Законы Жизни

Весеннее утро медленно скользило по крышам Токио. Страна восходящего солнца встречала новый рассвет и новый день. Горожане спешили кто куда, сновали по узким тротуарам, толпились на железнодорожных платформах и на переходах, ничто не омрачало их мыслей, не настораживало и не волновало. Только будничные проблемы, ссоры, неприятности — мелочи, за которыми терялось главное. На глазах этого поколения расцветал двадцать первый век, человечество уже совершило колоссальный рывок вперед в развитии науки и техники и не собиралось останавливаться на достигнутом. Старые сказки были забыты. Да и о каких сказках может идти речь в столь прогрессивном обществе. Где найти в нем место чуду? Утро нового дня вползало в город медленно и неотвратимо, впуская следом за собой что-то, готовое изменить всё устройство мира на корню. Вот с таким рассветом и проснулась в своей квартире молодая девушка Мариса, живущая жизнью обычной студентки, открыла глаза и села на постели. Мягкий свет утреннего солнца коснулся её лица, озорной лучик запутался в длинных каштановых волосах, проложил светлую дорожку по смуглой коже и отразился бликом в глазах необычного цвета яркой лазури. Прижав руки к груди, к тому месту, где внутри колотилось сердце, Мариса глубоко вдохнула, потом ещё раз и откинулась назад на подушку. Густые волосы темной волной разметались по белоснежной наволочке, изящные руки легли поверх нежно-бежевого одеяла, мешая лучику солнца и дальше вычерчивать на нем свои узоры. Идиллия, да и только. Но этой ночью девушке приснился какой-то неприятный, назойливо беспокоящий даже после пробуждения кошмар, и как она ни старалась, вспомнить о нем ничего не удавалось. Передернув плечами, Мариса повернулась на бок и оглядела свою и на первый, на второй взгляд скромную комнату в поисках чего-то. Напротив кровати стоял небольшой письменный стол, приставленный боком к окну, и комод на два глубоких ящик. Но на них девушка не обнаружила того, что хотела. Левее под окном на маленькой кушетке аккуратной стопкой лежала одежда. Правда, вот сверху неопрятной горкой импровизированный гардероб покрывал легкий халатик, скинутый туда вечером в темноте. Девушка досадливо наморщила нос — она любила порядок во всем. Глаза скользнули правее и внимательно изучили высокий книжный шкаф около двери-седзи, захламленный чуть больше обычного, но и там не было обнаружено ничего интересного. Печально вздохнув, Мариса перевернулась обратно на спину и уставилась в потолок, когда в комнату кратко постучали по деревянному обрамлению раздвижной двери. Неожиданный звук заставил девушку чуть вздрогнуть и лениво повернуть голову. — Заходи, не заперто! — произнесла она хриплым после сна голосом, медленно садясь на кровати и закутываясь в одеяло. Дверь мгновенно открылась, и в комнату вошел молодой человек приятной наружности среднего роста и комплекции. Привлекательный темно-русый юноша с тонкими чертами европейского лица и внимательным взглядом серо-голубых глаз: он был вполне обычным, но многие девушки, Мариса не сомневалась, не отказались бы делить с таким парнем крышу над головой. Молодой человек прошел к письменному столу и, выдвинув стул, сел, вытянув ноги. — Доброе утро, — решительно начал он, шутливо потирая руки, — Наверное, я должен извиниться за вторжение, но ты, похоже, совершенно забыла о том, что у нас были планы на сегодня. — О, неужели? Так где же извинения? И с чего ты взял, что я что-то забыла? — град возмущенных вопросов окатил молодого человека, — И вообще, который сейчас час? — Вечер уже не за горами! Почти десять утра! — Десять?! Вечер?! — девушка, кипя от праведного гнева, нащупала за спиной подушку и с размаху запустила её в утреннего гостя. Парень с легкостью поймал импровизированный метательный снаряд и расхохотался. — Уйди, враг мой, я имею право валяться ещё хотя бы до одиннадцати. — Ну нет, так не пойдет. Как человек, ответственный за твоё обучение, я просто обязан поднять тебя с постели. У нас сегодня важное занятие. — О духи! — воздев руки к потолку, засмеялась Мариса, — Будь проклят тот день, когда я согласилась купить с тобой одну квартиру на двоих и стать твоей ученицей! И я не шучу, Дмитрий Храмов! — Ах, вот значит ты как, — наигранно обиделся парень, отворачиваясь к столу. Его взгляд пробежал по идеально разложенным конспектам, лекциям и папкам, аккуратно сложенным письменным принадлежностям и остановился на запечатанном конверте, лежащем около стопки чистой бумаги. Дмитрий взял его и повертел в руках. С другой стороны на нем обнаружилась надпись «Марисе Мерсье от родителей». Парень озадаченно пожал плечами и обернулся к девушке. — Когда оно пришло, Риса? Ты его уже видела? — спросил он, протягивая подруге письмо. Мерсье взяла конверт, быстро скользнула взглядом по надписи и побледнела. Она даже не пыталась скрыть удивление: руки девушки чуть задрожали, и Мариса более резко, чем ей хотелось бы, произнесла: — Не мог бы оставить меня одну? На мгновение заколебавшись, Дмитрий поднялся и молча вышел из комнаты. Храмов знал Марису больше трех лет и никогда раньше не видел подругу настолько взволнованной, зато частенько слышал много нелицеприятного в адрес её родителей. Оттого даже парню это неожиданное письмо казалось странным и удивительным, что уж говорить о самой Марисе. А Мерсье, оставшись одна, нерешительно надорвала конверт. Она держала в руках письмо от людей, которые давно перестали что-либо значить в её жизни, но которые почему-то до сих пор занимали слишком много места в её сердце. Одним резким движением вскрыв конверт, Мариса вытащила аккуратно сложенный пополам листок и, развернув его, прочитала всего несколько коротких, на скорую руку написанных фраз: «Мариса, я очень прошу тебя вернуться домой, в Киото. Твоей сестре может понадобиться помощь в наше отсутствие. Прости нас за всё». Несколько раз перечитав неровные строчки, девушка только и сумела осознанно запомнить последнюю короткую фразу. Они просят прощения. Ну надо же! Как будто в их извинениях после стольких лет она нуждалась больше всего. Резко скомкав записку, Мариса с силой зашвырнула её под стол. Годами копившиеся ненависть и обида поднялись из самых темных уголков её души, но Мерсье не позволила этим чувствам затопить её сердце и разум. Разве кто-то давал ей право ненавидеть тех, кто подарил ей жизнь? А обида? Обижаться можно сколько угодно, но ничего от этого не измениться. Отвернувшись от старшей дочери и отправив её на воспитание в пансион, когда ей было только шесть, родители поступили так, как считали нужным и правильным. Теперь, по-видимому, самостоятельную жизнь должна начать и младшая Мерсье. Мариса почти не помнила свою сестренку Ариэлль, но это тоже не было сейчас важным. Риса обязана сделать всё возможное, чтобы помочь сестре, если та сейчас в этом нуждается. Да, всё возможное… В комнату вновь тихо постучал Дмитрий, и Мерсье позволила ему войти. — Все в порядке? — обеспокоено спросил молодой человек, присаживаясь на кровать рядом с девушкой. — Да, все хорошо, — рассеянно ответила Мариса, неосознанно комкая в руках одеяло, — Но мне необходимо срочно уехать, прости. Родители просят помочь им с моей младшей сестрой. Я не знаю, как долго меня не будет, но обязательно свяжусь с тобой, как только что-то решится. — Я всё понимаю, Мариса, всё понимаю. Семья превыше всего, — мягко произнес Дмитрий, — Поезжай. Только прежде все-таки реши вопрос со своей учебой, — добавил он, — Не дело просто все бросать, когда ты так долго к этому шла. И я буду ждать тебя. Дмитрий ласково положил руки на плечи девушки и притянул к себе. — Собирайся. А я пока приготовлю нам завтрак. Утро в Токио вошло в свои права, яркое солнце заиграло бликами на блестящих окнах, стеклах, витринах и глянце. Очередной день лениво протекал своим чередом, но весь мир уже пришел в движение. Когда в своей комнате в неприметной квартирке девятнадцатилетняя девушка по имени Мариса Мерсье приняла решение вскрыть конверт, подумать было сложно, что это событие повлечет за собой неотвратимые перемены. Всего лишь одно письмо сдвинуло равновесие с исходной точки, и тем, кого затронет покатившаяся лавина, останется лишь плыть по течению. Или все-таки можно бороться? Ответ на этот вопрос пока не знал никто. Даже молодой человек, который в то же самое время на другой стороне земного шара склонился над древним манускриптом в полумраке вечера. Он наклонялся очень низко, пытаясь разобрать древние символы, впечатанные в ветхие страницы неумолимым временем, и делал пометки в своей тетради, лежащей чуть в стороне. Что поразительно, парень с легкостью разбирал странную вязь давно утерянного языка индейских племен без словарей или переводчиков. Но этот факт казался странным только до тех пор, пока молодой человек не отрывал взгляда от своей работы. В его глазах-безднах плескалась мудрость веков. Мудрость и невиданная жестокость. Таинственному искателю истины —, а как ещё назвать человека, проводящего время за разбором старинных книг — было доступно будущее. Всего несколько часов назад в его неясных видениях мелькнуло испуганное лицо миловидной светловолосой девочки, искрящиеся яростью лазурные глаза Марисы Мерсье, тяжелый взгляд жрицы-ведьмы в белых одеждах и искривленный посох мага не из этого мира. Парень видел кровавую пентаграмму, начертанную на каменном полу подземелья и боевую арену, на которую выходили люди, не обделенные силой повелевать духами. Он видел юношу, так похожего на него самого, и другие знакомые лица. И каждая новая тень будущего была окутана пронизывающей тьмой, оставляющей за собой шлейф из неизвестности и отчаяния. Но общий смысл увиденного ускользал, как будто ещё не все части мозаики заняли свои места. Молодой человек резко выпрямился, его темные, длинные волосы взметнулись за спиной. Он нервным движением смахнул книгу и тетрадь со стола, откинулся в кресле и сжал пальцами левой руки переносицу. У него нещадно болели глаза. Острая боль отдавалась в висках, смешиваясь и перекрывая тяжесть, сковывающую голову после сеанса ясновидения. Что ж, это было логично. Парень провел три месяца за неотрывным изучением странных средневосточных культов шаманов и магов, чья активность в последнее время стала чересчур заметна и подозрительна. И все только потому, что одно из видений довольно туманно давало понять, что эти люди могут помешать осуществлению его планов. И с каждым новым кусочком полученной информации, ситуация становилась все более неоднозначной и запутанной. А парень совершенно не привык бездействовать. Он медленно поднялся на ноги, подошел к не занавешенному окну. Пришло время навестить таинственных безумцев, рискнувших бросить вызов всему миру шаманов, в общем, и ему, Хао Асакуре, в частности. Посетить и ясно дать понять, что переходить дорогу будущему Королю Шаманов не следует. В Токио наступало утро нового дня, затерянное в лесах Северной Америки поместье вступало на порог ночи, только-только готовясь переступить полночь. Мир пришел в движение. Решения были приняты, игра началась, и игроки заняли положенные места. Судьба — коварная женщина, диктующая свои законы. По каким правилам рискнут сыграть новые игроки — только их дело, но всегда найдется такой закон, который будет невозможно обойти. Немудреная истина, которая заставит подчиниться всех и каждого.