Почти на одной волне.

― Вставай, hermana, ― судя по голосу, это был Ваас. По моему лицу начала стекать ледяная вода. Волосы вперемешку с грязью прилипли к лицу. Распластавшись на земле, не в силах пошевелиться, я разинула рот, чтобы хоть немного смочить пересохшую полость. Немного воды затекло в нос, я рефлекторно перевернулась набок и закашлялась. Каждый посторонний звук ударял мне по ушам, будто кто-то надел мне на голову ведро и стучал по нему молотком. Я открыла глаза и увидела перед лицом пару кирзовых сапог. Голова закружилась, пришли те самые «вертолеты», меня бы стошнило, если бы было чем. Из груди вырвался ужасный рык-кашель, желудок все-таки выворачивало наизнанку. Встрепенувшись от ужасной боли в животе, я с трудом присела и, получив ботинком по спине, нагнулась вперед еще сильнее, обхватив голову руками. ― Хватит-хватит, ― прокашлялась я, сжимая ладонями виски, в надежде остановить головокружение. Подняв голову, я увидела, как на меня снова замахиваются прикладом. Не успев уклонится, я вновь получила по голове, но не сильно. Меня не хотели ударить ― просто ткнули, чтобы проверить, была ли я еще с ними или окончательно потеряла связь с реальностью. Кто-то со спины схватил меня под руки и поставил на ноги совсем как куклу. ― Оставь, ― я отшатнулась в сторону и, чуть не упав на землю, оказалась в руках у главаря. Закинув мою руку ему через плечо, он обхватил меня за талию. ― Видишь, ты совсем не умеешь обращаться с девушками, ― ухмыльнулся Ваас, усилив свою хватку и свободной рукой приставляя нож к моему животу. ― А тем более, с гребаными психами. Каждому по овощу ― и, вперед, блять, ― рыкнул пират и потащил куда-то мое обессиленное тело. Казалось, что желудок вот-вот вывернется наизнанку от постоянных покачиваний. Опустив голову, еле волоча ноги, я открыла рот и пыталась нормально дышать, но получалось это с перебоями на икоту и непонятные звуки, которые мой организм выдавал абсолютно самопроизвольно. Только приноровилась висеть на пирате, а он отпустил меня, и я рухнула на землю. Не упустив возможность, я свернулась калачиком и, поджав под себя ноги, собиралась отрубиться. ― Ебучее сонное царство, ― буркнул пират, ставя свою ногу мне на раненый от ножниц бок. ― Где наш Айболит? ― он лягнул меня, и я перекатилась на спину. Переступив через меня, Ваас направился к какой-то теплице. Только сейчас, когда я приподняла голову, до меня дошло, что все это время пират просто волок меня на себе, потому что я бы не осилила такой крутой подъем вверх. Рядом со мной в бессознательном состоянии рухнула Мишель, следом за ней грохнулся Йоши. Поднявшись на колени, я перевернула девушку на спину и потрясла ее за плечи. Голова Мишель, как у собаки на бардачке, затряслась, но не больше. Она не разомкнула глаз, и я отпустила ее плечи, которые бессильно шлепнулись о землю. На лбу, подбородке и обеих щеках девушки были ужасные ссадины, совсем свежие. Йоши же, который лежал на боку, вовсе не был похож на себя. Порванная рубашка свисала с его плеча, на котором был огромный ожог. Лицо было полностью покрыто кровью, которая смешалась с грязью, и теперь из-за нее невозможно было разобрать, какие именно раны скрываются под этой массой. Пираты встали полукругом, то и дело кидая злобные фразочки и сальные взгляды в мою сторону. Они насмехались надо мной. Ощупывая друзей, я пыталась понять, что произошло. Уши закладывало, желудок ужасно скручивало, так, что приходилось сгибаться в три погибели, но я продолжала пытаться вытереть всю грязь с лица Йоши и привести в порядок Мишель. Кровь и раны почему-то не пугали, не было какого-то шока и страха. Просто раны, просто кровь, не больше. Правда тогда, кроме ужасной боли в животе, я не чувствовала никаких других физических недомоганий. Головная боль исчезла, мысли пришли в порядок, но их скорость меня пугала. Картинки слишком быстро мелькали перед глазами, а мысли сменяли друг друга так, что невозможно было ухватиться хотя бы за одну. Неподалеку раздался свист. Один из пиратов толкнул меня ногой в бок и, что-то пробурчав, резко дернул меня за руку, тем самым поставив на ноги. Он подталкивал меня вперед упирающимся в спину оружием, мы зашли в теплицу, на пороге которой стоял Ваас. Его собеседника, мужчину в белом халате, я смогла рассмотреть только, когда меня швырнули внутрь. В голове начали всплывать пугающие картинки, связанные с белыми халатами. Врачи, таблетки, судороги, промывание желудка, избиение, таблетки… Много таблеток и много боли. ― Надеюсь, что ты, блять, уяснил, что от тебя требуется, ― хмыкнул главарь перед тем, как отозвать пиратов и самому скрыться из виду. ― Да-да-да, ― затараторил мужчина прикрывая дверь за пиратами. Нахмурившись, я отшатнулась подальше от бело-халатника, который пугал одним лишь своим видом. ― Ты теперь в безопасности, ― вынеся руки вперед и показывая, что он не причинит мне вреда, сказал мужчина. ― Меня зовут Доктор Алек Эрнхардт. Нет-нет-нет. Вам, наверное, сложно такое запомнить. Зови меня Доктор Э, ― Алек медленно начал подступать ко мне. ― Как тебя зовут? До этого момента, я отходила от доктора, но теперь, застыв на месте, поняла, что меня начинает отпускать. По спине пробежали мурашки, которые сменились жгучей болью, из глаз непроизвольно брызнули слезы. Я забыла свое имя. ― Ты чувствуешь это? ― спросила Мишель, лежа пялясь в потолок на соседней койке. ― Что именно? ― переспросила я, потирая лицо ладонями. Кажется, препарат не помогал… Из разных концов коридора доносились вопли и смех, которые смешивались в отвратительную какофонию, долбящую мне по ушам. Сосредоточиться на чем-либо было катастрофически сложно, и только меланхолично хрипевшая Мишель с сидящим неподалеку от меня Йоши казались более-менее реальными. ― Н-не нагн-нетай, ― буркнул парень, пересчитывая разложенные перед собой сигареты. ― Ничего, ― продолжила Мишель. Я нахмурилась и сосредоточила свой взгляд на ней: стеклянным взглядом, смотрящим в потолок, и водившей руками по воздуху, будто пытаясь что-то нащупать. ― Я говорю, про то самое «ничего», ― вздохнула Миш. ― Ты чувствуешь? Все спустя какое-то время, как попадали сюда, могли точно сказать, что такое «ничего», но у каждого оно было своим персональным адом. Для меня понятием «ничего» стала пустота, причем странная такая, сложно объяснимая. Я вроде думаю о чем-то, но не могу понять ход своих же мыслей, не могу сказать, что было на самом деле, а что выдумка. Я сбилась со счета. Какой сейчас день недели? А месяц какой? И кажется, что сейчас, потирая лицо ладонями и пытаясь понять, почему меня так корежит, я забыла свое имя. Буквально на секунду, но забыла. А как меня зовут? Да, точно, Мена. И ведь может быть такое, что я навсегда его забуду и буду отзываться на чужие имена в надежде, что зовут именно меня, а не кого-то другого. Проснусь утром, и все, что я увижу: размытое отражение в дверном стекле, напротив моей койки. Лица не будет видно, кажется, оно и правда пропадет. Пропадет же? Я забуду, как оно выглядит, и буду боятся зеркал. Кажется, я пропаду вместе с размытым отражением. ― С д-димед-дролом* ты н-не др-ружишь, ― убирая мне руки от лица, улыбнулся Йоши. ― Т-тебе н-нужно лечь. ― Я честно не хотела, чтобы он умер. Я же не могла сделать это специально, правда? Но, Йоши, почему они говорят, что я его убила, откуда они знают? Они говорят правду? Из-за них я теперь во всем сомневаюсь. Кажется, что теперь мы с тобой похожи, ― затараторила я, когда парень приобнял меня. ― Н-не похожи, об эт-том н-не п-пережив-вай, ― он уложил меня набок и накрыл колючим пледом. Руки зудели, хотелось дергать ногой, но Йоши пытался держать меня и заговаривал зубы как только мог. Что за опыты надо мной решили поставить врачи? В то время, пока добрая половина психов спала, я же была готова прыгнуть с парашютом и покорить горную вершину, образно конечно. Реальность, в отличие от быстро проносящихся в моей голове мыслей, была намного скуднее. Мне хотелось разбить дверное стекло и, может, еще что-нибудь. Казалось, что мне вовсе дали такую таблетку, чтобы все стало хуже. Точнее, чтобы я вернулась к тому состоянию, которое было до больницы, только масштабнее. Проще уж быть овощем, чем вновь чувствовать жизнь и то, как болезнь забирает последний здравый смысл у меня из головы. *Димедрол - препарат седативного действия. При правильной дозировке используется как снотворное.