Почти на одной волне.

— Ну-ка, дети, встаньте в ряд, — пират выпустил нас из клетки, — вместе вы — фруктовый сад, — протянул мужчина, показывая своим помощникам связать нам руки. — Корректнее было бы назвать нас овощами, — шепнула я, надеясь, что меня услышит только Мишель. Девчушка еле заметно улыбнулась. — Что сказала? Думаешь самая умная? Тогда, блять, зарифмуй мне все это, чтобы было корректно, — пират приставил нож к моему горлу. — Чем тебе, блять, фрукты — не овощи? Ахуенные же овощи эти фрукты! Молчание — золото. Стараясь не усложнять ситуацию, я не стала ничего отвечать. Язык во рту еле ворочался, а тело сковала странная тяжесть, будто меня медленно утягивало под землю. Когда пират наигрался с ножом, он недовольно фыркнул в мою сторону и отдалился. — Ну точно фрукты, вот эти две — вишни, — пират махнул ножом на меня и Мишель. — Какого хуя слиплись, блять? Отойдите друг от друга! — скомандовал тот, принимая все те же зеленые папки из рук другого мужчины, который тут же оставил нас наедине с главарем. — Вишня — ягода, — буркнула Миш, отходя от меня на шаг. Неодобрительно, еле заметно покачав головой, я дала сигнал, чтобы она лучше помалкивала. Пока пират копался в бумажках, я немного наклонилась вперед, чтобы рассмотреть нашу бравую команду получше. Я, Мишель, Йоши, девчушка, которая долгое время торчала около бездыханного тела в клетке, и двое мужчин. Не досчитавшись Александры, я судорожно начала обводить взглядом другие клетки. Большинство людей в них умудрились уснуть, и только нас вытащили наружу посреди ночи. Краем глаза заметив, что Мишель вновь начинает нервничать, я незаметно подступила к ней, пока пираты возились с рациями и что-то обсуждали, и осторожно, пытаясь успокоить девушку, погладила ее по спине. — Где Алекс? — шепотом спросила она. Я пожала плечами, потому что уже не помнила большую часть всего, что произошло с нами. Нахмурив брови и опустив голову, казалось, Миш была готова заплакать, но нет, она улыбнулась. Увидев, что один из пиратов нерасторопно поворачивается к нам, я отошла от девушки. — Великолепная шестерка имбицилов, — ухмыльнулся мужчина с ирокезом. —Хойт, каков хитрец, — он держал в руках наши больничные листы. — Так, ты, ты и ты — шаг вперед, — приказал мужчина. Мишель, Йоши и я вышли на один шаг вперед. Руки постепенно начинали ныть от туго завязанных веревок. Наши стерильно-белые больничные халаты теперь украшали грязь, соленые разводы и крапинки крови. Почувствовав поблизости страх, пират обошел Мишель со спины и вновь оказался с ней лицом к лицу. Девушка дрогнула, когда встретилась глазами с мужчиной. Потирая вспотевшие от нервов ладошки, она потупила взгляд и уставилась в землю. Довольно хмыкнув, пират вновь отдалился и, подойдя к мужчине с другой стороны нашего построения, спросил его имя. — Я… Я не помню, — промямлил тот, но лицо его было абсолютно спокойным и непринужденным. — Понятно, — мужчина с ирокезом двинулся дальше. — Хотя, — он быстрым движением руки достал пистолет и выстрелил в предыдущего больного, — теперь все ясно. Все вздрогнули, но не больше. Видимо, утренняя доза нашей «наркоты» была нацелена на то, чтобы мы не стали бунтовать на яхте… Да и сейчас она очень помогала не поддаваться панике. Пират как ни в чем не бывало откинул больничный листок сейчас уже мертвого мужчины, на котором было написано его имя. — Тебя, - Ваас приблизился к мужчине. -Как тебя зовут? — Я Майерс. — Ну, милочка, не грусти. Тебя как зовут? То же самое он проделал с Мишель и Йоши, пока не оказался передо мной. Он почесал затылок и, достав из-за пояса фонарик, посветил мне в лицо. Яркий свет ударил мне в глаза, и я ежесекундно зажмурилась. — Что рожа такая кислая? — лицо пирата скривилось, будто он увидел, как по лицу у меня ползают какие-то насекомые или что-то еще хуже. — Ты не рада мне? Одетая в больничную ночнушку, которая была расстегнута сзади, я сидела на кушетке, ожидая своей очереди. Рядом стоял санитар, который сопровождал меня до кабинета невролога. Дверь открылась, и врач попросил меня войти. Яркий свет от больничных гудящих ламп ударил мне в глаза. Резко зажмурившись, я пошатнулась на месте и, схватившись за кресло, пришла в равновесие. Врач уже хотел было подать мне руку, но я аккуратно села в кресло для осмотра и сложила руки на коленях. — Так, молодая леди, как Вас зовут? — спросил мужчина, копаясь в каких-то бумажках на своем рабочем месте. — Мена, — ответила я, рассматривая картинки на стенах. — Хорошо, Мена, — кажется найдя то, что искал, доктор встал напротив меня. — Я не собираюсь оценивать твое психическое и психологическое состояние. Мы здесь только для того, чтобы посмотреть, как работает твоя нервная и периферическая системы, — он натянул на руки противно скрипящие перчатки и подошел практически вплотную ко мне. Мужчина плавными, но твердыми движениями начал трогать мою голову, медленно опуская пальцы и уже осматривая мое лицо. — Пара вопросов, — мужчина отошел от меня на пару шагов и присмотрелся. — Проблемы с памятью бывали? — В моей карточке написано, что — да. Да, есть, — ответила я. Доктор вновь приблизился ко мне и, проведя пальцами по обеим щекам, спросил, одинаковы ли ощущения. Они были одинаковы. То же самое он проделал со лбом, подбородком и шеей. Везде одинаковы. Встав сбоку от меня, он приложил холодный стетоскоп к шее, попросил меня дышать, а потом задержать дыхание. Отстраняясь и приближаясь ко мне вновь, врач просил меня делать различные вещи: морщиться, улыбаться, хмуриться, опускать и поднимать голову. Вновь и вновь. — У Вас бывает бессонница? — Иногда. Мужчина, имя которого я наконец смогла рассмотреть вновь подошел. Джереми отодвинул тонкую больничную рубашку и вновь приложил свой холодный стетоскоп, но уже у груди. Где-то с минуту он внимательно слушал мое сердцебиение и то, как звучат мои легкие. Поднять руки, опустить руки, вытянуть их вперед. Дотронуться до носа и до его пальца — все это выглядело нелепо. Доктор, нажав на какую-то кнопочку на спинке кресла, заставил его разложиться. Я легла и, иногда прикрывая глаза, смотрела на яркий свет, исходящий от ламп. Джереми стал давить на живот, то и дело посматривая, не морщусь ли я от боли или дискомфорта. Осмотр закончился на том, что мужчина попросил сильно сжать его руку, но у меня практически не получилось; затряслось плечо, и я просто опустила свою ладонь обратно на колено. Хмыкнув, мужчина сообщил мне, что я могу быть свободна. — Имя полностью оправдывает своего обладателя, Мельпомена*, — сказал Джереми напоследок, когда я уже стояла около распахнутой двери. *Мельпомена - муза трагедии в греческой мифологии.