***
Себастиан медленно идёт на репетицию хора, думая о своём, как вдруг чувствует, что кто-то берёт его под руку. Дыхание сбивается… Вдруг это Хантер? С нежным трепетом Баст поднимает глаза и понимает, что еще никогда так не разочаровывался. Потому что он идёт под руку с этим идиотом Гарри, который, видимо, не сразу понимает отказы. Себастиан нервно ёрзает, пытаясь вырваться из цепкой хватки блондина, но тот крепко его держит. Зайдя за угол, Себастиан резко вырывается и с ненавистью смотрит на своего спутника, произнося медленное, но чёткое «Отвали». Баст заходит в хоровую один и становится на привычное место. Лишь бы этот самонадеянный павлин не стал к нему приставать во время песни! В аудиторию твёрдым шагом заходит Хантер, и сердце Себастиана готово выпрыгнуть из груди. Он смотрит на своего бывшего парня и понимает, каким же всё-таки был идиотом. Если бы не Соловьи, он бы уже давно извинялся перед Хантом за всё-всё-всё и нежно прикасался к столь желанным губам. Но что-то с Кларингтоном не так. Он выглядит обеспокоенным, более нервным, чем обычно. Губы сжаты в плотную линию, кулаки напряжены. Баст знал Хантера слишком хорошо и мог со 100-процентной уверенностью сказать, что его что-то расстроило. Как вдруг Кларингтон начинает репетицию, и Басту не остаётся ничего другого, кроме как петь. Can you blow my whistle baby, whistle baby let me know Girl i’m gonna show you how to do it and we start real slow You just put your lips together and you come real close Can you blow my whistle baby, whistle baby here we go Себастиан наслаждается пением. Ему нравятся голоса Соловьев, ему нравится песня, в общем, всё идеально. Он закрывает глаза, чтобы в полной мере проникнуться песней, а открыв их, видит перед собой лицо на чертовски малом расстоянии. И нет, чёрт возьми, это не Хантер! Себастиан даже не успевает отреагировать и как следует дать Гарри кулаком по морде, как вдруг слышит до боли знакомый голос. — Оставьте нас с Себастианом наедине! Баст не сразу различает слова, первый раз он просто наслаждается этим неимоверным тембром. Парень оглядывается на Соловьев и, видя их испуганные физиономии, старается вслушаться в слова Кларингтона. — Выйдете все из аудитории и оставьте нас с Себастианом наедине! Громкий, словно раскаты грома, голос снова проносится в хоровой. Соловьи испуганно выходят за дверь: никто не хочет связываться с Кларингтоном, тем более сердитым. Первые несколько секунд они не решаются даже посмотреть друг другу в глаза. А затем Хантер медленно, словно рысь, подходит к Басту, вжимая его в стенку. Себастиан опьянён. Единственное, что он видит, чувствует и осознаёт — любимого парня, который буквально нависает над ним. Кларингтон прижимается лбом ко лбу Себастиана и говорит: — Ты — мой, ясно? Конечно, Себастиану всё ясно. Единственным его желанием на тот момент было прижаться к губам Хантера. Себастиан аккуратно подаётся вперёд, но снова слышит грозный рык капитана Соловьев. — Я не хочу больше видеть того ублюдка, который держал тебя за руку в коридоре и пытался поцеловать во время песни, ты понял? Но даже в такой ситуации Смайт не снимает маску «нахала». Он улыбается своей коронной улыбкой кто-ты-такой-чтобы-что-то-от-меня-требовать и выдыхает в губы Хантеру лишь одну фразу: — Если твой — докажи. И, о да, Хантер доказывает. Кларингтон резко притягивает парня к себе и впивается в губы. Как же Басту этого не хватало! Родные губы терзают его в страстном, собственническом поцелуе. Хантер врывается в его рот языком и начинает исследовать каждый уголок. Нежно проводит им по кромке зубов, достаёт до нёба, а затем, о боги… Он начинает посасывать язычок Смайта, при этом успевая нежно гладить Себастиана по спине. Руки Баста уже давно беспорядочно бродят по сильным плечам Кларингтона, его шее, спине… «Ради этого стоило подождать», — думает Себастиан и мысленно благодарит блондина. Оторвавшись, наконец, от любимого, Баст в прямом смысле обмякает в руках Хантера. Кларингтон заботливо поддерживает Баста и шепчет ему на ушко: — Я полагаю, мы снова вместе? Смайт лениво ухмыляется и отвечает: — Ну, всё зависит от твоего желания… — Мы вместе. Однозначно. Хантер повторно чмокает своего парня в губы и говорит: — Ты ведь помнишь про то, что за дверью стоит около 20 нетерпеливых парней. С громким стоном Баст убирает руки от Кларингтона и отвечает: — Ну ладно-о-о… Запускай их!***
Соловьи заходят в хоровую, всё еще испуганно косясь то на Хантера, то на Смайта. Оба парня не в силах сдержать улыбки, но только сейчас Баст понимает, что они не придумали отмазку. Лихорадочно обдумывая, что сказать, он чувствует чью-то ладонь на своей. У Кларингтона что, совсем крыша поехала? Баст несмело косится на их соединённые руки и поднимает вопросительный взгляд на своего парня. Но тот лишь уверенно смотрит в толпу и начинает говорить. — Я хочу извиниться. Недавно я обидел очень важного мне человека! Хантер поворачивается к Басту лицом и продолжает: — Милый, Себастиан, прости меня за всё. Хористы всё еще не могут понять, что происходит. Из задних рядов послышались хихиканья, но Смайту на всё плевать. Он притягивает своего парня к себе и начинает нежно целовать. Гул в хоровой становится всё громче, и в конечном итоге Соловьи во всё горло орут «Горько!». Оторвавшись от Себастиана, Хантер нежно проводит по его щеке пальцем и говорит: — Репетиция отменяется. Я иду знакомить своего замечательно парня с родителями…