---
Как она смогла сбежать? Он загнал ее в угол, безоружную, и все же она сбежала. Риддл сжал в руке черную палочку – ее палочку. Он сидел на кожаном диване в гостиной Слизерина и находился в очень плохом настроении. Его магия агрессивно потрескивала в воздухе, удерживая других студентов на приличном расстоянии. Они знали: когда он в гневе, лучше к нему не лезть. Его взгляд вернулся к палочке, которая чувствовалась до странного комфортно. Магия Риддла приятно текла через черное древко. А поверхность была гладкой и полированной, и совершенно очевидно, что о ней хорошо заботились. С разочарованием Риддлу пришлось признать, что единственный вчерашний успех – получение этой палочки. Его план состоял в том, чтобы схватить гриффиндорку и наконец заставить ему подчиниться. Разумеется, Риддл знал, что ДеСерто противник, которого нельзя недооценивать, поэтому был готов к серьезному сопротивлению, больше, чем обычно. Но ее стойкость не дрогнула, даже когда он поразил ее проклятьем Круциатус, а ведь оно называлось «Непростительным» не просто так. Ему, в отличие от Империуса, нельзя противостоять, и боль, которую оно причиняло, была настолько всепоглощающей, что могла довести людей до безумия. Это проклятье создано, чтобы ломать людей, причинять им страдания и заставлять раскрывать даже самые сокровенные тайны. Но ДеСерто вытерпела боль. Она не просила, не умоляла и не подчинилась! Она приняла ее. Риддл вспомнил ее взгляд после второй порции пыток. В ее глазах отражались боль и страх, но также решимость и несломленное упорство. А еще... Риддл посмотрел на палочку и стиснул зубы. «Отвращение?» Слизеринец глубоко вдохнул. Он ничего вчера не достиг. ДеСерто не сломалась и ничего ему не рассказала. Эта гриффиндорка до сих пор противостоит ему. Сначала ДеСерто была просто занозой в заднице, но теперь она превратилась в настоящую проблему. По всей видимости, девушка знала о нем немало. То, что она просто не могла знать. И где она узнала это имя? Волдеморт. Всякий раз, когда ДеСерто смотрела на него, у Риддла появлялось неприятное ощущение, будто она знала о том, что он сделал и что с ним случилось. Но как она могла это знать? Гриффиндорка находилась в Англии всего несколько месяцев. И каким образом ей удалось так много выяснить о нем? Или ему это просто мерещится? Но нет, во время того урока зельеварения случился еще один прецедент: тогда ДеСерто рассказала дурацкую историю про своего жениха, который был похож на Риддла. Разумеется, староста знал, что она просто придумала эту басню, чтобы отомстить ему и искупить себя в глазах других студентов, но в этой лжи кое-что проскользнуло. Она сказала, что ее друг убил собственного отца. Совпадение ли это? Или нет? Как много она знала? Риддл рассеянно перекатывал палочку между ладонями, и его магия спокойно текла через черное древко. Но самое поразительное – это то, что ДеСерто удалось разрушить его щиты Окклюменции. Риддл знал, что он далеко не мастер в этой области магии, но и не любитель. И все же ДеСерто проникла сквозь щиты, получив доступ к его мыслям, и хоть она и не воспользовалась этим преимуществом, такая ситуация была невыносима. В конце концов, она в любой момент могла передумать и действительно захотеть прочитать его мысли. Риддл не смог перенести того, что она одержала над ним победу и последнее слово оставалось за гриффиндоркой. Именно по этой причине он устроил ей засаду, но это все равно не сработало. Риддл бросил последний раздраженный взгляд на черную палочку, а потом убрал ее в карман и встал с дивана. Уже через десять минут он вошел в Большой Зал и сел на свое обычное место за слизеринским столом. Взглянув на стол Гриффиндора, он понял, что ДеСерто еще не появилась здесь. Староста налил себе чашку кофе и начал пролистывать свежий номер Ежедневного Пророка. Спустя какое-то время у него вдруг появилось неприятное чувство, будто кто-то смотрит на него. Он оторвался от газеты, и его взгляд быстро остановился на ДеСерто, которая на самом деле уставилась на него. Его глаза невольно прищурились. По ее внешнему виду казалось, что она совершенно им не напугана, и это окончательно приводило его в ярость. Черт, он бросил в нее одно из самых ужасных проклятий, но она делает вид, будто ничего не случилось. Слизеринец чувствовал, как его магия снова начала в нем бурлить. Но он не мог позволить ей потрескивать вокруг него в Большом Зале, на глазах у всех. ДеСерто продолжала смотреть на него, при этом выглядя немного скучающе. Больше всего на свете Риддл просто хотел проклясть ее. Его рука чесалась потянуться за палочкой. Вдруг ДеСерто улыбнулась ему. Но не триумфальной улыбкой, означающей ее победу, а отвратительно сладкой и дружелюбной улыбочкой. Риддл предпочел бы злую ухмылку. Его кровь кипела, и он едва мог сдерживать свою магию. В завершении всего гриффиндорка даже помахала ему, как будто они приятели. И Риддл не сомневался, что единственная причина такого поведения – еще больше разозлить его. И это сработало! ДеСерто издевалась над ним! И сейчас он никак не мог отплатить ей. Риддл сжал руки в кулаки. Потом она просто отвернулась от него, будто он больше не стоил ни секунды ее внимания, и продолжила свой путь к гриффиндорскому столу. Риддл остался сидеть на месте, кипя от гнева. – Ты ужасно выглядишь! Гермиона подняла брови на заявление Уизли и села рядом с ним. – Ну спасибо, – язвительно сказала она. – Теперь я чувствую себя гораздо лучше! Она потянулась к чайнику, стараясь не смотреть на огромную миску жареной картошки, стоящую прямо перед ней. Девушка до сих пор чувствовала небольшую тошноту и не думала, что сейчас смогла бы что-то переварить. – Что случилось? – спросил Люпин, поглощая огромный сэндвич с беконом. – Плохая ночь? Гермиона вздохнула и помешала чай ложкой. – Можно и так сказать, – с усталостью пробормотала она. – Отвлекись, Гермиона! – сказал Лонгботтом, который до этого с жадностью заглатывал сосиски и картошку. – Ты должна радоваться. Завтра начинаются каникулы. И больше никаких домашних заданий на ближайшие три недели! – Ммм, – без энтузиазма ответила девушка. Но Лонгботтом прав: с завтрашнего дня начинаются Рождественские каникулы. И у Гермионы оставался только один день, чтобы пробраться в кабинет Дамблдора и наконец-то обыскать его, потому что на прошлой неделе она включила себя в список покидающих Хогвартс на каникулы. Теперь гриффиндорка была несказанно рада этому решению, поскольку знала, что Риддл останется на это время в школе. Конечно, куда же он еще мог деться? Гермиона не горела желанием проводить с Риддлом еще больше времени, чем было необходимо. И после вчерашнего вечера она даже не хотела находиться с ним в одном помещении. Но провести с ним три недели в относительно пустынном замке? Это просто самоубийство. – Кстати, Миона, ты так и не сказала нам, что планируешь делать на каникулах! – голос Уизли вывел ее из размышлений. – Аха, Эр-ми-на, фы не жашшкаживала ам, – удалось произнести Лонгботтому, с набитым завтраком ртом. – А, да, – медленно сказала Гермиона. – Я собираюсь навестить нескольких друзей. На самом деле Гермиона не знала, что делать во время каникул. Она просто знала, что не хочет оставаться в Хогвартсе из-за Риддла и потому, что ей нужно немного побыть на расстоянии от замка и его обитателей. Живя в этом неправильном периоде времени, ей всегда приходилось притворяться, и гриффиндорке это постепенно начало надоедать. Если не считать план обыскать кабинет Дамблдора, Гермиона чувствовала, что зашла в тупик. Она не имела ни малейшего понятия, как вернуться в свое время. К тому же, внутри нее жила Магия Старшей Палочки. Девушке необходимо еще немного времени, чтобы исследовать это волшебство. А три недели в одиночестве – безусловно, то, что надо. Ей просто нужно некоторое время, чтобы привести в порядок свои мысли. Гриффиндорка была почти уверена, что поймет, как покинуть этот период времени ради всеобщего блага без давящего притворства изображать обычную студентку для своих однокурсников и преподавателей и без переживаний о зловещих планах Риддла. – Ты знаешь кого-то в Англии? – спросил Люпин. – Да, – Гермиона ощутила укол вины, потому что ей приходилось лгать своим друзьям. – Друзей моих родителей. Я останусь у них на каникулы.***
Девушка наблюдала повседневный распорядок дня Дамблдора уже очень долгое время. И единственное, что она могла сказать наверняка, – то, что он непоследовательный, несобранный старик. Иногда он оставался в своем кабинете до и после полуночи. Что он делал в эти часы, для Гермионы оставалось загадкой. Наверное, изучал какое-нибудь неизвестное заклинание или что-то в этом роде. В какие-то дни он уходил довольно рано. В один из таких дней Гермиона чуть не попалась. Увидев, как профессор вышел около девяти, она подождала еще около двух часов, чтобы удостовериться, что он действительно ушел. Тогда она решила попробовать пробраться в его офис. Но стоило ей выглянуть из своего укрытия, Дамблдор торопливо прошагал по коридору и зашел в свой кабинет. Он не увидел ее только потому, что в тот момент был глубоко погружен в свои мысли. Гриффиндорка подумала, что, скорее всего, ему в голову пришла очередная идея и нужно срочно проверить ее. У самой Гермионы часто появлялись такие идеи, когда она пыталась заснуть. Но хоть она и понимала его поведение, в данный момент оно сильно раздражало. Девушка хотела обыскать его кабинет сегодня. Возможно, все это окажется просто пустой тратой времени, и у Дамблдора нет никакой информации о Дарах Смерти. Гермиона больше не хотела затягивать с этим. По этой причине, сейчас Гермиона стояла в коридоре, перед кабинетом Дамблдора. Она решила пробраться внутрь именно сегодня, несмотря ни на что. Даже если ей придется ждать до четырех утра, чтобы проникнуть туда. Гермиона прислонилась к холодной каменной стене и подавила зевок. Ее ноги уже болели, и она начала уставать. Девушка посмотрела на часы: 20:34. Видимо, впереди ее ждала долгая ночь. Еще минут через пять она сползла по стене и села на пол, притянув к себе ноги и положив руки на коленки. Она расположилась прямо за большими доспехами, Дамблдор не сможет ее увидеть, когда выйдет из кабинета. «Если он выйдет из кабинета», – Гермиона мысленно застонала. Скука девушки закончилась, когда она услышала шаги, приближающиеся к ней. Она тут же встрепенулась и медленно наклонилась вперед, чтобы иметь лучший обзор. По коридору кто-то шел, но из-за очень слабого освещения человека невозможно было узнать. «Может быть, просто студент», – подумала она. Когда этот человек был уже в нескольких метрах от нее, Гермиона смогла его узнать. Это был Риддл. Сердцебиение девушки ускорило свой темп. Проходя мимо нее, он замедлился. Гермиона почувствовала, как лоб покрылся холодной испариной. Но, к огромному облегчению, Риддл повернулся не к ней, а к старой деревянной двери, ведущей в кабинет Дамблдора. Гриффиндорка не видела его лица, но по его прямой спине она поняла, что он очень напряжен. Что ему нужно от Дамблдора? Гермиона знала, что они были далеко не друзьями. Так зачем же Риддл пришел сюда? Слизеринец сделал еще один шаг к двери, но не стучал. Гермионе стало интересно, чего же он ждал, как вдруг у нее появилась сумасшедшая идея. Что бы они ни собирались обсудить, может быть, это стоило подслушать. Гермиона полезла в карман и вытащила старое перо. Держа его в руках, она призвала свою магию и выполнила невербальное заклинание. «Мутатио Арахне!» C удовлетворением она наблюдала, как ее перо превращается в маленького черного паука. После завершения трансформации она бросила следующее заклинание, которое было немного сложнее. Девушка направила свою магию через палочку, и коснулась своих ушей и закрытых глаз, а потом указала палочкой на крошечного паука в руке. «Эсто Окулус!» «Эсто Аурикула!» На эти заклинания ушло не больше нескольких секунд. После этого она отпустила паука, и он поспешил к Риддлу, все еще стоящему перед дверью. Гермиона слышала, как староста резко вдохнул, а затем поднял руку и постучал. – Войдите! – донесся приглушенный голос Дамблдора. Риддл открыл дверь и вошел в кабинет, и пауку Гермионы тоже удалось проникнуть внутрь. Гермиона указала палочкой на плотно закрытую дверь и прошептала: – Инфит! Это заклинание активировало другие чары, которые она применила к пауку. Гриффиндорка закрыла глаза и теперь могла видеть и слышать через него все, что происходило в кабинете Дамблдора. Эти заклинания выручали их не один раз. Гермиона с любовью вспомнила, что Рон назвал это заклинание «Шпион». Глазами паука Гермиона увидела, что в кабинете Дамблдора по-прежнему царил беспорядок: повсюду были разбросаны крошечные серебряные приборы. Хотя, с точки зрения паука, они не были настолько маленькими. Она направила своего шпиона к старому шкафу и заставила немного взобраться на него. С этой позиции у нее открывался прекрасный обзор всего кабинета. Гермиона видела Дамблдора, сидящего за столом, перед ним лежали раскрытые книги и полностью исписанные куски пергамента. Но сейчас профессор не обращал на них никакого внимания. Он смотрел на молодого человека, стоящего напротив него. – Пожалуйста, садись, Том, – сказал Дамблдор, жестом указав на стул перед столом. Все еще напряженный Риддл молча сел и уставился на своего учителя пустым взглядом. – Ты понимаешь, почему ты здесь? – спросил преподаватель Трансфигурации. Гермиона заметила, что от его голоса веяло холодом, а в глазах не было обычного лукавого огонька. – Да, сэр, – ответил Риддл бесстрастным голосом. – Вы наказываете меня за то, чего я не совершал. – Мы оба знаем, что ты виновен, Том, – Дамблдор посмотрел на Риддла, но тот даже не шелохнулся под пронзительным взглядом профессора. – У вас нет доказательств! – сказал Риддл, и впервые через его бесчувственную маску на лице просочился гнев. Профессор откинулся на спинку кресла, продолжая пронзительно смотреть на старосту. – Том, не усложняй все еще больше. Отдай мне свою палочку и можешь идти. Глаза Риддла расширились, и он зашипел: – Вы не можете заставить меня вернуться в это место! Сейчас же не летние каникулы. Дамблдор поднял брови, а затем заявил таким холодным голосом, который Гермиона никогда прежде не слышала от профессора: – Мы уже это проходили. У тебя всего лишь два варианта: либо ты отдаешь мне свою палочку и покидаешь Хогвартс на каникулы, либо я удостоверюсь, чтобы тебя исключили. Это твое решение, Том. Риддл поджал губы и нахмурил брови. Смотря на Дамблдора, его глаза горели убийственной ненавистью. А профессор продолжал выжидающе наблюдать за ним и казался совершенно равнодушным к ярости Риддла. Внезапно слизеринец вскочил со стула и свирепо уставился на Дамблдора. Несколько мгновений никто из них не двигался: Риддл продолжал яростно буравить Дамблдора взглядом, а тот оставался совершенно невозмутимым и просто смотрел на юношу с некоторым любопытством. Спустя еще одно мгновение Риддл медленно полез в карман мантии и вытащил палочку. Он сжал ее так сильно, что костяшки пальцев побелели. Потом он так же очень медленно положил свою палочку на стол Дамблдора. Все это время профессор продолжал смотреть на него. Когда палочка наконец оказалась на столе, Риддл отступил на несколько шагов, продолжая смотреть на белое древко. – После каникул ты можешь прийти ко мне в кабинет, и я верну тебе палочку, – сухо сказал Дамблдор. Взгляд Риддла переместился на лицо старого волшебника, серые глаза излучали холодный гнев. Не говоря ни слова, он развернулся и в несколько шагов достиг двери, а затем вышел из кабинета. Гермионе пришлось приложить огромные усилия, чтобы проигнорировать волшебное зрение паука и сосредоточиться на своих собственных глазах. Она лишь успела увидеть, как Риддл стремительно пронесся по коридору, откуда и пришел. Потом девушка перескочила обратно в зрение паука. Дамблдор все еще сидел за своим столом, но теперь держал в руке палочку Риддла и смотрел на нее с грустью. Спустя некоторое время он встал, подошел к одному из шкафов и положил палочку в ящик, заперев его незнакомым Гермионе заклинанием. После этого Дамблдор возвратился к своему столу и продолжил чтение книг. Гермиона решила, что теперь можно покинуть кабинет. Она отправила своего паука под шкаф, на котором он сидел и с усилием воли вернула свои чувства в собственное тело. Девушка открыла глаза и вместо кабинета Дамблдора вновь увидела темный коридор. Потом Гермиона указала палочкой на деревянную дверь. «Финита!» Этим она отменила все заклинания, которыми создала паука. И теперь старое, сломанное и совершенно неприметное перо лежало под шкафом в кабинете профессора Трансфигурации. Гермиона прислонилась спиной к каменной стене. «Что все это значило?» Дамблдор просто забрал палочку Риддла. И что на это сказал слизеринец? «Вы не можете заставить меня вернуться в это место». Под «этим местом» он, очевидно, подразумевал детский приют. Гермиона была в замешательстве. Она думала, что Риддл возвращался в приют только на время летних каникул. По крайней мере, так говорил ей Гарри. Она знала, что Риддл всем сердцем ненавидел приют. «Конечно, ненавидел». Гермиона закатила глаза. Ведь это маггловский приют. А таких магглоненавистников, как Риддл, стоило еще поискать. Он, должно быть, испытывал отвращение, что ему приходилось жить с низшими существами. «Злобный мерзавец!» То, что Риддлу придется вернуться в приют на эти Рождественские каникулы, казалось своего рода наказанием. Слизеринец отдал свою палочку Дамблдору и возвращался в свой ненавистный детский дом. Это означало, что у Дамблдора что-то есть на Риддла. В противном случае староста никогда бы не выполнил приказ старого волшебника. «Что бы это могло быть?» Гермионе стало очень интересно. А еще Дамблдор пригрозил Риддлу исключением. Но почему профессор тянул с этим? Если у него есть хоть какие-то доказательства преступлений слизеринца, он должен немедленно исключить его. Риддл – злобный ублюдок. Он не заслуживает быть студентом Хогвартса. Гермионе стало любопытно, почему же Дамблдор колебался. Может быть, его доказательств не достаточно, чтобы исключить Риддла? Или Дамблдор надеялся, что мог как-то спасти Риддла? Так сказать, показать ему свет и наставить на правильный путь? «Если это так, то он чудовищно ошибся», – подумала Гермиона. Риддл отвергал любую помощь. Прошло три часа, но Гермиона продолжала сидеть на прежнем месте и до сих пор размышляла о сцене в кабинете Дамблдора, свидетелем которой она стала. Девушка уже продумала всевозможные объяснения поведению Дамблдора и разнообразные причины, почему и как профессор заставил Риддла подчиниться его наказанию. Время шло, и ее сценарии становились все более и более неправдоподобными. Наконец-то она отбросила свои абсурдные мысли, потому что Дамблдор покинул свой кабинет. После того, как он ушел, Гермиона прождала еще час, а потом решила воплотить свой план в действие. Она встала и подошла к двери кабинета, при этом указав палочкой в каждом направлении коридора и пробормотав: – Инсипио! Этим она активировала охранные заклинания, которые бросила немного раньше. Они известят ее, если кто-то пойдет по коридору. Это даст ей достаточно времени, чтобы покинуть кабинет, если профессор вдруг вернется. Но это все равно большой риск. Дамблдор – непревзойденный волшебник. Скорее всего, он заметит охрану Гермионы. На самом деле, гриффиндорка очень удивилась, что он не распознал ее заколдованного паука. Ей стоит поторопиться и побыстрее покончить с этим. Гермиона вызвала свою магию и направила ее через палочку на дверь кабинета, ударив по охранным заклинаниям Дамблдора, как по физическому барьеру. Она обследовала их и расслабилась, обнаружив все те же простые чары, замеченные ранее. Преподаватель Трансфигурации явно не ожидал проникновения в свой кабинет. Это еще раз напомнило Гермионе о его доверчивой натуре. Но это не помешало ей направить поток магии на его охрану, намереваясь сломать ее. Спустя еще немного времени она наконец-то почувствовала изменение в потоке волшебства. Защитные заклинания сдались. Гермиона потянулась к ручке, открыла дверь в кабинет Дамблдора и зашла, плотно закрыв ее за собой, и снова окунулась в успокаивающую атмосферу его кабинета. Но на этот раз она здесь не для того, чтобы предаваться умиротворению. Ей пришлось напомнить себе, что, в конце концов, сейчас она вор. Гермиона зажгла палочку невербальным Люмос и подкралась к столу Дамблдора, на котором все еще были разбросаны книги. Гермиона взяла одну и прочитала название на обложке: «Создание волшебных артефактов и их неотъемлемая магия». Девушка потянулась к другим книгам: «Магическая сила в неодушевленных объектах», «Способы передачи магии». Книжный червь в сердце Гермионы жаждал прочитать все эти книги, но прямо сейчас у нее более важные дела. С сожалением, она положила книгу на место и приступила к обыску кабинета. Девушка подошла к большому книжному стеллажу, который охватывал целых две стены. Гермиона не одобряла поиск книг с помощью волшебства, ведь это было не достаточно тщательно, но если искать вручную, то это заняло бы несколько часов, а сейчас времени в обрез. Поэтому она подумала о теме, по которой хотела найти информацию. «Дары Смерти, Старшая Палочка!» Она сконцентрировалась на этой мысли, а потом подняла палочку и указала на стеллаж, прошептав: – Инвенио! Спустя миг, к Гермионе подлетело несколько книг. При виде всего трех фолиантов ее сердце упало. Она поймала их и посмотрела на названия. На девушку нахлынуло разочарование, когда она все их узнала. Эти книги она уже прочитала. Их экземпляры были доступны в библиотеке, и для нее они оказались бесполезными. Со взмахом палочки книги полетели обратно на полки. Гермиона отвернулась от стеллажа и снова осмотрела кабинет. Где у Дамблдора мог находиться тайник? Гриффиндорка проверила все ящики и шкафы, которые смогла найти, но все оказалось тщетно. Она не нашла ничего интересного, кроме противного чайника, который попытался откусить ей пальцы. «Ну, это изначально была рискованная ставка», – разочарованно подумала Гермиона, садясь за стол Дамблдора. Она обыскала в этом кабинете каждый уголок, правда, кроме ящика, куда профессор положил палочку Риддла. Девушка не могла сломать эту неизвестную защиту. И если бы Дамблдор запечатал магией что-нибудь еще, Гермиона не сомневалась, что заметила бы. Она устало потерла нос и мельком глянула на мусорную корзину, стоящую на полу. Ее взгляд приковал желтый пергамент, или точнее имя, написанное на нем: Фламель. Гермиона достала из мусорной корзины лист и разгладила его на столе. Альбус, Это сенсационно! Феноменально! Я не могу поверить, что держу в своих руках эту рукопись. Как тебе удалось отыскать ее? Это просто невероятно. Я так благодарен, что ты предоставил мне возможность изучить этот кусочек магической истории. Я знаю, как долго ты искал нечто подобное. А я даже насмехался над твоим упорством. Уверен, что это продвинет нас еще на несколько шагов в нашем исследовании. Братья Певерелл были настоящими мастерами в своем искусстве. Нам нужно увидеться как можно скорее. Я уже хочу обсудить очень многое, хотя прочитал всего лишь первые две главы. Мы можем встретиться в моей новой квартире в Лондоне. У меня здесь организована огромная лаборатория. Фоксхем Роуд, 8. Приходи, когда пожелаешь. Искренне твой, Николас Фламель При чтении письма кое-что привлекло внимание Гермионы: Певерелл. Братья Певерелл были предполагаемыми создателями Даров Смерти. Сердце девушки пропустило несколько ударов, когда она переварила смысл письма. Существует рукопись, написанная самими братьями? Ей необходимо прочитать ее. Отчаянно. В этой книге может найтись то, что поможет ей выйти из ее затруднительного положения. Возможно, это будет ее билет отсюда. Она сумеет выбраться из этого периода времени и отправиться обратно в будущее. Рука Гермионы дрожала, когда она взмахнула палочкой над письмом Фламеля. Из воздуха появилась его точная копия. Она схватила наколдованное письмо и положила оригинал обратно в мусорную корзину. Гриффиндорка хотела, чтобы кабинет остался в том же состоянии, в каком и был до ее проникновения. Девушка вышла из кабинета, надежно спрятав письмо поглубже в карман, и закрыла за собой дверь. После этого она снова возвела охранные заклинания Дамблдора, и теперь он не заметит, что сегодня кто-то проник в его кабинет.***
Гермиона проснулась на следующее утро, впервые за целую вечность не чувствуя себя полностью потерянной. Письмо Фламеля к Дамблдору оказалось для нее лучиком надежды, наконец-то она увидела свет в конце тоннеля. Ее возвращение в свое время теперь уже не казалось невозможным. Гриффиндорке просто нужно заполучить рукопись Певерелла, и в ней она наверняка найдет какую-нибудь информацию, как вернуться домой. Девушка вскочила с постели и схватила одежду из чемодана. Сегодня начинались Рождественские каникулы, и ей больше не нужно носить школьную форму. Хогвартс-экспресс отправлялся в одиннадцать, и Гермиона намеревалась уехать на нем. В письме Фламель сообщил Дамблдору, где в Лондоне находилась его квартира, поэтому Гермионе необходимо просто пробраться в нее и украсть рукопись. Гриффиндорка покинула спальню и спустилась по лестнице, ведущей в гостиную. Она собиралась быстро позавтракать и вернуться обратно, чтобы упаковать свои вещи. Но проходя по комнате отдыха, к Гермионе подошла сильно нервничающая младшекурсница. – Прошу прощения, – застенчиво пропищала маленькая девочка. – Да, дорогая? – любезно спросила Гермиона. – Директор хочет с тобой поговорить, – торопливо произнесла малышка. На этих словах сердце Гермионы упало. Неужели кто-то узнал, что она взломала кабинет Дамблдора? – Пароль в кабинет директора «Впечатлительность», – сказала девочка, а потом тихо добавила. – И... и профессор Леджифер тоже хочет тебя видеть. Гриффиндорка пыталась не поддаться приступу паники и любезно улыбнулась младшекурснице. – Спасибо, дорогая. Девочка кивнула и, видимо, обрадовалась, что ей удалось доставить сообщение. А вот Гермиона никак не могла успокоиться, когда, покидая гостиную, направилась в кабинет директора. Девушка пыталась убедить себя, что они не могли ничего узнать. Она не оставила в кабинете Дамблдора никаких следов после себя. – Впечатлительность, – прошептала Гермиона, подойдя к каменным горгульям, охраняющим вход в кабинет директора. Горгульи отпрыгнули с дороги, открывая доступ к винтовой лестнице. Поднимаясь по ней, Гермиона не могла отогнать плохое предчувствие. Оказавшись перед темной деревянной дверью, ведущей в кабинет Диппета, она нерешительно постучала. – Войдите! – послышался голос директора. Гермиона открыла дверь и вошла в кабинет. Он по-прежнему выглядел так же, как и в прошлый раз: очень опрятный, все находилось на своих местах. Стеклянный шкаф с золотыми трофейными кубками и медалями вальяжно прислонялся к одной из стен кабинета. Большой, устрашающий стол, выполненный из темного дерева, стоял посреди помещения, главенствуя в атмосфере комнаты. Диппет расположился за столом в удобном кресле. Его седые волосы были коротко и аккуратно подстрижены, а под черной мантией волшебника была надета серая расшитая жилетка. Сейчас он склонился над каким-то бумагами, лежащими перед ним. – Вы хотели поговорить со мной, директор? – вежливо спросила Гермиона. Диппет оторвался от пергаментов. Его строгий взгляд осмотрел Гермиону, и девушка немного расслабилась, заметив, что он нахмурился, видимо, пытаясь вспомнить, кто она такая и почему здесь. Значит, это не могло касаться ее вторжения в кабинет Дамблдора. – А, конечно, мисс ДеСерто, – спустя несколько секунд помпезно произнес Диппет. – Обычно такие нюансы должен обсуждать декан вашего факультета. Но, к сожалению, профессору Дамблдору внезапно пришлось покинуть Хогвартс, и он не вернется до конца каникул. Гермиона чувствовала себя надоедливой задачей, которую директор хотел побыстрее решить. – Да, директор, – сказала она. Затем Диппет потянулся к аккуратно сложенной стопке бумаг и взял один лист. Он просмотрел его, а затем снова глянул на Гермиону. – Вы планируете покинуть Хогвартс на каникулы, мисс ДеСерто. У меня сложилось впечатление, что в Англии у вас нет родственников. Где вы собираетесь остановиться? Диппет выглядел не очень заинтересованным ее планами на каникулы. Видимо, это просто докучающее обязательство, которое ему приходилось выполнять, потому что сейчас она являлась студенткой Хогвартса, а декана ее факультета не было, чтобы решить эту задачу вместо Диппета. – У меня есть в Англии кое-какие родственники, директор. Я остановлюсь у них на каникулы, – сказала Гермиона. Диппет снова взглянул на нее и коротко кивнул. Он казался совершенно не заинтересованным в жизни Гермионы, поскольку больше не задавал никаких вопросов. – Очень хорошо, мисс ДеСерто, тогда я желаю вам приятного отдыха, – рассеянно сказал Диппет, вновь возвращаясь к просмотру новой стопки бумаг. Гермиона восприняла это как знак, что можно уходить, и сказала: – И вам приятного отдыха, директор. Диппет даже не оторвал взгляда от бумаг и сделал вид, что не услышал ее. Гермиона покинула его кабинет. Она была очень рада, что дело не касалось ее вчерашней ночной вылазки. Проходя мимо каменных горгулий, девушка размышляла над тем, что если бы она знала, что Дамблдора не будет в Хогвартсе во время каникул, это бы все упростило. Тогда ей не пришлось бы тратить долгие часы ожидания, наблюдая за его кабинетом. Гермиона шла по коридору на другую встречу. Через пять минут она стояла перед кабинетом профессора Леджифер и неохотно постучала. – Да? – Гермиона услышала отвратительный голос. Войдя, она увидела Леджифер, сидящую за своим столом с холодным взглядом, устремившимся на Гермиону. – Мне не стоит удивляться, – сделала выговор Леджифер, даже не дав Гермионе шанса открыть рта. Леджифер посмотрела на часы, висящие на стене. – Ваше длительное опоздание впечатляет. Девушка подняла брови. Но она не стала говорить Леджифер, что та даже не обмолвилась о том, во сколько Гермиона должна была прийти. Леджифер откинулась на спинку стула и суровым взором пристально осмотрела Гермиону. – Итак, мисс ДеСерто, ваша неспособность успевать на моих занятиях очень пугающая, – резко сказала она. Девушка постаралась проглотить оскорбление, на которое напрашивалась преподавательница. – Я не потерплю, чтобы моя студентка, независимо от того, насколько она бездарна, провалила мой предмет, – Леджифер многозначительно посмотрела на Гермиону. – Поэтому я хочу, чтобы во время каникул вы продолжали заниматься. Леджифер подтолкнула к Гермионе толстую книгу, которая до этого лежала на ее аккуратном столе. Гриффиндорка взяла ее и прочитала название на обложке: «Этикет для молодых ведьм-домохозяек». Пальцы Гермионы дрожали от подавленной ярости, когда она смотрела на толстый фолиант. – После каникул я ожидаю от вас письменный конспект, – заявила Леджифер резким голосом. Взгляд Гермионы переместился с книги на преподавательницу. – Да, профессор, – с нажимом произнесла гриффиндорка. – Тогда можете идти, – профессор отпустила Гермиону. Девушка буквально вылетела из кабинета. Ее магия начала яростно бурлить внутри нее, и Гермиона боялась, что если бы она осталась в кабинете немного дольше, то не смогла бы ее больше контролировать. Гермиона шла назад в гостиную Гриффиндора с абсурдной книгой под мышкой. «Глупая карга!» Благодаря этой злобной ведьме, Гермионе придется пропустить завтрак, ведь ей еще надо успеть упаковать свои вещи, поскольку Хогвартс-экспресс уедет ровно в одиннадцать. «На днях я разорву и прокляну эту идиотскую книгу!»---
С чемоданом в руке Гермиона стояла на станции Хогсмид и смотрела на Хогвартс-экспресс. Он выглядел таким же, как и всегда: большой, выпускающий пар локомотив, со множеством вагонов, в которых располагались купе. Студенты создавали на платформе настоящий хаос: бегая со своими чемоданами и клетками с домашними любимцами, они болтали и смеялись и были счастливы вернуться домой на праздники. Поезд, Хогсмид и студенты… Все это Гермиона помнила по своим шести годам обучения в Хогвартсе. Девушка радовалась, что у нее вновь появилась возможность пережить частичку своего детства. Но в глубине души Гермиона знала, что она больше не своя среди них. Она стояла здесь, держа в руке чемодан, и просто притворялась. Она больше не студентка, больше не одна из них. – Эй, Гермиона, – раздался голос рядом с ней. – Что-то не так? Гермиона повернула голову, увидев стоящих рядом Лонгботтома, Люпина и Уизли. Задавший вопрос Люпин смотрел на нее немного взволнованно. – Нет, нет, – Гермиона попыталась успокоить их и улыбнулась. – Я в порядке. Лонгботтом нахмурился, явно над чем-то задумавшись, а потом вдруг оживился и сказал: – Ну конечно! Ты ведь никогда не видела Хогвартс-экспресс? Девушка уже собралась возразить, когда вспомнила, что он прав. Гермиона Грейнджер впервые увидела Хогвартс-экспресс, когда ей было одиннадцать и она нервно ожидала волнительного путешествия в волшебный замок. Но Гермиона ДеСерто никогда не ездила на этом поезде, поскольку она была беженкой из Франции и попала в Хогвартс через каминную сеть. – Это правда весело, – с энтузиазмом продолжал Лонгботтом. – Надо успеть занять купе, а потом можно бездельничать. Ну, тренироваться перед следующими тремя неделями! – он лукаво ухмыльнулся. Гермиона улыбнулась своим друзьям. – Да, давайте так и сделаем! Она крепче сжала ручку чемодана и прошла вслед за парнями в поезд. Бездельничать – это то, что ей необходимо прямо сейчас. По крайней мере, пока она не попадет в Лондон. Там ей предстоит выполнить важное дело. Гермиона планировала снова снять для себя номер в Дырявом Котле, а после этого можно заняться поисками квартиры Фламеля, в которой она надеялась найти рукопись. Она просто отчаянно в ней нуждалась. Но сейчас девушка попросту расслабится и будет наслаждаться приятным временем со своими друзьями. Точно так же, как всегда, когда она возвращалась домой в Хогвартс-экспрессе.