Дворовая

- Дело дрянь, честно говоря, - произнес Царцев, облокачиваясь на барную стойку. - С чего ты взял? – поинтересовалась Галя, расставляя коктейли на подносе. - Не ходи, Галь. Эта Карина… - Марина, не Карина, - поправила девушка. - Мне фиолетово. - Ой, какой грубый! – шутливо возмутилась Галя. - Не об этом сейчас. Эта Марина – так устроит? – та еще штучка-дрючка, судя по твоим рассказам. Вот увидишь, она еще и не на такое способна. - Царцев, неужели я так убедительна? Ты ее ни разу не видел, а уже делаешь выводы. Не рановато? Владичек тяжело вздохнул. - Не грузи меня, пожалуйста. Меня сегодня два часа грузила одна весьма привлекательная, - Царцев мечтательно отвел взгляд, - но при этом чересчур начитанная девушка. - Ядзя? – догадалась Галя. - Именно. Сначала наш разговор был нейтрален. Институты, преподаватели, родственники, то-сё. Потом он плавно переместился на какую-то украинскую поэтессу со странным псевдонимом, о которой я в последний раз слышал от литераторши классе эдак в восьмом. Ну, я иду, киваю, как дурачочек, а она соловьем: ла-ла-ла, творчество, она такая-растакая-преэтакая и прочее, и прочее. Я себя чувствовал полнейшим идиотом. - Эх ты, - улыбнулась Галя, - Леся Украинка очень даже неплохая поэтесса. - Что-о?! – темные брови Царцева моментально взлетели вверх. – Ты тоже считаешь, что я идиот? - Поверь, она не считает, что ты идиот, - Галя мягко улыбнулась. – Сначала ты был умным, теперь дай ей чуток побыть. Ты ведь тоже ей не о коктейлях рассказывал? Владичек удрученно вздохнул. - Она какая-то не такая. Другие мне просто в рот заглядывали. «О боже, ты такой умный! Ах-ах!», - передразнил Владичек своих несчетных бывших пассий. - И ты, конечно, чувствовал себя Лобачевским и Донжуаном в одном флаконе, - подколола его Галя. - Ты читаешь мои мысли, - усмехнулся Царцев. – Только не Лобачевским, а Тургеневым. - У Тургенева, между прочим, была внебрачная дочь. Тебе оно надо? - Ты, Галактина, с Касаткиной поменьше общайся, - Владичек обиженно выпятил губу, отчего сразу стал похож на настоящего Владичка. – Начинаешь мне напоминать истеричку по имени Кира. - Кстати, она тебе про Марину рассказывала? - Возможно, для постели это была не лучшая тема, но рассказывала она хорошо. Прямо как ты. И сказала, что Марина стерва. - Пф, - фыркнула Галактина, - разве это неправда? - Из уст такой крысюли – да простит мне Кира эти слова! – это звучит очень угрожающе. А они, между прочим, приятельствуют. - Странные дамочки, - задумчиво произнесла Галя. - А дамочки вообще все странные. И ты, моя красавица, не исключение.

***

Насвистывая веселую песенку, Галя шагала по двору. Настроение ее было приподнятым предстоящей вечеринкой, которую ей предстоит провести в приятном обществе Русланы, и тем, что сегодня суббота, а значит, нет ни занятий в институте, ни тренировок. Она была свободна, как ветер, что дул ей в спину. Правда, радужное настроение омрачалось тем, что погода была довольно-таки пасмурная, поэтому на вечеринку Галя решила прихватить с собой ветровку, ведь к вечеру наверняка станет еще холоднее, а то и дождичек прольется. Ксюха, закинув тонкие ноги на спинку лавки, при этом нимало не смущаясь тем, что она одета в юбку, курила, поправляя волосы, лезущие ей в глаза. Из густой рыжей рваной стрижки проступали отросшие темно-русые корни. - Галка, Галка, – радостно заорала она, чуть приподнимая смолянющие, тоже крашеные брови и с хохотом падая с лавки, - гляди, что покажу! Пальцы с ноготками, выкрашенными в яркий бордовый, полезли в сумочку и вытащили оттуда красненькую бумажечку с изображением Хабаровска. - Во! – гордо выпятила грудь Ксюха, показывая будто бы не свой утроенный двухдневный заработок, а орден «За трудовые заслуги». – Оказывается, не только дальнобойщики по трассам наворачивают, но и симпатичные дяденьки в блестящих машинах, - она снова расхохоталась, встряхивая рыжей встрепанной гривой. – Видела, кстати, другана Генки твоего. Этого… - она пощелкала пальцами, - скажи, как его мамуля назвала? - Виталиком, - Галя напряглась. Брат уже достаточно долго не выходил на связь, и Галя была рада любой весточке от него. - Так вот, он сказал, что Генка передает тебе привет, - заученно протараторила Ксюха, обнажая беличьи зубки. – Он сейчас в Казани… - бровки сдвинулись, став одной прямой линией, - нет, вру, в Рязани. И Полине там чего-то, но я не запомнила. Про любовь, короче. Придумаешь. - Ксюха, я тебя люблю, - честно и радостно сказала Галя. - И я тебя. Хоть ты и дурная, но я все равно тебя обожаю. Веришь, нет? – ноги Ксюхи заняли исходное положение. - Я тебе, конечно, верю, - пропела Галя. – Но когда курить ты бросишь? – досочиняла она. Ксюха опять расхохоталась. - Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, - весело произнес ее хрипловатый прокуренный голос. – Ну, бывай, Галактина! Пойду заработанное тратить, - она снова бухнулась с фрагмента скамьи, отряхнула пыль и, расхохотавшись, отправилась в сторону неказистого магазина. Галя проводила ее взглядом. Высоконькая худенькая фигурка двигалась быстро, чуть повиливая бедрами, обтянутыми кожаной юбкой. Копна рыжих волос забавно подпрыгивала. Казалось, упади Ксюхе небо на голову, она вновь расхохочется и побежит дальше. Туда, на трассу. Цеплять дальнобойщиков и, если повезет, каких-нибудь бизнесменов раздолбайского разлива. Или в магазин, за очередным «Kiss»-ом. «Кончай ныть, Галактина, ты как старая колода. Некоторым и хуже тебя живется», - проворчал внутренний голос. Опять так некстати углубившись в воспоминания, Галя почувствовала, как в голове у нее звуковыми волнами провибрировали злые, надолго запомнившиеся ей слова. Видела я, как ты с Кисляком беседовала. Не терпится упасть на подушку рядом с ним? Поднимаясь по лестнице, Галя злилась на себя за слабость. Нужно было оборвать Касаткину, доказать ей что это не так! Но как? Ведь порой она признавалась себе, что ей нравилось это! Нравилось, как он смотрел, как говорил, как будто бы невзначай его руки тянулись не туда, куда надо! А это плохо, стыдно, гадко! Так поступать нельзя! «У тебя в голове, Галактина, сохранился старый брежневский закон: мальчишки должны приставать, а ты не даваться. Только теперь у нас Путин президент», - прозвучал в ее голове знакомый голос начальника. Когда он это сказал? Полгода назад, кажется. Тогда к Гале прицепился какой-то подвыпивший дядька. Ничего плохого он ей не сделал, просто отпустил идиотский комплимент, но для Гали это был страшный шок. Царцев посидел, посмотрел, и сказал именно эти слова. И эта фразочка хорошо запомнилась Гале. Гале чувствовала себя оскорбленной, и в то же время какой-то неправильной, грязной. «Не обязательно быть правильным. Близкие правильных людей долго не живут. От тоски умирают», - а вот это давнее высказывание принадлежит Тамаре Павловне, которая недавно звонила из Лондона, чтобы сообщить, что все в порядке, она устроилась на работу, дочь-студентка здорова. «Не обижают тебя, Галочка?» - помнится, заботливо спросила она. Конечно, Галя убедила ее в том, что все отлично-замечательно, стараясь не слушать мерзкое хихиканье внутреннего голоса. Вроде все у нее отлично. Стипендию платят, друзья есть, работа стабильная есть, крыша над головой – тоже. Просто живи и радуйся. «Ешь ананасы, рябчиков жуй», - совсем некстати вспомнился Гале Саша Блок, который, между прочим, тоже любил такие вот вонючие закоулочки. «Стихотворение «Незнакомка» сюда подходит больше», - пробормотал внутренний голос, который в последнее время все никак не унимался. Вот Ксюха, которая и в дождь, и в зной стоит на трассе, чтобы было что покушать, вот Катюня, которая кормит деда по часам и выносит утку, вот баба Соня, которая опять рыщет по подвалам и, стоит ей зацепиться об что-то, ее ругательства услышит весь первый этаж. Правда, к голосу подземелья все уже давно привыкли, равно как и к Ксюхиным орам. Стыдно, живя в таком окружении, не признать что у тебя все лучше всех. Почему тогда так плохо-то? Неужто гормоны, которые так долго сидели тихо, услышав несправедливые слова, разыгрались, и ей вдруг захотелось любви, ласки, соплей в сиропе и взаимопонимания? Причем последнего больше всего? «Может, это не моральная, а физическая потребность», - внезапно подумалось Гале, и она тут же больно прикусила язык, чтобы никогда больше не затрагивать эту тему. Хлопнув дверью, Галя скинула вьетнамистые вьетнамки, которые натерли ей между пальцами, и швырнула их в обувной шкафчик. Надо достать пластырь, а то никакого удовольствия от вечера получить не удастся. Впрочем, для этого у нее приготовлены еще школьные черные лодочки, старательно начищенные ей вчера вечером, так что мозоль ей не страшна. Когда она проходила мимо шкафа, что-то твердое и плоское упало ей прямо на макушку. Галя подняла его с пола. Выпускной альбом. Видимо, Галя потревожила его покой, сильно хлопнув дверцей шкафа. Осторожно подцепив пальцами твердую синюю обложку, она открыла его. Да, вот их симпатяшка классная, вот одноклассники, воспоминания о которых у нее остались нейтральными, поскольку мальчики, как ни странно, повели себя более деликатно, чем девочки, а вот одноклассницы: наштукатуренные, с нарисованными бровями, улыбающиеся. Вот черноволосая красавица Наина Стремнинова, которая была лидером класса на протяжении всех одиннадцати лет, о чем Галя узнала, стоило ей пообщаться с местными сплетницами. Гале она сделала немало гадостей и вылила на нее не один ушат грязи как за спиной, так и в лицо. Вот Ириша Дальнова, золотисто-рыжая веснушчатая девушка. Веснушки свои она замазывала, поскольку Наина, которая считалась ее лучшей подругой, говорила, что это некрасиво. На самом деле веснушки очень шли миловидному личику. Правда, это не мешало ей вместе с остальными высмеивать тоненькую фигурку Гали, часами склонявшуюся над книгой. А это Лика, Жанна, Лера, Варя… У Гали закружилась голова от изобилия яркой помады и одновременно воспоминаний. - Привет ущербным! – дружно скандировали девицы, когда Галя проходила за свою заднюю парту. Мальчишки лишь досадливо морщились. Учителя тоже. Только англичанка, которая не боялась отца Наины, занимавшего крупную должность, резко обрывала их, никогда не позволяя обижать Галю. Помнится, однажды Галя даже оттаскала Наину за черные блестящие волосы, когда она пренебрежительно отозвалась об ее умерших родителях и о брате, которого она называла не иначе как «шоферюга». Правда, после этого случая розовые губки произносили ругательство только шепотом. Разняла их опять же англичанка, которая насмешливо посоветовала Стремниной «вытереть намазанные глазки и не ронять крокодиловы слезы». А когда Наина визгливо пообещала привести отца, учительница предложила рассказать папе совсем уж все. В том числе и про два аборта его любимой черноглазой доченьки. Наина примолкла и, стоило учителю покинуть класс, она шипящим голосом сообщила Гале, что устроит ей «сладкую жизнь» - Валяй, - ответила Галя. – Только смотри сама не откуси кусочек-другой от нее. Фигуру испортишь. - И никакая Арина Юрьевна не поможет! - кричала Наина. – Поняла, чучело? Когда в класс пришла новенькая, Иришка, рассказывая ей о классе, заприметила фигурку с объемистыми бедрами, и, указывая на нее, произнесла: - А это наша ворона, Галя Галактина. Последняя девственница нашего класса, - в этом месте она громко расхохоталась. Новенькая, кстати, была нормальной девчонкой. Правда, компанию она себе выбрала неподходящую, поэтому уже через неделю она научилась грамотно подводить глаза и выщипала красивые густые бровки. А еще через месяц Наина одолжила ей номер знакомого гинеколога, уверяя трясущуюся девочку, что «все будет в лучшей форме, комар носа не подточит». Девочка дрожала, рыдала, нижняя челюсть у нее тряслась, но отказать Наине она не смела. Галя надолго запомнила ее страдающее личико. Парни присутствовали в жизни элиты класса всегда. Если у тебя нет парня – ты чмо, как Галактина. И ранний переход на следующий этап отношений лишь одобрялся Напрасно классная, нервно потрясая листком с неутешительными статистиками, рассказывала о вреде ранней половой жизни. Эти девы делали все так, как хотели. На выпускной Галя пришла в школьной форме, и то лишь для того, чтобы получить медаль в качестве подачки. Это вызвало новую волну издевательств. Наина, переливавшаяся золотистым платьем, критично осмотрела ее с ног до головы и вынесла вердикт: - Так ты еще страшнее, чем обычно. - Переживу как-нибудь, - отозвалась Галя, любовно поправляя тоненькую алую ленточку медали. Наина тоже шла на медаль, но лишь потому, что страх перед высокопоставленным отцом уступил ее личным способностям, англичанка в самый последний момент, недолго думая, поставила ей вполне заслуженную «три». МГИМО накрылся медным тазом, в ожидании истеричного стука по нему маленьких холеных кулачков. Галя оторвалась от разглядывания фото с подрисованными рожицами и посмотрела на часы. Наина-то осталась в прошлом, а вот вечеринка – пока ее будущее. И надо поторопиться, пока она тоже не превратилась в прошлое. Галя открыла шкаф, и пошарив в нем, вытащила красивую оранжевую рубашку, тоже школьных времен, и брюки-клеш, которые ей на прошлый день рождения подарила Полина, жившая с родителями и имевшая в распоряжении более-менее достаточно свободных средств. Одевшись, Галя вытащила шпильки из чистых волос, которые тотчас свободно рассыпались по плечам, но, подумав, снова собрала их в узел, выпустив лишь одну прядку, которая была короче остальных, сбоку. Обув туфли, Галя засунула в карман ветровки ключи и кошелек, застегнула замочек и открыла дверь. Руслана наверняка немного опоздает, поэтому спешить ей некуда. Едва занеся ногу над порогом, Галя вернулась и засунула выпускной альбом подальше на шкаф, чтобы никогда больше не потревожить крепко спящие воспоминания. - Лежи тихо, зараза, - ласково сказала она, закрыв за собой дверь. Быстро выбежала со двора, словно опасаясь, что кто-то ее заметит. «Как Фани Каплан», - мелькнуло в голове. Классная, несмотря на молодость, свой предмет знала и любила, и смогла хоть что-то вбить в головы детей. Опять эти дурацкие воспоминания! Кто вас вообще звал, убогие? Спали себе, ну и дальше спите. А чувство вины и стыда, примешавшееся к ним, превратило их в ужасающий на вкус коктейль. Царцев, который сейчас наверняка строчит очередное СМС Ядвиге в ответ на ее теплое послание, точно бы скривился и кинул туда лимончику, чтобы почувствовать себя Великим Портильщиком и сделать коктейль еще хуже. Вот и спортбар. Как ни странно, Руслана, одетая в темно-зеленое свободное платье с коротким рукавом, не опоздала. Заметив Галю, она радостно помахала ей рукой. - Привет, - улыбнулась запыхавшаяся Галя, отмечая, что Руслана подвела глаза и чуть-чуть подкрасила губы. Кончики коротких черных волос были подвиты. - Я уж думала, ты не придешь, - мягко улыбаясь, Руслана поднялась по ступенькам. – Пойдем? - Пойдем, - улыбнулась Галя, на ходу расстегивая ветровку. Настроение у нее было предпраздничным, как перед Новым Годом. Ей, как в детстве, казалось, что обязательно случится какое-нибудь чудо. Все плохие чувства отступили и бесновались, отделенные от хороших стеклянной рамкой. Однако пройдет время – и они снова выберутся. Но пока она может наслаждаться временным спокойствием.