And you must be Miss Granger

      Наперекосяк пошло всё, кроме первого и последнего пунктов плана Гермионы: попасть в Отдел тайн и выбраться из него. Порт-ключ сработал безупречно. Ночной покой дома Грейнджеров нарушило шумное появление пары волшебников посреди маленькой гостиной.       Не успела Гермиона опомниться от перемещения, как державшийся за неё Малфой вдруг потяжелел и повалился на пол, потянув её за собой. Падая, они сломали ножки кофейного столика: ваза разбилась, стопка книг съехала на ковёр, только настольная лампа чудом уцелела.       Гермиона схватила лампу и судорожно дёрнула за цепочку. На бежевом ковре между ней и Люциусом расплывалось кровавое пятно. Малфой лежал на спине, прерывисто дыша и прижимая ладонью рану на боку. Одежда в этом месте была разорвана в клочья, наверняка и плоть под ней постигла та же участь.       Всегда собранная и расторопная волшебница оцепенела от ужаса. Встреча с «Волдемортом» в Отделе тайн и вид крови ударом под дых вернули Гермиону на десять лет назад — в один из кошмарнейших дней в её жизни, когда смерть безумным вихрем пронеслась по Хогвартсу, собрав свою страшную жатву.       Люциус хрипло закашлял и что-то неразборчиво произнёс. Гермиона вздрогнула и наконец-то посмотрела на него осмысленным взглядом. Помочь. Конечно, нужно ему помочь. Выудив из беспорядка на полу волшебную сумку, Гермиона бросилась искать в ней спасительное зелье.       — Мистер Малфой, мне нужно, чтобы вы убрали руку, — сказала она, взяв его за запястье. — Мистер Малфой…       Он не отвечал и, кажется, даже не слышал Гермиону. Она зубами вынула пробку из флакона и попыталась сама убрать руку Люциуса от раны. Сделать это оказалось не так уж просто — для умирающего он был удивительно силён. Когда ей всё-таки удалось победить его, она выплеснула на рану всё содержимое флакона — тройную порцию заживляющего зелья, ничего не оставив себе.       Гермиона напряжённо следила за состоянием Малфоя: спустя несколько минут ему должно было полегчать; рана видневшаяся сквозь разорванную рубашку, действительно немного затянулась, но кровь не остановилась полностью. Кожа Люциуса побледнела до мертвенного серого оттенка. Он и сам скоро станет мертвецом, если срочно что-нибудь не предпринять.       Судорожно перебирая в голове всё, чему научилась в Хогвартсе на курсе колдомедицины и вычитала в книгах, Гермиона снова вспомнила тот день — один конкретный момент, если точнее, который долгие годы не давал ей покоя: могли ли они с Гарри и Роном исцелить профессора Снейпа редким заклинанием, о котором от него же и узнали? Сама Гермиона не видела его действия, но Гарри очень подробно описал стычку с Драко и то, каким образом Снейп спас Малфоя от смерти, а самого Гарри от Азкабана.       — Vulnera Sanentur, — без промедлений произнесла Гермиона, стараясь придать голосу уверенную ровность. Она водила палочкой и концентрировалась на том, чтобы всё сделать правильно, не отвлекаясь на проверку результата. — Vulnera Sanentur, — повторила она, выводя второй магический круг над уже неподвижным телом. Эффект удивил даже саму Гермиону: казалось, заклинание обратило время вспять и заставило кровь Малфоя течь в обратном направлении — к ранам, а не из них. — Vulnera Sanentur, — в последний раз тихо пропела волшебница и опустила палочку.       Люциус глубоко вздохнул и распахнул глаза, словно рядом с ним зазвонил будильник. Быстро осознав, что здесь произошло, он приподнялся и ощупал бок. Раны не было, крови тоже — только кожаный плащ и рубашка под ним так и остались разорванными в клочья. Гермионе показалось, будто в комнате ощутимо потеплело, после того как смерть, потоптавшись на пороге дома, ушла ни с чем.       — У вас лёгкая рука, мисс Грейнджер, — одобрительно сказал Люциус. Гермиона кивнула. — Не подскажете, что это за место?       — Это мой дом, разумеется, — рассеянно ответила волшебница, озираясь по сторонам.       Ну и беспорядок они учинили в гостиной! Одно радовало — не придётся отмывать кровь с ковра — заклинание вернуло её туда, где ей и следовало находиться… Мерлинова борода! Гермиона только что спасла волшебника от неминуемой гибели. Да не какого-нибудь волшебника, а бывшего врага, который в подобной ситуации пальцем о палец не ударил бы, чтобы сделать для неё что-то подобное. Что это, если не повод для гордости?       — Замечательно, — скривился Люциус. — Ведь авроры ни за что не стали бы искать нас здесь, — иронично заметил он.       — Мой план не предполагал никаких «нас», — ответила Гермиона. — Вы можете спокойно удалиться отсюда, пока они не нагрянули, — устало добавила она, отходя от пережитой встряски.       Люциус переместился на полу и сел, облокотившись о сиденье дивана. Вид у него, конечно, был потрёпанный, но это не шло ни в какое сравнение с тем, как он выглядел пять минут назад. Гермиона с трудом держалась, чтобы не уйти в панические размышления о последствиях своего провала, а Малфою, казалось, всё нипочём. Близость смерти ничуть не потрясла его.       — Не сочтите меня неблагодарным, мисс Грейнджер, но раз вы оказались талантливым колдомедиком, то могли бы заодно исцелить и мою руку, — с лёгким укором сказал он и попытался сжать кулак правой руки — пальцы едва согнулись. — Я не смогу колдовать левой рукой.       — Заклинание исцеляет только резаные раны, но не воздействует на кости, — задумчиво пробормотала Гермиона. — Нужно запомнить.       Только зря потратила на Малфоя всё зелье, оно пригодилось бы ей самой — матаготы и на её теле оставили пару-тройку неглубоких отметин. Но было в этом и кое-что хорошее: боль отвлекала Гермиону от мыслей о катастрофе, в которую она угодила.       — Вы не рискнули призвать свой компас? — спросил Люциус, наблюдая за Гермионой. Она покачала головой. — Мне жаль. Но вы правильно поступили.       — Ну, конечно, — хмыкнула она. — А вы? Нашли, что искали?       — Увы, — вздохнул Люциус. — Так что вы планируете делать с моей рукой, мисс Грейнджер? — спросил он, прекратив изображать сочувствие.       — Отправляйтесь со своей рукой в Святого Мунго, — раздражённо ответила Гермиона. — Не пропадать же зря щедрым взносам, которыми вы одаривали учреждение последние лет двадцать.       — Я бы с радостью обратился к профессиональным целителям, но мне не хотелось бы посещать публичные места сразу после инцидента в Министерстве магии, — фыркнул Люциус. — Такие волшебники, как я, редко получают такие травмы, как эта, — он приподнял правую руку и скривился от боли. — Даже у мистера Поттера подобное совпадение может вызвать подозрения, вам так не кажется, дорогая сообщница?       — Скажете, что на кухне произошёл несчастный случай. Вы ведь известный начинающий кулинар, — едко процедила Гермиона. К сожалению, пришлось признать, что Люциус прав — теперь это и её проблема тоже. — Ладно. Покажите, что там у вас, — она подвинулась и села на колени напротив него.       Он протянул Гермионе повреждённую руку, напомнив ей некоторых клиентов отцовского стоматологического кабинета, по мнению которых, все обязаны бросаться обслуживать их, только они переступают порог фойе. Гермиона не стала обвинять Люциуса в сходстве с невыносимыми представителями магглов (а следовало бы). Вместо этого она помогла ему снять плащ и закатила ошмётки рукава белой рубашки.       Когда Гермиона прокручивала в голове бесчисленные сценарии ограбления Отдела тайн, ни один из них не заканчивался Люциусом Малфем на полу гостиной её уютного, безопасного, любимого дома.       — Вам лучше закрыть глаза, мистер Малфой, — сказала она, приготовив палочку. — Для начала нужно определить: ушиб у вас или перелом.       — Вы ведь не собираетесь резать? — спросил он, нахмурившись.       — Конечно, нет. Я пытаюсь решать проблемы, а не создавать их. Закройте глаза, если не хотите ослепнуть, — добавила Гермиона, теряя терпение.       Щека Люциуса дёрнулась в ответ на грубый тон, но всё же он выдавил натянутую улыбку и, повернув голову, зажмурился.       — Lumos maxima, — произнесла Гермиона, держа кончик палочки под предплечьем Малфоя. Провела линию от локтя до запястья и шепнула: — Nox. Не рентген, конечно, но и без него ясно, что одна из костей раздроблена. Всё, что я могу вам предложить, — это «Костерост» и маггловское обезболивающее.       — Исключено, — неожиданно для волшебницы возразил Малфой. — Зелье действует слишком долго. Как я, по-вашему, должен аппарировать из этого так называемого дома? — возмутился он, обводя взглядом захламлённую книгами гостиную. Гермиона скрипнула зубами. — Придумайте что-нибудь получше, мисс Грейнджер, если хотите поскорее избавиться от меня.       — Подумай я об этом раньше — и вовсе не стала бы вас спасать. От вашего трупа избавиться было бы куда проще, чем от вас, — проворчала Гермиона. Будь на месте Люциуса Малфоя кто-нибудь другой, она бы с пониманием отнеслась к жалобам раненного человека, но заносчивость этого волшебника она терпеть не собиралась. — Episkey, — коротко произнесла она, направив палочку на место перелома.       Малфоя словно током прошибло, он невольно подался вперёд, и волшебница едва успела упереться ладонью ему в грудь, чтобы не столкнуться с ним лбами.       — Вы издеваетесь?! — гневно прорычал Люциус, сверкнув глазами.       Гермиона могла поклясться, что поджав губы, он не дал вырваться слову «грязнокровка».       — Я сделала всё, что было в моих силах, — пожала она плечами. Она мягко оттолкнула Малфоя и неуклюже поднялась на ноги. Собственные раны, наспех стянутые простеньким заклинанием, пульсировали от нарастающей боли. — Хотите к настоящему целителю — идите пешком, вызывайте такси или ждите на обочине «Ночного рыцаря».       — Вашей добротой только преступников пытать, — сказал Малфой, прижимая сломанную руку к груди.       — Вы и есть преступник.       — Визенгамот решил иначе.       — Мне плевать, что там решил Визенгамот, — выпалила Гермиона. — И я оглушу вас, если не замолчите. Мне нужно подумать о том, что теперь делать.       На самом деле думать не хотелось. Хотелось плакать навзрыд. Она так долго жила идеей о компасе, что неудача стала для неё настоящим шоком.       Доковыляв до кресла, Гермиона свалилась в него, как подкошенная. Взмахом палочки она разожгла в камине огонь, чтобы прогнать ночную сырость, пробравшуюся в дом через открытое окно.       — Это что… ваш камин? — изумлённо спросил Малфой. — Но… как вы перемещаетесь через него? Заползаете в него на четвереньках?       — Конечно. И выползаю, возвращаясь с работы, — ответила Гермиона, положив ногу на ногу. — Дом принадлежал моим родителям, — напомнила она Люциусу. — Камины здесь используют лишь по прямому назначению. Возмутительно, не так ли?       — Вы сами это сказали.       Даже после окончания войны чистокровные волшебники не упускали возможности упрекнуть Гермиону в, по их мнению, второсортном происхождении. Ей не нравилось вспоминать, что в школьные годы она и сама тайно стыдилась статуса магглорождённой. Поэтому для неё стало приятным открытием полное отсутствие смущения при виде самого Люциуса Малфоя, оказавшегося в ловушке обыкновенного маггловского дома с самым обыкновенным низеньким камином. Его плохо скрываемое отвращение к обстановке, странным образом забавляли Гермиону. Кто бы знал, что всё так обернётся!       — Изображения на картинах и фотоснимках не двигаются, — заметил Люциус, склонившись к рамкам на каминной полке. Вынырнув из тумана сладких мстительных мыслей, Гермиона покосилась на Малфоя и поняла, что он спрашивает о фотографии, где она запечатлена с рыжим котом. — Почему они не двигаются?       — Потому что все фото мама сделала маггловским фотоаппаратом, — нехотя ответила она и заметила, как Люциус скривился, прежде чем выпрямиться и отойти от камина. — Лучше не приближайтесь к моим вещам.       — Маггловские вещи мне совершенно не интересны. Меня интересуете вы, мисс Грейнджер. Глядя на всё это, ваши достижения в магическом мире предстают ещё более впечатляющими, — мягко протянул Малфой с подобием улыбки. — Это комплимент, — добавил он в ответ на её помрачневший взгляд.       — Моё предложение в силе, — серьёзно заявила Гермиона. — Обочина и ожидание «Ночного рыцаря» — похоже, ваш единственный способ оказаться в поместье.       — Предпочитаю путешествовать, не ставя в известность половину Англии, — сухо ответил Люциус и стал прохаживаться по гостиной, без особого интереса разглядывая корешки книг на полках. — Я всё пытаюсь понять, — начал он. — Что могло заставить вас поставить на кон карьеру, репутацию и, возможно, вашу свободу? Вы представлялись мне совсем другой.       — Вы плохо меня знаете.       — Ошибаетесь, мисс Грейнджер, — усмехнулся Малфой, бросив в её сторону лукавый взгляд. — Вы доставили много хлопот Тёмному Лорду, а соответственно и его Пожирателям смерти. Ваше имя стояло третьим в списке на устранение — сразу после Гарри Поттера и Дамблдора. Мы многое узнали о вас, надеясь предугадать ваши поступки и передвижения. Некоторые считали вас отвратительно правильной — кстати, большинство из них давно мертвы.       Гермиона сама не заметила, как затаила дыхание. Она была врагом Волдеморта под номером три? В таком случае принесённая ею жертва оказалась не напрасной.       — Значит, мне повезло, что с тех пор прошло десять лет и множество судов, — протянула Гермиона, опомнившись от короткого воспоминания о прощании с родителями. Она старалась следить за передвижениями Малфоя по комнате, а то мало ли… между книг случайно появится какой-нибудь дневник. — Если бы змея заползла сюда в те мрачные времена, она не стала бы прятать свои клыки.       Люциус остановился и посмотрел на неё долгим изучающим взглядом, а затем улыбнулся. Гермиона даже не хотела представлять, о чём он подумал.       — Вы не поверите, если я стану это отрицать. И правильно сделаете, — самодовольно промурлыкал он, сделав вид, будто его заинтересовала старая книга по истории магии.       — Не заставляйте меня сожалеть о силах, потраченных на ваше спасение, мистер Малфой, — с угрозой ответила Гермиона, сверля его взглядом и постукивая палочкой по подлокотнику кресла. — Это кощунство, позволять вам находиться здесь после всего, что я пережила по вашей вине, — она так давно хотела сказать ему это в лицо. Из всех врагов — ему больше всех. — Я не забыла, с каким нетерпением вы наблюдали за Беллатрикс, когда она пытала меня. Спорю на что угодно, вы с радостью поменялись бы с ней местами, если бы Тёмный лорд вернул вам хотя бы частицу былого расположения. Я права?       — Вы правы, мисс Грейнджер. — с расстановкой ответил Люциус после долгой напряжённой паузы. Он смотрел Гермионе прямо в глаза. — Я сделал бы это. Сделал бы что угодно, чтобы меня и мою семью прекратили истязать, мешать с грязью моё имя, превращать мой дом в притон. Но это не значит, что я сделал бы это с удовольствием, — со смертельной серьёзностью добавил он.       — Я польщена, — горько улыбнулась Гермиона и к своему удивлению немного расслабилась. — Заставляет чувствовать себя особенной, когда это говорит волшебник, натравивший василиска на детей.       Малфой посмотрел на неё, сузив глаза. Она заходила слишком далеко, ну и что с того? Это была ужасная ночь — ничто не сделает её ещё хуже.       — Вы всё сказали? — спросил он.       Его бледное лицо, казалось, залилось краской гнева или лихорадки. В плохом освещении трудно было отличить одно от другого.       — Чемпионат по квиддичу в Дартмуре, где вы с дружками издевались над магглами. Насколько мне известно, это дело в Визенгамоте даже не рассматривалось. Удивительное упущение.       — Мисс Гренджер…       — Как вам это удаётся, Малфой? Как вы умудрились остаться на свободе, в то время, как ваши бывшие соратники либо мертвы, либо разбежались по грязным углам, словно крысы?       Он заметно стиснул зубы, явно решаясь: сказать правду или оставить вопрос без ответа.       — Благодаря Нарциссе.       Гермиона удивлённо подняла брови. Она ставила на деньги, связи, древнюю родословную, следы которой можно было найти в каждом генеалогическом древе каждой влиятельной семьи магической Европы. В последнюю очередь она ожидала услышать имя миссис Малфой.       — Я был настолько самоуверен, что долго не замечал и недооценивал её достоинства. Тем временем моя жена оказалась в тысячу раз сильнее и смелее меня, потому что ей хватило мужества обмануть самого Тёмного Лорда, — Люциус замолчал и на секунду прикрыл глаза.       — И где же она теперь? — спросила Гермиона, не сдержав любопытства. — Почему она ушла?       — Это не ваше дело, мисс Грейнджер, — процедил Люциус и, вздёрнув подбородок, добавил: — Вы не понимаете, как устроены приличные семьи чистокровных волшебников. И я не вижу смысла тратить время на ваше просвещение в этом вопросе.       — Семейная драма Малфоев совершенно меня не интересует, — усмехнулась Гермиона, очевидно, слукавив. — Впрочем, наверняка всё дело в вас, мистер Малфой. Драко мог быть совсем другим, не находись он под вашим влиянием. С каждым годом его поведение портилось, потому что он всё сильнее добивался вашего одобрения. Но вы никогда не были довольны, верно? Наверное, матери было невыносимо наблюдать, как страдает её ребёнок…       — Вы заходите слишком далеко, — предупредил Люциус. — Я не потерплю…       — Ваше право, — неискренне улыбнулась Гермиона. — Зато мне полегчало от того, что в каком-то роде вы всё-таки наказаны за свои решения и поступки.       Люциус сжал кулак левой руки — в обычной ситуации в ней была бы проклятая чёрная трость — но ситуация была необычной, и трости у него не оказалось, что несомненно порадовало волшебницу. Получив маленькое удовлетворение — утешительный приз — после абсолютно ужасного провала в Министерстве, она решила не продолжать перепалку.       — Мне не следовало говорить всего этого, — сказала Гермиона примирительным тоном. Взмахом палочки она призвала из соседней комнаты флакон «Костероста». — Выпейте зелье. Можете подождать здесь пару часов, пока рука не окрепнет для колдовства. Аппарируйте в поместье, и на этом, пожалуй, закончим наше с вами сотрудничество.       По-прежнему пылая от гнева, Люциус взял у неё зелье и, сделав пару больших глотков, накрыл рот ладонью, чтобы не выплюнуть всё из-за мерзкого вкуса.       — В этом доме есть ванная комната? — спросил он охрипшим голосом. — У меня поднимается жар. Нужна холодная вода, чтобы сбить его.       — Только не в моей ванной! — встрепенулась Гермиона и в ужасе уставилась на Малфоя. — Терпите до возвращения в поместье.       Нет, нет, нет. Волшебница живо представила, как Гарри заявится к ней с вопросами о чрезвычайном происшествии в Министерстве магии, ведь она всегда задерживалась на работе допоздна и могла что-то знать о взломе, и застанет здесь Люциуса, мать его, Малфоя, обёрнутого в полотенце в цветах Гриффиндора.       — Мисс Грейнджер, вам жалко немного прохладной воды для гостя?       — Да тролль бы вас побрал! Первая дверь слева, — Гермиона, сгорая от возмущения, махнула рукой в сторону коридора.       Но Малфой не сразу направился туда. Нахмурив брови, он смерил волшебницу пристальным взглядом.       — Наше сотрудничество не окончено, — твёрдо сказал он ей. — Или вам уже не интересно, кто пытается возродить Пожирателей смерти?       — Сейчас меня волнуют другие вещи, — тяжело вздохнула Гермиона, вспомнив о собственных ранах и предстоящем возвращении в Министерство.       — Прекрасно, — Люциус прошёл мимо неё, придерживая больную руку. — Когда закончу, буду благодарен вам за стакан болеутоляющего огневиски.       Гермиона проводила его взглядом и, уперевшись локтями в колени, закрыла лицо ладонями. «Пожиратели смерти. Пожиратели смерти. Пожиратели смерти», — повторяла она про себя жёстко и решительно. Про компас можно теперь забыть, но проблема тёмных магов осталась. Ради этого она рисковала. Ради этого терпела белобрысую змею…       — Мисс Грейнджер! — донеслось из ванной.       — Будь ты проклят, Малфой. Будь ты проклят, будь ты проклят… — ворчала она себе под нос, направляясь к нему. — Что вам нужно?! — крикнула она, стукнув кулаком о дверной косяк.       — Вы можете войти на секундочку?       — Что?! Конечно, нет!       Дверь открылась. К счастью, Малфой всё ещё был одет, не считая расстёгнутой на пару верхних пуговиц рваной рубашки.       — Что это? — он указывал на ванну с душем и занавеской, словно это был космический корабль.       — А на что это, по-вашему, похоже? — Гермиона сложила руки на груди. — Это ванна. Или душ. Зависит от вашего предпочтения.       — Вы уверены? Моих охотничьих собак домовые эльфы мыли в более… подобающих условиях.       — Повезло вашим собакам, — фыркнула Гермиона и сама захлопнула дверь ванной комнаты.