая свой тост. Ее взгляд упал на порезы на руках. Кажется, вчерашняя игра Риддла очень хорошо сыграла ему на руку. Сегодня эти глупые девчонки впервые пролили кровь. Хоть порезы и не серьезные, но они показали Гермионе, что теперь фанатки Риддла наконец-то сняли перчатки. Идя по коридору, девушка красочно материлась. – Мисс ДеСерто! – с негодованием зашипел резкий голос. – Следите за своим языком! Гермиона остановилась, как вкопанная, узнав ненавистный голос. Очень-очень медленно девушка повернулась, пытаясь стереть с лица выражение полнейшего отвращения. И конечно же, в коридоре стояла профессор Леджифер, как всегда одетая в свою безупречную черную мантию, ослепительно-белую блузку и плиссированную серую юбку, а ее волосы были закручены в идеальный пучок. Сейчас между бровями женщины появилась хмурая морщинка, а на лице выражалось возмущение. Гермионе пришлось постараться, чтобы не выдать своих эмоций при виде самого нелюбимого преподавателя. – Вы неисправимы, мисс ДеСерто, – резкий голос Леджифер эхом разносился по коридору, и Гермиона почувствовала зарождающуюся пульсирующую боль в висках. Неужели весь мир ненавидит ее? Сперва Риддл, потом его мстительные фанатки, а теперь еще и Леджифер. Казалось, что сегодня ей не удастся никого избежать. Что же она сделала, чтобы заслужить такое? Леджифер подошла к Гермионе и остановилась прямо перед ней. Профессор подняла тонкую бровь, сердито рассматривая девушку. – Я еще никогда не встречала такой невоспитанной девушки, как вы, мисс ДеСерто, – сказала Леджифер, покачав головой. – Надо было полагать, что после провального урока по Защите от Темных Искусств вы поймете, насколько неправы, и измените свое непристойное поведение. Гермиона нахмурилась, глядя на профессора. О чем она говорит? Неужели о поединке с Риддлом? Видимо, Леджифер увидела замешательство, отразившееся на лице Гермионы, потому что торжествующе пояснила: – Да, я наслышана о вашем неприемлемом поведении во время урока профессора МакГрея. «Неприемлемое поведение?» Гермиона почувствовала, как в ней закипает ярость, и неверяще уставилась на профессора. Что эта ведьма имела в виду? – Мне стыдно за вас, мисс ДеСерто. Так напасть на бедного мистера Риддла! – Леджифер продолжала отчитывать Гермиону. – Я пыталась убедить профессора МакГрея освободить мистера Риддла от отработки, ведь он был совершенно не виноват в той ситуации. У Гермионы просто отвисла челюсть. Но как оказалось, Леджифер еще не закончила. – Я надеюсь, теперь вы уяснили, что девушкам не место на уроках дуэлей. Вам просто не хватает ни интеллектуальных, ни магических способностей, чтобы конкурировать с юношами. Пусть этот поединок с мистером Риддлом станет для вас уроком, мисс ДеСерто. И я бы посоветовала вам извиниться перед ним за свое наглое поведение. После своей речи Леджифер бросила на Гермиону еще один противный взгляд, а затем развернулась на каблуках и гордо ушла. … Оставляя за спиной очень раздраженную и лишенную дара речи девушку.***
Уже приближался вечер, когда Риддл направлялся к кабинету профессора Слизнорта на одну из его частных встреч, куда были приглашены только самые ценные студенты из Слизерина. И что это будет за встреча без Тома Риддла? Идя по коридору, Риддл ухмыльнулся и машинально повертел золотое кольцо вокруг пальца. Сегодня он наконец спросит у Слизнорта то, что так отчаянно хотел узнать. Ему нужно быть очень осторожным и использовать всю силу своего убеждения, но Слизнорт в конце концов все равно расколется. Ведь никто не мог сопротивляться Тому Риддлу… Староста подошел к кабинету и постучал в дверь. Через несколько мгновений дверь открыл сам Слизнорт. – Том, мой мальчик, мы уже начали волноваться, куда вы подевались, – добродушно сказал зельевар. – Я бы никогда не пропустил ваше собрание, профессор, – ответил Риддл и улыбнулся. Слизнорт лучезарно заулыбался и отошел в сторону, чтобы Риддл смог войти. Слизеринец зашел в кабинет и быстро огляделся. Вокруг большого мягкого кресла профессора на стульях сидели Примус Лестрейндж, Абракас Малфой, Ледо Эйвери, Альфард Блэк и Энтони Альба. Староста подавил ухмылку при мысли, что здесь собрались все его верные последователи, а Слизнорт даже не догадывался об этом. Риддл мог бы сейчас кинуть в профессора Смертельное проклятье, и никто из присутствующих никогда бы не сдал его. Но это было бы неблагоразумно, ведь Слизнорт может еще пригодиться… Риддл подошел к свободному месту в середине, очевидно, отведенному для него. Он сел и наблюдал, как Слизнорт уселся в свое мягкое кресло, положил ноги на бархатный пуфик и взял со столика бокал вина. Парень удовлетворенно заметил, что на столе также стояла коробочка засахаренных ананасов, которую он приказал Малфою отправить профессору от имени Риддла. Если он хотел получить нужную информацию, то первый шаг к успеху – создать благоприятный момент. … Но ждать подходящего момента пришлось очень долго. Слизнорт мог часами рассказывать о своих бывших студентах, добившихся успеха. Риддл был на волосок от нападения на профессора Зельеварения. Ему необходимо вмешаться прямо сейчас, потому что он больше не мог выносить эту чушь. – Сэр, а правда ли, что профессор Мерритот уходит в отставку? – спросил Риддл, любезно улыбнувшись Слизнорту. Староста узнал эту информацию, когда подслушал разговор Диппета с ненавистным Дамблдором. – Том, Том, если бы я и знал это, то был бы не вправе сказать вам, – ответил Слизнорт, погрозив пальцем Риддлу, но в то же время подмигивая. – Должен признаться, я был бы не против выяснить, откуда вы берете ваши сведения, юноша. Вам известно больше, чем большинству преподавателей. Риддл послал Слизнорту одну из своих самых невинных улыбок. – У вас есть сверхъестественная способность узнавать то, чего вам знать не положено, а также осмотрительная лесть, с которой вы обращаетесь к нужным людям… Кстати, спасибо за ананасы, вы совершенно правы, это мои любимые… «Как же иначе». Профессор так предсказуем… – С уверенностью могу сказать, что лет через двадцать вы поднимитесь до поста министра магии. Через пятнадцать, если так и будете присылать мне ананасы. У меня великолепные связи в Министерстве, – продолжил Слизнорт. Риддл пытался сохранить на лице скромную улыбку. Чтобы получить информацию, ему сегодня придется сильно постараться. – Не думаю, что политика – мое предназначение, сэр, – сказал Риддл. – Прежде всего, я не обладаю необходимым происхождением. Староста заметил, как его последователи обменялись взглядами. Это подразумевало, что они знали или, скорее, догадывались, кем были его предки. «Полезное знание». – Глупости, – быстро отозвался Слизнорт. – Яснее ясного, что вы, с вашими-то способностями, происходите из славного рода волшебников. Нет, вы далеко пойдете, Том. Я еще никогда не ошибался в своих студентах. Риддл почувствовал первые признаки потери самообладания. «Славный род волшебников? Да, конечно!» Он вспомнил дядю Морфина – этого отупевшего от пьянства сумасшедшего. Если это считалось «славным волшебным родом», то Риддл не хотел принадлежать к ним. Его проснувшийся гнев не дал Риддлу услышать только что сказанное Слизнортом, но судя по тому, что остальные начали вставать, профессор завершил собрание. «Самое время». Слизеринцы покинули кабинет, а Риддл задержался. – Живее, Том. Вы же не хотите, чтобы вас поймали в неположенное время, вы все-таки староста… – Сэр, я хотел кое о чем вас спросить. Вот он – шанс Риддла выяснить верны ли его исследования или нет. – Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте… Риддл посмотрел на Слизнорта, нацепив на лицо маску невинного любопытства. – Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… о крестражах? Несколько мгновений профессор пристально смотрел на него. Риддл знал, что сейчас ему нужно быть осторожным и ждать. – Пишете работу по Защите от Темных Искусств, не так ли? Конечно же, Слизнорт знал, что крестражи не входили в школьную программу, поэтому нужно выдать часть правды. – Не совсем так, сэр, – нерешительно произнес Риддл. – Я наткнулся на этот термин, читая кое-что, и не совсем его понял. – Нет… ну… вам пришлось бы приложить изрядные усилия, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержащую подробную информацию о крестражах, Том. Это очень Темная материя, по-настоящему Темная. «Вы и понятия не имеете, что можно найти в Запретной Секции, если знать, где искать», – Риддл мысленно усмехнулся и приготовился к следующему шагу. – Но вам-то, разумеется, известно о них все, сэр? Я имею в виду, такой волшебник, как вы… «Сначала немного лести». – … Простите, возможно, вы не имеете права говорить мне об этом, просто я подумал, что если кто и может о них рассказать, так это вы… Вот я и решил спросить. «Теперь нападение на его гордость». После завершения своей маленькой речи Риддл затаил дыхание. Он заранее продумал свои реплики, и теперь все решится: расскажет ему Слизнорт что-нибудь или нет. – Хорошо, – неохотно произнес профессор Зельеварения. – Разумеется, если я предоставлю вам общие сведения, то это никому не повредит. Просто, чтобы вы поняли данный термин. Словом «крестраж» называют объект, в котором человек прячет часть своей души. – Но я не совсем понимаю, как это сделать, сэр, – сказал Риддл. Ему необходимо подтверждение, что его исследования оказались верны. – Ну, видите ли, вы разделяете душу и прячете часть ее в объект, находящийся вне вашего тела. После этого, если на тело кто-то нападет или даже уничтожит, вы все равно не сможете умереть, ведь часть вашей души останется неповрежденной. Правда, существовать в такой форме… мало кто согласился бы на это, Том. Смерть была бы предпочтительнее. «Тогда большинство людей просто идиоты!» – подумал Риддл, скользнув пальцами по шраму на левом предплечье. – Но как разделить душу? – спросил староста. Но он уже знал как. Прочитал в книге. Но так ли это на самом деле? Ему нужно, чтобы Слизнорт подтвердил это. – Вы обязаны понимать, что душа должна оставаться целой и неповрежденной. Разделение ее – это противоестественный, насильственный акт, – ответил Слизнорт, как бы выражая отвращение к самой идее создания крестража. – Но как это сделать? – с нажимом спросил Риддл. Ему нужно знать точные инструкции. – Совершить злой поступок, высший акт зла. Убийство. Убийство разрывает душу и волшебник, задумавший создать крестраж использует это увечье в свою пользу: он заключает оторванную часть души… – Заключает? Как? – Риддл прервал профессора. «Заклинание! Мне нужно заклинание!» – Для этого существует заклинание, но только не спрашивайте меня, я его не знаю! – ответил Слизнорт, а потом взволнованно продолжил: – Разве я похож на человека, который испытал его? Я похож на убийцу? «А что в этом такого?» – подумал Риддл. – Нет, сэр, конечно же, нет. Простите… Я не хотел вас обидеть, – извиняющимся тоном произнес Риддл. – Что вы, что вы, я не обиделся. Проявлять любопытство к таким вещам вполне естественно… Волшебников определенного калибра всегда привлекала эта сторона магии. – Да, сэр, – сказал Риддл. Слизнорт пытался найти оправдание старосте, почему тот заинтересовался Темными Искусствами. Но Риддлу нужны ответы. Поэтому следующий вопрос, возможно, будет самым важным. На остальные он уже знал ответы, просто хотел, чтобы профессор подтвердил информацию. Но вот кое о чем он ничего не знал. – Правда, я не понял одного… Мне просто любопытно, будет ли много пользы от одного крестража? Не лучше ли, чтобы обрести побольше силы, разделить свою душу на несколько частей? Ну, например, разве семь – не самое могущественное магическое число и разве семь… – Мерлинова борода, Том! – воскликнул Слизнорт. – Семь! Разве мысль об убийстве одного человека уже недостаточно ужасна? Да и в любом случае… разделить душу один раз – уже очень плохо, но разорвать ее на семь частей… Теперь Слизнорт смотрел на Риддла очень встревожено. И староста с разочарованием понял, что разговор завершен – профессор больше ничего ему не расскажет… Но по его пораженному выражению лица Риддл также понял, что зельевар никогда прежде не слышал о ком-то, кто создал больше одного крестража. «Интересно». – Разумеется, – пробормотал Слизнорт, все еще выглядя обеспокоенным, – наша беседа ведь чисто гипотетическая, не так ли? Просто научная… «Конечно, убеждай себя». – Да, сэр, разумеется, – невинно ответил Риддл. – И все-таки, Том… сохраните сказанное мной в тайне, то есть тему нашего разговора. Не думаю, что кто-то одобрит нашу беседу о крестражах. Видите ли, в Хогвартсе эта тема под запретом. Особенно Дамблдор очень категоричен на этот счет… Риддл почувствовал зарождающийся гнев. «Само собой, если Дамблдору не нравится эта тема, то мы не имеем права обсуждать ее». – Я не скажу ни слова, сэр. Риддл развернулся и покинул кабинет профессора Зельеварения. Как только он вышел в коридор, на его лице вспыхнула зловещая улыбка, которая до этого скрывалась под маской невинности. Хоть профессор и не ответил на все его вопросы, беседа все равно оказалась очень информативной. Теперь Риддл убедился, что его исследования верны. Теперь он знал, как создать крестраж. «Высший акт зла». Парень злобно усмехнулся. Было бы большим удовольствием создать крестраж прямо под носом у Дамблдора. Но Риддл не остановится на достигнутом, он пойдет дальше, чем кто-либо до него.***
Прошло несколько недель, но ситуация Гермионы совершенно не изменилась. Все студенты, кроме Люпина, Уизли и Лонгботтома, либо избегали ее, либо проявляли открытую враждебность. К тому же, небольшое представление Риддла после их отработки с МакГреем точно не облегчило ситуацию. Все это было бы легче терпеть, если бы Риддл не издевался над ней при каждой встрече. Она пыталась просто всех игнорировать. Все это было ужасно нелепо. Другие студенты так агрессивно к ней относились, потому что считали, что она угрожала Лорду Волдеморту! Эта ситуация настолько абсурдная, что было бы просто смешно, если бы Гермионе не приходилось постоянно быть начеку, чтобы не попасть под проклятья, посылаемые в нее обдуренными фанатками Риддла. Хотя девушка всегда успокаивала себя тем, что скоро вернется домой и не должна позволять Риддлу окончательно достать ее, иногда она все равно становилась легкоранимой. Гермиона направлялась в библиотеку, – она еще не совсем отказалась от своих поисков, – и, завернув за угол, почувствовала в воздухе нарастающую магию. После постоянных атак в течение последних недель девушка стала очень осторожной, поэтому всегда создавала вокруг себя небольшие охранные чары, которые предупреждали ее о любом проклятье, брошенном в нее. И вот сейчас она ощутила поток магии, направленный на нее. Гермиона обернулась и тут же подняла щит Протего. Красный луч, скорее всего, Ступефай, врезался в него и моментально исчез. Она посмотрела на двух слизеринок, стоящих неподалеку и ненавистно взирающих на нее. Одна из них до сих пор стояла с поднятой палочкой. – Уродливая сука! Оставь Тома в покое! – выплюнула слизеринка, а потом они развернулись и быстро ушли. Гермиона покачала головой. Есть ли пределы идиотизма? Ну правда! Сначала они бросают совершенно безобидное заклинание, а потом поворачиваются спиной к потенциальному врагу. Не слишком умно. Но все-таки Гермиона была немного рада, что они оказались слизеринками, поскольку привыкла ненавидеть их. Но вот действительно девушку огорчало то, что даже студенты ее факультета относились к ней с сильной неприязнью. «Чертов Риддл!» Эти издевательства начинали доставать ее. Может быть, ей стоит предпринять что-нибудь против этого? Она размышляла над вариантам, заходя в библиотеку. – Здравствуйте, мисс ДеСерто, – поприветствовала ее мисс Питерс. – Снова вернулись? – Доброе утро, мисс Питерс, – Гермиона обрадовалась наконец-то увидеть хоть одно доброжелательное лицо. – Не оставайтесь надолго. Сегодня на улице очень хорошая погода, – любезно сказала библиотекарша. Гермиона подошла к своему обычному месту в дальнем конце библиотеки и снова занялась поисками сведений о Дарах Смерти. Несколько часов она искала хоть что-нибудь полезное, но ничего не нашла. Старшая Палочка оставалась все такой же недостижимой. Гермиона захлопнула книгу, которую только что читала. Это разочаровывало. Как будто библиотека предала ее. Все-таки библиотека оказалась тупиком, уступая свои полномочия кабинету Дамблдора, в котором могло оказаться намного больше важной информации. Нужно только ворваться туда, добыть сведения и уйти. Ничего сложного. По крайней мере, не сложнее того, что Гермиона уже делала. И в этот раз, даже если она попадется, это будет грозить отработкой или в худшем случае исключением из школы, а не мучительной смертью. Гермиона вздохнула. Может быть, однажды она даже сможет зарабатывать на взломах и проникновениях. Потому что, если ей удастся и в этот раз, то она станет профессионалом. Девушка встала со стула, вытащила сумку из-под стола и вышла из библиотеки, направляясь в башню Гриффиндора. Ей понадобится время, чтобы спланировать дальнейшие действия. Если она хочет ворваться в кабинет Дамблдора, то ей необходимо узнать его распорядок дня. Когда он обычно бывает в своем кабинете? Ей нужно выяснить часы, в которые он там отсутствует. Лучшее время для шпионажа – после отбоя, потому что в коридорах не будет слоняющихся студентов, а значит, меньше шансов попасться. Хотя патрулирующие преподаватели и старосты могут стать проблемой. Ну, тогда ей просто нужно не попадаться им на глаза, разве нет? Решив, что делать дальше, она мгновенно почувствовала себя лучше. Всегда хорошо иметь хоть какой-то план. Это делало ее ситуацию более-менее терпимой. Гермиону вывело из задумчивости ощущение приближающегося заклинания. «Неужели снова?» – разочарованно подумала она. Она развернулась, выхватив палочку, и увидела летящий к ней синий луч. Нападающий стоял в нескольких метрах. Гермиона узнала заклинание: им оказалось Редукто. И при этом криво направленное. Гриффиндорка даже не стала возводить щит, ведь заклинание все равно в нее не попадет. И действительно, луч врезался в стену позади Гермионы. К сожалению, заклинание было неслабым и повредило каменную стену, отчего куски камня полетели в нее, и один ударил по голове. Она вскинула руку к ушибленному месту, почувствовав порез на левом виске, и сквозь пальцы начала просачиваться кровь. Все это время она не выпускала нападавшего из поля зрения, чтобы не попасть под очередную атаку. С неприятным ощущением в животе она признала в этом человеке гриффиндорку. И оказалось, что та была не одна. Сейчас Гермиона разглядела трех девушек – это были те самые особы, которые застукали Гермиону, когда она «прижала Риддла к стенке». Кучерявая блондинка, которая бросила Редукто, в шоке смотрела на разрушенную стену, очевидно, удивляясь силе своего заклинания. Но кроме шока, на ее лице отражалось разочарование. Гермиона пришла в ярость, когда поняла причину разочарования девушки – та хотела, чтобы это заклинание угодило в первоначальную цель и причинило ей боль. Две другие девушки тоже выглядели немного потрясенными разрушением, которое вызвало заклинание, но это не помешало одной из них гневно закричать на Гермиону: – Ты, мерзкая тварь! Разве до тебя еще не дошло? – Мы должны тебе все разъяснить еще раз? Тебе здесь не рады! – враждебно выплюнула последняя девушка. – Да! Возвращайся в свой бордель! И оставь Тома в покое! – девушка, бросившая Редукто, очевидно подумала, что и ей нужно внести свою лепту. Гермиона всегда была терпеливым и спокойным человеком, но если хватит – значит хватит. После того, как Риддл распустил о ней слухи, а в особенности тот спектакль после их отработки, его тупые фанатки превратили ее жизнь в ад. Они оскорбляли, унижали и проклинали Гермиону, где бы она ни появилась. Девушка злилась на Риддла, ведь по его вине она оказалась в такой ситуации, но сейчас ее гнев перенаправился на трех идиоток, стоящих перед ней. Риддл – злой человек, Темный Лорд, поэтому Гермиона и не ожидала от него другого поведения. Но эти девушки должны быть лучше него. Они не должны ее ненавидеть из-за дурацкого слуха и не должны атаковать ее потенциально опасными проклятьями. И, конечно же, им не следует всецело восхищаться коварным слизеринцем, у которого напрочь отсутствует понятие о морали. Гермиона почувствовала, как магия начала бурлить в ее теле, став похожей на сердитый поток вместо обычного спокойного ручейка. Этот бурный поток очень точно отражал ее эмоции. – Если ты еще раз подойдешь к Тому… – зашипела шатенка с короткой стрижкой и угрожающе указала палочкой на Гермиону. В этот момент терпение Гермионы наконец-то лопнуло. Она подняла палочку и резко взмахнула ей. «Абисере!» Силой проклятья шатенку отбросило в стену. Ее подруги в шоке уставились на лежащую девушку и даже не подняли свои палочки. Но Гермиона еще не закончила и снова взмахнула палочкой. «Сабстринго!» Вокруг другой девушки обмотались невидимые веревки и та, побежденная, тоже упала на пол. Оставшаяся девушка, которая первой напала на Гермиону, смотрела на нее с широко раскрытыми глазами. Гермиона медленно подняла палочку и направила ее на напряженную блондинку. – Петрификус Тоталус! – устрашающе спокойно прошептала Гермиона. Заклинание угодило прямиком в девушку, и та упала не в силах пошевелиться. Гермиона медленно подошла к неподвижной гриффиндорке, пытаясь утихомирить свой бушующий гнев. Она редко вот так выходила из себя. Подойдя к окаменевшей студентке, Гермиона холодно посмотрела на нее. Та могла двигать только глазами и сейчас лишь таращилась в ответ. – В следующий раз, когда захочешь кого-то проклясть, убедись, что заклинание попало в цель. Иначе эта цель может нанести ответный удар, – совершенно безэмоционально и холодно произнесла Гермиона. Потом она развернулась и ушла, оставив девушек лежать на холодном каменном полу. Пусть это послужит им уроком. Она не чувствовала себя виноватой, ведь никто особо не пострадал, тем более от Петрификуса, и рано или поздно их все равно обнаружат. Гермиона медленно вдохнула и убрала палочку обратно в кобуру. В любом случае, это доставило ей какое-то удовольствие. – Это было очень беспощадно, – произнес глубокий, мелодичный голос. Завернув за угол, она увидела Риддла, который беспечно прислонился к стене. Все произошедшее, видимо, забавляло его. – Не думал, что ты способна на такое, – он ухмыльнулся, а в его глазах блестели веселые огоньки. Гермиона решила проигнорировать его и продолжила свой путь в гостиную Гриффиндора. Но, к ужасу Гермионы, спустя пару мгновений Риддл поравнялся с ней. – Знаешь ли, я – староста и могу вычесть у тебя баллы за нападение на других студентов, – сказал Риддл, ухмыльнувшись. – Ну так вперед, – коротко ответила Гермиона. – Не слишком разговорчива сегодня, а, ДеСерто? – Риддл усмехнулся. Гермиона вздохнула и нетерпеливо спросила: – Чего ты хочешь? – Почему ты так враждебно настроена? Разве говорить с однокурсниками – преступление? – произнес Риддл, очаровательно улыбнувшись Гермионе. Гермиона начала раздражаться от того, что ему весело. – Ну, если учесть агрессивное поведение девушек, которых я только что атаковала, то да, очевидно, разговаривать с тобой – преступление, – сухо ответила она. – Я не могу ничего поделать с тем, что я так чертовски популярен. Знаешь ли, девушки просто ревнуют, – рассмеялся Риддл. – Нет, это из-за того, что ты распространил обо мне лживые слухи, Риддл, – зашипела Гермиона. - Да ладно тебе, Гермиона, - насмехался слизеринец, - мы оба знаем, что в каждом слухе есть доля правды. – ЧТО? – взвизгнула Гермиона. Она остановилась и яростно посмотрела на Риддла, поняв его намек. Слизеринский староста тоже остановился, посмотрев на нее. В его глазах все еще плясали веселые огоньки, а в ее – горел гнев. Девушка даже не успела среагировать, как вдруг он шагнул к ней и обнял ее одной рукой за талию, притянув к себе. Она уперлась ему в грудь, а он использовал ее замешательство, чтобы обнять и второй рукой. Гермиона была потрясена его действиями. Она чувствовала, как его руки еще сильнее сомкнулись вокруг ее талии, чтобы она прижалась к груди Риддла. Гриффиндорка попыталась освободиться, но он крепко удерживал ее. Гермиона начала паниковать. «Лорд Волдеморт обнимает тебя!» – мысленно закричала она. Девушка так испугалась, что даже забыла как дышать. Что он задумал? Она напряглась, когда парень скользнул рукой по ее спине, все еще удерживая ее на месте. Потом он обхватил пальцами ее подбородок и заставил гриффиндорку посмотреть на него. Глаза Гермионы расширились от страха, когда его серые глаза вонзились взглядом в ее карие. Его лицо находилось слишком близко. Девушка снова поразилась тем, насколько он красив. С такого близкого расстояния она могла разглядеть его безупречную, бледную кожу, пропорциональные черты лица и темные волосы, мягко падающие на глаза. Он слегка приподнял бровь, и на его губах заиграла улыбка. – Ну же, Гермиона, согласись, – соблазнительно прошептал он. – Ты думаешь, что я неотразим. Гриффиндорка попыталась высвободиться, но снова безрезультатно. Ее сердцебиение ускорилось. Больше всего на свете она хотела сейчас же сбежать от него. Девушка не могла вынести, что он так близко. Из-за Риддла погибло так много людей, а его близость вернула все воспоминания. Воспоминания, которые причиняли почти физическую боль. – Отпусти меня! – зарычала она. Риддл просто усмехнулся над ее встревоженным видом, а потом наклонил голову и шепнул ей на ухо: – Просто скажи мне, кто ты на самом деле, и я запрещу остальным нападать на тебя. Гермиона попыталась отклонить голову, чтобы как можно сильнее увеличить расстояние между ними, но Риддл не дал ей такой свободы. – Я не знаю, чего ты хочешь от меня, – с дрожью в голосе ответила Гермиона. – Я уверен, что рано или поздно ты изменишь свое мнение, моя дорогая, – снова прошептал на ухо Риддл. Затем он начал оставлять поцелуи на ее щеке. Гермиона вздрогнула, почувствовав его губы на своей коже. Она уперлась руками в его грудь и попыталась оттолкнуть от себя. – Какого черта ты делаешь? Отвали от меня! – закричала Гермиона. Она ощутила его ухмылку прикосновением к своей коже. Потом он в последний раз поцеловал ее в щеку и отстранился, но продолжал крепко удерживать возле себя. Парень продолжал ухмыляться и полез в карман мантии. Гермиона резко вдохнула, увидев и узнав бледную тисовую палочку Лорда Волдеморта. Риддл негромко рассмеялся от ее неприкрытого ужаса и приставил палочку под ее подбородок, заставляя поднять голову и обнажить шею. Девушка задрожала от страха, когда он медленно провел палочкой по ее щеке. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и все еще видела это насмешливое выражение, портящее его красивое лицо, но в его глазах горела злость. Когда кончик палочки достиг ее левого виска, Риддл прошептал: – Эпискей. Рана, которую Гермиона получила из-за той гриффиндорки, бросившей в нее Редукто, затянулась, и девушка посмотрела на Риддла, подняв брови в недоумении. Парень самодовольно глядел ей в глаза, а затем резко притянул к своей груди и холодно прошептал ей на ухо: – Ты расскажешь мне все свои секреты, ДеСерто. Риддл отпустил ее, развернулся и уверенно зашагал прочь. Гермиона смотрела ему вслед, тяжело дыша и чувствуя, как бешено бьется ее сердце. Она сильно дрожала и вся покрылась холодным потом. Через несколько мгновений девушка вышла из ступора и быстро пошла в противоположном направлении. Она не могла поверить в случившееся. Ее первоначальным планом было не попадаться Риддлу на глаза, но после поступления в Хогвартс Гермиона все-таки умудрилась обратить на себя его внимание, результатом чего стали его неоднократные угрозы и нападения. Не было смысла отрицать, что он относится к ней с подозрением. Девушка не думала, что ему известно что-нибудь конкретное, но он точно знал, что она что-то скрывает. Если бы она просто позволила ему проклясть ее на том уроке Защиты от Темных Искусств, то ничего этого не случилось бы. Но сделанного не вернуть. Мельком он уже увидел ее способности. И конечно же, проснулось его любопытство. Гермиона рассеянно помассировала висок, который только что исцелил Риддл. «Как мне теперь выбраться из этого дерьма?» Она все еще могла сбежать из Хогвартса. Но Гермиона решила повременить, пока это не станет действительно абсолютной необходимостью. Какие еще есть варианты? Она могла притвориться, что хочет присоединиться к Риддлу. Стать его последовательницей. От этой мысли на Гермиону накатила волна тошноты. Нет, она никогда бы не смогла присоединиться к нему, даже просто притворившись. Гермиона никогда не перейдет на сторону Лорда Волдеморта. Она просто не могла придумать способ, чтобы ей выпутаться из всего этого. Но если она все равно оказалась в такой ситуации, почему бы ей не сделать свою жизнь немного более сносной? Все это время Риддл играл грязно: он использовал свой авторитет и настроил против нее всех студентов. Сделав это, он изолировал ее ото всех, лишая возможности сплотиться с людьми. И если вдруг с ней что-то случится, то никто не поможет ей. А потом он запугивал и угрожал, пытаясь уничтожить ее моральный дух. «Если хочешь грязной игры, – сердито подумала Гермиона, – то ты ее получишь». Девушка все еще чувствовала себя потрясенной из-за очередной угрозы Риддла, но когда она дошла до портрета Полной Дамы, у нее уже сформировался план мести. Она знала, что бросать вызов Лорду Волдеморту очень рискованная идея. Но в любом случае, если что-то пойдет не так, она всегда сможет сбежать из Хогвартса. И Риддл никогда не найдет ее, потому что в этом времени ее просто не существует. Гермиона шагнула через проем за портретом и оглядела гостиную. Она быстро отыскала нужную компанию и пошла к ним. – О, привет, Гермиона! – поздоровался Лонгботтом, оторвав взгляд от эссе по зельям. Сидящий рядом с ним Люпин тоже писал эссе, а Уизли, видимо, сдался, потому что его задание по Зельеварению валялось на столе, и вместо этого он читал книгу. Прочитав название «Британская Лига Квиддича», Гермиона не удивилась. – Я вам не помешаю? – непринужденно спросила Гермиона. – Нет, – ответил Лонгботтом. – Я рад, что ты пришла. Может, тебе удастся убедить Люпина, что у нас еще полно времени, чтобы закончить это дурацкое эссе. – Мы должны сдать его в понедельник! – негодующе воскликнул Люпин и, нахмурившись, посмотрел на Лонгботтома. – Ну, видите ли, – замявшись, начала Гермиона. – Мне нужна ваша помощь. Уизли отложил книгу и вопросительно поднял брови. – Тебе нужна наша помощь? Гермиона, ты учишься лучше всех нас вместе взятых. Ну может быть, за исключением Люпина. И как мы можем помочь тебе? – Это не связано с уроками, – объяснила Гермиона. – Это скорее розыгрыш. Девушка с удовольствием заметила, что теперь завладела полным вниманием Уизли и Лонгботтома. На их лицах расплылись улыбки. – Ты хочешь провернуть розыгрыш? – ухмыльнулся Лонгботтом. – Тогда ты обратилась к нужным людям. Розыгрыш – мое второе имя. – Да, мы короли розыгрышей, – подтвердил Уизли. – Например, в прошлом году мы нашли заклинание, которое блокирует двери, и никакая Алохомора не поможет. У преподавателей ушло больше месяца, чтобы открыть все кабинеты на четвертом этаже. Уизли и Лонгботтом дали друг другу пять, а Люпин глубоко вздохнул. Гермиона улыбнулась и села на диван рядом с ними. – Итак, чем мы можем тебе помочь, Гермиона? – Лонгботтом ухмыльнулся. Гермиона достала палочку и помахала ей, произнеся: – Муффлиато! Весь посторонний шум отступил на второй план. – Что ты сделала? – пораженно спросил Люпин. – Просто небольшое заклинание, – пояснила Гермиона. – Теперь никто не сможет нас подслушать. – Круто! – воскликнул Уизли. – Ты должна научить меня этому, – попросил Лонгботтом. – Конечно, – сказала Гермиона. – Но давайте вернемся к моей просьбе. Все вы в курсе слухов, касающихся меня и некоего мистера Риддла? Уизли и Люпин мрачно кивнули, а Лонгботтом посмотрел на нее пристыжено. – Я очень сожалею об этом, Гермиона, Я не должен был верить… – Я больше не обижаюсь на тебя, Марк, – перебила его Гермиона. – Дело не в этом. Я наконец-то узнала, кто их распространил. Лонгботтом удивленно поднял брови. – Кто это был? Я надеру ему задницу! – Да, хороший план, – улыбнулась Гермиона. – Хватит нас томить, Гермиона. Кто это? – нетерпеливо спросил Уизли. Улыбка Гермионы превратилась в злую ухмылку, и она сказала: – Том Риддл. Все трое уставились на нее с раскрытыми ртами. – Я так и знал! Я всегда это знал. Вот щенок! – возопил Лонгботтом. – Ого, это правда? Риддл? Но откуда ты знаешь? – спросил Уизли. – Он сам сказал мне, – спокойно ответила Гермиона. – Он просто так взял и сказал это? – недоверчиво спросил Люпин. – Да, он просто сказал мне это, – ответила Гермиона, а потом мрачно добавила: – скорее поиздевался надо мной. – Вот ублюдок! – яростно воскликнул Лонгботтом. – Но зачем он все это сделал? – спросил Люпин. – Я не знаю, – Гермиона растерянно посмотрела на него. – Мне кажется, что я ему просто не нравлюсь или что-то вроде того. – И ты знаешь, как отплатить ему, да, Гермиона? Пожалуйста, скажи мне, что ты хочешь ему отомстить, – взмолился Лонгботтом.---
Риддл шел обратно в подземелья Слизерина. Он был очень доволен тем, как все сложилось. Парень все еще видел перед собой испуганные глаза ДеСерто, когда он ее обнимал. Она была просто в ужасе. Покоренная ДеСерто ему нравилась больше, чем безразличная. То, что она постоянно его игнорировала, очень бесило Риддла. Вот и пришло время показать ей, что бросать ему вызов – это большая ошибка. Он тихо засмеялся, вспомнив, как она дрожала в его руках. О, как она восхитительно боялась. Теперь это не займет много времени, и она сдастся, а потом выложит ему все свои секреты. И, быть может, он проявит великодушие и предоставит ей такую честь – выслушает ее жалкие тайны. А после этого он накажет ее за трату своего драгоценного времени. Она захочет вернуть тот момент, когда он обнимал ее. Риддл до сих пор чувствовал ее тепло на своей груди. Держать ее в руках было так легко и удобно. Он обвинил это ощущение в действиях, которые последовали дальше, поскольку совершенно не планировал целовать ее. Пусть даже в щеку. Но когда он шептал ей на ухо, запах сирени стал настолько соблазнительным, что он просто не удержался. И с какой стати ему сдерживать себя? В конце концов, он имел право делать все, что хотел. Девушки должны быть благодарны, что он проводит с ними время. С неприятным уколом в животе Риддл вспомнил, как ДеСерто напряглась от его поцелуя. И как она пыталась вырваться от него… «Да какая разница!» – сердито подумал он. Очень скоро он сломает ее. Так какое ему дело до того, что эта дешевая шлюха думает о нем? Он дошел до входа в гостиную Слизерина и прошипел пароль: – Лепор Лепос. Каменная стена отъехала в сторону, пропуская его внутрь, и Риддл вошел в гостиную. Обои были приятного и спокойного зеленого цвета, а в дальнем углу помещения в камине гостеприимно потрескивал огонь. По всей гостиной были расставлены черные кожаные диваны и кресла, чтобы обитатели могли присесть и отдохнуть. Риддл подошел к дивану, на котором до этого оставил свою школьную сумку, и удовлетворенно отметил, что в его отсутствие никто не осмелился к ней прикоснуться. Он сел и открыл сумку, услышав, как кто-то окликнул его: – Риддл. Подняв взгляд, он увидел перед собой Ледо Эйвери и Абракаса Малфоя. Они выжидающе смотрели на него, очевидно, дожидаясь, когда он предложит им сесть рядом. Риддл коротко кивнул и они уселись, но все равно оставались на почтительном расстоянии от него. – Чего вам надо? – нетерпеливо спросил староста. – Я получил то, о чем ты меня просил, – ответил Малфой в своей обычной сдержанной манере. Затем он вытащил посылку из своей изысканной и, конечно же, дорогой сумки и передал ее Риддлу. Староста забрал сверток, даже не поблагодарив Малфоя. – Это все? – вместе этого спросил он. Эйвери покачал головой. – Ты знаешь Патрика Линнса? Он семикурсник из Рейвенкло, – сказал он. Риддл рассеянно кивнул. – И что? Эйвери прочистил горло и продолжил: – Ну, он запал на ту же девушку, что и я… Риддл раздраженно посмотрел на него. – А чего ты хочешь от меня? Эйвери немного съежился под взглядом Риддла. – Ничего, я просто… хотел спросить, ничего, если я его немного прокляну? Риддл приподнял бровь, но на лице оставалась безэмоциональная маска. – Хмм… проклясть его? Эйвери напрягся и даже немного побледнел, когда Риддл стал пристально разглядывать его. Староста размышлял несколько мгновений, а потом сказал: – Не вижу причин для отказа. Эйвери сразу расслабился. – Но никаких серьезных проклятий! – продолжил Риддл. – Не оставляй никаких следов. Дамблдор и так относится к нам слишком подозрительно. – Да, разумеется. Спасибо, – кивнул Эйвери. Риддл перевел взгляд на посылку, врученную Малфоем, и жестом приказал своим последователям уйти. Староста быстро осмотрел гостиную и только потом открыл сверток, из которого на его колени выпал древний фолиант. Он взял книгу в руки и бережно коснулся коричневого кожаного переплета. На обложке не было названия, но Риддл знал, что внутри. Это старый манускрипт о магии в чистейшем ее проявлении. Он был написан задолго до того, как Министерство разделило магию на ту, которую можно использовать, и на темную. Риддл почти физически ощущал, как знания пульсируют через толстую кожаную обложку. Надо надеяться, что эта книга предоставит ему больше сведений об интересующем его ритуале. Хотя он и обладал уже всей информацией, а Слизнорт только подтвердил ее, но все равно не помешает узнать об этом побольше. Все-таки этот ритуал очень опасен, и в случае ошибки он может погибнуть. Разумеется, в этом процессе кто-то все равно лишится жизни, но Риддл хотел убедиться, что это будет не он. Слизеринец злобно улыбнулся. Он потянулся за своей сумкой. Парень не собирался читать фолиант прямо сейчас, ведь это было слишком рискованно: на книгу могли быть наложены защитные чары, поэтому ему сначала нужно все проверить, а уже потом открывать ее. Лучшее для этого место – Выручай-комната, там ему никто не помешает. Открыв сумку, он заметил книгу, лежащую внутри, и достал ее. Фолиант назывался «Магия в самом злом своем проявлении». Риддл улыбнулся, почувствовав ностальгию, ведь именно в этой книге он впервые прочитал о крестражах. Тогда от этого не было никакой пользы, потому что кроме упоминания этого термина в книге не было дальнейших объяснений. Но это пробудило его любопытство и он начал собирать интересующие его сведения. И очень скоро создание крестража стало его надеждой – надеждой наконец избавиться от этого беспомощного, слабого мальчишки, которого олицетворял шрам на левой руке Риддла. И после почти двух лет староста собрал достаточно необходимой информации, чтобы наконец-то осуществить это. Но он пойдет дальше. Дальше, чем кто-либо до него.---
– Значит вы поняли, что нужно делать, да? – Гермиона спросила троих ребят. – Да, не волнуйся, Гермиона, – ответил Уизли. Они по-прежнему сидели на мягком диване в углу гостиной и их защищало заклинание Муффлиато. – А ты уверена, что это задержит Слизнорта? – спросил Лонгботтом с небольшой долей разочарования в голосе. – Ты не хочешь просто проклясть Риддла? Гермиона улыбнулась ему. Она знала, что Марк очень сильно хотел проклясть Риддла, так как тот никогда ему не нравился. Но это было очень рискованной затеей, и она не позволит никому даже пытаться сделать это. – Нет, я сама о нем позабочусь. – Ну и что же ты собираешься сделать? – спросил Уизли и наклонился к ней с намерением услышать секрет. – Увидите, – уклончиво ответила Гермиона. – Я просто хочу сделать так, чтобы больше никто не верил в эти нелепые слухи. После сказанного она взмахнула палочкой, отменив заклинание. Друзья продолжили сидеть в гостиной, болтая и играя в волшебные шахматы. Гермиона наслаждалась времяпрепровождением, но ей приходилось не замечать боль в груди, постоянно напоминающую ей о двух других гриффиндорцах, которые должны были сейчас быть рядом с ней. Был уже почти час ночи, когда Лонгботтом потянулся и сообщил, что уходит спать. Уизли, который уже почти дремал на диване, присоединился к нему. Гермиона тоже встала, но неожиданно Люпин схватил ее за руку. Она посмотрела на него и, увидев на его лице решительное выражение, села обратно. – Что случилось, Амарус? – обеспокоенно спросила девушка. – Послушай, я понимаю, что ты хочешь отомстить Риддлу за то, что он сделал с тобой, – начал Люпин. – Но… – замялся он. – Что такое? – спросила Гермиона. – Ты здесь новенькая и не знаешь всего, но вокруг Риддла и его небольшой компании дружков происходят скверные дела. – Скверные дела? – Да. Никто ничего не знает, но в прошлом году происходили инциденты, когда студенты превращались в камень. Профессорам понадобился почти целый месяц, чтобы вывести их из этого состояния. И одна студентка погибла. Это действительно было ужасно. – И ты думаешь, что за этим стоит Риддл? – спросила Гермиона, хотя она знала ответ лучше Люпина. – Я не знаю, – тихо произнес Люпин. – По крайней мере, Дамблдор подозревал его. Таких историй очень много, но эта самая кошмарная. Например, два года назад на факультете Хаффлпафф училась Элизабет Бингл. Она с ума сходила по Риддлу, всегда ждала его после каждого урока и везде за ним ходила. Но он не отвечал ей взаимностью и, думаю, очень бесился от ее поведения. И однажды она просто исчезла. – Исчезла? – недоверчиво спросила Гермиона. Она никогда не слышала этой истории из жизни Волдеморта. – Преподаватели сказали нам, что она перевелась в Шармбатон, но у меня было чувство, что здесь что-то не так. Не знаю, Гермиона. Может быть, я просто вижу то, чего нет. Но я хочу сказать тебе только одно: будь осторожна. Риддл очень опасен. Лицо Люпина выглядело очень серьезным, он искренне волновался за нее. Девушка почувствовала невероятную благодарность за это. Было приятно знать, что кто-то все еще заботился о ней. Гермиона мысленно согласилась с его опасениями. Он даже сам не знал, насколько прав относительно Риддла. – Не волнуйся, Амарус. Я буду осторожна, – Гермиона попыталась успокоить его.