There's a possibility

IX. Любовь — это то, что толкает на необдуманные поступки. Любовь — сложная химическая реакция, затрагивающая двоих и на некоторое время лишающая их истинного зрения, выдающая желаемое за действительное. Любовь — гибель, любовь — загадка. Но есть и те, кто не поддаются. Те, кому неведомы страдания, страхи и неизвестен страх гибели из-за непомерно сильного чувства. Те, кто обезличен, те, у кого внутри — лишь темная пустошь, сухая и выжженная. — Смелое заявление, сейлор Мун. Его голос звучит как карканье вороны — сухое, прогорклое и неуместно громкое. Мудрец возникает из ниоткуда — как и обычно. Стискивает в когтистых руках колдовской шар, и две светлые точки, что служат ему глазами, пристально смотрят в сторону кучки жалких пешек в его величайшей игре. Мудрец знает, что вся эта компания — чересчур, по его мнению, разношерстная, собралась здесь неслучайно. О, то была часть плана, одного огромного замысла, который он не собирался никому открывать. Вполне возможно, он и сам не знал своего финала. Знал лишь то, что предначертанное должно было свершиться. — Алмаз, тебе оставалось совсем немного, чтобы План был завершен, — выдохнула фигура в балахоне, и старший принц почувствовал нехороший холодок, прошедший вдоль позвоночника. Мудрец в одночасье перестал казаться ему прежним ласковым наставником и желающим добра Немезису советчиком. — Ты слишком много отвлекаешься. Старший принц, казалось, после таких слов оторопел. Мудрец никогда не смел обращаться к нему с таким тоном. Не много ли себе позволял советник сейчас? — Не вмешивайся, Мудрец, — сквозь зубы бросил созданию Алмаз, и едва сдержался, чтобы не приправить речь парочкой ругательств. — Это касается только меня и Сапфира, твои советы здесь не помогут. «Кажется, он начинает забываться», - мелькнуло в мыслях у принца, когда Мудрец в ответ на его речи едва слышно хмыкнул. — Как пожелаете, Ваше Высочество, — чуть наклонив голову, выдал Мудрец. — Но я боюсь, что дела ваши уже не имеют никакого значения. Ведь то, что так нужно вам ради блага Немезиса — уже находится рядом с вами. Когтистая ладонь, вытягиваясь, указывает в сторону распластавшейся на полу Петсайт. Старшая сестра-преследовательница не подает признаков жизнь, и лишь слабо колыхающаяся грудная клетка говорит о том, что девушка, все-таки, жива. А вот насколько невредима — способно сказать лишь время. Но то, что она не уберегла то ценное, что сумело бы спасти ей жизнь, сыграло решающую роль в маленькой, но важной битве. — Что это? — недоверчиво глядя на склянку с розоватым мерцанием внутри, осведомился Алмаз. Мгновением позже сосуд оказался у него в руках, послушный воле Мудреца. — Это, Ваше Высочеств, то, что ваш брат пытался от вас скрыть, — мрачным голосом, наполненным ехидством, пояснил Мудрец. — Сговорившись с этой девчонкой, он решил своей наукой доказать вам, что Немезис может быть спасен другим способом. И при этом необязательно будет задерживаться в прошлом надолго. — Так значит…вы из будущего? — наконец, до Усаги начал доходить весь ужас ее собственного положения. — Но зачем вам Малышка? — Затем, что глупая девчонка взяла то, что ей не принадлежит! — не оборачиваясь к воительнице, бросил Алмаз. — Она стала единственным шансом на спасение для Королевы тридцатого столетия, и поэтому прыгнула в чужое время, чтобы сохранить свою шкурку. Мы должны были убить ее еще раньше, но… — Брат… На какое-то мгновение все прочие звуки превратились в ничто, сомкнулись в ничтожную точку перед слабеющим обликом младшего принца. Преодолевая боль, гул и шум в ушах, он сумел приподняться, опираясь на собственную ладонь, и поднять взор вверх, на расшумевшихся людей. Вернее — на того, кто был ему особенно дорог. — Ты просто не слышал меня… Душа Юной Леди она… Договорить Сапфир не успел. Так и не начатую отповедь прервала резкая черная молния, прилетевшая ему в спину и заставившая ничком рухнуть на пол. Старший принц, доселе смотревший на брата с удивлением, рванулся к нему и, откидывая в сторону проклятую склянку с неизвестным содержимым, приподнял его голову. Уложил к себе на колени торс, прикладывая ладони к лицу младшего и всматриваясь в него — глядящего в потолок широко раскрытыми глазами. — Сапфир? Встряхнуть его, положить ладонь на открытый лоб с темным полумесяцем. — Не молчи, брат! Сапфир! Снова встряхнуть. — Его время пришло, — холодный голос взмыл под потолок — да там и пропал. Не стало эха. Не стало света. Следующий удар пришелся в сторону сейлор Мун- но девушка оказалась куда изворотливее, нежели предполагало существо в балахоне. Несмотря на искреннюю завороженность невероятной драмой, которая разворачивалась на ее глазах, защитница Луны не потеряла контроля над собой. Сияющий полумесяц в центре ее лба гневно сверкнул одиноким золоченым лучом, прорезая наплывающую черную дымку. В голубых глазах отражалось страха настолько мало, что от прежней девчонки-плаксы остались лишь одни воспоминания. — Как и твое! — а следующая атака, обращенная против Алмаза, угодила точно в цель. Энергетический поток ударил старшего принца в грудь — да так, что тело его отлетело в сторону на несколько шагов. — Сейлор Мун… Алмаз поднялся достаточно быстро — через несколько мгновений старший принц уже стоял на ногах, прижимая ладонь к предплечью. То сводило болью — было похоже на вывих или даже перелом, но жизни не угрожало. Поэтому в пальцах старшего снова заплясали магические огоньки, готовые вот-вот атаковать. А сейлор Мун… Сейлор Мун слышала голос — слабый девичий голосок, звавший ее из противоположного конца большой залы. Красивая девушка с большими темными глазами, ныне в рваной и грязной одежде, протягивала к ней ладонь и с мольбой во взоре смотрела на владычицу Хрустального будущего. — Возьми тот сосуд, — Петсайт бросила последние силы на финальную попытку исправить случившееся. — В нем все наше спасение. Нельзя, чтобы он попал в руки Мудреца. Принцесса Луны озадаченно глянула себе за плечо. Алмазу до поры до времени удавалось сдерживать натиск фигуры в балахоне, но сейчас ситуация обострялась тем, что в любой момент внимание могло переключиться на новые голоса. — Спаси его… Выпусти наружу, — пробормотала Петц и, закашлявшись, отвернулась. Тяжело дыша, она жмурилась, ощущая боль настолько сильную, что говорить просто-напросто не хотелось. Но она должна была предупредить, должна была сказать, в чем секрет их плана с Сапфиром. — Спаси нас всех, но сначала — Сапфира. Он знает…что делать. Сейлор Мун давно знала, что именно ей предначертано оказываться в рядах последних героев. И об этом она подумала как раз в тот момент, когда сосуд уже оказался у нее в руках. И как это…произошло? Девушка ошарашенно глядела на маленькую баночку с розовым сиянием: ее ведь и поблизости не было, а теперь — совершенно неожиданно — возникла из ниоткуда. Но взор ее оставался удивленным весьма недолго. Сосуд был открыт. А открытие новых флакончиков — по закону всякой битвы — несло в себе нечто новое. Опасное? Вероятно. А может быть, и разрушающее — судя по тому, как затряслись стены и задрожал под ногами пол. Розовое сияние вылетело под потолок и стало разрастаться с колоссальной быстротой. От шума закладывало уши. — Что ты наделала, глупая? Усаги не слышала голоса Мудреца. И только потому, что сияние чистой души Малышки заворожило ее целиком и полностью. Взор защитницы Луны померк, а ладони потянулись вверх. Настало время в очередной раз спасать этот мир. Но…спасать ли?..