Мой странный муж

Остаток дороги супруги провели молча. Том, почти засыпая от мерной езды, теребил в руке грязные салфетки, не цепляясь желейно-скользкими мыслями за что-то конкретное. Он почти не удивился, увидев возле их дома машину скорой помощи. Билл не был бы Биллом, он очень редко слушал своего мужа и еще реже выполнял его просьбы, делая так, как сам считал нужным. На пороге с чемоданом стоял молодой блондинистый мужчина в форме медика и статная женщина в сером строгом костюме. Последняя вызывала неоднозначное впечатление, особенно ее военная выправка со сцепленными за спиной руками. – Я сам могу, – Билл, несмотря на протест, снова попытался обнять мужа, но его руки были скинуты недовольно перекатившимися плечами. – Лучше забери из багажника пакеты с продуктами. Том, скуксившись от пронзившей голову боли, стоило неосторожно резко повернуться, достал связку ключей из зажигания и направился домой, проходя мимо двух истуканов. Говорить Биллу о том, что эти двое лишние – только зря силы тратить. – Разувайтесь, – буркнул мужчина, скинув свои кроссовки. Его всегда бесила культура американцев ходить в доме обутыми, и плевать он хотел, что в Сан-Диего каждое утро промывают улицы и кроме пляжей нет больше открытого места пыли, так как весь город застелен асфальтом, а земля – газоном. Не меняя голокаменного выражения лиц, врач сбросил свои максы, а женщина – ужасные бабушкины туфли, босиком следуя вглубь дома. – Том, иди сразу наверх и ложись, – Билл с пакетами наперевес быстро вбежал в дом, сразу направляясь на кухню, и еще до того, как Том успел пройти три ступеньки, стоял рядом, вновь поддерживая. На этот раз мужчина не стал отмахиваться, каждая ступенька отдавалась глухой болью в затылке. – Нужно переодеть тебя, несет помойкой, – как только они вдвоем оказались в спальне. Билл метнулся в шкаф-гардеробную, хватая первые попавшиеся серые треники и белую футболку. Наличие мусорного мешка было непонятным до той поры, пока Билл не усадил на постель и не снял с него носки, тут же отправляя в пакет. – Не надо, тут только ветровка запачкана. – Том скинул верхнюю одежду, которой повытирал стены в переулке, бросая на пол, и просто без сил опустился на постель, почти не ощущая своей головы из-за сплошной боли. – Я помогу, давай, – Билл сам осторожно стянул толстовку, почти не тревожа – джинсы, – Это еще что? – укоризненно смотря на красный ожог. – Я сегодня ходячее невезение, – по-своему объяснил, жалко улыбаясь. Том вспомнил о гостях, как только Билл позволил им войти в спальню. Муж сразу сел с ним на постели, помогая перевернуться на правый бок. – Была потеря сознания? – сухой профессиональный тон врача. – Нет, – Том не сразу ответил, растерявшись под сканирующим взглядом. – Головокружение? Усиливающееся при поворотах головы? – Да, – Том заметно заволновался, когда врач быстро раскрыл свой чемодан, надел перчатки и так же ловко начал осматривать место удара. Было крайне неприятно, кровь засохла, волосы тянуло, и от латексного запаха перчаток тошнота вернулась. – Сонливость, чувствительность к свету, громким звукам? – Только первое, – Том шикнул, на секунду затылка коснулось что-то холодное, но тут же зажгло просто зверски. – Дьявол! Вы добить меня хотите?! – взвыл, выходя из себя. – Только продезинфицировать, в рану могла попасть инфекция. Вы же этого не хотите? – апатично поинтересовался доктор, на этот раз прикладывая что-то намного приятней, очаговая боль почти прошла, но голова все так же болела глубоко внутри. – С ним все хорошо? – Билл, до того притихший, поднялся с постели, доставая из внутренностного кармана пиджака бумажник. – Легкое сотрясение головного мозга, – снимая грязные перчатки и закрывая чемодан. – Я выпишу диуретик, анальгетик и белласпон. Последний снимет головокружение. Так же было бы хорошо, если бы ваш муж на протяжении трех недель принимал витамины группы В и не напрягался. Сейчас ему нужен покой и отдых. – Спасибо, – Билл вышел с врачом из комнаты, видно, провожая, в то время как дамочка в своей солдатской стойке осталась возле окна, никак не обращая внимания на происходящее. И зачем она в их доме? Не медсестра, вряд ли сиделка, Том отмахнулся, решая не мусолить лишний раз мозги. Мужчина покосился на завязанный мусорный пакет, в который сложил его вещи Билл, предварительно выложив из них телефон и бумажник. Муж явно не вознамеривался потом постирать шмотки. И в какой-то степени обрадовался, что записка подозрительной официантки все это время была зажата в руке. Стоило бы рассказать о ней мужу, но в Томе было больше «против» этого, чем «за». А самым веским доводом стала обида за раззявленный на него рот, притом еще и не справедливо. Обругал со всех сторон, словно Том сам пошел искать в тот переулок приключений на свою голову, да еще и упрекнул, что муж он херовый. Бросив короткий взгляд на дамочку, Том поднялся с постели и не спеша, не тревожа лишним движением голову, ушел в ванную. Во-первых, нужда, а во-вторых, что-то ему подсказывало, что если официантка так шифровалась, чтобы передать ему какую-то записку, то ему также стоит быть внимательным и осторожным. В любом случае он еще успеет и с мужем поделиться и вместе потом посмеяться над ситуацией. Но только он достал пресловутый кусок бумажки между слипшимися салфетками, как тут же пожалел, что вообще сегодня вышел из дома. «Том, ты, должно быть, забыл меня, столько лет прошло. Но знай, что я ни на … все эти долгие … не забывала о тебе, и каждый день … способ … тебя…» Буквы были размыты коричневыми пятнами кофе, некоторые слова вообще уплыли. Но Том понял, почему официантка показалась знакомой. Да, другой цвет волос, другая прическа, лицо исхудавшее, глаза потухшие, но как бы он ни старался стереть из своей памяти эти черты, он вспомнил. «В ту ночь, ... нашей свадьбой, ты не дал мне …, не стал ничего слушать. А я ведь действительно тебе не …» В ногах почувствовалась слабость, Том откинулся на холодную кафельную стенку, сползая вниз. Это было так давно, время почти излечило, но достаточно было вновь вспомнить, и привычная горечь охватила всю грудную клетку. Он так любил, готов был на все ради нее и верил как себе, что она отвечает взаимностью. Это было одуряюще больно застать ее трахающейся с другом. Да, они поссорились, волновались перед таким важным днем в своей жизни, и первое время Том оправдывал ее этой ссорой, но боль была настолько невыносимой, что ничего лучшего, чем пойти в ближайший паб и напиться вусмерть, он не придумал. Никакие ее объяснения, никакие слезы он не хотел ни слышать, ни видеть, как и ее саму. Только одно – забыть. «Я … в отчаянии, что … на все, … тебя вернуть. Только было …, … … … … тебя уже тогда.» Том уставился в большое пятно на записке. Ровным счетом ничего не понимая. Да и особо уже не пытаясь что-то понять. «Том, я не знаю, что ему … от тебя, за много … я так и не … … хотя бы что-то об этом страшном…. Единственное, что знаю точно, он что-то сделал с …: внушение, кодирование, гипноз, называй как хочешь». От абсурдности написанного, мужчина не сдержал презрительного смешка. Иви всегда была мастаком выдумывать небылицы, и почти всегда он распознавал ее вранье на раз-два. Кто этот мистер Он? Даже хорошо напрягая свои пострадавшие извилины, Том смутно мог вспомнить каждого мужчину, с которым имел отношения семь лет назад. После того как очнулся утром, валяясь паяным, разбитым и никому не нужным у обочины дороги недалеко от паба, в котором провел всю ночь, его встретил Лиам. Подобрал в свою машину, забрал домой, отходил, потому что он умудрился отравиться, за всю жизнь не напиваясь так сильно, как в ту ночь. И приласкал. Том прикрыл глаза, как наяву вспоминая тот день, вечер и ночь. И те чарующие глаза, которые долго тогда не давали покоя. Если бы Том сам не балансировал на грани боли и смирения, то, возможно, в нем было бы больше благодарности к тому парню в тот момент. «Не …, … … пропал на целый…, а когда … я … тебя с мужчиной. Ты помнишь, я ведь тогда попробовала вновь подойти к тебе? Ты отверг, а в следующие . … тот парень сказал, что … еще хотя … приближусь, он меня убьет». Густые брови мужчины поползли вверх. Он еще раз прочитал одно предложение, потом еще раз, задерживая обалдевшие глаза на последнем слове. Снова промотал в голове прошлое длиной в семь лет. После измены любимой девушки, да что там, единственной девушки, которую он любил за всю свою жизнь, и, попробовав секс с парнем, Том больше не смотрел в сторону женского пола. В его постели регулярно, с субботы на воскресенье, со среды на четверг оказывался мужчина. До того он не обращал внимания, сколько в Лондоне радужных парней, выбор был действительно широк. Сначала он не замечал внешний вид мужчины, особо не зацикливаясь. Красивый, подтянутый – это уже причина заняться с этим парнем чем-то крайне приятным и непристойным. Попробовав единожды, ощутив мощный оргазм, его оглушило. Настолько животного сексуального голода он не испытывал никогда, даже не подозревал, что таковой существует. Но, несмотря на жажду, Том не переходил границ: всегда один мужчина, без извращений. Но даже это не уберегло от посещения врача. Только осознав, что безопасный, но слишком частый необузданный секс может принести пассиву кучу неприятностей, Том умерил свой аппетит. Как сейчас он сможет вспомнить, с кем тогда разделил одноразовые отношения, чтобы понять, кто мог угрожать Иви? Хотя Том уже и не верил, воспринимая слово «убить» не более чем очередным враньем. «Через день вернулся Сэм, помнишь Сэма? Моего без вести исчезнувшего брата?» Лучше б не помнил. Том, конечно, был рад за Иви, что ее брат нашелся, но сам бы никогда не хотел еще когда-либо столкнуться с этим чокнутым психопатом. «Он выглядел просто ужасно, я месяц его отхаживала. Мне страшно, Том, я годы потратила, чтобы найти тебя, чтобы внедриться в твое окружение, чтобы передать хотя бы какое-то … , … тебя, и скорее всего … … выполнил свое обещание.» Том пофигистически хмыкнул. Была бы сейчас рядом с ним Иви, говорила все это в лицо, он бы сказал, что зря она тратила годы. «Беги, но знай, все, что и кто тебя окружает: соседи, рабочие, даже прохожие – работают на Билла, никому нельзя доверять». Вырвался непроизвольный смешок. Вот сейчас он наденет кроссовки и побежит. Смяв глупую бумажку, из-за которой его только зря ошпарили, Том отправил ее в унитаз, смывая. Конечно, все работают на его Билла, какого-то мизерабельного президента риелторской компании. Соседи? Он с момента переезда видел их только из окна по утрам на пробежке и за все года обмолвился не больше парочки фраз. С рабочими Том держал только деловые отношения. Ну а с прохожими Иви как-то не продумала и перегнула. Но с одним Том был согласен: никому нельзя доверять, особенно таким лживым потаскухам. Насмешливо цокнув и закатив глаза, Том по стеночке поднялся, держась за голову, и так же медленно направился прочь из ванной. Повернул ручку и хотел было уже выйти, но стоило приоткрыть двери и услышать… – Я говорила тебе, это ненадолго. Ты не должен себя винить, никто не скажет, что ты не старался. – Не нужно на мне оттачивать свое мастерство, Виола, – озадаченный голос мужа. – Как скажешь. Перейдем сразу к делу, не зря же ты меня вызвал спустя семь лет? Что ты заметил? – Он пожаловался на сон и стал смотреть на меня иначе. Словно начинал что-то понимать. Том притих, как ножом отрезанный. Голова просто взрывалась, но он, тем не менее, пытался здраво оценить происходящее. И каша-каша-каша, мерзко тянущаяся тонкой струйкой, одно не лепилось к другому, – создавалась жуткая общая картина. И еще до того, как до больной головы что-то начало доходить, Тома охватило сдавливающее ощущения задницы, в которую его втянул Билл. Его муж – кто этот человек, и что происходит?