Мой странный муж

– Не рыпайся, сука! – Сэм крепче сжал хрупкие запястья заплаканной девушки, перетягивая жесткой веревкой. – Я предупреждал тебя?! Предупреждал не подходить к нему?! – в ответ лишь слезы и бессвязные оборванные мольбы. – Между нами ничего не было… Мы лишь друзья… – жесткая пощечина в ответ, девушка вскрикнула и больше ни слова не пыталась сказать. – Не надо делать из меня идиота! Знаешь, что я теперь с тобой сделаю? Знаешь? – Сэм лихорадочно зашарил по карманам, достал складной нож и медленно раскрыл его, приставляя лезвие к нежной шее. – Ты не посмеешь. Она же твоя сестра, – болезненно простонал Том из своего угла. – Не посмею? Не посмею?! – дико оскалился подросток, сжимая крепче холодную рукоятку. – Ты не послушался меня, не бросил эту тварь, так что это будет на твоей совести. – Так сделай больно мне! Не трогай ее! – отчаянно прокричал подросток. – Тебе? – Сэм расслабленно отошел от скрученного под стеной старой недостройки ненавистного комка женственности, красоты и, что хоть немного радовало, страха. – Зачем? Разве я могу причинить тебе вред? – Сэм, пожалуйста, отпусти нас. Зачем ты все это устроил? – Том мучительно поморщился, пытаясь приподняться хоть немного, чтобы посмотреть в глаза одноклассника. – Том, неужели ты все еще не понял? – парень осел на колени рядом со связанным пленником. – Я ведь люблю тебя. Я ведь просто хочу тебя. Хочу, чтобы ты принадлежал мне. – Но ведь я не вещь, Сэм. И я не смогу тебя полюбить, потому что не гей. – Не говори так, – парень застыл, заворожено смотря в любимые глаза, когда в голове просто взрывались вспышками желания и мысли, от которых тело наливалось горячей истомой. – И откуда ты знаешь, что не гей? Может, сначала стоит попробовать? – Сэм, – Том сглотнул, от оцепеневшего взгляда одноклассника холод окатил от затылка до самых ног. – Ты должен понять меня, – Сэм отложил нож, мягко оглаживая теплую щеку холодными пальцами, – я слишком сильно люблю тебя, слишком долго жду. Ты сам вынуждаешь меня. Но я обещаю, что сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Сердце в груди сжалось до ноющей боли, жилы заболели от непередаваемого ужаса, когда Сэм, нервно хлюпая носом, принялся расстегивать его ремень. – Нет, что ты делаешь?! Сэм, пожалуйста… – пытаясь увернуться от чужих рук, Том едва не вывернул крепко связанные лодыжки. – Я хочу тебя… – мокрый тошнотворно-холодный поцелуй пришелся где-то в живот. – Никто не узнает… всего лишь раз, тебе должно понравиться… я… – лихорадочный шепот прервал глухой удар, а в следующее мгновение, на Тома свалился бессознательный одноклассник. – Эй, ты как? – было достаточно темно, глаза слезились, но Том смог рассмотреть парня, склонившегося над ним. – Он ничего тебе не сделал? – Нет, – Том сам удивился, насколько его голос прозвучал жалобно и облегченно. – Помоги нам. – Сейчас, – незнакомец отбросил кусок кирпича и взял ранее отложенный нож, разрезая тугие веревки на покрасневших запястьях и ногах. – Я живу тут недалеко. Возвращался от друга, хотел срезать немного двором недостройки. Сначала думал, послышалось… – парень приподнял Тома, помогая сесть. – Встать можешь? – Как тебя зовут? – Том скинул с себя что-то стонущего парня и едва поднялся на онемевшие ноги, шипя и морщась от покалывания во всех конечностях. Тело не слушалось, словно налитое свинцом, дышать все еще было тяжело, Том даже боялся подумать, что могло произойти, если бы не случайность. – Вилли, – парень ненавязчиво подержал пошатнувшегося Тома, обеспокоенно заглядывая в белое лицо. Том коротко бросил взгляд на своего спасителя и на мгновение застыл. В полутемноте он различил собранные в хвост на затылке тонкие дреды, белоснежную, едва ли не фосфоресцирующую ровную кожу, прямой нос, пухлые, закушенные острыми зубами губы и подведенные глаза. – Что? – Вилли, явно чувствуя себя неудобно под таким пристальным взглядом, переступил с ноги на ногу. – Нужно помочь моей девушке, – Том опустил глаза на свои запястья, разминая их, пытаясь растереть боль. – Конечно, – Вилли убедился, что Том может стоять на ногах и тут же отошел к заплаканной девушке, развязывая ей руки и ноги. – Спасибо, – осипше, едва различимо сказала она, игнорируя протянутые руки своего парня, поднимаясь по стенке. – Может, вам нужно в больницу? – Нет, мы как-нибудь сами, – Том все же приобнял дрожащую девушку, выводя ее из здания. – Спасибо, что спас нас. – Не за что, – Вилли следовал за ними. – Вы оставите его здесь? – парень махнул головой на ярко выделяющееся в темноте красным кирпичом здание. – Да. И дальше мы сами, – Том еще раз окинул взглядом своего спасителя и, поморщившись, отвернулся.

* * *

Мужчина резко дернулся, едва не слетев с постели, шумно втягивая теплый, мягкий воздух, далекий от колкого холода недостройки. Грудь все еще давило, сердце не хотело успокаиваться после сна. Том облегченно выдохнул, стирая холодный пот с лица, расслабляясь на мягких, изрядно смятых белых простынях. Пытаясь выровнять дыхание, мужчина повернул голову на вторую половину постели и шокировано раскрыл рот. Воздух застрял в легких, Том напряженно приподнялся, встречаясь с давно забытыми подведенными глазами. Рядом с постелью стоял Вилли, на фоне сумеречной утренней темноты он выглядел блеклым, явно ненастоящим. Вилли смотрел прямо на него, так же как во сне, так же как пятнадцать лет назад. Ничего не говорил, не моргал и не шевелился, только грудь размеренно поднималась и опускалась. – Вилли? – Том приподнялся, сердце стучало в ушах. Отчего-то мужчина понимал, что все еще спит, но и с другой стороны, что уже проснулся. Потянувшись, Том включил ночник. С тихим щелчком комнату залил желтый свет, прогоняя видение. Подрагивающими пальцами мужчина выключил свет и еще раз оглядел спальню. Вилл исчез, но отравляющая тревога не покидала. Том, морщась от тянущей боли внизу живота, поднялся с постели, становясь на то место, где только что померещилась частица сна. Недоверчиво и с толикой непонимания поджав губы, мужчина открыл шторы, впуская теплые ранние лучики, и тут же, не мешкая, на ходу надевая на голое тело спортивки. Бросив короткий взгляд на часы, Том отметил, что у него есть еще десять минут, пока Билл в ванной. Не мешкая, он быстро сменил постельное белье, аккуратно застилая постель, не оставляя ни одной складки. Затем отнес грязные вещи в ванную, встречаясь там с бреющимся мужем. – Доброе утро, – встретившись в зеркале с пронзительными глазами, Том в ответ лишь кивнул. Покинув ванную, мужчина направился на кухню, все еще будучи под впечатлением от сна, и ни утренние заботы, ни Билл не могли отвлечь его. С Вилли они больше никогда не пересекались, мало того, Сэма никто после того случая не видел. Ни его сестра, – мужчина поморщил нос, – ни родители, ни ФБР. Том прикладывал недюжинные усилия, пытаясь все вспомнить, и удивлялся, насколько смутно в его голове отпечаталось прошлое длиной в пятнадцать лет. Но сон был настолько реальным, словно это произошло только вчера, а проснувшись, все вновь смешалось. Том едва не обжегся, перекладывая омлет на тарелку, когда в кухне вместе с запахом жареных яиц смешался запах лосьона после бритья. Руки предательски дрогнули, Том старательно закусил губу и все же без происшествий донес завтрак любимому мужу, в который раз сомневаясь в своем решении не заводить экономку. Мужчина отметил, что, несмотря на странное видение, день начинается не так и плохо. Он не забыл поменять белье, аккуратно заправил постель, приготовил идеально прожаренный омлет, как любит Билл, и даже доставил его до стола. – Приятного аппетита, – хрипло прошептал он, вглядываясь в лицо мужчины, отмечая, что тот лишь укоротил свою колючую бороду, которую Том жутко не любил из-за вечного раздражения на лице вокруг губ после поцелуев. Билл, даже не взглянув на него, закатав рукава идеально выглаженной Томом с вечера белой рубашки, тут же принялся за завтрак. И только когда не услышал запаха своего кофе, поднял глаза на тяжело сглотнувшего мужа. – Сейчас, я… – Том замельтешил по кухне, ища турку, которая оказалась в посудомойке, он забыл вчера включить ее, и посуда была грязной. Мужчина вздрогнул, когда сзади прижалось горячее тело, втискивая его в столешницу ноющим животом. – С тобой все хорошо? – ласково спросил Билл, утыкаясь носом в шею мужчины, чтобы вдохнуть запах их прошлой ночи. – Ты забыл о посуде? – Со мной все отлично. Правда, – буркнул в ответ Том, привычным жестом убирая непослушные пряди за уши и тут же вспыхивая – сильные руки сжали бока почти до боли. – Выглядишь неважно, – руки опустились ниже, так же стискивая обнаженную кожу, пока не остановились на скрытых растянутыми штанами бедрах. – Я в порядке, не беспокойся, – Том ловко обернулся и хотел было отойти, но не тут-то было. Сахарница, стоявшая на столешнице, жалостливо звякнула об кафельную стенку, когда Билл грубо толкнул мужа назад, вновь устраивая свои руки на приятных округлостях. – Не обманывай, – угрожающий шепот пустил стаю мурашек по спине Тома. Супруги скрестились глазами. Том попытался одним взглядом передать, что с ним все в порядке, но вдруг застыл. Черные, зачесанные назад волосы, густые брови, пьянящий взгляд, прямой нос, пухлые губы – нежные, мягкие, и щетина. Что-то было не так в лице Билла. – Что? – взгляд из-под бровей стал пристальней. – Не знаю, – Том отчетливо почувствовал, как душно стало на кухне. Испарина выступила на лбу, словно он прикладывал колоссальных усилий. Но при этом не понимал, к чему эти усилия. – Я… – выдохнул, упираясь одной рукой в грудь мужа, чувствуя через тонкую рубашку жар и твердость любимого тела, отчего легче не стало, другой тут же вытирая вспотевший лоб. Уже забыл, что хотел сказать. – С тобой что-то не так, – Билл легко приподнял мужа, усаживая изрядно ноющей пятой точкой на холодную столешницу, вглядываясь в его лицо не свойственно слишком заботливо. Том был уверен, за пять лет их совместной жизни он ни разу не видел в холодных глазах столько тревоги. – Ты прав, меня как-то мутит, – Том запнулся, прикрывая глаза от пронзившей тут же напрягшийся живот истомы, – Билл погладил его щеку так нежно, бережно, Тому даже показалось, что на его лице остались следы от сухих теплых пальцев. – Наверное, я просто не выспался. – Сегодня останешься дома, отдохнешь, – Билл клюнул мужа в губы и тут же отстранился, смотря на дорогие наручные часы. – Мой босс разрешает? – хрипло, забывая обо всем на свете, кроме нестерпимо приятных ощущений на щеке. – Твой босс вообще против того, чтобы ты работал, – Билл опалил мужчину гневным взглядом и тут же отвернулся, направляясь прочь из кухни раньше, чем зацепленная тема превратится в выходящую из-под контроля перепалку. А они заканчивались всегда одинаково. Том вздохнул, медленно слезая со столешницы. Убрав стол после несостоявшегося завтрака, мужчина доложил посуды в посудомойку и на этот раз не забыл ее включить. После душа, гигиенических процедур и таблеток, вернувшись в спальню, Том пластом упал на мягкую постель, сминая под собой ранее тщательно заправленное синее покрывало. Физически он чувствовал себя куда лучше, боль прошла, тело радовалось отдыху. Но морально мужчина был подавлен. Ссоры. За пять лет они с мужем так и не научились находить общий язык, идти на компромисс, гасить размолвки. После каждого, пусть и тихого скандала становилось только хуже, в жизни Тома Билла становилось больше, и мужчина не мог ничего с этим поделать. Мало того, что было трудно противостоять любимому человеку, так и Билл был несгибаемым. Да, Том любил его и за это, но моментами хотел, чтобы муж хоть иногда уступал. Пять лет брака – казалось, целая вечность, чтобы научиться хоть как-то отстаивать свои права, но когда дело доходило до разговоров, Том не то что выдавить из себя слова не мог, часто сам заставлял себя прикусывать язык. Взгляд карих жгучих глаз, прикосновение сильных, но таких ласковых рук, даже когда эти прикосновения сопровождает удар, все это обезоруживало его. Но больше всего гордость мужчины задевало то, что Билл его натурально воспитывал кнутом и пряником, да так, что Том даже возмутиться не мог. Когда он делает все так, как хочет Билл, у них создается иллюзия идеального брака, муж показывает свою нежность, порой балует его, а еще, очень редко, говорит о своих чувствах. А ради последнего Том был готов на многое. Но бывают моменты, когда Том противится, не выдерживает, срывается, мужское эго отзывается, скидывая Билла, как седока с едва объезженного норовистого коня. И тогда начинается сущий ад, Билл знает, как доставить ему мучения не то что словом – взглядом, знает, как ранить его побольнее. Мужчина не мог ему противостоять и уже довольно давно даже не пытался. Том не узнавал себя и с каждым днем все больше, насколько Билл изменил его, насколько изменила любовь к нему, и он не мог вспомнить, когда это началось, когда стал настолько зависим от мужа. В памяти, как он ни напрягался, не находилась точка отсчета. – Что происходит с моей жизнью? – горестно вздохнув, Том залез под одеяло, даже боясь думать, что Билл устроит ему за испорченное утро.