---
Том откровенно не понимал, почему Гермиона так разозлилась из-за этого слабенького заклятья. Ладно, оно относилось к Темной Магии, но это определенно не то проклятье, которое может нанести существенный вред. Теперь Гермиона просто развернулась и отправилась в Большой Зал. Снова игнорируя его. Том был расстроен и недоволен ее поведением. Он пошел за ней, а потом остановил ее, схватив за руку. – Подожди, – сказал он, развернув ее, чтобы она снова оказалась к нему лицом. Она сердито посмотрела на него, и Том тоже разозлился. Эта ситуация угрожала его планам заполучить девушку. Он не мог допустить, чтобы она убежала от него. Если Тому нужно будет заставить ее принять его покровительство, то он сделает это. – Что? – зашипела она. – Теперь ты хочешь и меня проклясть? Мерлин, нет! Это было последнее, чего он хотел. Неужели Гермиона действительно думала, что он собирался сделать нечто подобное? Он проклял ее никчемных друзей лишь потому, что они действовали ему на нервы. Но они для него ничего не значили. В отличие от Гермионы. Ярость, кипящая в нем, быстро испарилась, когда он смотрел на ее сердитое раскрасневшееся лицо. Видимо, она и правда полагала, что он готов проклясть ее. Тому нужно все исправить, поэтому он открыл рот и начал говорить: – Я бы никогда… Но фразу он закончить не смог, так как кто-то другой перебил его. – Отпусти ее! – крикнул на него сердитый голос. Взгляд Тома переместился с Гермионы на Лонгботтома. И его гнев вернулся обратно, теперь направленный на гриффиндорца. Почему он всегда сует свой нос куда не следует? Том чувствовал, как его магия пробудилась и сердито потекла по его телу, прося освободить ее. Когда рука Лонгботтома дернулась, готовясь схватить палочку, ярость слизеринца достигла своего апогея, и Том захотел немедля наброситься на этого придурка. Его гневная магия умоляла сделать это. Но он должен держать себя в руках. Поэтому Том глубоко вдохнул и начал попросту насмехаться над гриффиндорцем: – Лонгботтом. Как хорошо, что ты присоединился к нам. Этот дурак сразу же потерял весь свой самоконтроль. Как предсказуемо. – Я сказал тебе оставить ее в покое! – прошипел Лонгботтом. «Долго же он соображал, чтобы придумать такой остроумный ответ», – язвительно подумал Том и тихо усмехнулся от глупости гриффиндорца. – Ах, да. Я забыл, – произнес Том вполголоса. – Будь добр, напомни мне: это было до или после того, как ты ползал в грязи у моих ног? Как легко вывести идиота из себя. Том весело наблюдал, как лицо Лонгботтома исказилось от возмущения. Стоящие за ним дружки выглядели одинаково шокировано. Должно быть, они не могли поверить, что староста мог сказать нечто подобное. Ну, по крайней мере, его ответ был намного находчивее пустой угрозы Лонгботтома. На лице Тома вспыхнула злобная ухмылка, и он высокомерно посмотрел на гриффиндорских придурков. Внезапно юноша почувствовал, как Гермиона начала вырываться. Он повернулся к ней и был сбит с толку, увидев, что она пытается уйти от него. Он продолжал крепко держать ее за руку, но девушка боролась против его хватки. Она посмотрела на него, и Том немного растерялся, увидев в ее карих глазах панику. Гермиона выглядела напуганной. Почему она вдруг так сильно испугалась? Это ведь не из-за него? – Отпусти! – сказала Гермиона, и теперь слизеринец действительно смог расслышать в ее голосе страх. Том тут же отпустил ее, и она поспешно отошла, будто желая увеличить между ними расстояние. Он всматривался в девушку, начиная беспокоиться. Что так напугало ее? Отойдя от него, Гермиона снова на него посмотрела, и Том смог разглядеть кое-что в ее глазах. Он уже видел в них это странное мерцание. Ее глаза кричали от горя и отчаяния. Но на этот раз все было иначе. Потому что сейчас там присутствовал еще и страх, и казалось, что он был направлен на него. Девушка смотрела на Тома большими испуганными глазами, но выглядело так, будто на самом деле она видит не его, а кого-то другого. Словно Гермиона невероятно боялась этого человека. Том захотел подойти и обнять ее. Но староста не успел ничего сделать, а Лонгботтом уже подошел к ней и приобнял за плечи. Том сжал руки в кулаки, увидев, как он снова прикасается к Гермионе. Больше всего на свете слизеринец хотел сейчас проклясть этого ублюдка. Но тем не менее он этого не сделал, потому что Гермиона перевела взгляд на Лонгботтома, и выражение ужаса тотчас исчезло с ее лица. Его она не боялась. Так почему же она испугалась Тома? Староста не стал останавливать гриффиндорца, когда тот увел от него Гермиону. Том просто замер на месте, не зная, что делать. Ему определенно нужно поговорить с Гермионой. Но прямо сейчас это не очень хорошая идея. Это еще больше оттолкнет ее. Поэтому Том подавил желание схватить девушку и вытащить ее из Большого Зала. Вместо этого он пошел к своему столу. Гермиона тащилась за Лонгботтомом. Ее так потряс этот холод, исходящий от Тома, что на нее вновь нахлынули ужасные воспоминания. Она никак не могла прийти в себя, даже когда они уже дошли до гриффиндорского стола и сели. Гермиона быстро оглядела сидящих рядом студентов. Кто-нибудь заметил их ссору? Некоторые гриффиндорцы действительно смотрели на нее с любопытством, но таких было меньшинство. Очевидно, никто не понял, насколько серьезным оказался конфликт. – Гермиона, о чем ты только думала? – Девушка обернулась на голос Люпина. – Да, мы же предупреждали, что Риддл преследует тебя, – взволнованно сказал Лонгботтом, проведя рукой по светлым волосам и растрепав их еще сильнее. – Хм… нет… я имею в виду… вам не стоит обо мне беспокоиться, – заикалась Гермиона. – В самом деле? – недоверчиво спросил Лонгботтом. – Тогда что прямо сейчас произошло? Риддл загнал тебя в угол – вот что! – Нет, это не так. – Гермиона не хотела, чтобы они переживали из-за нее. – Мы просто разговаривали. – Это не было похоже на разговор. Он схватил тебя. И я уверен, что он собирался на тебя напасть, – произнес Марк удивительно серьезным тоном. – Тебе повезло, что вы находились в Большом Зале. – Да, он не стал бы ничего делать на глазах у всех, – спокойно проговорил Люпин, хотя даже его непоколебимость сейчас дрогнула. – Он не дурак. – Я рад, что он не поймал тебя одну в темном коридоре, – тихо сказал Лонгботтом, смотря на нее с беспокойством. – Даже не хочу думать, что он мог бы с тобой сделать. Гермиона опустила взгляд на свои руки. Сейчас она чувствовала себя немного виноватой. Ее друзья действительно очень беспокоились о ней. И после вчерашнего поступка Тома это не удивительно. Но девушка до сих пор была поражена поведением Тома и сейчас не могла найти в себе силы, чтобы развеять их опасения. Она знала, что не нужно тревожиться о том, что слизеринец может напасть на нее. А вот о том, как легко она поверила, что Том никому не навредит, стоило поволноваться. Ее даже напугала эта легкость, с которой она угодила в его ловушку. – Ладно, пойдем. Гермиона прервала свои размышления и взглянула на Лонгботтома. Он встал со своего места, протягивая ей руку. Девушка растерялась. – Куда? – спросила она в замешательстве. – Я провожу тебя на урок, – ответил гриффиндорец, будто это и так очевидно. Гермиона продолжала непонимающе смотреть на него. Ее следующий урок – Нумерология, но из них четверых лишь она посещала его. И у Лонгботтома не было причин сопровождать ее. – Зачем? – тупо спросила она. – Ты не ходишь на Нумерологию. Парень только раздраженно покачал головой. – Я не позволю тебе ходить в одиночку, пока этот подонок преследует тебя. – Да, Гермиона, – вклинился Уизли, видимо, пытаясь успокоить ее. – Мы не допустим, чтобы Риддл приблизился к тебе. Люпин, сидевший рядом с ними, кивнул с серьезным, но решительным видом. Гермиона даже не знала, как реагировать. Очень приятно осознавать, что она нравилась своим друзьям и они беспокоились о ее благополучии. Но она не могла допустить, чтобы они следили за каждым ее шагом. У нее есть кое-какие дела, и ребята не должны о них узнать. Например, разузнать о странном голубом свечении вокруг Хогвартса и как это связано со Старшей Магией. Но сейчас ей, видимо, не остается ничего другого, кроме как принять удушающую заботу своих друзей. Поэтому она взяла руку Лонгботтома и с его помощью поднялась из-за стола. Схватив школьную сумку, девушка последовала за ним из Большого Зала на свой следующий урок. Сощурив глаза, Том наблюдал, как Гермиона шла через Большой Зал. Его магия сердито забилась в знак протеста, когда юноша увидел руку Лонгботтома, держащую ладонь Гермионы. Было невыносимо наблюдать, как тупой гриффиндорец схватил его собственность. Но хуже всего было то, что в данный момент Том ничего не мог с этим поделать. Его руки сжались в кулаки, когда Гермиона ушла из Большого Зала вместе с Лонгботтомом. Тому пришлось бороться с желанием пойти за ними и показать этому идиоту, что вчера ему несказанно повезло познакомиться всего-навсего с проклятьем Ноцео. У слизеринца припасено еще несколько проклятий, которые необходимо узнать Лонгботтому и прочувствовать их на себе. Том совершенно не хотел, чтобы Гермиона и дальше общалась с этим отбросом. А тем более, чтобы она оставалась с ним наедине. Том должен заставить Гермиону держаться подальше от Лонгботтома. Но в то же время староста знал, что если для достижения своих целей он применит насилие, то это только навредит его планам. Гермиона не станет ему потакать. Как бы ему избавиться от Лонгботтома и при этом не вызвать ненависть Гермионы? «Если она уже не возненавидела меня», – подумал он в отчаянии. Том поежился, вспомнив взгляд на ее лице, когда он держал ее за руку. До того момента она была чертовски на него зла, и в этом нет ничего удивительного. Он уже понял, что напасть на ее друзей было огромной ошибкой. Чего он ожидал? Что она никогда не узнает об этом? Или что простит его? Нет, проклясть ее друзей было неблагоразумно и просто опрометчиво. И естественно, она бы не одобрила его действий. В конце концов, Гермиона всегда безрассудно и яростно всех защищала. Отчасти, это стало одной из причин, почему он так заинтересовался в ней, но сейчас это качество только все усложняло. Ему не следовало нападать на Лонгботтома. По крайней мере, не сейчас, когда любая мелочь может поколебать решение Гермионы в неправильную сторону. Том разочарованно откинулся на спинку и тут же резко вдохнул, ударившись об нее спиной. После того, как вчера Лонгботтом толкнул его к стене, несколько порезов снова открылись и теперь сильно болели. Еще одна причина, почему прямо сейчас Том хотел убить ублюдка. Именно из-за этого идиота Том вчера потерял самообладание. Раньше такого никогда не происходило. После первого курса он слишком хорошо знал, что из этого может случиться. К тому же, староста и не планировал проклинать этих гриффиндорцев. Просто немного поглумиться над ними – да, но не использовать магию. Он прекрасно знал, что Гермиона не похвалит его за такое поведение. Но вот он потерял контроль и теперь по уши в дерьме. Если Том хочет, чтобы Гермиона когда-нибудь снова начала доверять ему, то должен научиться держать себя в руках. Он вынырнул из своих мрачных мыслей, когда заметил, что рядом с ним кто-то стоит. Повернув голову, Том чуть не зарычал, увидев нервничающего Эйвери, который, видимо, пытался привлечь внимание Тома. – Да? – нетерпеливо спросил Том. Сейчас ему было не до этого недоумка. Эйвери сделал его плохое настроение еще хуже. Поэтому Том сердито посмотрел на него, и тот немного вздрогнул от его взгляда. – Мы… мы просто хотели узнать, когда будет следующая встреча? – спросил Эйвери слегка дрожащим голосом. – Ты вчера так ничего и не сказал. Староста прищурился, глядя на него, а потом резко встал со своего места, заставив Эйвери отшатнуться от него. Проходя мимо слизеринца, Том холодно прошипел ему: – Похоже, тебе придется ждать, пока я не скажу! Сказав это, Том, не оглядываясь, покинул Большой Зал. Его магия все еще сердито бурлила внутри него и юноша был расстроен, что не мог выплеснуть свой гнев на того, кто на самом деле повинен в его плохом настроении.***
Гермиона сидела на Нумерологии с пером в руке и чистым пергаментом на столе. Сейчас она совершенно не могла сосредоточиться на уроке. Девушка смотрела на профессора, но даже не слышала, о чем он вел лекцию. По крайней мере, Гермиона абсолютно не беспокоилась, что преподаватель неожиданно к ней обратится, поскольку за все время он ни разу ни о чем не спросил ее. Даже если бы она подняла руку, он все равно бы проигнорировал ученицу. Гриффиндорка предполагала, это еще одна заморочка сороковых, ведь на Нумерологии она была единственной девушкой. Очевидно, люди думали, что женщины совершенно не разбираются в математике. Поэтому уже через несколько уроков Гермиона перестала пытаться привлечь внимание профессора Гаусса и просто довольствовалась его объяснениями. Такое принижение всегда расстраивало ее, но сегодня она была даже рада, что ее не трогают. Потому что прямо сейчас ее голова была переполнена мыслями. Ее пальцы нервно теребили перо, угрожая сломать его, но Гермиона так глубоко погрузилась в размышления, что совершенно не замечала, как она портит письменные принадлежности. Девушка была очень раздосадована собой. Снова и снова она твердила себе держаться подальше от Тома. Но продолжала игнорировать свое решение. Это был всего лишь вопрос времени, когда случится что-то плохое. Мысли девушки вернулись к ужасным ранам на руке Лонгботтома, заставляя ее встрепенуться. Как Том мог сделать такое? Но, так или иначе, Гермиона была рада этому, потому что теперь она наконец-то поняла, как на самом деле он опасен. Если этого проклятья, брошенного в Лонгботтома, было недостаточно, чтобы убедить ее, то надо просто вспомнить, как он вел себя в Большом Зале. Гриффиндорка до сих пор содрогалась, вспоминая, как Том оскорбил Марка. Он издевался и насмехался над ним, получая от этого удовольствие. Но и его мерзкое развлечение – еще не самое худшее. Гермиону действительно напугало то, что Том скрывал под своей идеальной маской. Мельком девушка снова увидела его ненависть и злобу, которые всегда горели внутри него. И это привело ее в ужас, потому что эта ненависть была ей слишком хорошо знакома. Темный Лорд излучал ту же самую смертельно холодную ненависть. Разница лишь в том, что Лорд Волдеморт не утруждался скрывать ее. И Гермиона знала, что все, чего коснется эта ненависть, – будет уничтожено. Девушка отчаянно пыталась забыть это пугающее чувство, и снова столкнуться с ним было просто ужасно. И неожиданно. Потому что во время каникул Том не был таким устрашающим. «Ты ведь знаешь, почему, не так ли?» – издевался над ней сердитый голос в голове, отчего Гермиона просто тихо вздохнула. Да, она знала, почему во время каникул Том был таким безобидным: у него не было палочки. Он был настолько хорошим не потому, что в глубине души таким и был, а потому, что у него не было возможности творить зло. Но теперь его магия и могущество вернулись, и первое, что он сделал, – напал на ее друзей. Без всякой на то причины. Гермиона знала, что по волшебной силе Том намного превосходит Лонгботтома. Так каким же образом Марк вынудил Тома использовать такие заклятья? Скорее всего, Том напал на гриффиндорца только потому, что тот ему не нравился и староста хотел причинить ему боль. Гермиона закрыла глаза и глубоко вдохнула. Но вновь открыв их, она обнаружила сломанное перо в руке. Она положила его на стол, но не полезла в сумку за запасным. Гриффиндорка все равно не собиралась следить за ходом урока, так зачем же беспокоиться о новом пере? По окончании урока Гермиона наконец-то приняла решение. У нее не оставалось особого выбора. Ей нужно держаться подальше от Тома, игнорировать свои предательские чувства и найти обратную дорогу домой. Избегая Тома, девушка понимала, от чего отказывалась. Он единственный, кто мог заставить ее снова почувствовать себя целостной и не сломленной. Но это уже не первый раз, когда ради завершения миссии ей приходилось чем-то жертвовать. Профессор Гаусс закончил урок, Гермиона запихнула неиспользованный пергамент и сломанное перо в сумку, встала со своего места и покинула кабинет Нумерологии. Как только она вышла в коридор, то сразу же заметила Люпина, прислонившегося к стене и, очевидно, ждущего ее. Видимо, друзья очень серьезно отнеслись к обязанности охранять ее. И Гермиона даже не знала, раздражает ее это или успокаивает. Но надо надеяться, что это поможет ей держаться подальше от Тома. – Как прошел урок? – спросил Люпин, когда девушка подошла к нему. – Скучновато, – пожав плечами, ответила она. – Ну а чего ты ждала. Это же Нумерология, – улыбнувшись, сказал парень. Гермиона не могла не ухмыльнуться в ответ. Не так часто услышишь от Люпина ехидное замечание о каком-нибудь уроке. – Ты не поклонник чисел и уравнений? – с усмешкой спросила она. – Нет, – улыбнувшись, ответил Люпин, а потом спросил: – Какой у тебя следующий урок? – Свободное время. – Что собираешься делать? Прямо сейчас у Гермионы было кое-какое дело. Но она не могла сказать другу, что на самом деле планировала. Правда – не лучшая идея. Гермиона хотела пойти и взглянуть на голубое свечение, окружающее замок. Или могла бы прочитать еще одну главу в рукописи Певерелла. Ей нужно побыстрее найти способ путешествовать вперед во времени. Было бы очень весело посмотреть на лицо Люпина, если бы она рассказала ему о своих планах, но это не стоило того, чтобы быть запертой в отделении для психических заболеваний Святого Мунго. – Я хотела пойти в библиотеку. Надо начать эссе для профессора Мерритот, – сказала Гермиона. – Прекрасно, – произнес Люпин, оттолкнувшись от стены. – Я тоже хотел пойти в библиотеку. Гермиона мысленно застонала. Она надеялась, что Люпин просто доведет ее до библиотеки и оставит в покое. Даст ей возможность сделать свою домашнюю работу. Но, видимо, удача не на ее стороне. Поэтому у девушки не осталось другого выбора, кроме похода с Люпином в библиотеку. Кто бы мог подумать, что Гермиона когда-нибудь будет рассержена от необходимости идти туда? Но эта мысль не задержалась у нее в голове, так как они уже дошли до места своего назначения. – Ах, мисс ДеСерто, – любезно поприветствовала ее мисс Питерс. Потом взгляд библиотекарши упал на Люпина. – И мистер Люпин. Мне было интересно, когда же я снова увижу вас двоих. Сегодня уже второй день с начала семестра. Как вам удалось так долго не приближаться к книгам? – спросила она с дружеской насмешкой в голосе. Гермиона усмехнулась. – Тогда проходите быстрее. – Мисс Питерс нежно им улыбнулась. – Но имейте в виду, что сегодня библиотека переполнена. Профессор Кеттлберн болен, и его уроки отменены. – Хорошо, спасибо, – сказала Гермиона. Они зашли в читальный зал. Мисс Питерс оказалась права: почти за каждым столом сидело много студентов, выполняющих домашнюю работу. Гермиона вздохнула. Найти свободное место казалось безнадежным. Они прошли почти через всю библиотеку, пока не отыскали незанятый стол. Гермиона направилась к нему, но, не успев дойти, остановилась, как вкопанная. Ее взгляд упал на соседний стол, за которым сидел Том. Он оторвался от своей книги и быстро взглянул на гриффиндорку. Гермиона резко вдохнула, когда в очередной раз попала в ловушку этих красивых серых глаз. Люпин тоже признал Тома и наклонился к Гермионе, прошептав ей на ухо: – Мы можем уйти. Написать эссе можно и в общей гостиной. Гермиона продолжала смотреть на Тома широко раскрытыми глазами. Почему ей так трудно избегать его? Как она собирается его игнорировать, если при виде юноши ее сердце начинает так быстро биться? – Нет… все в порядке, – мягко ответила она. – Давай останемся. – Ты уверена? – спросил Люпин с нескрываемым беспокойством в голосе. Она просто кивнула и подошла к столу. Сев, девушка открыла сумку и вытащила оттуда пергамент и новое перо. Гермиону раздражала собственная нервозность из-за того, что поблизости сидел Том. Если она хотела забыть его, то должна взять над собой контроль. Девушка рискнула бросить на Тома еще один взгляд и увидела, что он до сих пор пристально смотрит на нее. Его лицо не выражало ни одной эмоции, но Гермиона заметила в его глазах мягкий блеск. Она быстро отвернулась и закусила губу. Нельзя допустить, чтобы он снова соблазнил ее. Все это было так нелепо. Она не могла тратить свои нервы из-за глупой влюбленности. У гриффиндорки есть множество других, более важных проблем. Ее мысли невольно вернулись к последнему дню каникул. Тогда они поцеловались. И впервые за целую вечность ужасное чувство одиночества покинуло ее, а в его руках девушка почувствовала себя безопасно и даже защищенно. Комфорт, который она ощущала в присутствии Тома, был очень заманчивым. Но это всего лишь иллюзия, разве нет? Гермиона провела дрожащей рукой по волосам. Она догадывалась, что он все еще смотрит на нее, может даже со странным беспокойством в его мягких серых глазах. Но Гермиона знала, что хороший парень, которого он играл рядом с ней, – сплошная ложь. Его истинное «я» вчера беспричинно напало на Лонгботтома, только потому, что тот не нравился Тому. Гермиона попыталась выкинуть из своей головы все мысли о Томе. Девушка больше не хотела думать о своих проблемах, поэтому решила сосредоточиться на эссе по Чарам.---
Том смотрел на Гермиону, сидящую за соседним столом, и его захлестнуло разочарование. Сейчас девушка что-то строчила на пергаменте, очевидно, выполняя какое-то эссе. Она делала записи уже целый час. Даже не глядя в его сторону. Казалось, она целенаправленно игнорирует его. Может быть, сейчас ему нужно подойти к ней? Но гриффиндорец Люпин все еще сидел рядом с ней. Тому необходимо поговорить с ней наедине. Без ее друзей, оказывающих на нее влияние. Ох, если бы он только мог бросить проклятье в этого придурка. Тогда Том бы схватил Гермиону и заставил ее остаться с ним, там, где ей и место. Но, к сожалению, он не мог этого сделать. Ее игнорирование вызвано как раз нападением на ее надоедливых друзей. Том почувствовал, как его магия яростно разбушевалась внутри него, стоило ему увидеть, как близко Люпин сидит рядом с Гермионой. Она продолжала писать эссе и при этом полностью игнорировать Тома. Если так продлится и дальше, то ему придется изменить стратегию. Проблема заключалась в том, что даже если он решит применить силу, то это не гарантирует его успеха. Слизеринец знал, что не мог заставить ее сделать что-либо. По крайней мере, осуществить это было бы очень трудно. Все-таки она очень могущественная ведьма. И чтобы покорить ее, Тому пришлось бы использовать проклятья, которые он совсем не хотел применять к ней. Нет, этот план только на крайний случай. Он вернется к нему, если все остальные потерпят крах. Гермиону очень трудно подчинить себе. С тех пор, как она появилась в Хогвартсе, Том ни разу не видел, чтобы она покорялась сильному полу. Иначе он смог бы надавить на нее и поставить обратно на правильный путь. Сейчас ее независимость очень раздражала юношу. Он наблюдал, как Гермиона свернула исписанный пергамент. Видимо, она уже собиралась уходить из библиотеки. Когда она и Люпин встали из-за стола, Том все же решился подойти. Он не хотел больше ждать. Поэтому он встал и направился к девушке. Гермиона обратила на это внимание и теперь смотрела на него широко распахнутыми глазами. К сожалению, судя по мрачному взгляду, гриффиндорец тоже заметил его. Люпин даже вышел немного вперед, будто хотел защитить Гермиону. Глаза старосты гневно сузились, смотря на Люпина. Гермиона не нуждается в защите такого слабого волшебника. Том сам будет защищать ее. – Мы просили тебя оставить ее в покое, – сказал гриффиндорец напряженным голосом. Кровь Тома закипела, и ему пришлось постараться, чтобы его сердитая магия не потрескивала вокруг него в воздухе. Но он сдержался, оторвал взгляд от Люпина и посмотрел на Гермиону. Девушка продолжала глядеть на него и выглядела довольно нервной. – Я хочу поговорить с тобой, – сказал Том. Она отвела взгляд, а потом тихо прошептала: – Нам не о чем говорить. После своих слов она позволила Люпину схватить ее за руку и увести. Том не пошел за ними. Видимо, его проблема оказалась гораздо серьезнее, чем он ожидал.***
Был уже поздний вечер, когда Гермиона прогуливалась по территории Хогвартса. Надо отдать должное заклинанию невидимости за то, что удалось сделать это в одиночку. После библиотеки они с Люпином спустились на обед, и парень рассказал друзьям, что Том опять пытался добраться до нее. После этого они не оставляли ее ни на секунду. Они сопровождали ее на уроки, ждали после них и потом отвели в общую гостиную. Ребята уже превратились в параноиков. Их чрезмерная опека очень быстро стала раздражать Гермиону. С их стороны было любезно проявлять о ней такую заботу, но это уже слишком. Поэтому девушка сделала вид, что ложится спать пораньше, хотя она зашла в спальню только для того, чтобы наложить на себя заклинание невидимости. После этого она осторожно покинула гостиную Гриффиндора. К счастью, ее друзья ничего не заметили, и сейчас Гермиона прогуливалась вокруг Хогвартса. Она находилась недалеко от озера, откуда открывался идеальный вид на замок. Вокруг него до сих пор пульсировало голубоватое свечение. Его было видно не так хорошо, как в прошлый раз на фоне ночного неба, но все же можно было разглядеть. Гермиона так и не поняла, почему вдруг смогла его увидеть. Ей необходимо побольше разузнать об этом. Неужели это голубое свечение действительно защита, окружающая Хогвартс? Гермиона остановилась на небольшом холме, покрытом снегом, встав лицом к замку. Глубоко вдохнув, она закрыла глаза и вызвала всю свою магию. Мгновенно девушка почувствовала постоянный поток силы, проходящий через ее тело, и, сосредоточившись, попыталась дать своей магии распуститься, подобно прекрасному цветку. Волшебство разлилось вокруг Гермионы и вступило в контакт со всем вокруг: снегом на земле, деревьями, стоящими неподалеку, и водной гладью. Всем, что ее окружало. Излучать магию на такое большое расстояние было неимоверно трудно, и на лбу выступили капли пота. Глаза девушки были все еще закрыты, и она направила свою магию сконцентрироваться на пульсирующей вибрации, исходящей от замка. Прошло совсем немного времени, когда гриффиндорка снова смогла ощутить знакомый устойчивый импульс. Но теперь, изучив его вблизи, Гермиона отметила, что все вокруг нее тоже было проникнуто этим импульсом. Ее магия словно касалась поющего ритма. Изумительно: даже ее собственная магия напевала в унисон с импульсом замка. Она решила поближе рассмотреть свое волшебство. И чем больше она всматривалась, тем яснее все становилось. Если это голубое свечение действительно было защитной магией, то эта защита полностью закручивалась вокруг ее волшебной силы. Когда Гермиона так глубоко вглядывалась в свою магию, она снова нашла следы Старшей Магии. Она все еще была внутри девушки. Переплеталась с прядями ее собственной магии. Но Гермиона все равно не могла получить к ней доступ, хотя кое-что и заметила. Все вокруг девушки, включая ее саму, резонировало с импульсом Хогвартса, но лишь Старшая Магия совершенно не была этим затронута. Гермиона открыла глаза, и ее волшебство быстро вернулось назад. Ее вылазка оказалась познавательной. Чем бы ни являлось это голубоватое свечение, казалось, что увидеть его Гермионе позволяла именно Старшая Магия, но у самой этой магии имелся иммунитет к устойчивому импульсу. Неужели Старшая Магия действительно способна противостоять вековой магии Хогвартса? Гермиона знала, что Старшая Палочка была очень могущественна, но это действительно впечатляло. Гриффиндорка всегда думала, что у палочек не было собственной волшебной силы. Они лишь посредники между магией волшебника и заклинаниями. Может быть, ей нужно попробовать заполучить контроль над Старшей Магией? Она помогла ей в нескольких ситуациях. Например, когда Том пытался применить к ней Легилименцию. Так что, видимо, воспользоваться чужеродной магией возможно. Гермиона никогда не пыталась применить ее сознательно, но если немного потренироваться, то, возможно, все получится. Может, ей и правда нужно двигаться в этом направлении. Это все же лучше, чем зависеть от книги, которую она никак не могла понять. Гермиона напоследок окинула взглядом голубое свечение, а потом пошла обратно к замку. Уже было довольно поздно, и девушка сильно замерзла, поэтому поспешила в школу, спрятав руки глубоко в карманах. Войдя через парадный вход и оказавшись в вестибюле, она погрузилась в долгожданное тепло. Ее шаги эхом отражались от каменных плит пустынного коридора: видимо, все остальные обитатели замка уже вернулись в свои гостиные. Именно туда направлялась и Гермиона. Она уже не могла дождаться, когда ляжет в свою мягкую, теплую постель. Девушка поднялась по движущимся лестницам и, войдя в следующий коридор, увидела Тома, идущего к ней навстречу. Его серые глаза сразу остановились на ней, и Гермиона заметила на его лице небольшую улыбку, когда он узнал девушку. Но коридор был достаточно темным и, возможно, ей просто показалось. Почему она всегда натыкается на Тома в темных пустынных коридорах? Ее сердце забилось быстрее, девушка начала отчаянно искать выход из этой ситуации. Гермиона уже решила избегать его, но как это сделать, если куда бы она ни пошла, то всюду встречала его? Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться и направилась вперед. Ей нужно лишь пройти по коридору, пройти мимо Тома, проигнорировать его и просто уйти. Неужели это так трудно? Гермиона отвела взгляд от слизеринца и поспешила вперед. Но пройдя мимо старосты, она успела сделать только несколько шагов, пока не услышала его голос. – Гермиона? Гриффиндорка остановилась, а затем медленно повернулась к нему. Он стоял, смотря на нее своими проникновенными серыми глазами. – Да? – равнодушно спросила Гермиона, хотя на самом деле у нее внутри все переворачивалось. Он шагнул к ней, остановившись в метре от девушки. – Почему ты меня игнорируешь? – спросил он мягким голосом, в котором слышался требовательный оттенок. Парень нахмурился, очевидно, ожидая от нее объяснений ее поведению. Гермиона снова почувствовала гнев. Почему она должна оправдываться? Она не сделала ничего плохого. А вот он сделал! – Я уверена, ты прекрасно понимаешь, почему я не хочу с тобой разговаривать! – сердито отрезала она. Его взгляд потемнел, и в глазах вспыхнула ярость. Но Гермиона не испугалась, потому что сама была в бешенстве. – Нет, я не знаю, почему, – холодно зашипел он и продолжил более вспыльчиво: – Ладно, у меня произошла небольшая стычка с твоими друзьями. Но почему ты продолжаешь разговаривать с ними, но при этом игнорируешь меня? Гермиона подняла брови от негодования. Почему она должна перестать общаться со своими друзьями? Ведь это Том напал на них так подло. Они не сделали ничего плохого. – Ты напал на них, – сердито выплюнула она, испепеляя его взглядом. – И бросил в Марка проклятье Ноцео. Темнота во взгляде Тома даже усилилась, в глазах появился опасный красный оттенок. – Значит, мне нельзя проклинать Лонгботтома, но ему позволено хватать меня, пытаясь задушить, а? – раздраженно зарычал он. Взгляд Гермионы метнулся к его лицу, и ее глаза удивленно расширились. Что сделал Лонгботтом? Она этого не знала. Горящая ярость мгновенно утихла, заменившись неуместным заступным чувством. В ней снова пробудилась странная ответственность за Тома. – Он правда сделал это? – с беспокойством спросила она. – Да, – гневно прошипел Том. Гермиона встревоженно разглядывала юношу. – Он ведь не причинил тебе боль? – поинтересовалась она. – Ч… что? – Том был так озадачен ее внезапным беспокойством, что даже позабыл про свой угрожающий тон. Гермиона продолжала взволнованно разглядывать его, а потом утонула в его серых глазах. – Тебе больно? – повторила она свой вопрос нежным голосом. – Нет, – отвернувшись от нее, тихо произнес слизеринец. – Хорошо. – Гермиона вздохнула с облегчением и шагнула поближе к нему, взяв Тома за руку. Она знала, что Тому не составило бы большого труда защитить себя от Лонгботтома. И даже если бы все трое гриффиндорцев напали на него, то все равно бы не смогли одолеть. Поэтому такая забота о Томе была иррациональна. Но события рождественских каникул были все еще свежи в памяти Гермионы. И она не хотела, чтобы кто-то снова причинил боль Тому. Принятые решения уже позабылись, стоило ей почувствовать его теплую руку в своих ладонях, и девушка мягко ему улыбнулась. Том смотрел на нее в замешательстве. Видимо, он еще не пришел в себя от ее внезапного изменения поведения. – Но у тебя все равно нет права проклинать Марка, – мягко отчитала она старосту. – Почему ты все время называешь его Марком? – прищурившись, напряженно спросил Том. Гермиона закатила глаза. Он вел себя невыносимо. – Потому что его так зовут. В глазах Тома снова вспыхнул злобный блеск. – Мне он не нравится, – прошипел слизеринец. Гермиона громко вздохнула. – С этим я могу смириться. Но, пожалуйста, больше не проклинай моих друзей. Том посмотрел на нее, и вдруг на его лице медленно начала появляться ухмылка. Он обвил руками ее талию, притянув к себе, и промурлыкал ей на ухо: – Не могу ничего обещать. Гермиона фыркнула, но не отстранилась от него, а даже наоборот, удобнее прижалась, почувствовав, как он поцеловал ее в лоб. Почему она продолжает это делать? Она не понимала, но ее руки сами собой медленно обвивали Тома, крепко обнимая его. Когда Гермиона так крепко сжала парня, то заметила, как Том поморщился от боли. Она тут же отпустила слизеринца, посмотрев на него. – Что случилось? – встревоженно спросила она. – Ничего, – быстро ответил Том, избегая смотреть ей в глаза. – Том? – строго сказала Гермиона. Его серые глаза медленно взглянули на нее, и он произнес: – Я в порядке. Гермиона лишь вскинула брови. Но юноша никак не отреагировал на ее молчаливую просьбу рассказать ей правду. Гермиона снова шагнула ближе к нему и нежно положила одну руку на его плечо. – Твоя спина снова болит? Том ничего не ответил, поэтому Гермиона схватила его за руку и начала уходить, осторожно потянув его за собой. Найдя поблизости кабинет, девушка остановилась и открыла дверь. Кабинет был темным и выглядел заброшенным. Гермиона втащила Тома внутрь, закрыла за ним дверь и даже взмахнула палочкой, заперев ее с помощью магии. Потом Гермиона снова помахала ей, и из кончика палочки вылетел ярко светящийся шар, поднявшись к потолку и осветив помещение. Девушка обернулась к Тому, который так и стоял возле двери, где она его оставила. Она подошла к нему и снова взяла за руку. Почувствовав прикосновение, Том посмотрел на нее, и Гермиона ему улыбнулась. – Иди сюда. Садись, – тихо сказала она, указав на стул. Удивительно, но Том повиновался. Он сел и посмотрел на нее с непроницаемой маской на лице. Гермиона вздохнула. Определить его эмоции все же очень трудно. – Позволь мне взглянуть на твою спину, – осторожно попросила девушка. – Я сам могу о себе позаботиться, – тихо сказал он, разглядывая ее. – Не говори глупостей, – мягко отчитала его Гермиона. – А теперь раздевайся. Он продолжал впиваться в нее взглядом, а она лишь выжидающе смотрела на него. Через какое-то время слизеринец сломал зрительный контакт и начал развязывать галстук. Гермиона с облегчением выдохнула. Взмахнув палочкой, она призвала из своей спальни ящик с зельями. Он мгновенно появился из воздуха, приземлившись на столе перед Гермионой. Девушка открыла крышку и проверила содержимое. Там было все, что ей требовалось. Она обернулась к Тому, который уже снял черную мантию с зеленой безрукавкой и сейчас расстегивал белую рубашку. Когда парень оголился по пояс, Гермиона не могла не заметить, как он хорош собой, особенно без одежды. Гриффиндорка тут же мысленно отругала себя за непристойные мысли, ведь сейчас у нее совершенно другие заботы. Поэтому она обошла парня, взглянув на его спину. Ее до сих пор покрывала повязка, хотя и не та, которую наколдовала она. Гермиона взмахнула палочкой, и бинты исчезли. Синяки на его спине уже исчезли, но раны все еще ярко выделялись на бледной коже. Гермиона разозлилась на себя из-за того, что не проявила больше заботы. После того, как Картер в последний раз избил его, прошло всего лишь четыре дня. Конечно же, раны еще не исцелились. Даже казалось, что некоторые порезы были недавно повреждены и теперь снова слегка кровоточили. Может быть, Том получил травму, когда боролся с ее друзьями. Он ведь сказал ей, что Лонгботтом схватил его. Гермиона очистила раны своей палочкой, а потом применила к ним зелья и мази. Они помогут и ускорят процесс заживления. Закончив с лечением, девушка снова взмахнула палочкой, покрыв спину новой повязкой. Гермиона положила руки на плечи Тома и немного наклонилась вперед, почти касаясь его уха. – Мне очень жаль, – тихо прошептала она. – Я должна была сделать это раньше. Том напрягся, услышав ее слова. – Я думал, что ты снова возненавидела меня, – произнес он тихим, бесцветным голосом. На лице Гермионы появилась легкая улыбка, и она сказала притворно серьезным тоном: – Конечно. А потом наклонилась еще ближе и оставила легкий поцелуй на его щеке. Том немного повернул голову, чтобы заглянуть ей в глаза. На его лице все еще была бесчувственная маска, но в его серых глазах Гермиона видела мягкий блеск. Ей нравилась эта мягкость, когда он смотрел на нее. От этого она ощущала комфорт и какую-то безмятежность. С таким взглядом Том больше не был пугающим. В нем не чувствовалось гнева, как сегодня утром в Большом Зале, когда он оскорбил Лонгботтома. Тогда он стал похож на Волдеморта, и от этого на Гермиону снова нахлынули ужасные воспоминания. – Ты загадка, – наконец сказал Том, продолжая смотреть на девушку. Гермиона улыбнулась ему. – И такой и останусь. Его губы медленно растянулись в злой ухмылке, будто говоря ей, что он вытащит из нее все секреты. – Ладно, – сказала Гермиона и, отвернувшись от него, начала укладывать зелья обратно в ящик. – Одевайся. Мы же не хотим остаться здесь навечно. Роясь в ящике с зельями, она вдруг почувствовала, как Том остановился за ней, прижавшись к ее спине. – Ты уверена? – промурлыкал он ей на ухо. Он прижимался грудью к Гермионе, и девушка глубоко задышала, безуспешно пытаясь взять себя в руки. Но все стало еще хуже, стоило ей вспомнить, что сейчас он был без рубашки. – Ну так что? Я даже уже раздет, – прошептал Том очаровательным голосом, нежно целуя кожу ее шеи. – Хочешь немного задержаться? Гермиона закрыла глаза. От объятий Тома просто захватывало дух. Она чувствовала тепло его тела. Его близость очень заманчива. И это снова заставило ее забыть одиночество, которое съедало ее изнутри. На самом деле, она хотела, чтобы Том всегда так обнимал ее. Чтобы был рядом с ней. Но она не могла позволить ему сделать это. Сегодня Том напомнил ей о том, кем был на самом деле, и Гермиона просто не могла снова проигнорировать темную сторону его личности. Сегодня утром она очень испугалась его. Холод и злоба в его словах ранили ее саму. И на краткий миг она подумала, будто снова вернулась в мир войны и страха. Было ужасно осознавать, что единственный человек, способный заставить ее забыть болезненные воспоминания, тот же самый, который в них и виновен. Вся эта ситуация приводила ее в замешательство и даже немного пугала. Очевидно, Том заметил, как она напряглась в его объятиях, и развернул девушку к себе лицом. Гермиона замерла с широко раскрытыми глазами. Прямо сейчас она не чувствовала себя в безопасности. Что ей делать в такой ситуации? Том глядел на нее своими невероятными серыми глазами и, положив два пальца под ее подбородок, немного приподнял голову девушки, а потом наклонился и поцеловал ее. Гермиона закрыла глаза, почувствовав губы Тома на своих губах. На этот раз поцелуй не был требовательным. Он был мягким и даже заботливым. Больше похожим на обещание. Словно Том говорил ей, что его не нужно бояться. «Но так ли это?» Несмотря на свои мысли, Гермиона медленно обвила руками его шею и нерешительно начала отвечать на поцелуй. Почувствовав ответную реакцию, Том крепко обнял ее и притянул к себе. Мысли Гермионы успокоились, ощущая нежность его губ. Том еще раз мягко поцеловал ее, и Гермиона прижалась к его груди, чувствуя его руки, так бережно обнимающие ее. Одиночество полностью оставило девушку. Спустя какое-то время Том разомкнул объятия, ухмыльнулся ей и, повернувшись, начал одеваться. Он надел белую рубашку, зеленую безрукавку и, взяв галстук, свободно повесил его вокруг шеи. Перекинув черную мантию через руку, Том подошел к Гермионе и взял ее ладонь. Она неуверенно взглянула на него. Ее не покидало чувство небезопасности. Она просто не знала, что ей делать со своими странными чувствами к Тому. Ухмылка стерлась с его лица, и он дружелюбно ей улыбнулся. Сейчас Том выглядел совершенно другим. В нем не осталось ни следа от пугающей темноты, которую она видела сегодня утром в Большом Зале. Том направился к двери кабинета, Гермиона последовала за ним. Подойдя к двери, он вытащил палочку и снял ранее установленное Гермионой заклинание. Странно, но девушка больше не боялась при виде Тома с палочкой. Ее взгляд скользил по светлому древку, но паники не было и в помине. Замок в двери щелкнул, и Том потянулся к ручке, открыв дверь. Но стоило им выйти из кабинета, как Гермиона увидела компанию девушек, идущих по коридору. Когда троица почти поравнялась с ними, Гермиона узнала их. Это были ее соседки по спальне – Роза, Люсия и Виола. Они громко болтали и смеялись и только сейчас заметили Тома и Гермиону. Том закрыл дверь кабинета, и девушки начали откровенно глазеть на внезапно появившуюся парочку. Взгляд соседок пронесся по их рукам, держащим друг друга, а потом переместился на Тома, рассматривая его внешний вид. Его мантия все еще висела на руке, галстук свободно болтался на шее, а верхние пуговицы рубашки были расстегнуты. Гермиона почти видела, как в головах девушек формируется вывод, который они могли сделать из внешнего вида Тома и того, что парочка вышла из заброшенного кабинета. И, конечно же, за этим последовали их бессмысленные смешки. У Розы и Люсии даже хватило наглости подмигнуть ей с намеком. Сейчас Гермиона хотела разбежаться и удариться головой об стену. Они ведь даже не станут слушать ее объяснений. Когда гриффиндорка вернется в башню, она уже станет объектом новой изводящей сплетни. Гермиона знала, что для них это настоящий лакомый кусочек, чтобы растрезвонить всей школе. Ей необходимо предотвратить это. По крайней мере, у этих болтушек осталась капля порядочности, чтобы не остановиться и не тыкать в них пальцем. Гермиона очень обрадовалась, увидев их удаляющиеся спины, но через несколько шагов до нее донеслась взволнованная болтовня девушек. После того, как гриффиндорки завернули за угол и их смех начал медленно стихать, Том посмотрел на Гермиону, и та почти застонала, увидев на его лице тщеславную ухмылку. Но потом его ухмылка превратилась в раздражающе очаровательную улыбку. – Теперь-то они все равно распространят этот слух, так может предоставим им немного реальных оснований для этого? – сказал Том подозрительно невинным голосом, указывая на дверь кабинета. Гермиона только разочарованно закатила глаза, от чего парень весело рассмеялся.