***
Как Гермиона и сказала ему, Риддл держался от нее подальше. Если они случайно встречались в одном из многочисленных коридоров замка, слизеринец просто игнорировал ее и даже не смотрел в ее сторону. Если у них был совместный урок, Риддл делал вид, что ее попросту нет, даже если она сидела рядом с ним. То же самое происходило, когда они ели в Большом Зале. Риддл никогда не смотрел на гриффиндорский стол. Короче говоря, он полностью игнорировал ее. Но это ничуть не успокаивало ее, напротив, его невозмутимое поведение нервировало девушку. Она знала Риддла как Волдеморта, и в нем было много качеств, но он, определенно, не был человеком, который сдается так легко. Единственная причина его равнодушия – он что-то планировал. Гермиона по возможности старалась избегать его, но в то же время знала, что если он действительно захочет добраться до нее, она не сможет его остановить. Единственный способ быть вне его досягаемости – это вообще покинуть Хогвартс, но на данный момент это не вариант. Ей нужно получить Старшую Палочку, и чтобы достичь этой цели, необходимо оставаться рядом с Дамблдором. Шли недели, и вскоре замок уже покрылся толстым слоем снега. Гермиона обычно любила холодную погоду, но в сложившихся обстоятельствах она не могла ей наслаждаться. Холодным утром в пятницу гриффиндорка вошла в кабинет Трансфигурации и села рядом с Лонгботтомом, Люпином и Уизли. Она посмотрела на трех парней: Уизли казался полусонным, Люпин повторно проверял свое эссе, а Лонгботтом был на грани паники, когда взглянул через плечо Амаруса на его работу. – Почему твое эссе такое длинное? – встревоженно спросил Лонгботтом. – Я думал, что нам нужно написать два фута. Люпин даже не поднял головы. – Да. Но я увлекся, ведь это очень интересно, – спокойно ответил он. Лонгботтом посмотрел на своего друга с недоверием и медленно произнес: – Позволь мне спросить прямо. Ты написал вдвое больше, чем было необходимо, потому что «это очень интересно»? – блондин покачал головой и продолжил. – Ты псих, ты знаешь об этом? – Правда он псих, Гермиона? – повернувшись к девушке, спросил Марк. Гермиона улыбнулась ему и полезла в сумку, вытащив свое эссе. – Не знаю, Марк. На самом деле, я написала около пяти футов, но все еще думаю, что многое упустила, – сказала она. Гермиона увидела на лице Люпина, продолжавшего читать свою работу, небольшую улыбку. Лонгботтом на несколько мгновений уставился на нее, а потом покачал головой и пробормотал что-то вроде: «Сумасшедшие мега-ботаники», и попытался разгладить на столе свое смятое двухфутовое эссе. Гермиона спокойно улыбнулась и разложила на столе пергамент, перо и чернильницу. Она была благодарна, что нашла здесь, в прошлом, таких хороших людей, ведь без Люпина, Уизли и Лонгботтома все стало бы гораздо хуже. «Конечно, и так не слишком радостно», – подумала гриффиндорка, вспомнив, кто сидел прямо за ней. Она почти физически ощущала взгляды Риддла, сверлящие ее затылок. Это заставляло ее нервничать, тем более, девушка была твердо убеждена, что он планирует отомстить. Особенно после того, как его попытка использовать Легилименцию обернулась неприятными последствиями для самого слизеринца. Гермиона подняла голову, услышав, как профессор Дамблдор вошел в кабинет и подошел к учительскому столу. Ослепительно-оранжевая мантия профессора ужасно контрастировала с его каштановыми волосами. Гермиона усмехнулась его эксцентричному вкусу в одежде. – Доброе утро, класс, – поприветствовал их Дамблдор и, улыбнувшись студентам, продолжил. – Я надеюсь, для вас написание эссе о трансфигурации магических объектов оказалось таким же увлекательным, как, безусловно, окажется и для меня, когда я буду читать их. Профессор взмахнул палочкой, эссе взлетели с парт студентов и сложились на учительском столе. – Итак, давайте начнем наш урок, – сказал он. – Что вы знаете о способах хранения магии? Гермиона нахмурилась. Она не знала ответ и даже никогда не слышала, что магию можно где-то хранить. – Никто не знает? – дружелюбно спросил Дамблдор. Видимо, он и не ожидал от них ответа. Хотя, девушка не сомневалась, что Риддл знает. Но он никогда не проявлял участия на уроках Дамблдора. – Тогда позвольте мне просветить вас, – продолжал Дамблдор, вытащив черный бархатный мешочек из кармана и достав оттуда маленький серый камешек. – Это обычный камень, который можно найти на берегу любого озера, – уточнил профессор, увидев любопытство на лицах студентов. Затем он взмахнул палочкой над камешком, лежащим в его руке. Гермиона увидела свечение, охватившее камень, но оно быстро исчезло, и тот стал таким же, как и до этого. Девушке стало интересно, какое заклинание применил преподаватель. Дамблдор остался доволен своей работой и, убрав палочку, он передал камешек Уизли. – Пожалуйста, мистер Уизли, расскажите своим однокурсникам, что вы чувствуете, – сказал Дамблдор, когда Уизли забрал у него гальку. Гриффиндорец нахмурился, а потом удивленно поднял брови. – Он излучает магию! – воскликнул он. – Да, совершенно верно, мистер Уизли, – профессор добродушно ему улыбнулся. – А что произошло с камнем, сэр? – с любопытством спросила слизеринка Сьюзен Яксли. Дамблдор улыбнулся ей и приступил к объяснениям. – Я изменил природу камня. До заклинания он был безжизненным объектом, без унции волшебства. Я передал небольшое количество своей магии, которое обычно используется для выполнения простого заклинания, например, чар Левитации, в камешек, тем самым преобразовывая камень в волшебный объект. Уизли с удивлением уставился на гальку в руке. – Теперь подумайте, что может предоставить использование такой трансфигурации? – задал вопрос преподаватель. – Можно накапливать магию и использовать ее в качестве запасной силы, – предложил кто-то из студентов. – Да, это, безусловно, прекрасный вариант. Вы можете хранить магию внутри объекта, используя это в дальнейшем, чтобы в случае необходимости увеличить вашу силу. Но есть еще одно использование этой трансфигурации. Можете ли вы назвать какой-нибудь объект, созданный путем передачи магии? – улыбнувшись, спросил Дамблдор. Профессор выжидающе смотрел на своих студентов, и спустя несколько мгновений Люпин медленно поднял руку. – Да, мистер Люпин? – подбодрил его Дамблдор. – Ммм... Распределяющая Шляпа? – медленно произнес Люпин. – Да, замечательно! Пять баллов Гриффиндору, – профессор радостно улыбнулся своему ученику. – Распределяющая Шляпа – очень хороший пример объекта, созданного путем передачи магии. Как вы все уже знаете, ее создал один из основателей Хогвартса Годрик Гриффиндор. Много лет назад он передал свою магию в старую шляпу, хотя использовал для этого более сложные заклинания, чем я на камне, но суть та же. Это заклинание лежит в основе каждого магического объекта, который вы знаете. И хотя чтобы создать нечто похожее на Распределяющую Шляпу, потребуется гораздо больше навыков, основная идея для хранения магии внутри объекта остается прежней. – Я хочу, чтобы каждый из вас взял камень и попытался передать в него часть своей магии. Заклинание «Конферо», – заявил Дамблдор, подняв черный мешочек. Гермиона дождалась своей очереди и вытащила небольшую неприметную гальку. Как и сказал Дамблдор, камень совершенно непримечательный, и в нем абсолютно не было волшебства. Смотря на камешек, Гермиона размышляла над словами Дамблдора. «Каждый магический объект создан по одному и тому же принципу. Объекты, вроде Распределяющей Шляпы и... Старшей Палочки?» Гермиона глубоко вдохнула и сжала в кулаке небольшой камень. Но чем ей поможет знание о создании палочки? Девушку охватило разочарование. Ей необходимо узнать то, как ее можно использовать, чтобы вернуться домой. Хотя, с другой стороны, информация о том, как создалась палочка, могла оказаться ключом к пониманию того, как та работала. «Передача магии...» Чтобы сотворить волшебный объект – нужно передать в него магию. Это только что сказал им Дамблдор. Но разве в ней не появилась совершенно из ниоткуда странная и чужеродная магия? Гермиона разжала кулак и задумчиво посмотрела на камень. Эта посторонняя магия впервые появилась, когда девушка пыталась трансфигурировать черную ящерицу. До того инцидента она никогда не чувствовала ничего хоть отдаленно похожего на эту странную магию, которая будто переплеталась с ее собственным волшебством. Во второй раз она почувствовала это в тот в день, когда Риддл снова угрожал ей и попытался применить к ней Легилименцию. Но тогда у Гермионы даже получилось использовать ее, ведь без помощи этого странного волшебства она никогда бы не смогла уничтожить щиты Окклюменции слизеринца. Так что это за новая магия? Откуда она взялась? До этого момента Гермиона не задумывалась над возникновением чужеродной магии. Это было очень странно, но она не приложила никаких усилий на поиски того, что именно вызвало появление этого волшебства. У нее были более неотложные дела, например, найти путь домой, получить Старшую Палочку или не быть убитой Риддлом. Но, возможно, эта странная магия важнее, чем она думала. Она никогда раньше не испытывала что-то вроде этой магии до... «До чего?» А потом до Гермионы наконец-то дошло, и она поняла, откуда взялась эта магия. Это казалось так просто, будто она знала это с самого начала. Это волшебство никогда не проявлялось до того, как она вернулась назад во времени – до того, как она уничтожила Старшую Палочку! Сломав палочку пополам, она видела изливающийся поток магии. Но Гермиона думала, что магия Старшей Палочки покинула ее, ведь очнувшись уже в прошлом на том лугу, недалеко от городка Стиплтон, она не почувствовала никаких намеков на волшебство той палочки. Поэтому она предположила, что магия исчезла окончательно. Но что если магия Старшей Палочки никогда и не оставляла ее? Что если она все еще где-то внутри? – Эй, Миона? Что случилось? Гермиона подняла голову и увидела Уизли, вопросительно смотрящего на нее. В левой руке он держал камешек, а в правой палочку. – Ты не хочешь попробовать? – Конечно, я просто задумалась, – ответила она, посмотрев на гальку в своей руке. – Да, да, я знаю, о чем ты. Со мной это всегда происходит на уроках Истории Магии. Интересно, почему? – Уизли усмехнулся. Гермиона улыбнулась и сосредоточилась на задании. Она положила камень на стол и, взмахнув волшебной палочкой, пробормотала: – Конферо! Мгновенно она почувствовала выброс магии. Сконцентрировавшись, она смогла повлиять на направление потока и устремила его к маленькому камешку, лежащему на столе. Девушка увеличила количество магии, и как только она это сделала, поток замерцал, а потом оборвался. Гермиона нахмурилась, глядя на камешек перед ней, а затем попробовала еще раз. Ей удалось направить поток магии на гальку, но при попытке усилить магическую силу поток снова прервался. Видимо, передать магию в объект не так-то просто, как продемонстрировал Дамблдор. Гермиона оглядела класс, чтобы посмотреть, как справляются другие студенты. Уизли яростно размахивал палочкой над своим камнем, отчего на лбу выступили капли пота, но его усилия оставались тщетными. Лонгботтом, сидящий рядом с Уизли, уже окончательно сдался и теперь развлекал себя тем, что наблюдал за бесполезными попытками Уизли. Судя по расстроенному лицу Люпина, он продвинулся не дальше своего рыжего друга. «Похоже, это очень трудно, раз даже у Люпина не получается», – подумала она. Гермиона пристально оглядела класс, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто добился успеха, но таких не оказалось. Хотя, вероятно, и есть человек, который смог выполнить задание. Она собрала все свое гриффиндорское мужество и покосилась на Риддла, сидящего позади нее. Слизеринец, нахмурившись, смотрел на камень, лежащий перед ним, изящно держа в руке свою бледную палочку. Он взмахнул ей, но не пробормотал заклинание. Гермиона удивилась, что он пытается сделать это невербально. Риддл, сконцентрировавшись, прищурился и через мгновение завершил заклинание. Гермиона подняла брови от удивления, увидев то же яркое свечение, охватившее камень, как это показывал Дамблдор. Похоже, Риддлу удалось передать свою магию в объект. Гермиона была поражена. Хотя не стоит этому удивляться, ведь никто никогда не сомневался, что Риддл – исключительный волшебник. Гермиона заметила, что взгляд слизеринца устремился на что-то позади нее. Его глаза сверкали холодным гневом и ненавистью, но, к удивлению девушки, в них еще присутствовал вызов. Стараясь не привлечь его внимание, Гермиона проследила за его взглядом и увидела Дамблдора. Преподаватель Трансфигурации стоял в другом конце класса и смотрел прямо на Риддла. Гриффиндорка не сомневалась, что он видел, как Риддл выполнил задание, которое он дал студентам, но все равно не присудил ему ни одного балла и даже не признал его успех. Спустя несколько секунд Дамблдор отвернулся, переключая свое внимание на другого студента, нуждающегося в помощи. Гермиона рискнула бросить еще один взгляд на Риддла. Он задумчиво смотрел на небольшую гальку, а потом взмахнул над ней палочкой. Мелкий камень начал таять, как лед на солнце, пока от него ничего не осталось. Гриффиндорка отвернулась от Риддла. Это действительно было очень странно. Но не ненависть, отразившаяся на лице Риддла, и не реакция на пренебрежение профессора. Нет, Гермиона была озадачена поведением Дамблдора. Преподаватель Трансфигурации не выражал ненависти или гнева, смотря на Риддла, но до сих пор продолжал игнорировать его. Гермиона никогда не видела, чтобы будущий директор поступал вот так, тем более по отношению к студенту. Но с другой стороны, Дамблдор уже знал, хотя и не мог этого доказать, что именно Риддл убил Плаксу Миртл. Холодное поведение Дамблдора обескуражило Гермиону. Для него это было абсолютно не характерно, ведь он всегда был добрым и прощающим.***
Позднее в тот же день, после окончания всех уроков, Гермиона стояла на самой верхней площадке Астрономической башни. Она прислонилась к балюстраде, смотря на открывающуюся красоту Шотландии. Ее взгляд скользил по озеру, сверкающему в последних лучах солнца, по заснеженным верхушкам деревьев Запретного Леса и скалистым горам на горизонте, за пределами границ Хогвартса. Девушка закрыла глаза и вдохнула свежего холодного воздуха. На землю опускался снежный покров. Этот мирный пейзаж успокаивал беспокойные мысли Гермионы. Все было настолько неопределенным. Что ей делать дальше? Вернуться назад в будущее, в разрушенную от войны страну, где она должна быть, но где никто ее не ждал? Или остаться здесь, в прошлом? Жить в чужом мире и смотреть, как будущее будет разворачиваться снова? Неспособной помочь? Гермиона вздохнула. Открыв глаза, она снова посмотрела на белый пейзаж, а потом отвернулась. Она пришла сюда не для того, чтобы предаваться угнетающим мыслям. Гриффиндорка не знала, сможет ли она путешествовать вперед во времени, не знала даже, возможно ли это вообще. Но она должна попытаться. Ей необходимо добиться успеха, чтобы не вызвать «эффект бабочки», который разорвет будущее на части. Похоже, Старшая Палочка – это лучший шанс вернуться домой. Затем Гермиона сконцентрировалась на своей магии. Она вызвала устойчивый поток энергии, который всегда пульсировал в ней. Сколько она себя помнила, он всегда был в ней, хотя в детстве она и не подозревала, что это волшебство. Но она все равно знала, что это что-то хорошее. Девушка пробудила всю свою магию, почувствовав внутри себя знакомую силу. Теперь ей оставалось только найти часть той силы, которая не так хорошо знакома: новую и не совсем принадлежащую ей энергию. Гермиона начала исследовать свое волшебство в поисках следов Старшей Магии. Она пыталась найти нити инородной магии, на лбу выступили капли пота, и она быстро почувствовала себя исчерпанной, поскольку ей приходилось очень сильно сосредоточиваться. И когда девушка уже собралась сдаться, она что-то нашла. В ее магии глубоко укоренились пряди другого волшебства. Эта была та же сила, которую она ощущала на уроке Трансфигурации и когда на нее напал Риддл, применивший Легилименцию. Гермиона попыталась ухватить эту силу, обуздать или как-то повлиять на нее. Но казалось, что она не готова к сотрудничеству. Всякий раз, когда девушка приближалась к ней, та ускользала из ее рук. И с каждой новой попыткой это новое волшебство чувствовалось все более знакомым. Гермиона не могла использовать чужеродную магию, но теперь она сумела распознать ее. Она чувствовала эту силу и раньше, но до этого момента у девушки не получалось определить ее, поскольку впервые, когда она почувствовала ее, та переполняла ее тело в гораздо большем количестве. Но теперь, присмотревшись повнимательнее, она увидела безошибочное сходство. Эта посторонняя магия, переплетенная с ее собственной, действительно Магия Старшей Палочки, которая до сих пор находилась в ее теле. *** «Еще один вечер впустую», – подумала Гермиона, покидая свое укрытие позади доспехов. Она провела несколько часов, сидя на полу перед кабинетом Дамблдора. Это порядком разочаровывало. Режим дня Дамблдора непредсказуем: иногда он оставался в своем кабинете до раннего утра, работая над чем-то – одному Мерлину известно, над чем, - а иногда покидал кабинет рано вечером и возвращался несколько часов спустя. Профессор вел себя непредсказуемо. Гермионе понадобится время, чтобы проскользнуть в кабинет и обыскать его. И это не считая того, что для начала ей необходимо отключить охранные чары, защищающие кабинет Дамблдора. Гриффиндорка не могла допустить, чтобы профессор поймал ее с поличным, когда она будет рыться в его вещах. Основная проблема этой затеи – то, что она имеет дело с Дамблдором. У него обширные магические познания. Поэтому, даже если Гермиона ворвется в его кабинет и в процессе выведет из строя его защитные чары, ей нужно действовать предельно осторожно. В конце концов, он мог установить в своем кабинете дополнительные заклинания, о которых Гермиона никогда и не слышала. И если они запустятся, она окажется в довольно опасной ситуации. Но она должна пойти на этот риск, ведь сейчас кабинет Дамблдора – это ее единственный шанс получить какую-нибудь полезную информацию о Дарах Смерти. А если ее поймают... Ну, сейчас еще рано переживать об этом. Она не могла отказаться от этой затеи, тем более теперь, когда она узнала о Старшей Магии, поселившейся внутри нее. Поэтому сейчас стало очень важно разузнать побольше о Старшей Палочке: как та работала или, точнее, как была создана. Каждый магический объект сотворен путем передачи магии – об этом сказал Дамблдор на уроке Трансфигурации. Волшебство, которое теперь находилось внутри Гермионы, было именно той магией, послужившей для создания Старшей Палочки. «Но на сегодня, – подумала Гермиона, подавив зевок, – пора прекратить наблюдение и немного поспать». Девушка, как всегда осторожно, направилась обратно в башню Гриффиндора, стараясь не попасться учителям или патрулирующим старостам. Все-таки время позднее, и комендантский час уже пошел. Гермиона чувствовала себя очень изнуренной, к тому же красться ночью по замку действительно утомительно. Она до сих пор не понимала, как Гарри и Рон наслаждались такими вылазками во время их обучения в Хогвартсе. Однажды на третьем курсе Гарри даже тайно пробрался в Хогсмид. Гермиона не могла не улыбнуться этим воспоминаниям. Но она сама никогда не одобряла, что они бродят по замку ночью. «А теперь посмотрите на меня». Гарри и Рон сейчас гордились бы ею. Хотя обстоятельства, при которых ей пришлось нарушить школьные правила, были намного серьезнее, чем тогда у них. Гермиона обогнула следующий угол. Ей осталось пройти по этому коридору, и в следующем будет вход в гостиную Гриффиндора. Девушка уже с нетерпением ждала, когда воссоединится со своей мягкой подушкой. Идя по темному коридору, Гермиона вдруг почувствовала сильный источник магии, движущийся прямо на нее. Она резко обернулась и быстро подняла щит. Жуткий багровый луч проклятья осветил коридор, а потом врезался в ее щит. Она почувствовала в этом проклятье огромную силу, когда оно поглотилось ее защитой. Оно определенно не безобидное. Гриффиндорка увидела в коридоре фигуру, но было слишком темно, чтобы разглядеть, кто этот человек. Гермиона подняла палочку, готовая снова защищаться, если это будет необходимо. Потом она почувствовала очередное проклятье, устремившееся к ней. Оно опять летело ей в спину. Их двое! Они атаковали ее с двух сторон. Гермиона призвала свою магию и подняла щит Скутулатус, который полностью закрывал все ее тело. Поднимая щит, она отступила к стене коридора, чтобы прислониться к ней спиной. Проклятье врезалось в ее щит, и Гермиона почувствовала, как он начал вытягивать ее магическую силу, чтобы остановить атаку. Они жестко атаковали ее, выпустив серьезные проклятья. Второй атакующий стоял в коридоре, в противоположном направлении от первого. Гермиона оказалась в ловушке между ними. Кто эти люди? «Нет, не сейчас! Сконцентрируйся!» Гермиона направила свою палочку на первого нападавшего и отменила щит, чтобы иметь возможность атаковать. Потом она со свистом рассекла воздух палочкой, взмахнув в плавном движении, и из кончика вылетел темно-красный луч, помчавшись к неясной фигуре. Противник поднял щит, который засветился ярко-голубым светом в темном коридоре. Она узнала его – это простое Протего. Его силы было не достаточно, чтобы остановить ее проклятье. И она оказалась права. Ее проклятье даже не потеряло импульс, когда разрушило щит Протего, а затем врезалось прямо в грудь противника, которого отбросило назад, и он жестко приземлился на пол. У Гермионы не осталось времени, чтобы и дальше сосредотачиваться на этом сопернике, поскольку она почувствовала очередное летящее к ней проклятье, которое бросил второй нападавший. Она отскочила с его пути. Проклятье промчалось в дюйме от нее. Когда оно пролетело, девушка почувствовала исходящее от него огромное количество сильной магии. Опасно зашипев, оно угодило в пол в нескольких метрах от нее. Они тут не в игры играли. Гермиона стояла лицом ко второму нападавшему, когда услышала шаги за спиной. Она слегка повернула голову и застыла. К ней приближалось еще несколько людей. Она оказалась в меньшинстве. Сейчас уже было по крайней мере пять противников. В пустом коридоре она не могла нигде спрятаться. Гермиона едва успела поднять щит, как была атакована шквалом проклятий. Проклятья с огромной силой ударились в щит. Скутулатус – мощное заклинание, но оно не будет сдерживать их постоянно. Она ощущала, как щит теряет силу с каждым лучом, поразившим его. Как такое возможно, что на нее напали в Хогвартсе? Неужели никто не слышит борьбу? Видимо, нет, раз никто не прибежал к ней на помощь. Внезапно Гермиона увидела ярко-золотой луч, бросившийся к ней. Она не узнала его, но чувствовала, что он очень мощный. Вокруг неизвестного проклятья, мчащегося к ней, в воздухе потрескивала магическая сила. Оно врезалось в ее щит, и у Гермионы не было шансов сохранить свою защиту. Золотое проклятье оказалось слишком сильным. Оно разрушило ее щит без особых усилий, а потом врезалось ей в грудь. Было такое чувство, что ее сбила машина, когда девушку отшвырнуло назад. Она жестко приземлилась на пол и проскользила несколько метров, прежде чем остановиться. Перед ее глазами танцевали черные точки. Все ее тело онемело и в то же время болело. Она лишь отдаленно почувствовала, как палочка вылетела из руки, когда ее поразило Обезоруживающее заклинание. Затем она услышала шаги. Они отдавались эхом в смертельной тишине коридора. Гермиона не удивилась. С первым брошенным проклятьем она догадалась, кто за всем этим стоит. Ее подозрения подтвердились, когда она увидела силу золотого проклятья. Том Риддл беспечно улыбался ей. – Хорошо, что ты присоединилась к нам, – сладко сказал он. Гермиона уставилась на него. Это очень плохо. Действительно плохо. Она безоружна, ей больно, и Лорд Волдеморт хочет отомстить. – Надеюсь, я не причинил тебе боль, – сказал он с притворным беспокойством и поднял на нее палочку. Последнее, что увидела Гермиона, – это красный луч Ступефай, а потом ее поглотила темнота.---
- Энервэйт! Гермиона застонала от боли, когда чувства снова к ней вернулись. Она открыла глаза и посмотрела на черное небо. Звезды сверкали ей сверху. Гермионе было больно: грудь болела там, где ее ударило золотое проклятье, и спина, когда она ударилась об пол, пораженная этим самым лучом. Но худшей казалась острая пульсирующая боль в левом запястье. Это была уже знакомая боль: гриффиндорка не сомневалась, что рука сломана. Гермиона перевернулась на бок и попыталась медленно сесть. Она чувствовала дрожь и холод. – Вернулась в мир живых? – спросил ее глубокий голос. За этим последовало несколько смешков. Она моргнула и попыталась сосредоточить взгляд. Потом девушка посмотрела на Риддла. Он стоял в нескольких шагах от нее и ухмылялся. Краем глаза она увидела, что окружена. Промелькнуло мерцание светлых волос. Малфой? И Эйвери рядом с Риддлом. «Как мило. Старая компания вновь объединилась». Но их было еще больше. Гермиона узнала Альфарда Блэка, семикурсника из Слизерина. А это кто, Лестрейндж? Она увидела, по крайней мере, пятерых. И Риддл, разумеется. Он стоял посреди своих последователей, излучая власть, и торжествующе смотрел на нее. Сердце Гермионы билось невыносимо быстро. Она окружена своими врагами. Без оружия и в меньшинстве. В ее голове не осталось никаких сомнений относительно того, что задумал Риддл. Она бросила ему вызов, и теперь он хотел отомстить. – Итак, ДеСерто. Ты ведь не думала, что можешь бросить мне вызов, а затем спокойно уйти? – небрежно спросил ее Риддл. Хотя он говорил спокойно, от его голоса по спине Гермионы пробежал холодок. Она посмотрела в его лицо. На нем совершенно не отражалось никаких эмоций, кроме злой ухмылки, спрятанной в уголках губ. И его глаза… Они излучали смертельный холод, а его взгляд, сверлящий ее, был твердым, как сталь. – Знаешь, – продолжал он устрашающе спокойным голосом. – Ты действовала мне на нервы уже достаточно долгое время. Риддл подошел и начал кружить перед ней, словно хищник, преследующий свою добычу. Гермиона попыталась успокоить дыхание. Но это все равно было бесполезно. Она слышала мягкие звуки его шагов. – Я был к тебе снисходителен. Но больше не буду, – произнес он. Риддл перестал нарезать круги и встал прямо перед ней. Он протянул руку, и Гермиона дернулась, почувствовав его прикосновение к своему лицу. Он мягко провел по ее щеке. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, чувствуя себя загнанной в ловушку ланью. Риддл смотрел на нее, жестоко улыбаясь, и явно наслаждался ее страхом. – Ты посмела издеваться надо мной. Я не потерплю такое поведение, – сказал он, убрав прядь ее волос за ухо. Затем он поднял палочку. Гермиона резко глотнула воздух, когда Риддл направил палочку на нее. – Круцио! – мягко, почти нежно прошептал он. Ее поразила чистая боль. Гермиона подвергалась проклятью Круциатус не в первый раз, но к такой боли нельзя привыкнуть. Она разрывало ее тело, каждый ее нерв. И эту боль невозможно было заблокировать. Она была всепоглощающей. Ум больше не мог связно думать. Осталась только агония. Гриффиндорка упала на землю. Ее тело бесконтрольно дергалось. Казалось, что она заживо горела или будто тысяча ножей режут ее, сдирая плоть до самых костей. Затем все прекратилось. Она лежала на земле, дрожь сотрясала ее тело. По лицу струился холодный пот, дыхание было затрудненным. – Это ждет всех, кто бросает мне вызов, – кто-то усмехнулся ей на ухо. «Волдеморт!» – понял омраченный болью ум Гермионы. Он присел около нее на корточки, издеваясь над ней. Собирался ли он убить ее прямо сейчас? Что это для него значит? Еще одна жизнь? Он ведь убийца! Холодный, расчетливый и беспощадный. Она задрожала от страха. Горячие слезы побежали по ее щекам. Она очень боялась того, что он мог сделать. – Теперь ты расскажешь мне то, что я хочу знать! Ты скажешь мне, откуда ты и что тебе здесь надо! И выложишь, где ты добыла информацию обо мне! – он говорил приказным тоном, и было понятно, что он не потерпит неповиновения. Волдеморт снова хотел узнать о ее прошлом, о своем будущем. Гермиона не должна раскрыть свои тайны. Она может обречь будущее на ужасную судьбу… Но он будет пытать ее. Он убьет ее, если она ему не скажет. Смерть. Гермиона не хотела умирать. Но… Неужели это и впрямь так ужасно? Она снова встретит всех. Своих друзей. Свою семью. Гарри. Рона. Нет! Она ничего не скажет Волдеморту. Она не предаст своих друзей. Если она должна умереть, то пусть так и будет! Гермиона приподнялась на дрожащей руке, и ей удалось сесть. Все ее тело болело. Она чувствовала себя очень плохо, но все равно посмотрела на Волдеморта. Он все еще сидел перед ней, злобно ей ухмыляясь. – Нет, – прошептала Гермиона хриплым, но твердым голосом. Девушка услышала удивленный шепот и движение его последователей, которые до сих пор окружали их. Ухмылка на лице Волдеморта спала, сменившись убийственным блеском в глазах. Гермиона посмотрела в его глаза и увидела в них свою смерть. Она была так напугана, что стало трудно дышать. Но несмотря на это, она не собиралась ничего рассказывать. Она выбрала свой путь и готова придерживаться его всегда, чтобы ни случилось. – «Нет»? Ты не собираешься ничего мне говорить? – тихо спросил Волдеморт. – Возможно, тебе необходимо немного больше убеждения? Гермиона зажмурилась, снова пострадав от проклятья пыток. Риддл посмотрел на девушку, лежащую у его ног. Она дергалась и извивалась от боли. Он знал, что ее крики прямо сейчас разрывали бы тишину ночи, если бы он не наложил на нее заклинание немоты перед тем, как бросить Круциатус. Он не мог рисковать, чтобы кто-то услышал ее. Хоть они и находились на приличном расстоянии от замка, у кромки Запретного Леса, но никогда нельзя быть чересчур осторожным. Риддл ощущал через палочку обжигающую силу проклятья. Он чувствовал власть, которую имел над этой девушкой. И он чувствовал себя превосходно! ДеСерто уже очень долго противоречит ему. Сегодня она заплатит за свою дерзость. Ему пришлось признать, что захватить ее оказалось не легко. Риддл был разочарован своими последователями. Они даже не смогли одолеть эту гриффиндорку. Ему самому пришлось бросить окончательное проклятье, победившее ее. «Но теперь это уже не важно», – подумал он, смотря на страдающую девушку. Он разберется со своими последователями позже. Сейчас пришло время ДеСерто платить по счетам. Он собирался сломить ее и заставить ему подчиниться. Сегодня вечером он наконец-то потушит этот непокорный огонь в ее глазах. Даже если ему немного и нравился этот огонь... Риддл покрепче сжал палочку. Сила проклятья по-прежнему омывала его тело. Это приятное, волнующее чувство. И это замечательное чувство было противовесом той боли, которую причиняло его проклятье. Слизеринец знал, что должен еще какое-то время поддерживать заклинание. Он удивился, что ДеСерто выдержала в первый раз. Разумеется, она чувствовала боль. Она даже плакала. Но когда гриффиндорка посмотрела на него, после того, как он закончил пытку, ее глаза все еще горели несломленной непокорностью. Он никогда не встречал кого-то, похожего на нее. Никто и никогда не выдерживал его проклятья. Ни его последователи, ни та Бингл, которую он пытал два года назад. Она сдалась уже после нескольких секунд. Он приказал ей навсегда покинуть Хогвартс и никогда не возвращаться. Она подчинилась. Но ДеСерто совершенно другая. Ее не так легко сломить. Она все еще лежала на земле, извиваясь от боли. Риддл увидел кровь, текущую из ее рта. Может, она прикусила язык? Он отменил заклинание. Оно и так мучило ее уже достаточно долго. Гермиона почувствовала, как боль оставила ее. Осталась только тупая ломота во всем теле. Она тяжело дышала, голова кружилась, ее подташнивало. Во рту чувствовался металлический привкус. – Итак, моя дорогая. Изменила ли ты мнение? – безжалостно спросил спокойный голос Волдеморта. «Изменила мнение?» Нет, никогда! Она закрыла глаза и попыталась вдохнуть полной грудью, чтобы смягчить чувство тошноты и унять дрожь, сотрясающую тело. – Больше не такая разговорчивая? – насмехался Волдеморт. Из этой ситуации не осталось никакого выхода, не так ли? Странно, но ее разум оставался спокоен. Для Гермионы не было ни единого шанса сбежать от него. Это чудо, что она выжила еще тогда в Министерстве Магии. Может быть, эти последние месяцы здесь в прошлом, в Хогвартсе, просто оттягивали неизбежное. Неужели ей с самого начала было предназначено именно это? Умереть от его руки? В конце концов, это не так уж и плохо. Они выполнили свою миссию. Волдеморт побежден. По крайней мере, в будущем. Она вдруг почувствовала, как сильные руки схватили ее за плечи и резко вздернули. Когда ей пришлось снова оказаться на ногах, нахлынула волна тошноты. Один из приспешников Волдеморта схватил и держал ее. Гермиона подняла взгляд. В нескольких шагах от нее стоял Темный Лорд. Видимо, это он приказал своему последователю поднять ее. В его руке была палочка, и он усмехался, выглядя при этом таким же красивым, как всегда. Гермиона почувствовала к нему отвращение. Ее тошнило от одного его присутствия. – ДеСерто, я советую тебе прямо сейчас ответить на мои вопросы. Или ты хочешь еще раз испытать на себе мое любимое проклятье? – он подло улыбнулся ей. Еще раз? Гермиона не думала, что сможет вынести боль еще раз. Но она не собиралась умолять его. Волдеморт – отвратительное существо. – Полет смерти? – Гермиона мягко рассмеялась, хотя это было больше похоже на кашель. – Подходящее имечко для тебя. Бежишь от неизбежного. Но знаешь? Это не сработает. Гнев исказил красивое лицо Волдеморта. Она снова высмеивала его, и сейчас это не самая лучшая идея. Но в данный момент это единственное, что она могла делать. Девушка посмотрела на него с жалостью и печально покачала головой. – Такой гениальный и в то же время такой глупый, – произнесла она. Она почти видела пламя ярости, охватившее его. Теперь он очень зол. Темный Лорд дернул палочкой. Может быть, он хотел побыстрее все закончить. Она бы предпочла Смертельное проклятье, чем безумие от проклятья пыток. Но прежде, чем Волдеморт смог среагировать на ее дерзость, его последователь, который все еще удерживал ее, переместился. Видимо, для него оскорбление своего господина было сродни личному оскорблению. Он вытащил свою палочку и приставил ее под подбородок гриффиндорки, заставляя поднять голову. – Как ты смеешь так разговаривать? – агрессивно прошипел он ей на ухо. Гермиона отреагировала мгновенно, даже не задумываясь, просто полагаясь на свои инстинкты и опыт. Она схватила запястье, держащее палочку, и наклонила его вниз, послав невербальное заклятье. «Тергус!» Тут же из кончика палочки начал распространяться непроницаемый туман, скрывающий все вокруг. Прежде чем приспешник Волдеморта успел среагировать, Гермиона бросила еще одно проклятье. «Перкуцио!» Это заклинание отправило через тело последователя болезненный разряд, и в этот же миг Гермиона вывернула его запястье в обратную сторону, так что от боли рука отпустила палочку. Она подняла палочку и отступила назад. Этот маневр занял всего несколько секунд, но ей все еще нужно действовать как можно быстрее. Ее обман задержит их не надолго. – Схватить ее! На дайте ей уйти! – приказал Волдеморт своим последователям. К счастью, они не посмели бросать проклятьями, опасаясь попасть в своих. Гермиона слышала шепот Волдеморта. Он пытался развеять туман, который она создала. У нее оставалось всего несколько секунд до того, как у него это получится и один из его последователей схватит ее. Гермиона указала палочкой на себя и тихо пробормотала: – Спекулум. От ее тела отделилась призрачная копия. Перед ней стояло ее зеркальное отражение, копируя каждый ее шаг. Копия выглядела точно так же, как Гермиона, но была немного размытой и прозрачной. Туман вокруг прояснялся: Волдеморту удалось разрушить ее заклинание. Гермиона снова указала палочкой на себя и почувствовала неприятное, но желанное чувство разбившегося яйца, растекающегося по ее телу, означавшее, что она стала невидимой. Затем девушка побежала подальше от Волдеморта и его жестоких пособников. Она удовлетворенно заметила, что ее зеркальное отражение тоже убегало, но бежало оно в противоположном направлении, имитируя каждое ее действие. Гермиона приняла решение побежать от замка, хотя там она была бы в безопасности. Но теперь ее призрачная копия бежала к школе. Надо надеяться, что это убедит ее нападавших в том, что копия – это она, и они будут преследовать ее зеркальное отражение. Гермиона даже не обернулась проверить, успешен ли ее отвлекающий маневр. Она бежала так быстро, как только могла, зная, что если ее поймают, она погибнет. Девушка немного замедлилась, добежав до края Запретного Леса. Она с трудом дышала и все еще чувствовала отголоски боли, которую нанесло ей проклятье пыток. Это оттеняло острую боль в запястье и делало ее почти незаметной… почти. Она спряталась за большим деревом и рискнула бросить взгляд на происходящее. На приличном расстоянии она увидела свое зеркальное отражение, которое по-прежнему копировало все, что она делала. Сейчас оно остановилось и наклонилось в сторону. Недалеко от копии она видела Волдеморта и его приспешников. Они преследовали призрачное отражение, пуская в него проклятья. Теперь Гермионе нужно отменить зеркальное заклинание, иначе Волдеморт поймет, что это не она, и будет знать, где прямо сейчас скрывалась гриффиндорка. Гермиона взмахнула незнакомой палочкой, тем самым отменяя заклинание. Она чуть не рассмеялась вслух, увидев, как Риддл остановился, удивленный тем, что ее копия растворилась в воздухе. Она не стала дальше наблюдать, а побежала снова, увеличивая расстояние между Риддлом и собой, насколько могла. Гермиона бежала по краю леса. Она оставалась в укрытии больших деревьев, но не забегала вглубь. Девушке нужно было найти путь обратно в замок. Несомненно, Риддл и его лакеи теперь будут обыскивать территорию, и она не хотела снова попасть в их руки. Первое, что они теперь сделают, – это будут наблюдать за входами в школу. Поэтому возвращаться к замку прямо сейчас – не лучшая идея. Гермиона отменила заклинание, которое делало ее невидимой. Оно вытягивало слишком много ее магии. Гриффиндорка раздумывала над тем, как попасть в замок незамеченной, когда увидела неподалеку квиддичное поле. Она вышла из укрытия деревьев и побежала к полю. В ее голове зародилась безрассудная идея, достойная Гарри или Рона. Перед входом на поле она повернула и побежала к раздевалкам. Они находились в небольшом здании на краю поля для квиддича. Там школьные команды переодевались перед тем, как выйти на тренировку или на матч. Добежав до здания, Гермиона пронеслась мимо дверей, ведущих в раздевалки, направляясь к самой дальней двери. Девушка подбежала к ней и подергала ручку. Она оказалась заперта. – Алохомора! – произнесла Гермиона, размахивая украденной палочкой. Замок слабо щелкнул, и дверь открылась. Гермиона вошла в темную комнату, в которой пахло потом и кожаными изделиями. Она не посмела зажечь свою палочку, боясь, что Риддл и его лакеи смогут ее увидеть. Поэтому гриффиндорке пришлось искать в темноте. На полке лежали старые бладжеры, некоторые из них были сломаны и нуждались в ремонте. На другой полке лежала порванная форма для квиддича. В дальнем углу комнаты Гермиона увидела шкафчик. Она подошла и открыла его. Он был забит старыми школьными метлами – это именно то, что она искала. Гермиона схватила одну метлу, которая выглядела более-менее неповрежденной. На самом деле, она совсем не дружила с метлами и немного боялась высоты, но эта метла – ее удача и билет обратно в Хогвартс. Гриффиндорка вышла из комнаты снаряжения. На улице она оседлала метлу и оторвалась от земли, поднялась в ночное небо, в ее ушах засвистел ветер. Она быстро достигла высоты голевых обручей и поднималась все выше. Ветер здесь был более сильным, чем внизу, и пронизывал девушку насквозь, заставляя метлу дрожать под ней. Гермиона крепче сжала рукоять и пыталась подавить свой страх. Она действительно не любила метлы. Поднявшись на такую высоту, на какую позволила ее храбрость, она начала двигаться к замку, который виднелся невдалеке. Отсюда он выглядел еще более величественным, чем с земли. Несколько окон еще горели, призывно сверкая, словно маяки в ночи. Она пролетела над территорией Хогвартса с такой скоростью, над которой посмеялся бы Гарри, но это было настолько быстро, насколько она осмелилась. Она пролетела над местом, где будет стоять хижина Хагрида, но сейчас там было пусто. Ей стало интересно, где Хагрид прямо сейчас. Риддл уже добился, чтобы того исключили. Приближаясь к Хогвартсу, она уловила на земле какое-то движение. Внизу все еще находились последователи Риддла. Они до сих пор искали ее и, разумеется, наблюдали за входами в Хогвартс. Девушка увидела темную фигуру, скрывающуюся рядом с входной дверью. Гермиона покачала головой и быстро пролетела над фигурами, снующими на земле. Пролетая над Большим Залом, она заметила, что чары, показывающие небо изнутри, не работали снаружи – она не могла увидеть зал. Гермиона пролетела над главным холлом и направилась к одной из высоких башен. Ее целью было богато украшенное окно на северной стороне башни. Она знала это окно очень хорошо, поскольку оно находилось в женской спальне Гриффиндора. Достигнув его, она зависла перед ним и бросила Алохомора. Тихий щелчок известил ее, что заклинание сработало, и она неуверенно встала на подоконник. «Только не смотри вниз!» Гриффиндорка осторожно открыла окно, надеясь, что ее соседки уже спят. Потом она спрыгнула с подоконника в спальню и облегченно выдохнула. Она сделала это! Когда она лежала на краю Запретного Леса, терзаемая своими врагами, она и не надеялась снова увидеть эту комнату. Огромная удача, что ей удалось украсть палочку. Девушка почувствовала острый укол сожаления, подумав о своей палочке. Скорее всего, та теперь в кармане мантии Риддла, и Гермиона больше никогда не увидит ее. Это была ее вторая палочка, но она очень ее любила. Девушка подошла к своей кровати и рухнула на нее, даже не потрудившись переодеться в пижаму. Гермиона беспомощно наблюдала, как в маленькую девочку снова бросили проклятье Круциатус. Но ее пронзительные крики заглушались звуками сражения между Пожирателями Смерти и Орденом Феникса с аврорами, бушевавшего вокруг. Гермиона пыталась подползти к девочке, хотя знала – даже если ей это удастся, она не сможет той помочь. Нога Гермионы была сломана. Пожиратель Смерти, который сейчас пытал девочку, проклял Гермиону, потому что она защищала ее. Теперь ее нога сломана в нескольких местах, и она двигалась с большим трудом. С каждой попыткой приблизиться к девочке невыносимая боль усиливалась. Но Гермиона знала, что ее боль была ничем по сравнению с агонией, которую сейчас испытывал несчастный ребенок. Она в ужасе смотрела на кричащую девочку, и по ее щекам текли тихие слезы. Ее взгляд переместился с бедной девочки на ее мучителя. Пожиратель Смерти стоял над ней и направлял на нее палочку для поддержания проклятья. Гермиона заметила, что на нем не было обычной маски Пожирателей. Она видела его лицо. Но этот факт делал всю ситуацию еще ужаснее. Поскольку человек был совсем не похож на злого демона или смертоносного убийцу – он выглядел совершенно нормально, ничего необычного. Если бы она встретила его, идущего по Косому Переулку, то он не выделялся бы из толпы. Абсолютно обычный человек, делающий отвратительные вещи с малышкой, которая могла бы быть его дочерью. Движимый жестокой идеологией, что эта невинная девочка – недочеловек только потому, что она не могла творить магию. Гермиона была потрясена этим возмутительным контрастом между его внешностью и его отвратительными поступками. Ей пришлось наблюдать, как Пожиратель Смерти продолжал мучить девочку, пытать ее худшим из возможных способов. Гермиона почувствовала отвращение к себе, неспособной ничего сделать. Она должна была предпринять хоть что-нибудь, чтобы помочь ей, чтобы уменьшить ее боль. Чтобы остановить крики. Наконец, уже после продолжительного времени, которое показалось вечностью, Гермиона увидела, что девочка умерла. Вот такой смертью. Это было недостойно, жестоко, и было отвратительно смотреть, как маленький ребенок делал свой последний борющийся вдох. Потом она лежала уже совершенно неподвижно под проклятьем Круциатус, которое до сих пор поражало ее. Гермиона смотрела в лицо девочки, на котором застыло умоляющее выражение, но черты лица уже были пустые, а ее розовые губы начали медленно бледнеть. И когда Гермиона смотрела на нее, она знала, что еще одна часть ее самой тоже умерла. Эта часть ушла вместе с этим ребенком и никогда не вернется к Гермионе. Затем Гермиона ощутила пронзительную боль в ноге. Она поглядела вверх. Пожиратель Смерти теперь указывал палочкой на нее. – Не волнуйся, малышка. Я про тебя не забыл! – жестоко дразнил он. Гермиона увидела свою собственную палочку, которую он держал в другой руке. Пожиратель, видимо, поднял ее с земли. Гермиона наблюдала, как мужчина поднял ее палочку перед собой и безжалостно прошептал: – Инсендио! Палочка Гермионы сгорела. – А теперь, за помощь этим животным, – Пожиратель Смерти пнул мертвую девочку сапогом, – ты заплатишь. Гермиона бросила последний взгляд на бедную девочку и снова посмотрела на Пожирателя Смерти. В ней разгоралась ненависть. Это он заплатит. Она сосредоточилась на палочке, зажатой в его руке, а затем протянула одну руку и пробормотала: – Экзориор! И, к ужасу Пожирателя Смерти и к удивлению Гермионы, его палочка вылетела из руки прямиком к Гермионе...