Много в Мордоре древних отметин, Помнят духи разрушенных стен, Как казнен был без жалости Третий И как Первого взяли в плен. Прорывались через преграды И несли людям правду вы: Пятый - воин Этуру-Кханда И Восьмой, что из клана Совы. Ныне Мордор в прах обратился, И не вспомнить уже никому, Как Седьмой провидеть учился, Как Четвертый ушел во Тьму. На руинах - звездные блики, Много лет минуло с тех пор, Как Второй стал Магом Великим, Как Девятый взошел на костер. Память держится в сердце прочно, Так же живы в сердцах людских Тот, Шестой - целитель всеобщий И Гортхаур - учитель их. Знаю - время кольцом замкнется, И вернутся из небытия девять... Верь же, Мордор, взовьется Снова песня твоя!
Гакхан «Память Мордора»
Многочисленные члены ролевой команды "Тангородрим" одним весенним вечерком тусовались на квартире у своего бессменного идейного лидера и полководца Танга, умевшего при случае и по воле обстоятельств становиться то Мелькором-Морготом, то Сауроном Великим и Ужасным, то... хотя нет, на все следующие "то" роли были расписаны. Именно о ролях и правилах отыгрыша, а так же о кодексе чести и моральном облике среднестатистического ролевика рассуждали сейчас изрядно подвыпившие и разморенные предгрозовой духотой орки, тролли, вастаки, харадрим, темные эльфы и даже парочка забредших на огонек умбарцев из маленькой, но гордой команды, которую Танг уже не первый год пытался влить в свои ряды. - Вот ты скажи, Танг, - в который раз уже настаивал тролль Гоша, - бывают ли такие падлы?! И почему это я не должен их по косточкам разобрать, а косточки эти обглодать, что мне, как всякому уважающему себя представителю тролльей расы, положено?! Танг, чаще именуемый "Сам", как за глаза, так и прилюдно (потому как, за пару дней общения с данной личностью становилось понятна невозможность отслеживания метаморфоз ее от Мела до Сау, а от Сау до просто Танга, который сначала подсадит в твой комп вирус, объест твой холодильник до пустых полочек, свернет тебе шею, а потом заставит тебя самого поверить, что так оно и было), рявкнул: - Жрать будешь после! Я сам сначала андедов этих красноглазых перевешаю на лифчике их магуйши! - А разве назгулы не бессмертные? - робко хихикнул, прячась за пивной бутылкой, новичок Морилон, темный эльф по квэнте. - Что?!? - взревел Сам так, что зазвенела посуда в серванте, а у тангородримцев появилось жуткое желание выстроиться перед своим командующим, словно на плацу. - Я это... пошутить хотел! - икнул перепуганный Морилон и поспешно отполз за широкую спину тролля Миши. - Шутник... нашелся! - плюнул в сердцах Танг на пушистый цветной ковер, с утра пропылесосенный его неигровой матушкой. Команда поспешно раздалась в стороны. Каждому второму из присутствующих было известно, что Сам учится плеваться ядовитой слюной или, на крайний случай, кипятком. К счастью, Макса Фрая из Танга пока не выходит, но мало ли что... подстраховаться никогда не мешает. Пару минут в комнате царила напряженная тишина, а потом Сам, сплюнув для верности еще раз, сел в кресло, а тангородримцы облегченно вернулись к недопитому пиву и недоеденным чипсам. - Может, с ними еще разок поговорить? - предложила черноволосая нимфеточка Ахэлэ, мнившая себя не только Голосом Самого по игре, но и местной Ниенной по жизни. - А чего с ними говорить? - мрачно отозвался Сам, вслед за вспышкой ярости погрузившийся в невеселые думы. - Моргул же ясно сказал: не поедут они, дела у них... - Какие это у них, интересно, могут быть дела в разгар сезона? - ехидно осведомился, тренькая на гитаре, Шут (иногда еще называемый Снагой, но исключительно за глаза и тем, кто бит был в этой жизни мало). - Сова у них, что ли, снова забеременела? Район, вастак и "француз" по совместительству, залыбился: - Не-е! Я бы знал. - Если бы Сова, - подал голос чудо-зверь Уфрендюр, смотревшийся сейчас худеньким парнишкой с давно нечесаными светло-русыми патлами, - все было бы решаемо. Нам, в конце концов, вся Девятка на игре необязательна... - Ну, положим, у Еретика сессия, - напомнил кто-то из харадрим. - А, может, Моргулу отпуск в его шарашке не дают? - предположила сероглазая барышня полдюжины локтей в обхвате. От предположения все отмахнулись: что отпуск - можно и отгулы взять. - А ты с кем из них говорил? - спросила Ахэлэ, пододвигаясь к Тангу поближе и поглаживая его по плечу ласково так, словно опасного сумасшедшего. К слову сказать, желающих проделать подобный номер в комнате, кроме самой Ахэлэ, не наблюдалось. Сам поднял на любовь всей своей жизни тяжелый взгляд. - С Моргулом и говорил, с кем же еще? - С Гхаш надо было поговорить, - наставительно изрекла девушка. - Или с Кхамулом. Каким местом ты думаешь, темный мой? Моргул у них, конечно, сейчас вроде как главный, но Назгулат-то Гхаш с Кхамулом собирали. Если их убедим, остальные не отвертятся. Телефончик помнишь? Дай, я позвоню... Танг продиктовал телефон. - Давай-давай, миротворица ты наша, - откомментировал Шут, извлекая очередной "бреньк" из своей многострадальной гитары. - И да поможет тебе Великая Сила! - Великая Тьма, старфайтер недоделанный! - поправила Ахэлэ, направляясь к телефону. - Громкую связь включи, - велел Сам. - А вы все - цыц! Тангородримцы затихли, обратившись в слух всеми открытыми (а, может, и закрытыми тоже) частями тела. Длинные протяжные гудки. Щелчок - это сняли трубку. - Да, слушаю. Ахэлэ набрала побольше воздуха в легкие, словно перед нырком в глубокую воду, и защебетала: - О Элвир-ГЛЮК, привет! Как дела? Назгулат там у тебя? Я не помешала? - А, Ахэлэ... Привет. Помешала, вообще-то. Ничуть не смущенная тонким намеком на то, что поздоровались - и ладно, пора бы прощаться, девушка продолжила: - Элвир-ГЛЮК, будь добр, Гхаш к телефончику позови! Она ведь у тебя там? Секундное молчание в трубке, потом: - А зачем тебе? Если по поводу РХИ, то Первый уже говорил: мы не поедем. Сказал, как отрезал. Но Ахэлэ не сдалась, только голос подмаслила и подсластила: - А почему, Элвир, миленький? Ты же понимать должен, мы волнуемся! Ответ на заявку еще когда пришел? Вы же против не были. А теперь, за неделю до заезда нас так подставлять?.. Где мы назгулов-то на ваше место найдем? Хоть дело в чем, объясните... - Не можем. Сказано "не можем"? Что вы в нашу личную жизнь нос суете? - Ну, это уж ни в какие ворота не лезет! - взорвался Транг. - Чего они о себе возомнили?! Да кто бы им назгулов играть позволил, если бы не команда?! Они бы портянки стирали и малолетних орков из себя корчили!.. - "Нашу личную жизнь"? - одновременно с первым возгласом Самого фыркнул Шут. - У них там что, коммуна? - Да, тише вы! - шикнула Ахэлэ и в трубку: - Элвир, миленький... Элвир-ГЛЮК, ты еще там? Напряженная звонкая тишина была ей ответом. Чуть позже все-таки проявился и голос: - Мне там что-то, вроде как, послышалось... - Не обращай внимания! - Хм! А-то я уж было подумал, что ты мне переведешь... Ладно, цветик, пока! Некогда мне. Передавай привет всем нашим... - Каким таким "нашим"?! - заорал Сам. - Скажи этим ублюдкам, Ахэлэ, чтоб выметались из команды! Посмотрим, как тогда они..! - Да заткнись ты! - не выдержав, сорвалась на крик девушка и снова в трубку: - Подожди, Элвир! Элвир-сан, солнышко, пожалуйста, ну очень прошу, дай трубочку Гхаш... - Дать-то я могу, - донеслось по громкой связи, - но нового тебе она ничего не скажет... - Пожалуйста! Тишина. Затем новый голос - женский: - Ну, чего тебе, Ахэлэ? Ты русский язык перестала понимать? Сказано же тебе - мы заняты. - Гхаш, сестренка, я так рада... Элвир тут не хотел... - Мы с тобой кровь на брудершафт, вроде, не пили. - Ну так, по Эмберу же.., - опешила Ахэлэ. - Говори, чего надо. И громкую связь выключи - фонит. Я не Президент, чтобы на всю страну вещать. Тангородримцы запереглядывались, а Ахэлэ покорно нажала кнопку. Команда затаилась, прислушиваясь к односторонним фразам разговора, темп которого заметно убыстрился. - Гхаш, почему..? - говорила Ахэлэ. - Гхаш, ну, пойми, мы хотим знать... Какого черта, Гхаш?!.. Да... Да... Нет... Ты серьезно?.. Слушай, что за фуфло?!.. Ну, и катитесь вы!.. Девушка бросила трубку. - Назгулат окончательно сбрендил, - сообщила она, обводя возмущенным взглядом компанию. - По ним психушка плачет! И она, не сдержав нервические всхлипы, расхохоталась. - Не понял, - нахмурился Сам. Смех довел Ахэлэ до икоты. - Ой, не могу! - простонала она. - Они решили... Ха-ха-ха! Она собрались... Вот умора! Они на юг отправляются... Ха-ха-... ах! - В Сочи? - предположил кто-то. - В Крым? - это другой, одновременно. - В Мордор, - ответила, наконец, вразумительно Ахэлэ и сразу стала серьезной. - Наш Назгулат окончательно чокнулся со своим энергуйством. Я же говорила, что до добра это не доведет! Гхаш мне сейчас на полном серьезе заявила, что научилась открывать канал между мирами, и на игру они не поедут потому, что им домой надо, в Средиземье, в Мордор. Вот так! Несколько минут тангородримцы потрясенно молчали. Потом тролль Гоша решил взять инициативу в свои руки: - Слушайте, ребята, да им туда желтую карету вызывать надо. Адрес кто-нибудь знает?* * *
- Элвир, у тебя на кухне есть чего попить? - осведомилась Гхаш, вскарабкиваясь с коленок и выпрямляясь в полный рост. - В горле пересохло. - Тебе молочка или покрепче чего? - отозвался светловолосый назгул. - Покрепче. - Есть коньяк. - Так налей, мучитель, чего стоишь? Ох, хреново мне... Сейчас бы эльфийской кровушки... - Ребят, а, может, мы зря все это затеяли? - спросил Моро, сидевший на диване возле зашторенного окна. - Перессорились со всеми... А вдруг ничего не выйдет? Так хоть бы на игру поехали... - Выйдет, - отрезал Моргул и продолжил созерцать клубы окутывавшего его сизого сигаретного дыма. - Нечего тут панику разводить! - поддержала Первого Сова. - Ты, Седьмой, провидец или кто? - Вот я и сомневаюсь... С кухни вернулся Элвир с початой бутылкой коньяка и только вознамерился отыскать в баре коньячные стопочки, как Гхаш отобрала у него бутылку и приложилась прямо к горлышку. - Эй-эй, сестренка, нам-то оставь! - вмешался в процесс пития Кхамул. - Обломитесь! Вам за просто так, а я, может, на алкоголе работаю... Бутылку у Гхаш все-таки отобрали. Моргул, самолично. С ледяным спокойствием он допил оставшиеся там два глотка и вернулся к своей сигарете, тлевшей в пепельнице. - Работает она на алкоголе, понимаете! - сварливо отозвался Эрион. - Вместо того, чтобы сорокоградусный лакать, ты бы лучше задумалась, почему ничего не выходит? Гхаш подумала. - Света много. Мешает он мне. Назгула скривились, и Еретик сообщил: - Аргумент отвергается, как малосущественный. - Может, мне в транс войти надо? - предположила Гхаш. - В транс - не надо, - возразил от окна мрачный Пророк. - Во-во, - покивал Сайта, - тебе не в транс, тебе в этот... как его там... в резонанс войти надо. - И-и-и, точно! - всплеснула руками Восьмая. - Ты же должна видеть... ну, то место, куда мы направляемся, представлять его себе. А мы даже не решили, на какую именно Арду мы хотим попасть! - Арда одна, - сообщил Моргул между двумя затяжками. - Единственная, - поддакнул Еретик, любивший разнообразие, а потому менявший свою точку зрения по двадцать раз на дню, если только дело не касалось его религиозных воззрений. - Как же так, единственная? - обиделась Сова. - Изначальная Профессорская - это раз, Ниенновская - два, Тайровская - три, Хелевская - четыре... А дальше по мелочи, сколько текстов - столько и Ард! Восьмая была убежденной сторонницей теории бесконечности миров и отражений. - Интересно, а чем так существенно отличаются Адры Ниенны, Хель и Тайэрэ? -саркастически осведомился Шестой. - Да ничем, - отозвалась Вторая, устало усаживаясь на пол. - Как это ничем? - возмутилась Сова, бывшая, кроме всего прочего, еще и убежденной ниеннисткой. - У Тайэрэ над текстами разве что онанировать можно, а Хель - сплошное подражание! - Держи свое мнение при себе, - посоветовал Седьмой, любивший порой пририсовывать черным фломастером удавленников на проэльфийских обоях. Эрион же рассудительно вопросил: - А зачем ты тогда их в пример приводила? Сова изготовилась произносить длинную тираду, но не успела. - Закругляйтесь! - велел Моргул и затушил сигарету. - Гхаш, ты еще долго прохлаждаться будешь? Элвир, Еретик, занавесьте окно вот этим покрывалом, с дивана. Сова, давай на кухню живенько, а то мы тут с голоду подохнем. Моро, иди поспи пока, ты девчонок раздражаешь. Эрион, Сайта, составьте ему компанию. Кхамул... И Первый мрачно уставился на Третьего, нежившегося в мягком кресле. - Только не отжиматься, только не отжиматься! - завопил тот в притворном испуге. - Ладно. Сиди уж! - Хорошо, хоть строем ходить не заставляешь, - осклабился Третий. - А надо бы, - мрачно ухмыльнулся Король. - Все, шпана, сгиньте! "Шпана" изобразила высшую степень неудовольствия и разбрелась в тех направлениях, в которых была послана. После того, как Элвир и Еретик споро занавесили окно темным покрывалом, в комнате воцарился полумрак. - Еретик, спать иди, - велел Моргул. - А я? - спросил Элвир, и, не получив отрицательного ответа, решил, что разрешение присутствовать получено. Когда в комнате осталась лишь старшая четверка назгулов, Король подошел к недвижно сидевшей на полу Второй и легонько встряхнул ее за плечи. - Эй, Гхаш, давай-ка объясняться. Девушка подняла на Первого глаза, в которых стояли злые слезы. - Не знаю я, ну, не знаю, почему не выходит! Король отпустил ее, вздохнул и отошел к журнальному столику, на котором стояла пепельница. Кхамул в ответ на вопросительный взгляд сестры ободряюще ухмыльнулся, а Элвир предложил: - Хочешь, я спою тебе? - Спой, - всхлипнула Гхаш. Четвертый взял гитару из угла комнаты, где она стояла за дверью, застегнутая в кожух, пристроился на краешке дивана и, подкрутив колки, запел. Голос его был высоким, чистым и звонким. Музыка лилась неторопливой и умиротворяющей мелодией. Гхаш прикрыла глаза и задумалась. ...С чего все началось? Конечно же, с толстых томов Толкина, снятых ею однажды с родительской книжной полки. А может быть еще раньше - с исторических романов и сборников фантастики? С монографий по эзотерике, оккультизму и ритуальной магии? С домашних курсов экстрасенса, которые проводил с малолетней племянницей добродушный седовласый дядя? С тренировок в клубе по фехтованию, куда Гхаш ходила вместе со сводным братом, которого тогда еще никто не называл Кхамулом? Или, может быть, с первого восхищения ночным безлунным небом, с первой неосознанной тяги к отрицательным героям книг и кинофильмов? Сейчас определить уже сложно. В толкинистки Гхаш записали еще сверстники по школе, а на первую в своей жизни ролевую игру она поехала тринадцатилетней девчонкой. Годы шли, родители ждали, когда дочка распростится с подростковыми увлечениями, но она не желала взрослеть - точнее, не желала меняться в том направлении, которое прочили ей рациональные, живущие окружающим бытом родители. Воспитательные меры не помогали, ведь Гхаш всегда могла ускользнуть из-под чуткой родительской опеки под защиту старшего сводного брата, полностью разделавшего ее увлечения... Или, может быть, это Гхаш разделяла увлечения Кхамула вполне? Гхаш взрослела - по своему. Училась, читала, познавала окружающую реальность, ее законы. И все-таки, больше окружающей реальности, ее привлекал мир, который родители называли "эти ваши сказки" - мир Толкина, и Игры, которые позволяли хоть ненадолго поверить, что ты находишься в ТОМ, вожделенном мире. Гхаш была странным подростком - и девушка из нее выросла необычная. Целеустремленная и властная, балансировавшая на грани между мечтательностью и цинизмом. Волевая и усердная, когда дело касалось любимых и интересных занятий. Ленивая и отстраненно-равнодушная, если желания ее не согласовались с необходимостью, а доля "цивилизма" в поставленной задаче зашкаливала за пятьдесят процентов. Уверенная в собственном магическом потенциале. Легко увлекающаяся: порой ей в голову стукали такие мысли, от которых окружающим ее людям делалось дурно - как отговорить не понятно, а выполнять ее безумные желания себе дороже. Например, однажды, накануне своего шестнадцатилетия, Гхаш пришла к сводному брату и заявила прямо с порога: - Кхамул, я хочу перестать быть девственницей. Брат опешил. - Ну-у... А я-то тут при чем? - Ты меня любишь? - Ну... да. Конечно. - Вот и помоги мне. Разобравшись, чего именно хочет от него младшая сестренка, Кхамул разволновался. Попытался отговорить - не получилось. Попытался апеллировать к доводам разума - не услышала. Только одно сказала: - На каждой игре встречаются свои отморозки. Ты хочешь, чтобы меня какой-нибудь гопник под кустом изнасиловал? Слабый, надо признаться, был аргумент, слабый... Кхамул выпроводил сестрицу вон, но спустя полгода выполнил-таки ее просьбу. Случайно это как-то, неожиданно для него самого получилось: поссорился с подружкой, пришел к сестре излить душу и получить утешение: "Да что тебе эта метелка драная, Кхамул? Вон на Лизочку-Леголаса посмотри. Она, по крайней мере, миленькая..." Выпили, посидели, еще выпили. А родителей дома не было... Надо сказать, что назгульские квэнты для себя брат с сестрой выбрали еще в отрочестве - и почти одновременно. Прорабатывали их сами, последовательно и детально, а когда им в руки попались Ниенновско-Иллетовские биографии назгулов, удивились до крайности. Квэнта Кхамула почти идеально отражала историю Денны, а порядковый номер Гхаш соответствовал Великому Магу. В ту пору команда "Тангородрим" существовала еще в самом зародыше, и когда Кхамул заявил Тангу, что сам он и его сестра отныне назгулы, Сам не воспротивился. Предложил только подобрать Назгулат в полном составе: "А-то не солидно как-то без Моргула..." И Кхамул с Гхаш начали собирать Назгулат. Моргул нашелся не сразу. Первым отыскался Элвир. Невысокий, тонкий, светловолосый - он даже внешне идеально подходил на роль ниенновского Звездочета. Учился в консерватории, а потому пел и играл (не только на гитаре) профессионально. Ему не сложно было отыгрывать мягкость в общении и сострадание - он, и в правду, так ощущал мир. Ощущал, вероятно, потому, что чувствовал за собой силу и мог позволить себе не демонстрировать всякому встречному и поперечному свою крутизну. Отец его был мастером спорта, имел черный пояс по каратэ и с трехлетнего возраста приучал мальчика ко всевозможным физическим тренировкам и восточным единоборствам. Только фехтованием Элвир не занимался - да он и не пытался понять, зачем людям нужно оружие - в игре ли, или по реалу - если для самообороны рук и ног зачастую более чем достаточно. Элвир обладал легким, неунывающим характером и был весьма смешлив: любое событие стремился обратить в шутку - только это одно, пожалуй, и отличало его существенно от Назгула с Мечом-Не-Знающим-Крови из «Черной Книги Арды». Был он, кроме всего прочего, бисексуалом, о чем, правда, подозревали немногие, поскольку Элвир никогда не гонял от себя стайки очарованных его внешностью поклонниц и не демонстрировал нравившимся ему парням из ближайшего окружения ничего, кроме дружеского приятия. Вслед за Элвиром объявилась Сова - до умопомрачения хорошенькая девочка с точеной фигуркой и копной золотистых кудряшек. Она западала на Ниенну, чуть-что принималась цитировать "Черную Книгу Арды" и была абсолютно убеждена, что именно она-то и является новым воплощением Хонахта, Воина Клана Совы. Когда ей пытались деликатно указать на то, что в текстах столь любимой ею апокрифистки Хонахт - мужчина, она только фыркала, повыше задирала свой курносый носик и шелестела распечаткой коротенького рассказика "Легенда о воительнице" неизвестного автора. Однажды Гхаш, в силу своей начитанности любившая филологические диспуты, обратила внимание Совы на то, что стиль повествования "Легенды о воительнице" напоминает лишь очень отдаленно стили авторш ЧКА и выглядит, если совсем уж честно, неумелой подделкой и подражанием. Девушка взбеленилась и заявила, что рассказ этот - вероятнее всего, старый черновик Иллет или Ниенны - черновик, от которого авторы позднее отказались, пойдя на поводу у тусовочной общественности, считавшей, что среди назгулов не было женщин. Гхаш на такой ответ только руками развела, а Кхамул, напропалую ухлестывавший за Совой, шепнул сестре: "Она так ерепенится, словно сама этот рассказ сочинила." В последнем тезисе Гхаш усомнилась: к чему скрывать правду, если Назгулат не порицает, а наоборот приветствует людей, приходящих со своими собственными, не заимствованными квэнтами? Третьем к команде прибился Сайта. Он, собственно, был протеже Танга, и Сам направил его в Назгулат, пребывая в озабоченности по поводу медленного темпа набора отряда. Сайту Гхаш и Кхамул приняли не сразу. Ну, не нравилось им бездумное копирование образа ниенновского персонажа новым кандидатом! На вступительной беседе Сайта отбарабанил свою квэнту, как по писанному, а на предложение придумать что-нибудь свое ответил категоричным отказом. Отказался он не потому, что очень уж любил Ниенну - скорее, наоборот, а потому, что придумывать что-то новое ему было в напряг. Так и остался Сайтой. Приходил на все собрания Назгулата, сидел тихо, слушал, вставлять свое мнение не спешил. Постепенно к нему привыкли. И, в конце концов, Гхаш сказала Кхамулу: "Ну, возьмем его, что ли? Чего человек мается..." Кхамул не возражал, тем более что, успел на опыте выяснить, что Сайта - отличный собутыльник, драчун и бабник. Общие интересы примирили Кхамула с кандидатурой нового назгула, да и внешне Сайта неплохо подходил для избранной роли: высокий широкоплечий качок, и даже в волосах есть скрытая рыжинка. Потом появился Моро. Впрочем, сам он предпочитал, чтобы его называли Мор-Ромэн. Ниенну он не любил категорически, о чем и заявил прямо с порога. Себя он ассоциировал с Седьмым Назгулом по Тайэрэ, так как заканчивал архитектурный факультет Художественного Училища. На все уверения Совы, что Тайровские квэнты назгулов взяты "с потолка", он выдавал только длинные непечатные тирады по поводу Ниенны и тащащихся за ней на поводке романтических дурочек. Гхаш сразу понравился этот сутулый высоченный парень с вечно недовольным выражением на унылой лошадиной физиономии. Мор-Ромэн обладал забавно извращенным чувством юмора: он никогда не смеялся над тем, что остальным казалось смешным, зато зачастую веселился от души там, где нормальным людям хотелось злиться или плакать. Новый член Назгулата обнаружил интерес к эзотерическим изысканиям Гхаш, а вскоре признался, что владеет основами гипноза и неплохо знаком с НЛП. Еще он имел интерес ко всевозможным гаданиям и очень пристойно умел трактовать расклады Таро. Все смешки, мол "не мужское это дело", Мор-Ромэн пресекал решительно и однозначно, но так и не смог отучить тангородримцев величать его Моро. "Провидца" он спускал только Назгулату, остальные, решавшиеся назвать его так, были закономерно нещадно и неоднократно вразумляемы - словесно или телесно, в зависимости от ситуации. Моргула Кхамул откопал на одной мелкой игре, где тот с хилой горсткой сподвижников выносил крепости одну за другой до тех пор, пока не наткнулся на тангородримцев. Этот высокий длинноволосый парень, прошедший Чечню и демобилизованный по ранению, искал в играх отдушину... Чему? Быту? Воспоминаниям? Последнее, все-таки, вряд ли. Не заметно в нем было ни склонности к рефлексии, ни явной нервозности. Ему было под тридцать - самый старший в команде. По профессии он был инженером. По настоянию Назгулата он прочитал все имевшиеся в электронной библиотеке апокрифы и продолжения Толкина, но ни в одном из них не нашел себя, как некоторые (в частности, Сова) надеялись. Он откликался на Хэлкара и Аргора, он откликался на Тиндомэ - с равной неохотой. И вскоре прекратились попытки называть его одним из этих имен. Моргул, Король, Первый, Ангмарец - такова была его натура, и стиль поведения его претерпевал малые изменения от игры до жизни. Он был внимателен к нуждам и желаниям Назгулата, отстраненно-равнодушен со всеми остальными. Он умел приказывать, умел руководить. Гхаш и Кхамул без споров уступили ему лидерство в группе, словно так оно и должно было быть. Целителя в Назгулат притащила Сова. Эрионом он назвался, конечно же, с ее подачи, но врачом был взаправду - учился на последнем курсе Мединститута, специализировался на хирургии. Ничем непримечательная внешность - только цепкий взгляд, зеркальный и острый, словно скальпель. Не смотря на внушения, произведенные Восьмой, в команду он пришел со свой квэнтой. (В частности, он заявлял, что умеет убивать прикосновением. Конечно, подобную фишку ему ни на одной игре отыграть не позволили.) Только имя он оставил по Ниенне. Когда его спросили, почему, пожал плечами: "Какая разница, как называть? У меня имена плохо придумываются... Пусть так останется, у Профессора-то имена вообще не названы." Еретик был взят на роль в связи с недокомплектом Назгулата к первой их совместной игре. Был взят, хорошо отыграл роль да так и остался в команде. Менестрель не из последних, хотя до Элвира ему было, конечно же, далеко. Легкий, стремительный в словах и движениях. Лишь порой в нем был заметен некоторый экстатический надлом - почти религиозное страдание. Он восхвалял Тьму и одновременно шел на поводу у стыда и совести. Завзятый геймер и интернетчик, балующийся хаком. Поклонник японской аниме и вообще всего японского. "Самурай в душе!" - как заявлял он сам с неизменной улыбкой, чуть-что начиная напевать, подыгрывая себе на гитаре: "Я шел в последний бой с двумя мечами..." Любвеобильный - юбки ни одной не пропустит. Однако в каждой женщине он искал идеал, ему лишь одному ведомый. Его деликатность, почти рыцарственность в общении с женщинами, стала притчей во языцах. Он пытался клеиться даже к Гхаш, но она скоренько засадила его за чтение "Некрономикона", отчего его интерес ко Второй затух так же быстро, как и появился. Он был стремителен в интуитивном прозрении, и восхищался сладострастием химер, призываемых ночной тьмой в его сны. Душа его и тело искали идеала, он был неистов и прям, и шел по пути Тьмы, отрицая Свет, не только по игре, но и в реальности. Был он, кроме всего прочего, сатанистом, а так как Назгулат не по воле организаторов, а по необходимости получился прониенистким, прозвище "Еретик" закрепилось за ним сразу и намертво. Кто-то из тангородримцев назвал его так на той игре, где Назгулат первый раз участвовал в полном составе, а дальше - уже не отбрехаешься. Впрочем, Еретик возражать и не собирался - псевдо ему нравилось. Назгулат, создававшийся первоначально для целей сугубо прикладных, вскоре стал неразлучен. Команда встречалась почти ежедневно, чтобы разделить между собой замыслы и начинания, чтобы обсудить последние тусовочные события или прочитанные книги, чтобы поделиться проблемой, которую не выскажешь родителям, сокурсникам или сотрудникам по работе, и услышать совет, чтобы просто поболтать ни о чем и помаяться дурью, чтобы попеть, выпить или провести очередную удуманную Гхаш мистерию. Они все были по своему одиноки - начиная от замкнутого в себе Моргула и заканчивая экстравертированным Элвиром. И Назгулат стал для них домом, прибежищем от неудач, местом, где можно было не опасаться остаться неуслышанным. Медленно, постепенно игровое братство превращалось в неигровую общность друзей. Все девятеро носили одинаковые серебряные кольца с тонким витиеватым узором, похожим на руническое письмо. Кольца были куплены в обычном ювелирном магазине перед второй совместной игрой. ...Дебаты о том, какими должны быть Кольца, в Назгулате длились долго. Сова, конечно же, настаивала на трактовке Ниенны, но Гхаш возражала против инкрустации камней. "Кольцо и перстень - это разные вещи," - говорила она. Кхамул сомневался, что в английском языке существуют подобные тонкости, но с сестрой не спорил: ему тоже отчего-то казалось, что Кольца должны быть гладкими. Сова настаивала, что Кольца нужно делать на заказ - никакого ширпотреба, но Эрион хмыкал: "Какая разница? Содержанием их все равно не наполнишь, главное - чтобы вид у них был пристойный." Дебаты завершились прямо перед самой игрой. Моргул, получив зарплату, привел всю команду в ювелирный магазин и велел: "Выбирайте". Ох, и удивленно же посмотрела продавщица на Первого, когда он указал ей на простенькую серебряную модель: "Девять штук. Подберите размеры"... Назгулат все больше отдалялся от основного контингента "Тангородрима", и Танг стал все чаще замечать неуловимо проскальзывавшее в поведение всех девяти назгулов высокомерие с оттенком жалости: "Вы нас не поймете". Менялись они и чисто внешне, хотя и казалось это невозможным. Говорят, близкие люди в результате долгого общения становятся похожи друг на друга. Говорят, что мы склонны неосознанно копировать манеру поведения значимых для нас людей. Именно это и происходило с Назгулатом. Схожее выражение лиц, зеркально похожие жесты, одинаково интонированные голосом фразы. Спустя два года с момента своего образования Назгулат производил пугающее впечатление на тех, кто не знал их прежде, и столкнулся вдруг со всеми ними сразу. Нет, конечно, они не казались близнецами, но вот вариативной копией одного человека выглядели вполне. Неприятное впечатление на окружающих производила также их манера речи: один мог бросить незаконченную фразу, а другой тут же продолжить ее с места обрыва так, точно мысль была его собственной. Они давно забыли "цивильные" имена друг друга, и порой, казалось, на полном серьезе звучало: Король, Провидец, Маг... А потом появились сны - навязчивые, ночь за ночью. Порой им снилась всякая белиберда, словно рваные кадры кинопленки, порой - многоцветные событийные витражи, но неизменно местом действия была Арда. Днем же в их мыслях, а порой и в речевых аргументах все более доминировал один - "Я же Назгул". И однажды Еретик с обычной своей чуть кривоватой улыбочкой высказал ту мысль, что неоднократно уже мелькала у всех девятерых - но была насильственно изгнана: - Ребята, а вам не кажется, что мы медленно, но верно сходим с ума? - Нет, - ответила Сова. - Мы точно назгулы. Но Элвир отвел глаза, Мор-Ромэн скривился так, словно съел кислятину, а Кхамул предложил Еретику выпить и не задавать больше некорректных вопросов. Вот тогда-то Гхаш и решила: почему не попробовать? - Мы и так уже слишком заигрались, - сказала она брату. - Хуже не будет. А вдруг получится? Говорят, если сильно веришь, если очень хочешь, желание обязательно сбудется. И самым важным - с трудом постижимым умом обыденным - было в этой истории то, что Назгулат согласился с предложением своего мага. Для каждого из Девятки сказать "да" на предложение Гхаш было равносильно тому, чтобы встать голым посреди улицы и заорать: "Заберите меня в психушку!" И все-таки они согласились - позволили себе поверить, что ПОДОБНОЕ возможно... ...Музыка смолкла. Гхаш прервала размышления и открыла глаза. - Еще? - спросил Элвир. Гхаш отрицательно качнула головой. За окнами смеркалось. Поужинали на кухне за широким столом, покрытым цветастой скатертью. Отчаевничали и снова собрались в большой комнате Элвировской квартиры, опустевшей с отъездом его родителей в отпуск. - Ну что, попробуем еще раз? - как-то неуверенно спросила девушка. Моргул подбадривающее кивнул.* * *
...Мхом поросли развалины Барад-Дура. Растрескались под дождем и ветром гигантские каменные глыбы городской стены. Плющ обвивает проржавевший обломок железных ворот, ушедший в землю. Закатными сполохами розовеет небо на горизонте, но облака закрывают солнце и отраженный лик луны в свите расцвечивающих небо звезд... "Как странно!.. Значит, все это не было сном, фантазией, детскими играми?.." "Странно другое. Так долго мы могли сомневаться в реальности собственного бытия, не смешно ли?" "Кстати, Совы с нами нет. Вы не заметили?" "Сова-то ладно... Проигралась, и будет! А вот где Хильмор? Это важнее." ...Стремительные порывы ветра взметают серую пыль плато Горгорат. Затянуто низкими тучами небо. Тонкой струйкой дыма курится вулкан на горизонте... Тихое безмолвие владеет сознанием восьми, каждый погружен в собственные мысли, уединен с ними и закрыт от других. Однако звонкий голос, доносящийся будто бы издалека - если может быть звонким мысленный призыв - настигает Назгулат одновременно: «Эй! Да откликнитесь же вы, привидения неумытые!» Ответный возглас вырывается у всех восьмерых одновременно - рвется навстречу, преодолевая мили. «Шесто-о-ой?.. Хильмор?! Ты ли это?» «Я! А кто же еще? Вы Балрога что ли ждали?» Смешок одного подхвачен общим смехом. «Вы все-таки вернулись! - не смолкает Шестой. - Я так долго ждал, что почти уже начал отчаиваться…» «Как долго?» - с жадным затаенным трепетом переспрашивает Гхаш. «Постой, сестра! - осаживает ее Кхамул. - Эта инфа от нас никуда не убежит!.. Ты лучше скажи, принц, ты, что же, все это время… здесь был?» «И до нас когда доберешься?» - встревает менестрель. Хильмор ответил сначала на последний вопрос, затем лишь - на первый. «Я давно в пути. Я чувствовал ваше приближение… Сейчас я… в общем, раньше это была центральная область Каленардона. Подождите пару часов, я поспешаю!.. Что же касается моего местопребывания, то я был здесь все эти… очень давно. А вот где были вы, хотел бы я знать? Я совсем уж было решил, что вы ушли на Путь Людей и никогда не вернетесь… Меня тоже тянуло куда-то, засасывало… но только поначалу…» «Толика крови Майя привязала тебя в Арде,» - Мор-Ромэн переглянулся с собратьями и кивнул в подтверждение собственных слов. «Может, и так! - легко согласился Шестой. - Вы бы знали, как я рад вас всех слышать!.. Все это время я надеялся только на одно: вы воплотитесь не в разных мирах, вы не забудете себя, отвергая прошлое. Мои призывы были услышаны: вы вернулись все, даже Моргул!..» «А что со мной не так?» - чуть раздраженно отозвался Король.* Семеро переглянулись, чувствуя согревающую поддержку восьмого. «Теперь уже все в порядке!» - ответила за всех Гхаш. Первый, демонстрируя недоумение, которое не могло быть искренним, коротко пожал плечами. «Ну, ладно, дождитесь меня, - подвел итог беседе Хильмор. - Я скоренько!» …Усиливающиеся порывы холодного ветра не трогают кожи Не-Мертвых прохладой, не освежают лиц, не вызывают мурашек. Серой пыли не запорошить глаза, горящие алыми угольями в сгущающемся вечернем сумраке. Скольжение, перетекание призрачных фигур меж поросших травой и мхом, раскрошенных щебнем руин некогда могучей твердыни подобны наваждению, обманке, а не реальному порыву движения живого человека. Лиловая вязь проступает на ободках узких колец… У Гхаш в очередной раз хватает бестактности высказать вслух мучающих восьмерых вопрос: "Так все-таки, когда мы вернулись? Или, точнее, мы вернулись в когда?.." "И что нам делать?" - после секундного колебания поддерживает ее Лингул. Неуверенно отзывается Мор-Ромэн, подняв взгляд к пасмурному небу, затянутому низкими тучами: "Если я помню все правильно, сила Единого Кольца в нас. Наши души впитали Его гибнущую мощь. Мы сберегли ее впреки законам пространства и времени… А, может быть, и благодаря им…" Моргул заканчивает мысль провидца с неизменным хладнокровием своим, которое не может, однако, замаскировать недоброй усмешки тонких, сарказмом скривленных губ: "И вы вольете сохраненную силу Кольца в новую форму, которую создаст Властелин. Кровь за кровь, не так ли? Надеюсь, мы с вами еще не разучились чтить этот принцип… Мы будем ждать возвращения Повелителя и готовиться к нему. Как всегда."