Il Focoso Leone

Кто-то скажет, что время меняет все! Людей, историю, природу, взгляд на жизнь — и будет прав, каждый по-своему. Течение времени для тройки мафиозных семей всегда было важным фактом. Аркобалено следили за временем и изредка вмешивались в него. Марэ могли разрывать время, словно ткань, и сшивать его рваными стежками, примешивая в него то, что они взяли из параллельных миров. Вонгола же всегда следовала по своей спирали времени, стараясь с Аркобалено и Маре не пересекаться. У каждого из них была собственная роль в укладе этого мира, и до определенного момента всех это устраивало. У них не было какой-то великой цели, просто желание сохранить то, что осталось от прежнего мира, где пламя не было такой уж редкостью. Девятый наследник Вонголы когда-то тоже учился, постигал азы управления огромной империей теневого мира и своим пламенем. В тот миг, когда его коснулась память кольца, он никак не отреагировал на грехи своих предшественников. Ну что его, скажите, могло впечатлить? Расчетливые убийства? Мадонна с вами, он сам неделю назад такое планировал со своими хранителями. Предательство и продажные люди? Да без таких крыс достижение цели несколько осложняется! Мафиозные разборки в духе голливудских боевиков? Нашли чем напугать! Когда он высказал свои мысли Восьмой, та как-то печально улыбнулась и более темы прошлых прегрешений не поднимала. Но спустя года после церемонии наследования Девятый все отчетливее видел в своей семье какую-то неестественность. Словно в искусной картине появился лишний мазок, который действует на нервы. Когда в его жизни появился мальчик, так похожий на Второго Вонголу, в его голове словно что-то щелкнуло, интуиция внутри вопила самыми отборными ругательствами, и в первые дни Девятый раздумывал: а не отравить ли мальца к чертовой бабушке от греха подальше. Но потом начал привязываться к этому злобному зверенышу, который обретал уверенность и силу, и уже через пару лет в нем, как в наследнике Вонголы, никто не сомневался. Занзас нарушил все его планы, когда поднял восстание. Столкнувшись с пламенем Ярости, он отчасти понял Примо, который уступил Второму Вонголе свой титул. И все же… он не мог допустить кровавого свержения своим сыном. Поэтому «Колыбель» была единственным выходом. Пути пламени тернисты — эта истина открылась Девятому, когда он приехал вместе с Емитсу в тихий городок Японии и увидел в маленьком добром мальчике пламя Гармонии. Да такое чистое, что он от шока не мог отойти. Секондо был женат на дочери Примо, от них и пошла главная ветвь наследников Вонголы. Джотто, покидая Италию, навсегда разорвал все свои связи, и они лишь знали, что он женился снова, однако о детях ничего не было известно. Видя перед собой чистое и яркое пламя Гармонии в маленьком ребенке, Девятый осознал, что его предкам не стоило оставлять Примо без присмотра. Он вцепился в семейные тайны Вонголы, как голодный пес в кость. Он и сам не знал, что именно нашел и на кой черт ему это надо. Когда он понял, что не только Емитсу является потомком Джотто, но и Нана, у него в голове словно все встало на место. В маленьком городке Намимори рос истинный наследник Вонголы, которому была уготована учесть стереть огромную кровавую империю с лица земли или возглавить ее. И как бы пафосно это ни звучало, только ему вершить их судьбу. Тимотео не верил в судьбу, знаки, гадания, но… впервые он понял, что его знаний недостаточно, и пошел к боссу Аркобалено. Их встреча походила на ожившую фантазию сумасшедшего, но он поверил всему, что рассказала ему Ария. Они разработали план, обсудив все происшествия, что уготовила жизнь Саваде Тсунаёши, они продумали все, от нападений до защиты, кроме неясного «краеугольного камня»*, что преследовал Тсуну на протяжении всей его жизни. Тимотео считал, что это знак Вонголы. Ария сомневалась и страшилась этого знака. Никто из них не мог предположить, что под этим знаком скроются Эстранео. Когда издалека раздалось ворчание грома, а ночную тьму прорезала первая молния, по двухэтажному дому пронесся звук тревоги. Тимотео отвлекся от своих воспоминаний и наблюдал, как его хранители делят между собой врагов, оставляя главный дом без защиты. Это было его решение, и воля хранителей, которые пожелали уйти вместе со своим Небом. Ему было приятно волнение Занзаса — надо же, он стал лучше понимать это сосредоточение злости и сарказма. Он и правда относился к нему как к сыну, которым мог по праву гордиться. Когда дверь в его кабинет открылась, являя нынешнего Десятого, он понял, что отряд Варии к ним не успеет. «Вот и хорошо, лишняя кровь ни к чему…» — Девятый сощурился и крепче сжал скипетр. Знал ли он, что отдает права на Вонголу своему будущему убийце? Что же, в мафиозном мире это не такая уж и редкость. Знал ли он, что Ачиль не проникнется семейными узами, а, словно тля, будет пожирать семью изнутри, руша все ее основы? Он на это надеялся. Так Тсуне будет даже проще разрушать империю, что создала Вонгола. Жертв, конечно, не избежать, но Тсуна сможет спасти тех, кто хочет быть спасен, за остальное заплатит Тимотео. — Думаешь, это старье тебя защитит?! — надменно фыркнул Ачиль, атакуя его смешанным пламенем Урагана и Неба. Таких комбинаций от плотоядного насекомого он не ожидал и лишь усилил напор собственного пламени. Страх неминуемой смерти настиг его, когда от противостояния их пламени комната просто взорвалась, уничтожив весь второй этаж. От ярости на собственное малодушие он ударил Ачиля в живот круглым концом скипетра, вложив в него всю силу своего пламени. — Это старье тебе подобной гнили повидало в разы больше тебя, — Тимотео не желал казаться высокомерным, но этот щенок выводил его из себя. Ему нередко приходилось видеть безумных людей. Ачиль определенно таковым является, Девятый видит это по глазам. Рефлексы и приемы на высоте, он расчетливо бьет в слабые места, но вкладывает слишком много сил в один удар. Кто или что привело Ачиля к безумию, Тимотео разбираться не хотел. Тот пришел убить его, и выискивать причины особо не надо. — Ты сам отдал мне все, старик, — Ачелю не нравилось выражение лица Девятого. Словно тот что-то знал. Доступное лишь ему одному. Он увеличил напор пламени, и наконец ему удалось нанести старику резаную рану в грудь. Вид крови воодушевил Ачиля. Он, словно зверь, почуял, что сможет закончить то, что начал. Тимотео не собирался поддаваться, о нет! Он изранит этого безумца так, что его мама родная не узнает. — Ты глупец! — в один миг скипетр превратился в шпагу, покрытую небесным пламенем. — Вонгола далеко не «все», чем ты владеешь! Первый хлесткий удар задел Ачиля прямо по лицу, рана вспыхнула пламенем, и раздался крик боли. Ачиль осел на пол, прижимая ладонь к кровоточащей ране. Тимотео поймал на себе яростный взгляд и нанес тому еще с десяток ударов, лишив его правую руку и ногу подвижности. Исход этой битвы мог бы быть решен в пользу Девятого, если бы Ачиль нападал один. Тимотео покачнулся, когда почувствовал, как рвутся узы, связывающие его с хранителями. Ураган и Солнце первыми пали от рук Хранителей Десятого. Такая боль просто ошеломила и позволила Ачилю собраться с силами и атаковать его одной рукой, стоя на месте. От боли Тимотео не смог отразить удар, одновременно чувствуя, как Облако и Дождь последовали за своими друзьями. Ачиль кровожадно оскалился, готовясь нанести последний удар, как перед его лицом появилась пуля, объятая грозовым пламенем. Вспыхнул щит, и Тимотео почувствовал рывок. Оказаться на спине своего хранителя Грозы было полной неожиданностью. Давненько им не приходилось бегать от врагов. Лет так двадцать точно. Его бы рассмешила такая ситуация, не будь он ранен. — Ганаук, стой, — прохрипел Тимотео, чувствуя, что его охватывает жар. Может, Ачиль отравил его? Если так, у него немного времени. — Стой, у нас мало времени. — Босс, мы должны уйти, пока Бауч отвлекает этих тварей. — Ганаук и сам был ранен, но пока они не окажутся в безопасности, думать о собственных ранах нет времени. — Ганаук, это приказ. Остановись, — тон Девятого не оставил ему выбора, Ганаук остановился, прислонив Девятого к стволу дерева. — Мое решение не поменялось, действуем по плану. Если Ачиль убедит Альянс в опасности, что представляет Тсуна, это даст ему преимущество. Ганаук понимал, что хочет сказать босс, но неужели для того, чтобы не дать тому преимущество, нужно умирать? Поздно об этом думать, когда часть других хранителей уже рассталась с жизнью, уверенная, что Небо последует за ними. Они могли бы снова отобрать власть у Ачиля. Растереть его в порошок и найти другого наследника. Пусть Тимотео и думал, что, кроме Тсуны, никто не справится с этой ношей. И Ганаук знал почему… Савада Тсунаеши был тем, о ком говорили с трепетом. Уже после его возвращения из будущего, которое он поменял в возрасте пятнадцати лет. Битва с Виндиче всколыхнула мир мафии, и многие начали бы на парнишку охоту, если бы не влияние Вонголы. «Впрочем, от похитителей его это не спасло…» — Ганаук повернулся на шум за спиной и, выкинув вверх несколько громовых шаров, поклялся себе, что спалит тут все к чертям вместе с собой и Девятым. — Передайте все данные о нем в Альянс, — Тимотео надрывно закашлял, чувствуя в горле слишком большое скопление крови. Он посмотрел на бледное лицо своего хранителя Грозы и, к счастью, не почувствовал вины за свою смерть. Уж им-то, с их профилем, тяжких грехов не избежать. Считал ли он их семьей? Возможно… — Босс, босс, — Ганаук видел, как жизнь медленно угасает в глазах Девятого. Для тех, кто прошел немало вместе, зрелище невыносимое. — Простите, простите нас, босс… — Нечего тут прощать, — прохрипел Тимотео. — Я рад, что прошел с вами свой путь. Прощай, моя Гроза. Ганаук, не веря, смотрел на неподвижного Девятого, сжимая испачканный в крови пиджак босса. Дрожащей рукой он прикрыл его глаза и, услышав за спиной взрывы, понял, что времени на скорбь ему эти твари не предоставят. Когда из-за очередного взрыва к его ногам прилетело что-то крупное, Ганаук уже знал, как поступит. «Я не позволю им забрать тела моей семьи», — решительно подумал хранитель, активируя грозовые шары. От своей идеи спалить тут все он не отказался. Стоило обратить внимание на противников, как он увидел обезглавленное тело Брауча и злость за смерти товарищей возросла многократно. Ему бы кинуться в бой сломя голову, но обещание, данное боссу, нужно выполнить, перед тем как он последует в Ад за своими друзьями. «Интересно, куда теперь попадет их разум, если кольца Вонголы восстановлены с учетом крови Савады Тсунаёши? Впрочем, какая разница…» — Ганаук, ты остался последним, — Ачиль в окружении наемников смотрел на него. Между пальцами тот зажимал несколько лезвий на манер длинных когтей. — Думаю, мне не стоит предлагать тебе перейти на мою сторону. Ха, ты казался мне самым смышленым из этой шайки стариканов. Как только ты с ними от скуки не загнулся. — Ты, видимо, считаешь себя тем еще весельчаком, — Ганаук усмехнулся, один из выкинутых вверх грозовых шаров затерялся в листве деревьев, скрываясь от вражеских глаз. Небольшая камера записывала все, что происходило в лесной чаще. — Поэтому ради веселья убил Девятого и всех Хранителей? — Ну, еще не всех, — со значением протянул Ачиль. — Ваша смерть послужит во имя благой цели. Я построю совершенно новую Вонголу, в которой не будет места жалким слабостям и чувствам. А там и до всего теневого мира доберусь, все будут ползать передо мной на коленях и выпрашивать милостыню. — Больной на голову ублюдок! — сплевывает Ганаук и, выхватив из кармана иглы, через которые пропускает молнии, и кидает в Ачиля и наемников. Конечно, тот с легкостью уклоняется, но Ганаук успевает активировать все оружие, что у него есть. Поляну потрясает колоссальный взрыв грозового пламени. Наемники разлетаются в разные стороны, ускользнуть от огня удается не всем. Ачиль, благодаря тому, что его закрыли несколько человек, только слегка контужен. С отвращением скинув с себя два трупа, он поднимается и ковыляет к воронке, которая осталась после взрыва. Одна белая пыль покрывает дно воронки, и Ачиль готов ругаться сквозь зубы. Ганаук не оставил им тела Девятого, как и своего. — Проклятье! — зло ругнулся Ачиль. Он так хотел, чтобы тела хранителей были растерзаны на манер этого Льва, что упустил из внимания, что каждый хранитель может себя уничтожить. Ну ничего, для сборища придурков, которым и являлся Альянс, сгодится любая ложь. Пожалуй, он даже не будет смывать с себя кровь и грязь, явится на собрание совета прямо так. — Босс, что прикажете? — хранители бесстрастно смотрели на своего начальника, готовые выполнить любой его приказ. — Доставьте мне малявку, пора поиграть со Львом по-крупному. Хранители кивнули и направились к острову Вонголы, где жила семья бывшего Внешнего Советника.

***

— Что случилось? — за спиной Мукуро раздался голос Бьякурана. На небе едва зарождалась заря, а иллюзионист был погружен в невеселые думы. Он не спал, еще после сообщения Кёя хотелось сорваться в Намимори и придушить Саваду за то, что его не было так долго. И от осознания осторожности перед действующим Десятым легче не становилось. С каких пор он сидит, как мышка в норке, опасаясь какого-то двинутого мафиози?! Ответ был прост, он стал слишком зависим от окружающих его людей. — Раньше я ненавидел мир мафии. — Мукуро не нужно было смотреть в глаза Бьякурану, чтобы увидеть в них понимание. — Мне хотелось стереть каждую продажную тварь с лица земли, и лучшим выходом я считал всеобъемлющую войну. Разрушить все, чтобы построить что-то другое. Новое, чистое и прекрасное. — Да мой парень романтик, — хмыкнул Бьякуран. Оба понимали, что такого мира они бы не увидели, искалеченные теневым миром, давно утратили светлое и чистое даже в себе. Мир после разрушений восстанавливали бы другие, и как знать, возможно, он стал бы еще хуже, чем был. — Не смейся. — И не думал даже, — Джессо обнял его за плечи, прижимая к себе. — Но это не ответ на мой вопрос. Ты сам не свой с того момента, как Хибари рассказал про испытание колец. — Он сказал, что Тсуна вложил свои воспоминания о плене и том, что было после него, — Муруро повернулся и посмотрел Бякурану в глаза. — Мне было девять лет, когда мы с Чикусой и Кеном уничтожили базу и пришли в клан Ланчии. Я был наполнен злобой и яростью. Медленно, шаг за шагом, я брал разумы этих людей под контроль и сводил их с ума, убивая их руками близких и родных. Это длилось пять лет, пока от семейки не осталось от силы пять десятков человек. Когда я захватил разум Ланчии, я впервые увидел любовь, заботу, справедливость и веру. Все эти чувства были направлены на семью, что мучила и убивала собственных детей в лабораториях, и на меня. — Мукуро… — Джессо хотел прервать эту странную откровенность. Рокудо никогда не рассказывал о своем прошлом, да и Бьякурану это было не надо. Но иллюзионист его словно не слышал. — Представляешь — ко мне? К тому, кто убивал и калечил. Я увидел все его мысли, в которых он называл меня сыном. Ланчия желал дать мне семью и вырастить хорошим человеком. И я тогда… я испугался. Для меня были непонятны такие чувства. Я взял его под контроль, чтобы выведать слабости, и узнал, что самой главной являюсь сам. Поэтому я убил всех остальных его руками, он меня возненавидел, и это принесло облегчение. Ненависть и месть более понятны мне, — Мукро прервался и выдохнул, словно слишком долго держал это в себе. — Когда я встретил Саваду, я снова почувствовал тот страх. В его глазах было столько нерастраченной доброты и сострадания, что моя ненависть невольно иссякла. С ним рядом было тепло, он мое Небо, я чувствую это всей душой, но теперь боюсь совершенно иного. — Что, увидев воспоминания Савады, ты снова воспылаешь ненавистью? — Бьякуран погладил любимого по волосам. — Я не уверен, что хоть кто-нибудь из нас останется равнодушным к его истории. — Нет, не только это, — Мукуро прикусил губу, собираясь с мыслями. — В Эстранео работают настоящие спецы, я помню, что надо мной ставили эксперименты, помню боль и крики других детей. Помню, как убил всех на той базе и увел Кена и Чикусу, но что было до этого… не помню совсем. Я даже имени своего настоящего не помню… Если воспоминания Савады снимут и мой блок тоже, мы оба можем сойти с ума, утянув за собой всех хранителей. Джессо лишь крепче прижал иллюзиониста к себе, стараясь обнять его как можно сильнее. Их мир безжалостно калечил бесчисленное количество людей, затрагивая их родных и близких. Людям без прошлого и будущего приходилось просто жить одним днем. В свое время его смешила и жутко раздражала вера Савады Тсунаёши, что он может очистить Вонголу от гнили, не прибегая к насилию. Во всех параллельных мирах он показал ему, как тот ошибается, нанося ему удар за ударом, но в одном мире все изменилось. Его победил не нынешний Десятый, а пятнадцатилетний Савада, который верил в своих друзей больше, чем в себя. Бьякуран все помнил. Бьякуран знал, из-за чего и кому он проиграл. Он ничуть не жалел о потере колец Марэ, но все же… его сердце так же жестоко, раз испытывает жажду мести за страдания любимого человека. «Что ж, это может сработать», — Бьякуран довел Мукуро до дивана и усадил того к себе на колени. — Ты слишком долго думаешь об этом, — Джессо позвонил управляющей и приказал подать завтрак на южную веранду. — Своим послужным списком ты меня не удивишь, давай не будем мериться, у кого больше. — Бьяку, — бровь Мукуро дернулась, а потом он захихикал. Он и правда не подумал, кому рассказал о своих сомнениях и прегрешениях. — И правда, что это я, о самый великий из трех наследников колец Марэ. — Бывший, — уточнил Джессо, пересаживая Мукуро на диван, он вышел с балкона, встречая горничную. Пока та накрывала на стол, иллюзионист успел преобразовать свою одежду во что-то более приличное, чем пижама. Впрочем, он не слишком об этом переживал. — Бывших не бывает, — усмехнулся иллюзионист, заваривая себе кофе. Несмотря на слова Бьякурана, они оба знали, как сильны узы между кольцами. И возможно, хорошим решением было бы отдать кольцо Хроме, но, наверное, впервые ему на самом деле захотелось надеть новое кольцо Вонголы. «Интересно, как Савада назовет эти кольца теперь? Ведь, насколько я понял, он хочет уничтожить Вонголу и даже память о ней», — возможно, Бьякуран прав, и он слишком много об этом думает. Не успел Мукуро как следует насладиться ароматным кофе, как на террасу вбежал Бьякуран, разговаривающий с кем-то по телефону. Внизу также началась, какая-то беготня, отчего иллюзионист сразу насторожился. — Нападение на Кальяри, Ачиль созвал совет в особняке Вонголы, — Джессо довольно быстро надел костюм, прикрыв пиджаком кобуру с оружием. — Юни, Кавалоне и я будем там для осмотра и, скорее всего, отправимся прямо туда. — Стой, что именно случилось? — Мукуро быстро поднялся, подхватывая свое оружие. — Девятый и его хранители мертвы. «Началось… теперь времени у нас нет!» — Мукуро вышел из комнаты вслед за Бьяураном, увидев оставшихся Ямамото, Рёхея, Ламбо и Хром. — Мукуро-сама, — девушка с улыбкой встретила наставника, однако та была слишком напряженной. — Мы с Ламбо хотим навестить Нану и в случае нападения помочь. — Это слишком опасно без помощи колец, — покачал головой Такеши. — Тсуна запустил испытание, и мы должны его пройти, прежде чем драться. «Где ты, Гокудера, когда ты так нужен…» — Мукуро вздохнул, споры им сейчас не нужны. Раз напали на Девятого, то могут прийти и к бывшему внешнему советнику. — Ямамото, вспомни испытания, которые мы проходили в первый раз, — иллюзионист пусть и не участвовал в заварушке будущего, но знал обо всем, что тогда происходило. — Тогда Асари проверял тебя, ты сделал неверные выводы из его слов. — Но это ведь совсем другое, — нахмурился Ямамото. — Почему же, — усмехнулся иллюзионист. — Где сейчас Тсуна, мы знаем, с ним Хибари и Гокудера, и мне кажется, что пока этого достаточно. Нам осталось решить, что сейчас у нас в приоритете, встреча с ним или защита его семьи? — Я еду к Нане-сан и сестренке, — Ламбо пусть и был самым младшим, но не глупым. Возможно, его помощь в битве будет невелика, но щит в свои восемь лет у него стоит крепко. — Я тоже поеду, — Хроме обняла мальчика, и они без лишних слов последовали к другому вертолету, который тут же взмыл в небо. — А мы в Намимори? — спросил Ямамото, ему нечего было возразить, да и не хотелось. Рёхей прислушался к себе и понял, что хочет отправиться в родной город. Драка найдет их в любом случае, поэтому неплохо иметь поддержку кольца и пламени. — Да, Ачиль не оставил нам выбора. Иллюзионист последовал к третьему вертолету, он догадывался, где именно мог оставить кольцо Тумана Савада. Есть только одно место, о котором они оба знают. Там произошло немало событий. Оставалось надеяться, что Такеши и Сасагава также догадаются, где именно спрятаны кристаллы, у них крайне мало времени, чтобы пройти испытание. Три вертолета разлетелись в разные стороны, унося прочь тех, кому предстоял трудный путь.