Почти на одной волне.

— Свят-т-ая Дева М-м-ария, — заржал во весь голос парнишка, полностью укутанный в плед и с сигаретой в зубах. — Ес-с-ли достан-н-ешь их — в-в-ся пачка будет т-т-воей, — подмигнув мне, он похлопал себя по карманам штанов. — Не верь ему. Он никогда не отдаст тебе сигареты, только если за дикий отсос, — очень медленно и еле разборчиво пробормотала Мишель, небрежно толкая меня в плечо. И без нее зная, что этот свин ничего так просто мне не отдаст, я кивнула и уставилась на горизонт. Укутавшись в тончайшее покрывало, так же как и Йоши — так он себя называл, я стала наблюдать за остальными на судне. Все, не исключая и нашу скромную компанию, были одеты в спасательные жилеты, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь из них не прыгнул в море и утонул. — Игра! — воскликнул парниша, доставая бумажки из кармана больничного халата. — Что еще за игра, придурок? — сползая вниз со стула и садясь на холодный пол, спросила Мишель. — Н-ну, ты б-берешь бумажку и кл-л-еешь ее себе на л-лоб… — С какой это стати я буду клеить твои обдроченные бумажки себе на лоб? — подруга по дурке хихкнула и лягнула меня в ногу. — Д-да досл-л-ушай ты! — клея бумажку мне на лоб, пробурчал Йоши. — О'кей, — шмыгнула Миш и выхватила один клочок себе. — В-в-от, теперь т-ты должна у-угадать, кто ты — в э-этом смысл и-игры, — ухмыльнулся парниша, вложив мне клочки бумаги в ладонь и крепко сжав ее. — В-выбирай теперь и д-для меня! Последовав его указаниям, я наклеила ему на лоб первый попавшийся на глаза стикер. Хоть какое-то развлечение на этом балу сонных мух. — Итак, я ч-человек? — спросил у нас Йоши. — Какого хуя он первый, а? Может, я первая хочу! — надулась Мишель, пнув парня в ногу. — Ну и не надо, — она окончательно распласталась на холодной поверхности и устремила свой взгляд в небо. — Да, ты — человек, Йош, — кивнула я. — Я м-мужчина? — Скорее всего, — приглядевшись на написанное на стикере, хмыкнула я. — Я плохой? — Смотря с какой стороны… — Я к-крут? — улыбнулся парень, поправляя сползающий плед. — Определенно. — Да, Йоршик, ты крут, — подала голос Мишель. — Огонь или вода? — Вода, наверное, что бы это ни значило, — я потянулась к сигарете, торчащей из-за уха парня, и пока он думал, я схватила ее. — Спички, сэр, — попросила я. — Д-держи, — все также задумчиво сказал Йоши и протянул мне коробок. Закурив, я дала сигарету Мишель, чтобы она сделала пару затяжек, и получила ее обратно. Мой взгляд вновь устремился на горизонт. Командир выключил моторы на этой дряхлой яхте около часа назад, так что мы перемещались в пространстве, только если небольшие волны подгоняли наше судно. — Я х-хорош в пос-стели? — ухмыльнулся Йоши, краем глаза взглянув на Мишель. — Опять свою шарманку завел, — вздохнула девушка. — Штрафую тебя на одну сигарету, — Миш вытянула руку. С лицом полным негодования парень положил сигарету и коробок спичек в руку улыбающейся девушке. — То-то же! — прикуривая, хмыкнула Мишель. — И да, кто знает, хорош ты или нет. Ты, скорее всего, не ладишь с противоположным полом. О, знаешь, ты точно не романтик. Я закончила, — выдохнула дым девушка. — Хочу напиться, — показалась Алекс, выходя из общей каюты. Девушка скинула с себя ядовито-оранжевый жилет и накинула халат. — Ходь сюды, — хлопнув по полу рядом с собой, приподнялась на локтях Мишель. Александра присела рядом с курящей девчушкой, и они по очереди начали затягиваться, то и дело посматривая на Йоши, который пребывал в раздумьях. — Давай мне ножницы, и я, бля буду, покончу с этой тоской, — взглянув на меня, буркнула Алекс. — Я с-сумасшедший? — Это, блять, итак понятно, — девушка опять недовольно пробурчала, хватая оставшиеся бумажки, лежащие у меня на коленях и клея одну из них себе щеку. — Я бы сказала, что ты — непонятный, — выбрасывая бычок за борт, я выдохнула оставшийся дым из легких. — О, — парень достал руку из-под пледа и приложил ее ко лбу. — Я к-крут и н-непонятен, да с ж-женщинами н-не лажу… М-может, я п-пират? — Одно лицо, нахуй, — прищурившись, чтобы рассмотреть, что написано на стикере Йоши, сказала Мишель. Йош отодрал бумажку у себя со лба и, узнав, что он прав, улыбнулся и положил клочок в карман своего халата. — Все, моя очередь, — отдав свою сигарету Алекс, провозгласила Мишель. Но девушку прервал звук внезапно включившегося мотора; ревущий, на последних силах, он двинул судно вперед, отчего все пассажиры пошатнулись. Миссис Карасско вместе с санитарами начала загонять всех в тесную общую каюту. Когда женщина приблизилась к нашему "элитному" собранию и стала говорить нам, что нужно спрятаться, Мишель решила ей возразить. — Никто не собирается бросаться в море. Нам и тут хорошо. Карась, оставь нас в покое, — вновь растянувшись на полу рядом с Александрой и, приобняв девушку, буркнула Миш. — В каюту! Сейчас же! — скомандовала надзирательница. Недолго сопротивляясь и почувствовав приближение санитаров, которые не стали бы жевать сопли, мы проследовали за миссис Карасско. Мы с Йоши присели на койку, где он поснимал с каждого бумажки и кинул их на пол, на котором расположились наши друзья по несчастью. — Весь кайф обломала, — нахмурилась Миш, вновь приобняв Александру и зарываясь носом в ее волосы. — Мы б-быстро дв-вижемся, — сказал парень. — Я л-люблю ск-корость. Кто-то из остальных бедолаг начал плакать и проситься, чтобы их вернули на палубу. — Это вынужденная мера, скоро вы все вернетесь греться на солнышко, — пытаясь успокоить остальных, затрепетала Миссис Карасско. Через небольшой промежуток времени, где-то около двух минут, все затихли и стали прислушиваться к посторонним звукам. Мотор тарахтел слишком громко, казалось, что яхта развалиться прямо на ходу. Надзиратель присоединилась к санитарам, которые стояли в стороне от пациентов. У них завязался бурный разговор, который остальные, увы, не могли разобрать. Воспользовавшись моментом, один из загнанных в каюту, скинув свой халат, решил выйти и проверить обстановку. С оглушающим треском мужчина отворил дверь и радостно выбежал на палубу. Наши сопровождающие тут же ринулись к пациенту, но встав на пороге, главный санитар мгновенно закрыл дверь. Мотор все так же работал на пределе, заглушая речь Миссис Карасско, которая, видимо, ругала санитара. Оттолкнув его от выхода из каюты, она взглянула в небольшое окошко на двери и тут же отпрянула, точнее — как ошпаренная отскочила в сторону. — Страшно? — Александра крепко обняла подрагивающую то ли от тряски судна, то ли и правда от страха Мишель и крепко поцеловала ее в лоб. Девушка ничего не ответила, а лишь сильнее прижалась. Взглянув, как Мишель и Александра крепко держаться друг за друга, Йоши, не отрывая от них взгляда, положил свою ладонь поверх моей руки. — М-минус один, — сказал парниша, сжимая мою руку. — Не говори, блять, глупостей, — шикнула Алекс, прикрывая уши девушке, так нежно прижавшейся к ней. Другие же больные сползли с коек и, сев бок-в-бок на полу, обнялись. Стадный инстинкт во всем своем великолепии. Мотор с ужасным скрежетом затих так же, как и людишки в каюте, которые до этого момента бормотали что-то неразборчивое. Снаружи послышались шаги. Совсем близко. Санитары изо всех сил прижались спинами к двери. Послышался стук. — Тук-тук-тук, ребятки. Мы к вам в гости пришли, — послышался приглушенный мужской голос, и сразу за ним последовал смех как минимум еще двух человек. — У нас даже подарок есть: прекрасная путевка на остров мечты. Такое пропустить нельзя! Миссис Карасско, приложив палец к губам, собрала всех с пола и оставшихся "сонных мух" с коек, вместе с нами и еще одним санитаром забилась в угол крохотной каюты. Присев на пол и вытянув ноги вперед, Йоши достал сигареты и предложив каждому из нашего «элитного» отряда, подкурил от спички свою сигарету и положил голову мне на плечо. Вчетвером, прижимаясь друг к другу сильнее всего, мы закурили. Санитар хотел было уже выбить сигареты у нас из рук, но Карасско его остановила. Хоть на этом спасибо. — Напоследок — всегда вкуснее, — впервые не заикнувшись, выдохнул парнишка. Снаружи вновь раздался грохот. Санитары, держащие дверь, вздрогнули, но не отошли. Что-то с силой ударило снаружи. Мужчины сильнее прижались к двери, пытаясь сдержать натиск. — Ну же, ребята. Будет весело, — чье-то лицо сверкнуло в дверном окошке. Думаю, что каждый, даже под теми транквилизаторами, которые каждый принял утром, почувствовал ужасное давление в висках и нарастающий страх от происходящего. Александра сняла с себя казенный халат и прикрыла им дрожащую Мишель. Пижама девушки под халатом наполовину была расстегнута, так, что нам представились все ее «награды» от санитаров. Многие, наверное, были и не от них, например: шрамы и небольшие ожоги. Увидев краем глаза синяки на теле больной, Миш сильнее обвила тело хрупкой девчушки руками и прижалась головой к ее груди. — Все заебись. Не грусти, единорог, — подрагивающим голосом сказала Алекс. В тот же момент, как девушка закончила фразу, дверь слетела с петель. Санитары еще какое-то время пытались держать ее в проеме, но, обессилив, рухнули на пол. — Ну, а вы открывать не хотели! — раздался ликующий мужской голос. Дальше все происходило как в тумане или даже кино. Я будто смотрела на себя со стороны и не понимала, что происходит. Раз выстрел, два выстрел... Крики. Толкучка. Веревки. Лодки. Как только мы оказались на пляже, нас развязали. Получая постоянные пинки и тычки, мы последовали за теми, кто нас куда-то повел. Видимо, у них в огороде мало овощей.

***

Не подавленный, как мы — другие психи, а подавляющий, он стоял поодаль от клеток в окружении других пиратов и изредка посматривал в нашу сторону. Такой живой, абсолютно не напичканный транквилизаторами. Живой сумасшедший. <<Institut psiquiátrico/frenopático Pere Mata>>, — мужчина ударил по лицу нашу «няньку». — И какого хуя вы тут забыли? Этих овощей невозможно, блять, продать! Кому они нужны? Отвечай, сука! — он вновь приложился кулаком, но в этот раз, он нанес удар женщине в живот, отчего она согнулась и рухнула на колени. — Ебучие каталонцы. — Они сейчас под таблетками, как очухаются — на многое сгодятся! — как маленькая девочка заверещал один из санитаров, который боялся за свою задницу больше остальных. — Заткнись нахуй! — рыкнул мужчина с ирокезом, подходя к клетке и держа в руках зеленые папки. Подойдя вплотную к решетке, он махнул рукой, и тут же раздались выстрелы. Никто не успел понять, что именно произошло, как наши сопровождающие уже лежали на полу. Реакция не заставила себя долго ждать. Признав своего среди чужих, наша группа начала ликовать. Кто-то радостно мычал, кто-то тянул к пирату руки сквозь прутья клетки. Некоторые и вовсе умудрились начать хлопать в ладоши и смеяться. Мужчина с отвращением осмотрел каждого. Точнее не осмотрел, а бросил парочку взглядов и начал листать содержимое папок. — Свободны. И да, передайте там, чтобы больше такого убожества нам не завозили. Ах, нихуя вы не сможете, вы же трупы! — швыряя первую прочитанную папку на труп нашей сиделки, воскликнул пират. Кому-то все же удалось дотянуться рукой до мужчины с ирокезом, и в эту же секунду он поплатился за это, получив выстрел в голову и забрызгав всех остальных мозгами вперемешку с кровью. Лишь одна девушка наклонилась к погибшему, встала рядом с ним на колени и, положив свою голову ему на грудь, констатировала, что парнишка мертв. Остальные из группы, а всего их осталось четверо, встали в кружочек вокруг трупа и на какое-то мгновение замолчали. Тишина сменилась трехэтажным матом пирата. В итоге он швырнул папки в другого мужчину, стоящего рядом, и скрылся из виду, оставив нам на стражу пару своих приспешников. Пока остальные вошкались с трупом, я отошла на несколько шагов в сторону от эпицентра событий. Все еще замерзшая от холодных морских ванн, я не хотела доставать руки из карманов и какое-то время так и стояла столбом в стороне ото всех. Достав сначала одну руку, а за ней следующую, я принялась поглаживать ладонями бедро, в которое впились ножницы. Так я расплатилась за то, что не позволила содрать с себя больничный халат. Грохнувшись на землю после очередного удара по лицу, я получила дополнительный удар в бок, от чего ножницы, которые были спрятаны за поясом, втесались мне в кожу. Сейчас, набравшись смелости, немного приподнять халат и пижаму, я резким движением вынула из бедра ножницы и также засунула их за пояс пижамных штанов. Кровь? Боль? Ха, транквилизаторы! Кровь, конечно, была, но тоненькая струйка совсем не оправдала моих ожиданий. Видимо, ножницы вошли не так уж и глубоко, по крайней мере, этого было недостаточно, чтобы истечь кровью. Поправив пижаму и халат, я присела на землю и посоветовала другим сделать то же самое. —Тс! Она дело говорит! — шыкнула девушка, все еще сидящая на коленях перед трупом. По мановению ока все дружно сели на землю, где каждому из нас представилась возможность обхватить себя за колени и покачиваться из стороны в сторону. Никто еще даже близко не отошел от таблеток, последний прием которых состоялся сегодня утром. Все сидели молча. — Ты глянь вон на ту. Ага, вот эта блондинка. А теперь почитай, что про нее тут написано, — рожи пиратов скривились, на их лицах появилась грязная ухмылка. — Думаю, не все так плохо. Ваас придумает, как ее впарить Хойту. Но как только она отойдет от этой дурдомовсвой наркоты — я первый трахну эту сучку, — рыкнул один из них и бросил очередной сальный взгляд в сторону девчушки. Девчушка же эта, на которую истекали слюнями эти потные мужики, по слухам, в детстве подверглась насилию, и у нее сорвало крышу, как это обычно бывает. Сама она по этому поводу ничего не говорила, а доверять слухам в психушке нельзя, но, опять же, из разговоров было ясно, что пожалеет тот, кто притронется к ней. И однажды, по стечению обстоятельств, я застала картину происшествия своими глазами. Время обеда. Еле передвигающиеся на ногах Мишель и Александра, шаркая больничными тапками, притопали к нашему столу. Обе уже два дня пропускали прием таблеток, сплевывая их в горшок из-под огромного денежного дерева, которое стояло прямо около стойки выдачи этой дряни. Хотя однажды я все-таки выпросила у одной из них, отдать свою порцию мне, а не сплевывать ее в цветок. Три часа дикого залипалова не прошли для меня даром. Поставив свои подносы с едой, которая представляла из себя жижи разного цвета, девушки присели напротив меня. — Почему они так смотрят? — уставившись в тарелку девушка пыталась периферическим зрением рассмотреть, кто же на нее уставился. — Ты видишь? Они смотрят на меня! — шикнула Мишель. Не став придавать значения ее навязчивому состоянию, я приступила к трапезе, то и время поглядывая на санитаров, которые ковыряли в носу, а не следили за нами. — Блять, у меня волосы выпали! Ты, бля, видела это? — заныла Александра, протянув мне руку с клоком волос. Не в силах что-либо сказать из-за будто бы распухшего языка, я лишь многозначительно промычала. Нехило так расстроившись из-за выпавших волос, Александра пустила слезу и приложила клок к своей голове. Он, конечно же, скатился на пол. Перевернув свой поднос с едой, Алекс схватилась за голову и, завыв, как волк на луну, застыла на месте. — Они смотрят! Ты! Ты смотришь на меня! Прекрати! Алекс, сядь, они все смотрят! — подскочив со стула, Мишель схватила свою подругу за плечи и попыталась ее усадить на место, лишь бы на нее не смотрели. —Ты же не хочешь на ЭШТу*. Услышав одну аббревиатуру ЭШТ, Александра впала в истерику, и на ее крики наконец-то примчались санитары. Один из них держался на расстоянии и пытался успокоить потерявшуюся девушку словами, а второй, новенький, сразу схватил ее за руки. Девушка тут же затихла, а парень замер. Переведя взгляд со своих рук на парня, она незамедлительно ударила его ногой под колено, отчего санитар свалился на пол. — Нет, они все смотрят! Не делай этого! — Мишель накинулась на Александру, чтобы оттащить ее от парнишки. Оттолкнув второго санитара, Миш всем телом легла на свою подругу и, крепко обхватив ее руками, попыталась снять ее с молящего о помощи бедолаги. Но оказалось поздно. Александра укусила его за шею с такой силой, что парнишка начал истекать кровью. Тут уже в дело включился старший санитар, который непонятно почему мешкал все это время. Раскидав всех по разным углам, он скрутил Александру. Медсестры притащили рубаху и быстро обезвредили девушку. — И обед ваш — говно, — сплевывая кровь и кусок кожи, выкрикнула напоследок Александра перед тем, как ее увели в одиночку. Сейчас же, когда все под завязку накачаны таблетками, мы могли лишь тупо наблюдать за происходящим. — Почему они смотрят? — жалобно спросила Мишель, уткнувшись носом мне в плечо. *ЭШТ — электрошоковая терапия.