У каждого Темного Лорда...

— Дураки вы, никакого размаха, — вздыхает Джинни, старательно отпивая из кружки приготовленный Кричером бульон. Мы все устроились обедать в гостиной, кто где, поскольку Джинни после пробуждения была еще не в состоянии куда-то идти, а мы хотели составить ей компанию, ну и рассказать о нашем сегодняшнем дне, разумеется. Ну, вот и рассказали. И почему мы теперь дураки? — Зря вы эту молнию придумали. Надо было фиолетового клобкопуха изобразить, было бы гораздо лучше. — При чем тут клобкопух? — интересуется Рон, первым приходя в себя после этого дивного заявления. — Они милые, — пожимает плечами Джинни, и вид у нее при этом такой, будто это все объясняет. — Ну, милые так милые. Но какое отношение они имеют к Гарри? — А они и не должны иметь к нему никакого отношения. Этот символ на стене вообще совсем не обязательно должен был быть связан с ним. Все равно все, кто хоть немного в курсе происходящего, поймут, кто это был. А остальные и молнию-то могут не понять. Зато представляете, как все головы бы поломали, почему клобкопух и почему фиолетовый? Мы молчим, впечатленные концепцией. Я начинаю даже думать, что Джинни в целом права, и решаюсь: — Ну что, я тогда сгоняю перерисую, что ли? — Даже думать не смей! — шипит Джинни. — Сиди на месте! — вторит ей Гермиона. — Что, слишком легко все получилось, а хотелось влипнуть по-крупному? Нечего рисковать из-за такой ерунды! — Молния тоже неплохо, на самом деле, — виновато говорит Джинни. — Так что не переживай. И нечего, правда, из-за меня что-то менять. — Ну, как хотите, — говорю я. — Я хотел как лучше. Ладно, если делиться впечатлениями мы закончили, у меня есть очень актуальный вопрос. Я выдерживаю паузу, обвожу их взглядом и по возможности небрежно интересуюсь: — И что мы будем делать дальше? — Ты хочешь сказать, у тебя ОПЯТЬ нет плана? — возмущается Рон. — Знаешь, я уже один раз за хоркруксами прогулялся, не имея понятия о том, что делать дальше. Больше как-то не хочется. — План у меня как раз есть, — возражаю я. — Но каждый его пункт предполагает решение некой задачи. Вот, например, сейчас я знаю, что если мы хотим устроить нечто масштабное для, извините за выражение, государственного переворота, то нам нужно освободить тех, кто оказался в таком же положении, как и мы. У меня тут их целый список, и почти все из Армии Дамблдора, — я демонстративно машу листочком и продолжаю. — Но если мы хотим кого-то освободить — и даже если не хотим, между прочим! — в первую очередь нам сейчас нужны деньги. Потому что во-первых, всех надо чем-то кормить, а запасы наши на исходе, я проверял. Во-вторых, всем, и вам в том числе, понадобятся волшебные палочки, и даже если мы их купим у Оливандера, что не факт, это тоже деньги. А уж если их придется покупать неофициально, то это я даже боюсь представить сколько денег. А у меня с собой небольшой кошелек, считай, на карманные расходы. Отсюда вопрос. Что нам делать и где взять денег? Или может быть, у кого-нибудь завалялась пара тысяч галеонов по карманам? И да: банк грабить мы уже пробовали, и это еще хуже, чем искать хоркруксы без плана. Джинни явно заинтересовывается словом «хоркрукс», но вопросов не задает, а вместе с остальными погружается в раздумья. А потом они внезапно начинают говорить все одновременно. Из потока их речи я вычленяю только «Джорджа», «Малфой» и «к гоблинам». — Ничего не понял. Давайте еще раз и по очереди. Рон, что ты говорил? — Надо Джорджа освобождать побыстрее. Во-первых, у него наверняка где-нибудь в укромном месте есть заначка из доходов магазина, а во-вторых, он наверняка придумает, как денег добыть или заработать. — Да, вполне вероятно. Джорджа мы будем вытаскивать в любом случае, это не обсуждается вообще. А там уж увидим, сможет ли он нам чем-нибудь помочь и захочет ли вообще. Джинни? — Я говорю, Малфоя надо вытаскивать. Счета его, насколько я помню, под арестом, но это в Британии, а мало ли где у него еще деньги лежат... — Ты о котором из Малфоев? — О младшем, конечно. Он наверняка сговорчивее будет. — Поверить не могу, Джинни Уизли ратует за свободу хорьков. А с чего, кстати, ты решила, что он будет нам помогать? — А ты что, его спрашивать будешь? — фыркает Джинни. — Не захочет помогать — пусть сидит дальше, в чем проблема-то. Ну и вообще... ты знаешь... он какой-то странный был весь этот год. Тихий какой-то. Может, исправляться начал? — А может, приболел? — кривится Рон. — Я тоже что-то не верю, что он будет нам помогать. — Так ему же это тоже выгодно, — улыбается Джинни. — Ведь если мы придем к власти, то как минимум выпустим Нарциссу, если я правильно понимаю твой настрой... Надо что-то ответить, но я сижу в кресле, смотрю в пол, и в голове у меня настойчиво звенит эхо: «мы придем к власти, мы придем к власти, к власти»... второй раз за день я чувствую подступающую истерику. Что я вообще затеял? На кой черт мне сдалась эта власть? Как вообще так вышло, что положительный мальчик Гарри Поттер замыслил то ли государственный переворот, то ли... да нет, переворот, без вариантов. Как это вообще вышло? Палочку присвоил, собственную метку завел, сижу тут планы строю... И чем я тогда лучше Волдеморта? Нет, ну я в целом в курсе — чем. Но меня это почему-то не успокаивает. И главное, и Рон, и Джинни, и даже Гермиона почему-то воспринимают это как должное. Что надо прийти к власти, и лидер при этом почему-то я... мне бы их уверенность! Джинни встает с дивана, неуверенными шагами подходит ко мне и садится на корточки перед моим креслом. С координацией у нее пока беда. Явно не гений зелье варил... Снейпа на них нет, на бездарей больничных. Надеюсь, это скоро пройдет. И хорошо бы еще, чтобы это был единственный побочный эффект. — Гарри, я понимаю, что это наверняка страшно, — шепчет она куда-то мне в шею. — Нам тоже страшно, мне так точно, да и Рону и Гермионе наверняка не по себе. Но мы же все понимаем, что выбора у нас нет. Потому что бороться или бежать — это, в принципе, не выбор, да? — Она отстраняется, смотрит мне в глаза и улыбается. — Мы же гриффиндорцы, в конце концов. Когда это мы отступали перед трудностями? Мы даже Волдеморта победили, а министр — это вообще ерунда, да, ребята? Ребята улыбаются, Джинни пытается встать, но нога у нее уже затекла, и я едва успеваю ее подхватить и усадить себе на колени: хватит, нагулялась пока. На душе загадочным образом стало менее погано, и я вспоминаю, что так и не спросил Гермиону, что придумала она. Она ловит мой взгляд и говорит: — Я считаю, нужно идти к гоблинам. Здравствуй, глюк. Я не могу поверить, что Гермиона сказала именно это. — Ты ничего не путаешь? Ты действительно считаешь, что мне стоит идти к ним после того, как мы пообещали гоблину меч Гриффиндора, который благополучно вернулся к людям, ограбили их банк, разрушили здание и увели у них дракона? Гермиона, ты смерти моей хочешь? — Я, — отвечает эта нахалка, — хочу денег. А деньги у тебя есть, и лежат они в Гринготтсе, не так ли? Рано или поздно тебе все равно придется с ними встретиться и уладить эту ситуацию. И кстати, мы с тобой не знаем, как сами гоблины оценивают все произошедшее. Может быть, тебе есть что предложить им в качестве компенсации, а ты и не знаешь? — А то, что счета мои наверняка заморожены, это ничего? — елейным голосом осведомляюсь я. — Ничего! — хором заверяют меня эти трое придурков. — А если они просто сдадут меня с рук на руки аврорам? — Отобьемся, — уверенно заявляет Рон. Почему они все так уверены в благополучном исходе? — Нет уж. Я ни от кого отбиваться не собираюсь. Если и связываться с гоблинами, то для начала через Билла. Они с Флер ведь по-прежнему живут в «Ракушке»? — Наконец-то додумался, — снисходительно улыбается Гермиона. Иногда мне очень хочется ее придушить. Я смотрю на часы. Скоро пять. Билл вернется с работы примерно через час.