Почти на одной волне.

Я, накрытая каким-то пледом, очнулась в кромешной темноте на полу. Тихо приподняв корпус тела, я почувствовала, как что-то сковывало мои движения, стягивало спину и грудь. С трудом пополам, мне удалось подняться на ноги. Стоя на месте, я огляделась. Где-то недалеко, вне этого помещения, горел свет. Схватившись за пояс, я по старой памяти ожидала, что там будут ножницы, но их уже давно отобрал Ваас. Возможно и такое, что все мы попали к мужчине в белом халате только из-за того, что тогда освободили себе руки при помощи моих ножниц. И сейчас, оставшись без страховки, я чувствовала себя голой. Позади меня скрипнула половица. Наклонив голову, но не сдвинувшись с места, я задержала дыхание. Этот звук я не перепутаю ни с чем — шлепанье босых ног. Йоши всегда бегал по коридорам босиком, так что мне удалось запомнить это. — Йоши? — не двигаясь с места, спросила я. — О! — кто-то набросился на меня и сжал в объятиях. Спина ужасно заныла, и я оттолкнула человека из темноты в сторону. — Блять, — двигая рукой и чувствуя, как бинт или что бы то ни было трется о кожу, шикнула я. — Какого черта? В ответ раздался лишь смешок. Фигура пронеслась мимо меня, и я решила последовать за звуком топающих по полу босых ног. Человек быстро унесся от меня, так, что мне пришлось пробежать несколько метров, пока я не напоролась на какую-то мебель. Кто-то хлопнул дверью. Проследовав за звуком, я застыла перед переливающимся на свету витражным стеклом, которое было вставлено в ту самую дверь, за которой скрылся человек. Чья-то тень мелькнула снаружи. — А я знала, что так будет! — раздался голос Мишель. Приложив руку к стеклу, я тяжело вздохнула. В голове не было ни мысли, никаких рассуждений на тему того, что будет дальше и что собирается делать с нами этот Доктор Э. Без тени сомнения и страха я взялась за ручку и отворила дверь. Моему взгляду предстала полянка, которую освещал свет из той самой теплицы, в которой я отрубилась. Перед входом, скрючившись, сидел Йоши, по полянке из стороны в сторону шаталась Мишель, то и дело выкрикивая ругательства в пустоту. — Ублюдки! — вновь раздался крик девушки. Подойдя к Йоши, я уже хотела спросить, что за чертовщина происходит, но он опередил меня. Неохотно развернувшись, он заговорил: — К-когда нач-чинаешь иг-грать, т-то уже сл-ложно ос-становиться, — прошептал парень, хлопая себя по карманам пижамных штанов. — Ид-ди, н-но про м-меня не з-забывай, — он махнул рукой в сторону теплицы, призывая меня пойти туда. — Это ты был в доме? — почесывая затылок, спросила я. — Н-нет. Н-наверное, Май-йерс б-буянит. Немного замявшись на месте, я не могла оторвать взгляда от друга по дурке. Лицо его, которое я помню, недавно было покрыто кровью, — теперь было умыто, а на гладко выбритом затылке красовался шов. Йоши, наверное, как и я, не помнил всего и произошедшего, и откуда взялись раны. Это вряд ли было бы хорошим воспоминанием для нас всех. Неуверенно войдя в теплицу, я увидела доктора, сидевшего на небольшой табуретке и Александру, которая сидела на полу, облокотив голову о стену. — Алекс, — медленно приблизившись к девушке, я наклонилась, чтобы рассмотреть ее лицо. — О, здравствуй, — больная подскочила на ноги и протянув мне руку, глупо улыбнулась. Я окинула Александру быстрым взглядом. В голове начинало шуметь, и внутри что-то сжалось от одного ее вида. Кажется, по новой разбитая губа украшала ее и без того припухшее лицо, рубашка была порвана и просто висела на ней, как тряпка, под которой были наложены потрепанные временем бинты, рваные штаны, испачканные кровью в районе бедер, еле держались на ней. Улыбка все это время не сходила с ее лица. — Вытяни руку, — между нами втесался Алек. Мужчина затянул мне на предплечье ремень. — Мы с твоей подругой отлично поболтали, — он улыбнулся и кивнул на Александру, которая тем временем начала водить руками по растениям стоящим в небольших лотках. — А где у нас вена? Ах, вот она. Так, запомни и не потеряй, — доктор, до этого буквально уткнувшийся носом мне в руку, поднял на меня свои, будто затуманенные, глаза. — Не бойся, — подала голос Алекс. — После плохого всегда происходит что-то хорошее, правда ведь? — Правда, — ответил мужчина в белом халате, удерживая мою руку, которую я хотела вырвать из его хватки. — Будет немного больно, но потом… Ах, блаженство, — взяв шприц из небольшого саквояжа, он приставил его к набухшей на моей руке вене. Заметив, что я зажмурилась, Александра подошла ко мне и, встав почти впритык, чмокнула меня в щеку, именно в тот момент, когда игла впилась в кожу. Девчушке, и правда, сейчас было хорошо. Когда Алек ввел мне неизвестную инъекцию, больная хихикнула и, задрав руки, оголяя израненные бока, выбежала наружу. — Сколько сейчас времени? — пряча шприц обратно и снимая с моей руки ремень, спросил мужчина. — Ночь, — не утруждая себя в цифрах, ответила я. — И я так думаю, — глотая какую-то пилюлю, ухмыльнулся Эрнхардт. — Ты, это, беги, отдыхай… А я тут пока поработаю, — явно «сползая по стеночке» от принятого, сказал напоследок доктор. — Спасибо, — неожиданно для себя, произнесла я. Оказавшись снаружи, я, чувствуя, как начинают подкашиваться ноги, ускорилась и, оказавшись рядом с Йоши, прилегла на траву. Небо было необычайно чистым. За время заточения в психушке, я такой красоты не видела. Яркие звезды и убывающая луна, освещали полянку перед домом и давали возможность хоть немного осмотреть близлежащую местность. Но я была увлечена не этим. Одинокое облачко, плывшее по небу, захватило мое внимание. Оно беспрепятственно скользило по небу, постепенно растворяясь. — Ин-нтерес-сно, к-как оно н-не застр-ряло в з-зведах? — вздохнул парень. — Я, кажется, падаю. — схватив Йоши за руку, улыбнулась я. Из груди вырвался непроизвольный смешок. — Что за херня? — хихикнула я. По всему телу одномоментно пробежались мурашки, которые собрались в области затылка и заставляли меня время от времени мотать головой, чтобы разогнать их. Немного приподнявшись, я присела и, положив голову на плечо парню, который размышлял о том, как это чертово облако не застревает в звездах, стала наблюдать за Алекс и Мишель. Они находились от нас почти на расстоянии вытянутой руки или двух вытянутых рук. Мишель перестала ругаться, и теперь они с Александрой играли в ладошки. — Ты мухлюешь! Я знаю, что ты, мать твою, мухлюешь! — возмущалась Миш. — Мы разве в покер играем? — одергивая руки, удивлялась сумасшедшая. Смотря то на небо, то на неугомонных подруг, я не заметила, как начало светать. Почувствовав, как солнце начинает пробиваться сквозь толщу облаков, которые застряли этой ночью в звездах, Йоши встрепенулся. Вспомнив о том, что я все еще лежу головой у него на плече, он расслабился. Щелкнув меня по лбу, парнишка усмехнулся. — Я п-предлагаю иг-гру! — убедившись, что я не сплю, воскликнул парень. Александра отозвалась тихим мычанием в отличие от Мишель, которая стояла у входа в теплицу. — Игры для идиотов, но я в игре! — закинув в рот очередную за ночь и уже рассвет пилюлю, прокричала девушка. Вместе усевшись у входа, мы начали играть в игру, правила которой, кажется, Йоши успевал придумывать на ходу. В итоге вышло что-то типа сидячих шарад с примесью «я никогда не…». Солнце тем временем все сильнее пыталось пробиться сквозь заволокшие небо тучи. Почувствовав, что меня начинает мучать жажда, я покинула компанию, освободив место для Майерса, который выбрался к нам из каких-то кустов. Аллеек, видимо, не знавший сна, возился с какими-то пробирками и выглядел более адекватно, чем в мое прошлое посещение. Увидев меня, мнущуюся у порога, он подскочил с табуретки и потер красные то ли от своих «лекарств», то ли от недосыпа глаза. — Сколько времени? — спросил мужчина, взяв со стола ремень и саквояж с инъекциями. — А, присаживайся, — он махнул рукой на табуретку, с которой только что встал. — Утро, — хмыкнула я, приземляясь на стул. — Я не разбираюсь во всех этих диагнозах, — трясущимися руками Доктор Э щелкнул пальцем по шприцу и выпустил скопившийся воздух. — Но дело есть дело. Мне сказали делать. Вот я и, — Алек затянул ремень у меня на предплечье и приставил шприц к прошлому, немного покрасневшему месту укола, — собственно, делаю, что положено. — Эта штука, — я зажмурилась, когда игла вошла в кожу, — теперь нужно постоянно ее принимать? Пожав плечами, что означало: «будь, что будет», мужчина освободил меня от ремня и отошел в сторону, копаясь в небольшом чехле со шприцами разного калибра. — Вы напомнили мне детей, — он сделал небольшую паузу и отвернулся от меня. — Я забирал свою малышку из детского сада, когда мог, и там всегда были такие дети. Дети — они такие чистые и настоящие, — подойдя ко мне, он протянул руку куда-то за мою спину и взял со стола одну таблетку из горсти других разноцветных пилюль. Ничего не ответив, я лишь кивнула и, встав со стула, отошла к порогу. Где-то в теплице затрещала рация. Вздрогнув от шипения и прерывистого голоса, который раздавался из динамиков, я почему-то не стала выходить, а наоборот, пошла на звук рации. Эрнхардт указал мне пальцем на один из множества лотков с растениями. В нем-то и лежал злополучный прибор. — Не надо отвечать, — копаясь в ящике, сказал доктор. Понимающе кивнув, я склонилась над растением, в котором таилась рация, и, стала прислушиваться — Ты, блять, слышишь? Я со своими ребятами еду, и если эти ублюдки не готовы, то лучше прячься. А кто не спрятался — я не виноват! Прием, блять! — раздалось сквозь шипение. Протянув руку к рации, я отряхнула ее от земли и нажала на кнопку передачи. Доктор сказал, что не нужно отвечать, но он сказал это недостаточно убедительно, так что… — С-слушаю. Прием, — выдавила я, зажав другую кнопку. Когда на том конце раздалось шипение, у меня возникло желание тут же откинуть рацию в сторону и, спрятавшись в уголке, тихо провести там остаток своей жизни. Ответа я так и не дождалась. Держа в руках рацию и очищая динамик от забившейся в него в некоторых местах комков земли, я облокотилась о стол. Спустя какой-то, совсем мизерный промежуток времени, снаружи послышался рев мотора и крики. — Позови своих друзей, они должны быть готовы, — подтолкнув меня к выходу, вздохнул Эрнхардт. Стоя на пороге теплицы, я скорее позвала других сумасшедших, которые тут же наперегонки ломанулись ко мне. Где-то неподалеку пираты выгружались из машин, и Ваас, неторопливой походкой, приближался к нам. — Ты и ты, держите, глотайте, — доктор протянул какие-то таблетки в руки Йоши и Александры. — А с вас хватит, — оставив без внимания Мишель и Майерса, мужчина вытер руки о свой грязный халат и вышел наружу, встречать неожиданно появившихся гостей.