Не такой как все?

— Макс, что это? — он протягивает мне мой же рисунок, как бы показывая его. А у меня в голове уже зреет план бегства. Как? Как ему сказать, что он был так по-домашнему красив, что я не смог не нарисовать его? Все, что мне остается, так это сказать правду? Нет, ни за что! Он меня прям здесь ударит чем-нибудь тяжелым и закопает за домом. Макс, думай, думай! — Эээ… Ну… Это ты, — я уткнулся в пол, как будто там было что-то интересное, и непроизвольно почесал затылок. Когда я заметил за собой этот жест, было уже поздно. Джек заметил и его, и мой взгляд. Честно, мне хотелось провалиться сквозь землю, но это чисто физически невозможно. Пришлось стоять и сгорать от стыда. Угораздило меня нарисовать полуобнаженного парня… Так, стоп! А, почему он лазает по моей сумке? — Джек, ты что-то искал у меня в сумке? — я сам не ожидал от себя такой смелости. — Да, искал. Раньше это была моя комната, и я оставил здесь свой старый блокнот. Но потом наткнулся на это. Он лежал на полу. Ну так, объяснишь? — он настаивал на своем, а мне все больше становилось не по себе. Рисунок, видимо, выпал из кармана сумки. — Это ты. Я случайно увидел тебя, еще до отъезда в лагерь, и нарисовал. — Но зачем? — он сел на мою кровать. Странно, но я не видел в нем ненависти или злобы. С ним что-то происходило, и я не мог понять, как к этому относиться. Может, это затишье перед бурей, а может, меня это вообще касаться не должно? — Я хотел попрактиковаться. А кроме тебя в доме никого не было. — Он еще раз посмотрел на рисунок, потом положил его на кровать и вышел. Молча! У меня даже промелькнула мысль его догнать, но я испугался. Раньше было проще. Он был наглым и дерзким мажором, с которым даже просто поговорить чревато, а сейчас он приходит ко мне в комнату и молча уходит после моего вранья. Да, уверен - он понял, что я вру. Какое-то время я все еще стою в проходе, пытаясь понять, что не так. Но попытки безрезультатны, и я отвлекаюсь от тревожных мыслей, наслаждаясь только что купленной книгой.       День пролетает незаметно. Следующие пару дней меня тоже никто не трогает. Неужели я вот так смог обрести какое-никакое спокойствие? Но стоило этой мысли осторожно коснуться моего сознания, как раздается стук в дверь. Я как раз стоял на кухне на первом этаже, поэтому даже вздрогнул. У всех есть ключи… Может, Джек их забыл? Я с опаской подхожу к двери, смотрю в глазок. Да, это он, но похоже он пьян… Держится за стенку, шатается, я никогда не видел его таким. Однажды, на той вечеринке, он немного выпил и пришел показывать меня своим друзьям. Кто знает, на что он способен в таком виде? Конечно, я открыл дверь. Как я еще мог поступить? — Входи, — я сухо проговорил, а сам постарался как можно скорее уйти к себе в комнату. — Эй, ты! Стой. Я хочу с тобой поговорить. — Я стоял к нему спиной, но слышал, как он упал, пытаясь снять обувь. Я не должен к нему подходить, не должен! Но оборачиваюсь и подхожу. — Давай помогу, — с трудом стягиваю с него обувь, он же тем временем допивает то, что осталось в бутылке, с которой пришел. — Может, хоть немного поможешь? Я пытаюсь его поднять, но это не так просто, учитывая разницу наших весовых категорий. — О, малыш раскомандовался? — он засмеялся, но поднялся. Малыш? Будем надеяться, что он это на утро забудет.       Мы смогли дойти только до лестницы. Дальше он идти отказался. Джек просто сел на ступеньки, и все тут. Причем лестница узкая и огорожена стенами, а значит он приземлился так, что и я не пройду. Собравшись с духом, я решил с ним поговорить и обсудить его поведение. — Джек, зачем ты это делаешь? Если отец узнает… Нам опять не поздоровится, — он обнял меня за шею и прижал к себе. — Я ему и так мешаю. После смерти матери, он сократил наше общение практически до нуля. Воспитывали меня няни, поэтому не могу сказать, что меня хоть кто-то любил… любит. Понимаешь? — очень смешно. Кому он это рассказывает! — У меня есть деньги, которые он регулярно кладет на мой счет. Много денег. Я смогу их снять по достижении совершеннолетия. Есть ли счастье в деньгах, когда тебя никто не любит? — я смотрел ему в глаза и не верил, что возможна такая перемена в человеке. Мутные зеленые глаза излучали печаль. Мне стало его жаль. Его рука все еще лежала у меня на шее, поэтому я совсем не ожидал и не мог сопротивляться, когда он резко притянул меня и поцеловал! Я был ошарашен его действием! Поцелуй был нелепым, смазанным, но он закрыл глаза, я-то этого сделать просто не успел. Джек даже умудрился меня укусить. Я видел его так близко, что стало жутко.       Я вырвался и убежал в ванную комнату. Там, стоя перед зеркалом, смотрел на себя, на губу, которая заметно покраснела от крови, но главное то, что я чувствовал вкус "брата". Боже, Джек, что же ты наделал? Я сел на край джакузи и схватился за голову. В ней не было мыслей, кроме одной. Как он теперь будет ко мне относиться?       Умывшись холодной водой, я пошел к лестнице, но Джека там не было. Я побежал в его комнату и увидел парня валяющегося на кровати и мирно сопящего. Мне захотелось позаботиться о нем. Я подошел и попытался стащить с него футболку, но получилось только с третьей попытки. С джинсами возникла сложность. Нет, не механическая, а скорее физическая. Причем не у меня. Я знал, что алкоголь может вызвать такую реакцию организма, но в данный момент это сильно осложняло задачу снятия джинс. Ремень я расстегнул, ширинку с пуговицей тоже, а дальше моя рука уперлась в твердый, внушительных размеров орган. Стоило мне его коснуться, как внизу живота все заныло. Я про себя матерился, но надо было уложить его в кровать еще и потому, что если Игорь Русланович увидит его в таком состоянии, то отправит нас в этот гребанный лагерь. Джек, ну же! Я отошел от него, постоял у окна, стараясь отвлечься. Потом вернулся к своему занятию. В итоге я это сделал. Передо мной лежал сексуальный парень, в одних боксерах, с возбужденным членом. У меня хватило силы воли, чтобы отвернуться и укрыть его одеялом, а самому побыстрее уйти в свою комнату.       Ночью, конечно, я наслаждался снами определенного жанра. Утро было ужасным. Я помнил прошедший день, а вот что по этому поводу думает "брат", я не представлял. Я даже не знал, вспомнит ли он. Мне было страшно встречаться с ним. Полдня я провел в комнате, просидел бы там и дольше, если бы мог не ходить в туалет. Пришлось выйти, ну и конечно, я не мог не столкнуться с Джеком. Судя по виду, проснулся он недавно и не в лучшей форме. Парень сидел на кухне, прикладывая холодную бутылку воды ко лбу. Я попытался прошмыгнуть мимо него и остаться незамеченным, но не получилось. — О, Макс! Подойди, — он указал на стул напротив. — Как я вчера оказался дома? Я ничего не помню. Фух… — Ты пришел, я помог тебе подняться, и ты лег спать. — Я сам пришел и разделся? — Да, сам. — Если я ничего не помню, значит, я сильно напился, тогда как я мог так аккуратно сложить вещи на стул?       Врун из меня никудышный. — Я тебя раздел, — я ожидал всего, но он удивил меня. Опять. — А больше я ничего не делал? — у меня создалось ощущение, что он догадывается, что он мог сделать, но не уверен, что решился и сделал. Я пожалею об этом… — Ты поцеловал меня. — Я приготовился к крику, удару, игнору, но он смотрел на меня пустыми глазами, не моргая, стало как-то не по себе от такого взгляда. — Ты был пьян, так что все нормально. Давай забудем об этом. Я встал и дошел до ванны, когда услышал вопрос: — Ты на него ответил? — он смотрел в стену, но явно ждал ответа. — Ты меня укусил, — зачем я это говорю? Мог сказать, что не ответил и все. На мой ответ он встал и подошел ко мне.       Он стоял близко, как вчера. Но сегодня от него пахло приятней. В тех же джинсах, но с голым торсом… Я чувствовал жар его тела, его дыхание касалось моей кожи. Он опустил одну руку мне на спину и обхватил, притягивая, прижимая к себе. У меня сбилось дыхание, в его объятиях я обмяк. Мне захотелось чувствовать его рядом всегда. Но имею ли я на это право?       Он приблизился к моему лицу и опять поцеловал. Но теперь нежно, проводя языком по губам, я поддался ему и ответил. Джек запустил свою руку мне в волосы и потянул за них, заставляя запрокинуть голову. Сил для сопротивления у меня не было, поэтому я послушно ему подчинился. Когда он языком провел по шее, по спине пробежали мурашки, когда он начал целовать – задрожали ноги. Я никогда не получал столько нежности. Кроме родителей у меня не было никого, кто бы меня любил. Я сомневался в каких-либо чувствах Джека, но то, что он делал со мной сейчас - сводило с ума. Я таял в его руках, но аккуратно отстранился, слегка придерживая, чтобы я смог устоять на ногах. И когда он отошел на расстояние вытянутой руки, я разочарованно выдохнул. — Макс, прости. Я обещал тебя не трогать, — казалось, он, действительно, чувствует себя виноватым. Поэтому я сам подошел к нему и, взяв его за руку, прошептал: — Повтори, — он руками обхватил мое лицо и снова впился в губы. Это был контрольный поцелуй. После первого я думал, что я труп. После второго – что это игра. Но теперь... Я стою так близко, что чувствую его желание. Это не любовь, это что-то другое, но это меня тоже устраивает. Если он будет меня вот так целовать, я готов терпеть его гнусный характер.       Мы целовались посередине кухни, когда в дверь постучали, дабы обратить на себя внимание. Мы обернулись - в дом зашла девушка. Открыла она ключами, поэтому мы ее и не слышали. Я раньше ее не видел и перевел недоуменный взгляд на Джека, а он лишь отошел от меня и опустил глаза в пол.