Цвет Любви

- Мисс Малоупс ранее не давала мне личных поручений, - ответила Кэролайн, когда Клаус спросил, почему девушка никогда не приезжала раньше. Мужчина отпил кофе и беспечно пожал плечами. - Все бывает впервые, - подмигнул он. – Как долго вы работаете с моей тетей? - Три года. Я проходила у нее стажировку, и она предложила мне остаться, - девушка повторила его жест, делая глоток. - Это значит, вы чем-то ее покорили, что сделать крайне сложно. Кэролайн рассмеялась. - Раз это действительно так, то я польщена. - Когда приедете в Чикаго вы сразу вернетесь на работу? Девушка немного поерзала на стуле, приняв более удобную позу. - Да, в галерее полно забот, - сказала она, и ее взгляд на некоторое время устремился в одну точку, прокручивая в голове масштабы работы, что предстоит сделать, - скоро планируется выставка... Вы тоже работаете в этой сфере? Клаус улыбнулся, отрицательно покачав головой. «Ох, эти ямочки у него на лице…» - подумала Кэролайн, с трудом отводя взгляд. - О, нет, - протянул он. - Мне хватает забот, которые на меня сваливает тетя Мониз со своими галереями… Сыт по горло всем этим. - Ну, наверное, каждому свое… - задумчиво сказала девушка. Она снова подумала о тех картинах, фотографии которых были собраны в одной из папок в ее огромной сумке. Кому-то нужно управляться и с экономической стороной, которая всегда идет рядом с искусством, а кому-то быть творцом, заставляя именно таких вот людей на миг остановиться и во всей этой жизненной суете увидеть прекрасное. Клаус усмехнулся, соглашаясь с ней, как подумала девушка, судя по его молчанию. - Я не заметила у вас в доме ни одной картины… Плечи мужчины немного напряглись, и Кэролайн это заметила, хотя лицо его и не выражало никаких эмоций. - Что это стоит у вас в том углу? – спросила девушка, указав своим тоненьким мальчиком на повернутую своей лицевой стороной к стене картину. Блондинка заметила ее сразу, как только вошла на кухню, и не могла не обратить внимание на это, ведь в той части дома, где она была, ни одна из стен не была украшена творчеством какого-либо художника. Клаус по-прежнему вел себя невозмутимо, но глаза так и норовили задумчивым взглядом впиться с какой-то предмет. - Можно? – спросила Кэролайн, указывая взглядом на стоящий у противоположной стены предмет. Мужчина бесстрастно поджал губы, и девушка расценила это как согласие. - О, Боже! – воскликнула она, поднеся руку ко рту. - Этого не может быть! Откуда она у вас? Кэролайн не верила своим глазам. Поразительно! Она держала в своих руках и рассматривала одну из тех картин, что были для нее словно наваждение… В ее папке не было фотографии именно этой картины, но девушка была на сто двадцать процентов уверенна, что это был именно тот художник. Его «почерк» она отличит от тысячи других. Он был особенным, его картины обладали эмоциями и чувствами, которые автор, наверняка испытал сам, перенеся их на чистые холсты, разоблачая перед ними свою душу и сердце. Взгляд упал в нижний правый угол, где на своем законном месте красовалась изысканная буква «К.». - Понятия не имею… наверное, кто-то подарил, - сказал Клаус, даже не посмотрев на картину. Он делал вид или ему и вправду было все равно? - Это же… Невероятно... – продолжала восхищаться Кэролайн. - Почему же? Эта картина какая-то особенная? – на лбу мужчины пролегла складка от испытуемого им недоразумения. «Как? Как он такое может говорить?!» - спрашивала себя девушка. В голове просто не помещалось то, что излагал Клаус. - Вы только посмотрите… Она же потрясающая! Эта картина не может не нравиться... - Не вижу ничего потрясающего… - отмахнулся он. Его возражения задевали Форбс. Она не могла позволить кому-либо оскорблять работы автора, причем незаслуженно. Похоже, мистер Майклсон слишком циничен для того, чтобы прислушиваться к ее мнению. Вероятно, ему просто нравится чувствовать себя во всем правым, только вот с Кэролайн у него ничего не выйдет. Она слишком упряма, чтобы сдаться, позволив какому-то эгоистичному, высокомерному мужчине потешить свое самолюбие, почувствовав свое превосходство над ней. Не бывать этому! - Хм… Вы просто смеетесь, лжете, говоря обратное. Художник невероятно талантлив. - Кто-то размазал краски по холсту, и вы это считаете талантом? Кэролайн на секунду представила, будто они сейчас находятся в зале суда, а девушка выступает в роле адвоката для человека, вместо лица которого висел огромный вопросительный знак. Но сейчас ей не было до этого абсолютно никакого дела, потому что она жаждала доказать свою правоту. - Здесь не просто какая-то мазня! Вы только посмотрите, сколько чувств и эмоций… автор вложил в картину кусочек своей души, это же очевидно! - Хм… Маленький ребенок, вкладывает в свои рисунки тоже много чувств и эмоций, как вы сказали, но отчего-то его никто не называет талантливым художником. - Почему вы столь категоричны? – спросила Кэролайн и с вызовом посмотрела в глаза Клауса, надеясь увидеть там ответ. Но мужчина не удосужился сделать это. - То есть вы не опровергаете то, что ваш так называемый художник сравнителен рисункам ребенка. - Что? Нет! – возразила девушка. - Я вот не пойму: вы действительно такой ярый противник искусства, считавший это полной ерундой, или просто хотите казаться таковым, храня по углам дома шедевры мировой величины? - Я не совсем понял, что вы только что сказали, но… первое, что-то там про полную ерунду. Девушка открыла рот в изумлении. - Что ж, спасибо за завтрак, - она встала из-за стола. – До свидания! - До скорой встречи, милая Кэролайн, - сказал мужчина ей в след. - Прощайте, - крикнула девушка, находясь уже у выхода, явно намекая на то, что не желает больше еще когда-либо видеться с мистером Майклсоном. *** - Ты все передала ему? - Да, мисс Малоупс, все передела, - сказала Кэролайн, кивая. - И что он сказал? – женщина в упор посмотрела на мисс Форбс, брови которой сразу подлетели вверх, выражая недопонимание. – Он что-то передал мне? – снова спросила она. - Нет, - протянула Форбс, - ничего не передавал. В ответ женщина лишь хмыкнула и, развернувшись, побрела в свой кабинет. Ну вот! Что снова не так? Старушка Малоупс ясно сказала: передать документы лично в руки и возвращаться назад. Ни о чем другом речи не шло. Но теперь эта женщина смотрит на нее косо. Боже! Она еще более чокнутая, чем ее надменный племянник. Кстати, о последнем. Каков же он… он эгоцентричен, циничен, наглый и… можно перечислять бесконечно все его отрицательные качества, потому что положительных у него нет… Разве что невероятный магнетизм… Но это не то, о чем Кэролайн следует думать! Почему он такой ярый противник чьего-то таланта? Как только такой человек может иметь хоть какое-то отношение к искусству, что ему даже не близко. Со стоном выдохнув, Кэролайн постаралась засунуть мысли о Клаусе как можно дальше, а лучше вообще выбросить из головы. Уж слишком много места он там занимал! Три дня прошло, но почему-то возмущение по поводу мистера Майклсона у Кэролайн только прибавлялось. Возможно, девушка погорячилась, попрощавшись с мужчиной раз и навсегда, потому что язык просто чесался ему все высказать.