Il Focoso Leone

На взлетную площадку ребят провожали Гамма, Юни и Бьякуран. Босс Мельфиоре задержал Мукуро, пока Небо Аркобалено уговаривала Реборна отправиться с ребятами, ей было неспокойно от видения, что посетило ее совсем недавно. — Будьте осторожны, сейчас в Вероне работают Виндиче, — предупредил иллюзиониста Джессо. — Не маленькие, — хмыкнул Мукуро. — Запомни лучше все, что будут говорить боссы Альянса. Бьякуран улыбнулся своей фирменной улыбкой и, притянув Мукуро к себе за галстук, поцеловал его в губы при всех. — Совсем стыд потеряли, — отвернулся Гокудера, забираясь в салон вертолета. У Кеи начался нервный тик, и он, выпустив цепь, ударил в место рядом с парочкой. — Живо в вертолет, травоядное! — прорычал Хибари, которому уже надоела картина затянувшегося поцелуя. — Ку-фу-фу, Кея-кун, какой ты нетерпеливый, — хмыкнул Мукуро, но все же забрался в вертолет. Был отдан приказ на взлет, и машина поднялась в небо. Трио еще долго провожало тех взглядом, пока их не позвали в кабинет Дино, где и пройдет собрание Альянса. *** Он не вернулся к своим компаньонам, предпочитая пойти в дом, где они жили уже месяц. Снимая испачканную в крови и грязи одежду, он тут же сжёг уже никуда не годное тряпье. В горле все ещё ощущался отвратительный привкус гари и сожженной плоти, да такой, что ему хотелось вымыть рот с порошком. Мысленно он все еще был там, убивая людей… Зверь внутри него был вполне удовлетворен и теперь едва ли не мурлыкал. Горячие капли воды смывали с него кровь и грязь, но ему почему-то казалось, что в действительности ему не отмыться от всего этого. «Вот самобичевания мне только и не хватало!» — одернул себя Тсуна, жалеть о содеянном было поздно, да и не нужно. Для него сейчас главное — пережить встречу с друзьями, которых он не видел уже два года. «Интересно, они изменились? Если да, то какие они сейчас? Возможно, чуть спокойнее и рассудительнее? Не столь экстремальные и беспечные?» — размышлял Тсуна. Конечно, он следил за делами друзей, однако сухая информация и фотографии не давали полной картины. Выйдя из душа, он набрал ванну и едва залез в неё, экран, что висел на одной из стен, вспыхнул, и раздался голос Каору. — Тсуна, ты слышишь меня? Обладатель пламени Неба вздохнул, кажется, ему не дадут расслабиться. «Ты сам затеял эту беготню!» — напомнила ему его совесть почему-то голосом Реборна. Мотнув пару раз головой, он включил микрофон, переключив его на громкую связь. — Да, я в доме, — Тсуна закрыл глаза и откинулся на край ванны. — У вас все готово? — Да, — ответил Юдзуки. — Мафиози уже в городе, оцепили место преступления, а с юга приближается вертолет, чую, это твои недалекие друзья. — Каору, еще немного, и я подумаю, что ты ревнуешь, — подколол его Савада, на что получил высокомерный «фырк» от Каору. — Придерживайтесь плана, я начну собираться, как только они войдут в дом. — Хорошо, — отозвался парень. Наступила тишина, и Тсуна, сам не замечая этого, искусал губы в кровь в ожидании прихода друзей. Для него прошлые битвы, ежедневные встречи с друзьями и тренировки Реборна — это словно другая жизнь, словно это было не с ним. Вода потихоньку остывала, и вот, наконец, он услышал через динамики чуть грубый голос, который заставил его вздрогнуть: — Выходи, чертов мусор! «Занзас… это Занзас…», — первая ошеломляющая мысль потонула в круговороте радости. Тсуна услышал голоса всех своих друзей, с трудом вникая в смысл диалога. Он просто наслаждался их голосами. Подняться и исполнить собственные слова он не смог. Ему казалось, что если он встанет, то тут же упадет. Вцепившись в бортик ванны, он старался сдержать себя, чтобы не зареветь подобно ребенку. «Как же изменились их голоса и внешность: Гокудера с Мукуро чуть отрастили волосы, а взгляд Ямамото стал более серьезным. Даже Реохей изменился. Кея все такой же, неприступный и гордый, хотя, наверное, он стал еще сильнее. Реборн, как же я скучал по всем вам…» Тсуна всматривался в черты лица каждого, не замечая своих собственных слез. Он не мог их сдержать, да и более не пытался. Он сейчас один, так почему бы не позволить себе небольшую слабость? Труднее всего было не сорваться прямо туда, к ним. Сказать им, что он живой и реальный перед ними, что он вернулся навсегда. Но нельзя, иначе все, что он затеял, пойдет прахом. Ребята не станут рядом с ним сильнее, Воля колец никогда не оживет… и Вонгола более не получит шанса на возрождение. «Терпи, Тсуна, терпи… ради друзей, семьи и новорожденной сестры!» — уговаривал себя он, закусывая губы до крови. Пока Савада справлялся со шквалом собственных эмоций, Каору, Генкиши и Ланчия встречали особых гостей. Укрытые иллюзией, они приготовились разыграть все точно по сценарию Тсуны. Когда дверь выбил босс Варии, Юдзуки почувствовал что-то непонятное. — Ланчия-сан, не могли бы вы отправиться к Тсуне? — попросил он мафиози. Тот удивленно на него посмотрел, не понимая, к чему такая просьба. — Что-то случилось? — спросил рядом стоящий Генкиши. — Не уверен, но, кажется, с ним что-то происходит, — Каору не отрывался от экрана монитора. Действовать нужно было быстро. Иллюзорный клон Генкиши уже появился в доме перед друзьями Савады. Ланчия вышел из машины, которую они оставили за несколько улиц от места встречи. Он бежал так быстро, как только мог. «Как мы могли забыть? Из всех нас Саваде намного труднее справиться с эмоциями, ведь он привык выплескивать их в спаррингах или карая преступников. И сейчас даже представить не могу, насколько он потрясен, увидев тех, кто ему так дорог», — думал Ланчия, подбегая к дому, где они жили.

***

Ямамото это не нравилось, нет, точнее, это было просто невозможно. Знакомое ощущение, эта аура Тумана, ошибки быть не могло. Он чувствовал присутствие человека, которого и быть-то в этом мире не должно. Иллюзия очень стойко ощущалась в воздухе, Такеши посмотрел на рядом стоящего Мукуро. Его взгляд был сосредоточенным и заинтересованным, значит, интуиция его не обманула. Рокудо же, вопреки догадкам Дождя, совсем не интересовала аура сильного иллюзиониста, его беспокоило другое. «Какого черта он тут забыл?» — подумал Мукуро, впрочем, задать такой вопрос означает признать, что ему все еще небезразличен этот человек. Пока Дождь и Туман находились в раздумьях, Занзас не стал медлить и выбил деверь ногой, выставляя перед собой один из пистолетов. — Выходи, чертов мусор! «Боже, он в своем репертуаре. И как только его Кея выносит?» — задался вопросом Такеши, входя вместе со всеми в широкую комнату, посередине стояло кресло, а в нем сидел человек, скрытый тенью. — Ты? — теперь сомнений у Ямамото не осталось, он ни с кем не спутает этого человека. — Давно не виделись, Хранители Савады Тсунаеши… Голос сидящего был тихим и спокойным, невозможно было понять, о чем он думает, и только когда тот встал с кресла и вышел на свет, стало понятно, что перед ними реальная иллюзия Генкиши. — Мафиози из семьи Джиглио Неро? — спросил вышедший вперед Скуало. — Зачистка — твоих рук дело?  — Две поправки, уважаемый Скуало-сан, первая — я более не вхожу в семью Джиглио Неро. Вторая — сознаюсь, к зачистке я причастен! — Что? Заявляешь об этом так спокойно! — Кея достал тонфы. — Спокойно, Хибари-кун, если вы на меня нападете, никогда не сможете узнать, где находится Савада Тсунаеши, — прищурился Генкиши. — Да что, черт возьми, ты можешь знать? — Гокудера не собирался более слушать этот бесполезный треп. Разве он только что не признался, что убил две семьи? «В каждой семье по меньшей мере состояло от трех до шести тысяч человек! Каким же надо быть монстром… каким надо быть монстром, чтобы выбрать такой способ убийства? Постойте! Он сказал, что причастен? Значит ли это, что убивал он не один?» — размышлял Хаято, целясь в него, но ему не позволили снять предохранитель, всех присутствующих взяли на мушки. Красные точки появились на лбу каждого, кто был в доме. — У меня не так много времени, чтобы все вам по полочкам раскладывать, — Генкиши чувствовал, что его силы на исходе. — Я знаю достаточно, к примеру, то, что два года назад из Намимори Саваду похитили Эстернео. — Ты лжешь! — воскликнул Мукуро. — Я уничтожил их собственными руками… Он не мог поверить, что худшие их опасения сбылись. Но если это правда, значит, Савада более не человек? Почувствовав касание к своему плечу, иллюзионист увидел стоявшего рядом с ним Реохея. — Верьте, чему хотите, — усмехнулся Генкиши. — Я же приглашу вас от лица нашего лидера, у которого в руках то, что вы так желаете найти и вернуть. Сегодня вы все стали его пешками, и поверьте, он не будет колебаться, разыгрывая вас. Если вы все еще хотите вернуть ваше Небо, сыграете ли вы с нами в игру, где ставкой будет его жизнь? — Не смеши! — Занзас пальнул в Генкиши, но тот даже не дрогнул, в конце концов, это была лишь иллюзия. — Если знаешь, где Савада, выкладывай!!! Не собираюсь играть в шарады твоего мусорного лидера. — Хо, — протянул Генкиши. — Занятные вещи говоришь. Интересно, что скажет Тсуна, если услышит, что вы отказались его спасать? Люди так легко предают… — Заткни свой рот! — Ямамото призвал меч, окружая его своим Пламенем. — Не тебе нам условия ставить и называть нас предателями. В игру сыграть предлагаешь? Отлично, только запомни, моим призом будет твоя голова! Использовав ось Дождя, Такеши снес часть дома, уничтожив тем самым иллюзию Генкиши. Слов не было, зато Хаято не растерялся и отвесил другу хороший подзатыльник. — Ай, — вскрикнул Ямамото, потирая ноющую шишку. — За что? — За то, что на подначку повелся, — сложив руки на груди, Гокудера посмотрел на мечника. — Ты согласился на игру, даже не спросив, какие правила и каков будет выигрыш. Придурок! — Ха-ха-ха, прости, не подумал, — смутился Такеши. — Думаю, нам не нужно об этом беспокоиться, — Занзас задумчиво смотрел на обломки. — Чую, инструкция, как играть, придет Нане-сан вместе с очередным букетом цветов. — Я больше не чувствую присутствия Генкиши, — прошептал Мукуро. — Но знаю точно, он был не один… — Не один? — спросил Реохей. Кея, ни слова не говоря, направился к вертолету, ему не понравилось то, что произошло. Он не ожидал, что человек, которого и не должно существовать в этом мире, жив и явно знает о зверьке больше него. «Они хотят игры — они ее получат!» Таково было решение Облака, да и тех, кто улетал из Вероны. Этот город стал сигналом к старту, никто не собирался говорить Альянсу о возвращении тех, о ком забыли. Это было их личное дело, посторонним тут не место.