---
Том подавил зевок. Он совершенно не выспался. И почему он должен вставать в субботу так рано? Староста окинул взглядом слизеринский стол: на лицах всех студентов отражался энтузиазм, предвкушение этого идиотского матча по квиддичу. Том чуть заметно поморщился, смотря на них и на слишком громких гриффиндорцев. Он предпочел бы не вставать в такую рань, чтобы посмотреть на придурков, летающих на метлах и рискующих жизнью. Но он староста и должен поддерживать свой имидж. Как бы это выглядело, если бы популярный Том Риддл не пришел поболеть за свой факультет? Так что все это ради его репутации. Мрачное настроение слизеринца не улучшилось, когда Мелани Николлс села напротив него и бросила ему кокетливый взгляд. Эта девушка и правда пытается его разозлить? Но его внимание быстро переключилось с Николлс на Гермиону, только что вошедшую в Большой Зал в сопровождении своих соседок. Увидев ее, Том немного успокоился, хотя на него снова нахлынуло алчное чувство, когда его взгляд скользнул по ее телу. Видимо, со временем все становится только хуже. Ему необходимо найти способ побыстрее ее заполучить. Ведьма принадлежит ему, и настало время ей самой признать этот факт. Гриффиндорка начала осматривать Большой Зал, и староста обрадовался, когда ее взгляд остановился на нем. Том улыбнулся ей. Но она быстро отвела глаза, даже не вернув ему улыбку, и пристально оглядела слизеринский стол, словно кого-то искала, при этом выглядела очень нервной. Том нахмурился. Что с ней такое? Вдруг Гермиона снова посмотрела на него, и Том еле удержался от того, чтобы не поднять брови от удивления. Потому что теперь взгляд девушки пылал яростью. Будто она злилась на него. И слизеринец не мог понять, почему. Неужели он сделал что-то не так? Ладно, с утра в гостиной он проклял первокурсника, но только потому, что этот щенок очень громко шумел. И Гермиона никак не могла об этом узнать. Тем не менее, она все равно разъяренно взирала на него. Том захотел подойти к ней и спросить, что случилось. И его очень злило то, что он не мог этого сделать. Хотя, возможно, это и не лучшая идея, судя по выражению лица гриффиндорки. Она резко отвернулась и пошла к своему столу, а Том уставился ей вслед. От чего она так рассердилась? Неужели она до сих пор взбешена из-за того инцидента, который учинили его последователи? Присмотревшись к ней, он заметил, что она слегка прихрамывала, и в нем молниеносно закипел гнев. Гермионе до сих пор было больно, потому что эти придурки напали на нее. Тому нужно было жестче наказать их. Тем более, если теперь Гермиона злилась на него из-за их выходки. Но ведь они напали на нее позавчера, и ее реакция была вполне спокойной. Так почему же сейчас она передумала? Том нахмурился, смотря, как Гермиона разговаривает с Люпином. Или же ее разозлило что-то другое?---
– Удачи! – пожелала Гермиона, когда вся гриффиндорская команда, включая Лонгботтома и Уизли, встала из-за стола. Они уходили раньше остальных, чтобы успеть переодеться в квиддичную форму. – Нам не нужна удача, – ответил ей Лонгботтом с широкой улыбкой на лице. Гермиона тоже улыбнулась и помахала рукой. – Не поощряй его, – весело вставил Люпин. Гермиона усмехнулась и переключила свое внимание на яичницу. В отличие от других гриффиндорцев, слишком взволнованных предстоящим матчем, чтобы нормально прожевать еду, девушка неторопливо завтракала и смотрела, как Большой Зал постепенно пустел. Взглянув на слизеринский стол, с неприятным уколом в животе Гермиона поняла, что и Том уже ушел. Не было и Николлс. Гриффиндорка встревожилась. Они же не идут вместе на поле, держась за руки? В ее голове тут же промелькнул образ, как Николлс ласково сжимает ладонь Тома. – Идешь? – Гермиона отвлеклась от своих беспокойных мыслей, услышав голос Люпина. Он уже встал из-за стола и ждал ее. Девушка улыбнулась другу, поднялась со своего места, и они вместе направились на квиддичное поле. Проходя по вестибюлю, Гермиона увидела впереди Дамблдора, выходящего из замка. – Профессор, – вежливо обратилась к нему Гермиона, когда они догнали его. – Доброе утро. В глазах Дамблдора засиял добрый блеск, стоило ему взглянуть на них. Гермиона заметила, что преподаватель был одет в дорожный плащ. Хоть и ярко-голубого цвета. – А, мисс ДеСерто. – Дамблдор лучезарно улыбнулся и перевел взгляд на Люпина, добавив: – И мистер Люпин. Вам тоже доброго утра. Какая прекрасная погода для квиддича, не правда ли? – Думаю, да, сэр, – не слишком восторженно ответил Люпин. Гермиона не смогла сдержать смешок, и даже Дамблдор усмехнулся. – Вы пойдете на матч, сэр? – спросила девушка. Дамблдор повернулся к ней, и Гермиона сильно удивилась от того, что знакомый огонек в его глазах немного потускнел. – К сожалению, нет, мисс ДеСерто, – ответил профессор чуть погрустневшим голосом. – Мне необходимо решить проблему, произошедшую совсем недавно, поэтому все выходные я проведу в Лондоне. Но потом в его глазах вновь загорелся огонек, и он доброжелательно улыбнулся Гермионе. – Это нисколько не должно вам помешать наслаждаться прекрасным днем вместе с друзьями. И конечно же, – весело добавил декан Гриффиндора, – будем надеяться, что победителем станет нужный факультет. Дамблдор попрощался с ними и покинул вестибюль. – Он странный, – спустя какое-то время добродушно сказал Люпин. – Очень. – Гермиона улыбнулась ему. – Интересно, что он будет делать в Лондоне. – Не знаю. – Амарус пожал плечами. – Пойдем скорее. Марк убьет нас, если мы пропустим гол. Но когда они наконец-то дошли к квиддичному полю, Гермиона захотела тут же развернуться и возвратиться в тишину замка. Трибуны были забиты студентами; повсюду висели огромные плакаты с гербами соперничающих факультетов. Девушка тяжело вздохнула и позволила Люпину увести ее в толпу на гриффиндорскую трибуну. Поднимаясь по лестнице, Гермиона быстро спряталась за друга, стоило ей неподалеку заметить своих соседок. – Давай попробуем обойти наших знаменитых сплетниц, – с усмешкой прошептала она Люпину. – Я даже не думал, что тебе не по душе распускать сплетни, – произнес Люпин притворно удивленным голосом. Гермиона лишь закатила глаза и потянула его подальше от девушек. Они пришли как раз вовремя, поскольку игроки уже выходили на поле. – Вот и наши команды! – Гриффиндорка услышала магически усиленный голос, разнесшийся над стадионом. – Слизерин и Гриффиндор! Она вытянула шею и увидела хаффлпаффца, который говорил в рупор, похожий на старый микрофон. – Наверное, все уже слышали об изменении в команде Слизерина, – продолжил комментатор. – Лестрейндж получил травму во время тренировки и сегодня не играет. Его заменил Стивен Уилкинс. Посмотрим, так же ли он хорош, как Лестрейндж. На его последнее заявление слизеринцы отреагировали бурными аплодисментами, а гриффиндорцы громким свистом. Гермиона покачала головой и снова посмотрела на поле. Команды уже собрались в центре, капитаны обменивались рукопожатием. Девушку немного взбесил тот факт, что капитаном команды Слизерина был Эйвери. Как можно доверять им, если они выбрали своим капитаном самого подлого? Судил матч мистер Купер, инструктор полетов. Гермиона его совсем не знала, поскольку всеми силами старалась избегать метел. Она просто ненавидела полеты, за исключением старых добрых маггловских самолетов. Мистер Купер потянулся за свистком и громко свистнул, объявляя начало игры. Команды оттолкнулись от земли и взмыли в воздух, а у гриффиндорки закружилась голова лишь от одного взгляда на них. – Квоффл у Лонгботтома. Забьет ли он? – вопил взволнованный голос комментатора. – ДА! Лонгботтом открывает счет! Десять-ноль в пользу Гриффиндора. Трибуны разразились оглушительными аплодисментами, и на этот раз Гермиона присоединилась к ним. – Хоптон передает пас Миллеру, тот пасует Лонгботтому иии… Гермиона увидела, как Эйвери устремился прямо в Лонгботтома, держащего квоффл. Слизеринец не остановился и врезался в Марка. – Грубая игра от Эйвери! Похоже, мистер Купер ничего не заметил и не назначил штрафного броска. Теперь квоффлом завладел Слизерин. Игроки быстро перебрасывали его между собой, приближаясь к кольцам Гриффиндора. Эйвери схватил мяч и швырнул его в одно из колец. – И Слизерин забивает гол. Десять-десять! Счет сравнялся. «Пфф, они даже не умеют играть по-честному! Подлые змееныши», – раздраженно подумала Гермиона. Девушка тут же вспомнила об еще одном скользком слизеринце, и ее взгляд пробежался по трибунам в зеленых и серебряных цветах. Прошло немного времени, когда она наконец-то разглядела Тома, стоящего среди студентов своего факультета. На нем была черная мантия, в карманы который он спрятал руки, и он старался делать вид, что внимательно следит за игрой. Хотя скучающее выражение на его лице подсказало Гермионе, что матч его не очень-то интересовал. Она рассматривала юношу, и на ее губах появилась легкая улыбка. Гриффиндорке стало интересно, умеет ли он летать, потому что она даже не могла представить его верхом на метле. «Хорошо, что он тоже не фанат квиддича», – весело подумала Гермиона, увидев, как слизеринец взглянул на часы. На самом деле ее немного удивило, что он вообще пришел на матч. Ведь сейчас еще раннее утро и к тому же субботнее. Гермиона знала, что он любил поспать подольше. Хотя, похоже, его присутствие – это просто поддержание репутации идеального студента и ответственного старосты. – Гермиона? – Девушка услышала голос Люпина и отвернулась от Тома. – Да? Рядом с Амарусом стояла девушка, одетая в цвета Рейвенкло. Она была невысокой, немного ниже Гермионы, с круглым, добродушным лицом и бронзовой кожей, которая не совсем сочеталась с ее русыми волосами. – Это Стелла, – представил ее Люпин, и Гермиона изумилась, что его обычно спокойный голос чуть дрожал. «Так это та самая Стелла Лавгуд?» – задалась вопросом гриффиндорка, увидев нервное выражение лица друга. – Приятно познакомиться. Я Гермиона, – улыбнувшись, сказала она. – Знаю. Гермиона ДеСерто. Я наслышана о тебе, – восторженно произнесла Стелла. – Надеюсь, только о хорошем? – поинтересовалась гриффиндорка. Стелла странно на нее посмотрела и, улыбнувшись, выдала: – Не совсем. Мои друзья говорят, что ты сумасшедшая преследовательница. – О…э-э…правда? – Гермиона растерялась и не могла сообразить, что ей еще ответить. Разговор принял очень неловкий оборот. Хотя Стелла вряд ли бы с этим согласилась. Она продолжала с любопытством смотреть на Гермиону и даже дружелюбно улыбалась. – Да, – счастливо подтвердила Стелла. – Ты на самом деле сталкерша? – Ммм…нет… – Гермиона окончательно смутилась и уже не знала, как реагировать на прямолинейность девушки. – О, так это не правда? – спросила Стелла мечтательным голосом. – Как жаль. Мне бы хотелось послушать о твоих методах преследования. – Э-э…ну… – Гермиона перевела взгляд на Люпина, молча прося о помощи. Но парень уже не мог никого спасти. Его лицо залил яркий румянец, а стеклянные глаза не отрывались от Стеллы. К счастью, Гермиона отвлеклась от этой странной беседы, услышав крик комментатора: – Двадцать-десять в пользу Гриффиндора! Трибуны потонули в аплодисментах, и продолжать беседу стало невозможно. Гриффиндорка искоса взглянула на Стеллу. Та что-то шептала на ухо Люпину, хотя Гермиона сомневалась, что он сможет разобрать хоть слово. Он слишком нервничал из-за ее близости. Смотря на них, девушка не могла не улыбнуться. Они очень необычная пара, а Стелла казалась еще чуднее Луны Лавгуд. Она, разумеется, симпатичная, но жутко странная. Гриффиндорка перевела взгляд на поле и попыталась следить за игроками, летающими на невероятной скорости. Где-то промелькнуло блондинистое пятно, которое могло быть Лонгботтомом, но Гермиона не была в этом уверена. Факультет Львов снова забил. Сегодня они были на высоте. Хотя и не ей об этом судить, ведь она далеко не эксперт в квиддиче. Но и Слизерин не отставал, и в конце концов счет стал семьдесят-пятьдесят в пользу Гриффиндора. Гермиона радовалась тому, что Лонгботтом забил несколько очень впечатляющих голов. Стоя здесь и болея за свою команду, девушка почувствовала ностальгию. Последний матч по квиддичу она видела давно, еще на шестом курсе в Хогвартсе. Та игра проходила между Рейвенкло и Гриффиндором и решала, кому достанется кубок школы по квиддичу. Конечно же, Гриффиндор победил. Гермиона усмехнулась. Но в тот день Гарри не играл, потому что был на отработке. Внезапно девушка ощутила, как при мысли о Гарри ее сердце болезненно сжалось, и она быстро направила свои мысли подальше от этого опасного направления. Сегодня она не хотела погружаться в свои воспоминания. – Девяносто-семьдесят в пользу Гриффиндора! – громкий голос комментатора прокатился над стадионом. Гермиона снова сосредоточилась на матче. Гриффиндорские охотники перекидывали между собой квоффл, а слизеринцы пытались отыграться. Вдруг слизеринский загонщик метнул бладжер прямо в Лонгботтома, и у Гермионы перехватило дыхание. К счастью, Уизли быстро вылетел перед опасным мячом и отбил его в соперника. – Сто-семьдесят в пользу Гриффиндора! – оглушительно прокричал комментатор. Гермиона радостно улыбнулась. Посмотрев краем глаза на Люпина, она увидела, что он до сих пор стоит вместе со Стелой, а его лицо все так же заливает сильный румянец. Было довольно забавно наблюдать, как вечно спокойный и невозмутимый Амарус теряет хладнокровие в присутствии девушки. Стоило ей подумать о сдержанных людях, как ее взор невольно устремился на трибуны Слизерина и на Тома, стоящего на прежнем месте. Но увидев рядом с ним Николлс, Гермиона практически потеряла контроль над своей магией. Она сжала руки в кулаки и еле сдержалась, чтобы не вытащить палочку и не бросить в слизеринку проклятьем. Почему эта ведьма стоит так близко к Тому, что аж задевает его своим плечом? Она даже не обращала внимания на матч, а просто уставилась на парня отвратительно влюбленным взглядом. Зачем приходить на игру, если не хочешь смотреть ее? Гермиона прищурилась, смотря на ведьму, а внутри у нее все кипело от гнева. Сейчас ей хотелось лишь одного: пойти на слизеринскую трибуну и швырнуть в Николлс темное проклятье. Почему Гермионе не все равно? Ведь совершенно очевидно, что Тому нравилось, когда Николлс находилась так близко. «Неважно!» Гриффиндорка глубоко вдохнула, пытаясь совладать со своими яростными чувствами, но это ни капли не помогло.---
Тому было скучно. С какой стати ему пришлось встать в такой ранний час, чтобы просто постоять на холоде? Он засунул руки глубоко в карманы мантии. Это мероприятие лишь бесполезная трата его времени. Он мог бы использовать его с большей пользой. Например, выяснить, почему Гермиона неожиданно разозлилась на него. Он так и не понял, что же произошло сегодня утром, отчего она так яростно взирала на него. И такой взгляд ему совсем не понравился. – Девяносто-семьдесят в пользу Гриффиндора, – с энтузиазмом прокричал Пэншоу, комментатор из Хаффлпаффа. Мерлин, как долго еще будет продолжаться этот идиотский матч? С каждой минутой раздражение Тома только усиливалось. – Привет, Том, – чей-то голос прервал ход его мыслей. Староста обернулся и увидел стоящую рядом Мелани Николлс, которая мило ему улыбалась. – Мелани, – коротко произнес он. – Как думаешь, мы победим? – Николлс пыталась завязать разговор, а Том злился от одного ее присутствия. Он просто пожал плечами и постарался игнорировать девушку. – Если бы ты был в команде, то мы бы несомненно выиграли. – Слизеринка кокетливо ему улыбнулась и подмигнула. Похоже, эта ведьма никогда не видела его верхом на метле. Том лишь неразборчиво промычал, чтобы не произнести какую-нибудь колкость. – А почему ты не в команде? – спросила Николлс, проявляя раздражающую настойчивость. – Ведь там играет пара твоих друзей. Стоило Тому услышать это, как его губы немного дернулись, и ему пришлось подавить злобный смешок, так и рвущийся наружу. Эти мудаки – его друзья? Что за чушь! Ему не нужны друзья. И, конечно же, не такие идиоты. Том повернулся к Николлс и даже слегка удивился своей сдержанности, которая все же скрыла злую ухмылку. – Но ведь тренировки будут мешать моим обязанностям старосты, Мелани. А мне бы очень не хотелось пренебрегать долгом перед школой. В глазах Николлс светилось восхищение. – Ой, Том, ты такой ответственный. Слизеринец весьма обрадовался, когда этот пустой разговор прервался голосом комментатора: – Сто-семьдесят в пользу Гриффиндора! Николлс отвлеклась от Тома и стала наблюдать за игроками. А юноша, прищурившись, посмотрел на нее. Может, ему скинуть ее с трибуны? Никто ведь даже не заметит? Он тихо вздохнул. Оторвав взгляд от Николлс, он попытался отыскать глазами Гермиону и быстро увидел ее, стоящую среди других гриффиндорцев. Но в отличие от них, она не следила за матчем. Вместо этого она уставилась на слизеринскую трибуну, а на ее лице отражался тот же темный взгляд. Будто она снова чем-то взбешена. Похоже, она и впрямь может быть очень буйной, когда разгневана. Том не мог допустить, чтобы она разозлилась на него, потому что это поставит под угрозу его планы относительно девушки. Но она все равно продолжала свирепо глядеть в его сторону. И именно в этот момент Том понял, что смотрит она не на него. Он проследил за ее взглядом и остановился на стоящей рядом с ним Николлс. Том нахмурился в замешательстве. Почему Гермиона злобно взирает на Николлс? Они даже не знают друг друга. И у нее совершенно нет причин выглядеть так, словно она проклянет слизеринку в любую секунду. Это странно. Парень вспомнил завтрак: гриффиндорка мрачно посмотрела на него и начала осматривать стол Слизерина, и после этого на ее лице отразилась ярость. А Николлс как раз сидела напротив него. Но почему Гермиона так рассержена присутствием Николлс? Ее бесила слизеринка или же что-то еще? И тут на его лице начала медленно зарождаться дерзкая ухмылка: он наконец-то понял причину странного поведения Гермионы. Так значит, ей не нравилось, когда Николлс была рядом с ним? Может быть, эта идиотка не так бесполезна, как он думал изначально… Гермиона снова оторвала взгляд от слизеринки. Пялиться на нее попросту глупо. «Возьми себя в руки, Грейнджер!» – сделала она себе выговор. Пусть ей и нравится Том, и она не хотела, чтобы рядом с ним находилась какая-нибудь девушка, но вести себя так – неразумно. Ее предательские чувства неуместны. И к тому же опасны. Но все же… Гермиона заставила себя не смотреть на противоположную трибуну и сосредоточилась на матче. Хотя от осознания, что квоффл у Слизерина, ее дурное настроение нисколько не улучшилось. Слизеринские охотники перебрасывали друг другу мяч, и в итоге он оказался у Эйвери. Тот моментально помчался к кольцам, и даже попытка Уизли отбить в него бладжер не сработала. Эйвери забросил квоффл в кольцо Гриффиндора и забил гол. – Сто-восемьдесят в пользу Гриффиндора. Но Слизерин догоняет! – воскликнул комментатор. Лонгботтом поймал квоффл от товарища по команде и устремился вперед к кольцам Слизерина. Он уже почти долетел, но неожиданно Эйвери бросился ему наперерез. Видимо, он задумал опять грубо сыграть против соперника. Гермиона стиснула зубы, наблюдая, как с каждой секундой Эйвери приближается к Марку. И вдруг из ниоткуда возник бладжер, с грохотом врезавшись в Эйвери. Парень закричал и схватился за руку, снижаясь к земле. А Лонгботтом уже достиг колец, швырнул квоффл и… – Сто десять-восемьдесят в пользу Гриффиндора! Марк подлетел к Уизли, который и швырнул бладжером в Эйвери, и они ударили по рукам, а весь стадион, за исключением слизеринцев, потонул в аплодисментах. Гермиона тоже громко захлопала. Ее взгляд невольно метнулся к Тому, и девушка замерла на месте; ее улыбка мгновенно угасла, а глаза расширились от ужаса. Сцена перед ней будто бы застыла во времени, заглушая все аплодисменты и вопли гриффиндорцев. Николлс поднялась на цыпочки, прижалась к Тому и, закрыв глаза, поцеловала его в щеку. А на его лице красовалась ухмылка. Ему это нравится? Гермиона не могла отвести шокированного взгляда от этого зрелища и лишь отдаленно услышала восторженный крик комментатора: – Дэйв Хау поймал снитч! Гриффиндор победил со счетом двести шестьдесят-восемьдесят! Стадион снова разразился бурными аплодисментами. Но Гермиона стояла как вкопанная, уставившись на Тома с Николлс. Слизеринка смотрела на него мечтательным взглядом и цеплялась за его руку. – Пойдем. – Гермиона услышала голос Люпина, но не смогла отвернуться от отвратительной сцены, разворачивающейся на слизеринской трибуне. – Хорошо, – глухо ответила девушка. – Иди, я догоню. Люпин нахмурился, но Стелла потянула его, и он пошел за ней. Они спустились на поле, где команда Гриффиндора уже начала праздновать свою победу, а Гермиона осталась стоять на месте, по-прежнему смотря на Тома и Николлс. Внутри нее начала сердито бурлить магия. «Так значит, слизеринская ведьма хочет быть с Томом? – яростно подумала Гермиона, сжав руки в кулаки. – Ну это мы еще посмотрим!» Ее кровь кипела, а в голове непрерывно прокручивалась сцена, как Николлс целует Тома. Гриффиндорка глубоко вдохнула, пытаясь немного восстановить потерянный самоконтроль, но успеха не добилась. Потому что ее переполняла ярость. При виде того, как Николлс с обожанием взглянула на Тома и они вместе ушли с трибуны, Гермиона поджала губы, а ее магия разбушевалась не на шутку, угрожая вырваться наружу. Она не собиралась просто так смотреть на это и ничего не делать! Девушка решила пойти за ними и быстро спустилась с трибун. В центре поля собрались чуть ли не все гриффиндорцы, бурно поздравляющие свою команду, а Гермиона прошла мимо, все время оглядываясь по сторонам и пытаясь отыскать среди слизеринцев Тома. Болельщики, облаченные в зеленые цвета, быстрым шагом направлялись обратно к замку, а сейчас их примеру последовали и гриффиндорцы, без сомнений, шедшие праздновать свою победу в общую гостиную. И в толпе студентов Гермиона наконец-то заметила Тома с Николлс. Но, в отличие от остальных, парочка явно не спешила. Они будто намеренно отставали. Гермиона прищурилась. Чем они собрались заниматься, если старались остаться наедине? Гриффиндорка продолжала идти к замку, хотя на самом деле, она скорее кралась, до сих пор преследуя Тома и Николлс. То, что она увидела во время матча, стало последней каплей. Гермиона находилась в жуткой ярости и решимости заставить эту гадину отстать от Тома. Прищурившись, гриффиндорка смотрела, как Николлс взяла слизеринца под руку и прижалась к нему всем телом. Почему Том не проклянет ее? Обычно он никогда не сдерживал себя. Шатенка глупо рассмеялась и еще ближе прижалась к нему. Руки Гермионы сжались в кулаки. Оглядевшись по сторонам, она заметила, что кроме них на улице не осталось никого. Все уже зашли в школу. – Ты действительно хочешь вернуться в замок? – обратилась к Тому слизеринка, а в ее голосе улавливались соблазнительные нотки, намекающие на более интересное времяпрепровождение, и это совсем не понравилось Гермионе. С нее было достаточно! Кем эта девушка себя возомнила? Разъяренная Гермиона вышла из своего укрытия и ускорила шаг, догнав сладкую парочку и преградив им путь. Слизеринцы остановились, и Том вопросительно поднял бровь, увидев ее. Но Гермиона не смотрела на него, устремив испепеляющий взгляд на Николлс. – Убери от него свои руки! – зарычала она слизеринке. На красивом лице Николлс отразилось изумление, но на губах Тома вспыхнула самодовольная ухмылка. – Что, прости? – возмущенно переспросила шатенка. – Я хочу, чтобы ты оставила его в покое, – угрожающе произнесла Гермиона, все еще яростно глядя на Николлс. Девушка надменно хмыкнула, но продолжала цепляться за руку Тома. – Ты слышал это? – высокомерно воскликнула слизеринка. – Эта гриффиндорская уродина еще смеет мне приказывать! Взгляд Гермионы медленно скользил по Николлс, пока не остановился на ее руках, сжимающих ладонь Тома. Гриффиндорка жутко хотела выхватить палочку и сбить спесь с этой наглой ведьмы. – Я не собираюсь повторять, – медленно проговорила гриффиндорка, посмотрев в лицо соперницы. – Отпусти его! – Из ее рта вырывалось практически змеиное шипение. – Да кем ты себя возомнила? – презрительно бросила Николлс. – Ты лишь очередная тупая фанатка и ничего больше! Неужели ты думаешь, что Том когда-нибудь будет с тобой встречаться? – Голос слизеринки пропитался отвращением. Гермиона заметила, что Николлс вцепилась в Тома еще сильнее, а он спокойно наблюдал за руганью двух девушек, и на его лице играла самодовольная ухмылка. Вдруг слизеринская идиотка снова хмыкнула, и Гермиона повернулась к ней, а ее губы сжались в тонкую линию. – Только не говори, что ты действительно считаешь, будто у тебя есть шанс! – сказала Николлс притворно жалостливым голосом и печально покачала головой, но тут же в ее голос вернулось неприкрытое презрение: – Что за бред? Ты когда в последний раз смотрелась в зеркало, уродка? Гермиона изо всех сил сдерживала себя, чтобы не вытащить палочку и не проклясть слизеринку. Хотя глубоко внутри девушка боялась, что Николлс права, но сейчас это чувство притуплялось яростью. – На что ты надеялась, шлюшка? – Николлс продолжала издеваться над ней. – Что распустишь идиотские сплетни о вас с Томом, и он тут же влюбится в тебя? Ты не нужна Тому! Пойми уже это наконец! Гриффиндорку полностью затопило возмущение, смешанное с ненавистью. Даже руки дрожали от подавляемого гнева. Но стоило ей увидеть, как Николлс соблазнительно взглянула на Тома и мягко провела пальцами по его руке, как магия Гермионы закрутилась яростным вихрем и практически лишила здравомыслия. – Давай вернемся, Том. Мы можем найти более интересное занятие, чем слушать эту тупую шалаву, – бархатным голоском промурлыкала слизеринка. И в этот момент терпение Гермионы лопнуло. Она согнула запястье, и в ее руку приземлилась палочка. Гриффиндорка направила ее на Николс, и глаза той испуганно расширились, когда она увидела, как Гермиона угрожает ей. Но свою палочку слизеринка почему-то не достала. Том тоже не шелохнулся, чему Гермиона порадовалась. – Дисцидиум, – устрашающе спокойным тоном, совершенно не соответствующим опасному выражению на лице, Гермиона пробормотала заклинание и резко опустила палочку вниз. Из кончика моментально вспыхнул серый луч и, последовав за движением, разделил парочку. Гриффиндорка с удовольствием наблюдала, как Николлс оттолкнуло заклинанием и она споткнулась, чуть не потеряв равновесие. А вот Том остался стоять на том же самом месте. – Ты свихнулась что ли? – закричала Николлс. Гермиона сладко ей улыбнулась и снова взмахнула палочкой. К слизеринке помчалось оранжевое проклятье и, врезавшись в ее грудь, оно полностью обернулось вокруг Николлс и слилось с ее телом, окрасив кожу в ярко-оранжевый цвет. Сначала девушка не поняла, что произошло, но когда она перевела взгляд на свои ладони и увидела неестественный оттенок, то начала пронзительно кричать. Ее вопли очень взбесили Гермиону. Том же с весельем наблюдал, как Николлс пытается оттереть этот цвет. Но Гермиона знала, что это бесполезно. Подойдя к Тому, она схватила его за руку и потащила за собой. Он, не раздумывая, оставил Николлс одну. Гермиона сердито шла вперед, пытаясь заглушить надоедливые крики слизеринки. Неужели эта тупица не знает контр-заклятья? Это же совсем простые чары. С каждым шагом голос Николлс становился все тише и тише, пока полностью не исчез. Они уже покинули зону слышимости, но Гермиона до сих пор не отпускала Тома и тащила его за собой. – Что это было? – невинно спросил Том. – Ничего! – резко ответила Гермиона, пытаясь совладать с яростью. – Не очень-то похоже на «ничего», – весело отозвался он. Гермиона прищурилась и сильнее сжала руку Тома, но так ничего и не ответила. – Из-за чего ты так злишься? – невозмутимо продолжил староста, хотя в его голосе слышалось веселье. – Вы же выиграли матч. Разве ты не должна сейчас отмечать это событие? – Почему ты был с Николлс? – яростно зашипела на него Гермиона, больше не в силах сдерживаться. – Зачем ты вообще с ней разговариваешь? – О, прости, – будто бы недоуменно произнес Том, – я не знал, что мне запрещено общаться с Мелани. Гермиона взглянула на него и заметила мерцание триумфа в его серых глазах. – Пфф, Мелани… – отвернувшись, пробормотала она. Том ничего не ответил. Гермиона поволокла его к парадной двери, и они вместе поднялись по ступенькам, заходя в вестибюль. Но сделав несколько шагов, девушка остановилась и повернулась лицом к Тому. Он тоже остановился и внимательно посмотрел на нее. Гермиона сердито сузила глаза и наконец-то дала волю эмоциям. – Она ведь была твоей девушкой, да? Том поднял бровь, а его губы дернулись, пытаясь сдержать улыбку. – Кто тебе об этом сказал? – самодовольно спросил он. Гермиона фыркнула. – Ты разве забыл, что замок кишит слухами? – Она немного помолчала и раздраженно добавила: – Значит, ты хочешь ее вернуть? Том усмехнулся, отчего девушка еще сильнее нахмурилась, и встретился с ней взглядом. Наглая ухмылка сошла с его лица, и парень шагнул к Гермионе, серьезно сказав: – Не говори глупостей. Николлс для меня ничего не значит. Она услышала его слова, и ее гнев мгновенно утих, а с лица исчезло хмурое выражение. Он обманывает или нет? – П… правда? – спросила его Гермиона мягким дрожащим голосом. Небольшая ухмылка дернула уголки его губ, а серые глаза заманчиво засверкали. Гермиона не могла отвести взгляд, уже в который раз поражаясь красоте Тома. – Да, – твердо ответил он и, притянув к себе девушку, требовательно добавил: – Завязывай уже с этим. Он не стал дожидаться ответа и, повернувшись, продолжил идти вперед, крепко держа ее за руку. Но гриффиндорка совершенно не возражала, чтобы он вновь всецело завладел ситуацией. Ведь сейчас она испытывала лишь невероятное облегчение. Она посмотрела на Тома, и ее лицо осветила легкая улыбка. Гермиона была абсолютно не против, что он почти до боли сжал ее руку и так грубо тащил за собой. Ее накрыло блаженство, и все мрачные мысли вылетели у нее из головы, так что она даже не понимала, куда Том идет. Они прошли по коридору мимо картины леса на фоне огромного замка, когда Том внезапно обернулся, схватил ее и за другую руку и толкнул в нишу в стене. Девушка только успела ахнуть от удивления, как ее губы накрыл требовательный поцелуй. Слизеринец всем телом прижался к ней, захватив ее в сладостную ловушку. Гермиона закрыла глаза, ощущая волнующее покалывание, и просто не смогла остановить себя. Том углубил поцелуй, а его руки жадно исследовали ее тело, и гриффиндорка отвечала ему с не меньшей страстью. В этот момент в ее разуме снова вспыхнула битва: все это настолько замечательно, насколько и неправильно, разве нет? Она уперлась руками в его грудь и слегка оттолкнула. Том мгновенно прервал поцелуй и на шаг отступил, разглядывая ее своими красивыми серыми глазами и слегка хмуря брови. – Том, что между нами происходит? – глубоко вздохнув, тихо спросила Гермиона. Он ухмыльнулся. – По-моему, это и так очевидно, – самодовольно произнес староста. Щеки девушки залил румянец. – Вообще-то нет, – нерешительно прошептала она. Надменная ухмылка так и не сошла с его лица, когда он произнес следующие слова: – Ты моя девушка. Гермиона недоуменно уставилась на него, широко распахнув глаза. – И… и… у меня нет права голоса? – заикаясь, спросила она. Том наклонился и прошептал бархатным голосом ей на ухо: – Нет. – Ты не можешь решать такое самолично, даже не посоветовавшись со мной, – уже более твердо сказала Гермиона, снова оттолкнув его. – Значит, ты не хочешь быть моей девушкой? – Том начал ее провоцировать. – Что? … Я … – взволнованно начала Гермиона и, отвернувшись от него, прошептала: – Я этого не говорила. – Так в чем проблема? – весело поинтересовался он. – Просто… Она взглянула на него, и сияющая мягкость в его глазах придала ей храбрости. – Я хоть нравлюсь тебе? – решившись, тихо спросила девушка. И снова на его лицо вернулась тщеславная ухмылка. – Иначе я бы не считал тебя своей девушкой, – протянул он. Гермиона отвела взгляд. – Ты ведь до этого уже встречался с несколькими. – У меня никогда не было девушки, – быстро ответил Том. Гермиона бросила на него пристальный взгляд. Почему он сейчас так нагло лжет? – Неправда. Я же не дура. Про тебя ходит очень много всяких рассказов, и кое-что я слышала, – возразила гриффиндорка. Парень изящно изогнул бровь. – Это правда. Я не буду отрицать, что с кем-то у меня были отношения, но я никогда и никого не считал своей девушкой. Ни одну из них, – серьезно произнес он. Гермиона на мгновение потеряла дар речи, а лицо Тома снова окрасилось ухмылкой. – Давай уже положим конец этому бессмысленному разговору. – Он опять шагнул к ней, положил руки на талию и наклонился. – Ты – моя девушка, – властно прошептал слизеринец и нежно коснулся губами ее губ. Но кроме этого легкого прикосновения Том не заходил дальше. И Гермиона поняла, что он чего-то ждет – ее решения. В ее голове тут же закрутились противоречивые мысли. От ощущения его губ на своих перехватывало дыхание. Но сейчас она целовалась не просто с обычным парнем. А с Томом Риддлом. Гермиона играла с огнем. Ведь однажды он станет самым величайшим темным волшебником, когда-либо ступавшим по земле. Тем, чья злоба уничтожит все, к чему сможет прикоснуться, а его всепоглощающая ненависть сожжет целую страну и жизни ни в чем не повинных людей. Гермиона все еще чувствовала его ласковый поцелуй, и вдруг все мысли и сомнения исчезли. Сейчас она знала лишь одно, самое важное – это Том. Ее Том. Его губы, касающиеся ее губ, его руки, обнимающие ее талию, его приятный аромат. Словно юноша был везде и стал всем. Ее сердце учащенно забилось, а в животе снова запорхали бабочки. Том до сих пор не предпринимал никаких дальнейших действий. Видимо, он действительно ждал, пока она сама будет к этому готова. Дрожащими руками Гермиона медленно провела по спине Тома и, крепче прижавшись к нему, начала отвечать на поцелуй. Слизеринец молниеносно обхватил ее талию одной рукой, притянув еще ближе, а другой нежно прикоснулся к щеке и углубил поцелуй. Когда они наконец-то отстранились друг от друга, девушка уже еле дышала, а на губах Тома вновь заиграла самодовольная ухмылка при виде состояния Гермионы. Она подняла голову и посмотрела прямо в его серые глаза, которые будто светились в полумраке и жадно рассматривали ее тело, отчего на лице у гриффиндорки вспыхнул румянец. – Впредь ты будешь делать то, что я говорю и беспрекословно слушаться меня, – наклонившись, шепнул он ей на ухо. Гермиона не смогла скрыть улыбку, появившуюся на ее лице. Девушка обняла Тома, уткнулась ему в грудь и пробормотала: – Я очень сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет. – У тебя еще полно времени научиться этому, – сухо ответил он. Том разорвал объятия и, бросив ей очаровательную улыбку, взял за руку и снова повел по коридору. Они завернули за угол, и слизеринец остановился перед совершенно обычной дверью кабинета. – Зачем мы пришли сюда? – недоуменно спросила Гермиона. – Увидишь. Том вытащил из кармана палочку, стукнул ей по двери и распахнул ее. Гермиона успела заметить темный класс, но слизеринец уже снова закрыл дверь и дважды постучал по ней палочкой. Неожиданно дверь охватило красное свечение, продлившееся всего несколько секунд, но когда кабинет опять открылся, то уже не походил на классную комнату. Том шагнул внутрь, и удивленная Гермиона последовала за ним в уменьшенную копию гостиной Гриффиндора, хотя и не окрашенную в красно-золотые цвета. Напротив них красовалось большое богато украшенное окно, а в другой стене располагался камин, где призывно потрескивало уютное пламя и возле которого стоял мягкий кожаный диван. – Где мы? – спросила Гермиона, оглядев странную комнату. – Я и сам не знаю, – ответил Том, снова обняв ее за талию. – Я наткнулся на нее по чистой случайности. Хотя у нее есть один недостаток – она появляется только когда пуста, поэтому сюда можно приходить лишь после занятий. Они подошли к дивану, и сев, Том сразу притянул Гермиону к себе. Девушка расслабилась, закрыла глаза и медленно обвила рукой его талию, прижавшись к нему намертво, а слизеринец начал нежно ласкать ее щеку. – Я знал, что ты не сможешь передо мной устоять, – некоторое время спустя слегка насмешливо произнес он. Гермиона улыбнулась, но не открыла глаза. – А почему ты уверен, что это именно так, а не наоборот? Том усмехнулся, проскользил рукой по ее щеке к подбородку и немного приподнял голову девушки. Гермиона все же открыла глаза и увидела его ухмылку. – Для моей девушки ты слишком дерзкая, – прошептал юноша. Ответить она не успела, потому что Том резко наклонился к ней и впился в нее губами, тут же углубив поцелуй, отчего у Гермионы вновь появилось ощущение бабочек в животе. Она обняла парня за шею и еще крепче прильнула к нему. Было так много сомнений и так много причин, чтобы остановиться и оттолкнуть его, но для Гермионы ничего уже не имело никакого значения, кроме нежного и страстного поцелуя Тома. Его руки властно и требовательно притягивали ее еще ближе, скользили по ее телу, а гриффиндорка в который раз поражалась собственным чувствам, целуя его в ответ. Внутри нее закручивались и трепет, и волнение, и радость, и еще море прекрасных эмоций, от которых захватывало дух. Она нуждалась в них, как в воздухе, потому что очень боялась больше никогда не испытать подобного. И по прошествии столь долгого времени Гермиона наконец-то чувствовала себя просто счастливой. Время в этой маленькой уютной комнате тянулось очень медленно и в то же время пролетело, словно один миг. Девушка совершенно не представляла, сколько они тут просидели, но счастье не покинуло ее ни на секунду. Том так близко прижимал ее к себе, что казалось, будто он больше никогда не хотел выпускать ее из объятий. Если бы так и случилось, то Гермиона была бы невероятно счастлива. Она склонила голову ему на грудь и вдыхала приятный аромат парня. – Я никогда не отпущу тебя, – мягко поцеловав ее в лоб, шепнул Том. – А я этого и не хочу, – еще теснее прижавшись к нему, ответила девушка. Том нежно провел пальцами по ее волосам. – Позволь мне проводить тебя до общей гостиной, – произнес он. Гермиона кивнула ему со счастливой улыбкой на лице. Том немного отстранился и посмотрел на нее своими прекрасными серыми глазами, в которых гриффиндорка видела уже знакомый мягкий блеск, а потом парень провел пальцами по ее щеке и заправил локон ей за ухо. Наклонившись к девушке, Том оставил нежный поцелуй на ее губах и только после этого взял ее за руку и осторожно потянул за собой, поднимая с дивана. Они вместе вышли из комнаты, которая, опустев, вновь превратилась в тихий и темный кабинет. До гриффиндорской гостиной они шагали в уютной тишине, а Гермиона испытывала невероятную радость от ощущения теплой руки Тома в своей ладони. Но все же ей показалось, что до Полной Дамы они дошли слишком быстро. Том остановился и с отвращением взглянул на спящий портрет. – Жаль, что ты в Гриффиндоре, – сказал он, понизив голос. – Твое место определенно в Слизерине. Гермиона усмехнулась и, крепче сжав его руку, посмотрела ему прямо в глаза. – Ты прав. Хотя у меня есть идея получше: мы поговорим с Диппетом, и я уверена, что он согласится и переведет тебя в Гриффиндор. Ты к нам прекрасно впишешься, – серьезно произнесла она. Том поморщился, и Гермиона больше не смогла сдерживаться. Она рассмеялась и схватилась за его руку, чтобы не упасть. – Теперь я понимаю, почему ты в Гриффиндоре, – раздался тихий голос Тома. – Чтобы сказать такое мне в лицо, нужно много глупой храбрости. Парень сердито уставился на Гермиону, но его вид совершенно не обманул ее, ведь в его глазах она видела веселые огоньки, и улыбнулась ему. Том вздохнул и притянул ее к своей груди. – Когда-нибудь я все же искореню твою наглость. Гермиона закрыла глаза и просто наслаждалась его нежными объятиями, чувствуя себя на седьмом небе. Но вскоре Том снова отпустил ее и, приподняв ее подбородок, оставив легкий поцелуй на губах. Он повернулся к портрету Полной Дамы и осторожно постучал по раме, отчего женщина медленно приоткрыла глаза, устало зевнула и бросила на них недовольный взгляд. – Енот, – прошептал Том. Гермиона нахмурила брови и повернулась к нему. – Почему ты всегда знаешь наш пароль? Но Том лишь улыбнулся ей зловещей улыбкой и ответил: – Потому что я хитрый слизеринец. После своих слов он просто развернулся и зашагал по коридору. Гермиона покачала головой ему вслед и подошла к Полной Даме, которая неодобрительно на нее смотрела. – Ты припозднилась. Все уже внутри. Портрет открылся, пропуская девушку внутрь, где ее встретил радостный галдеж празднующих гриффиндорцев. И эта счастливая атмосфера гостиной в точности отражала настроение Гермионы.