Я всегда буду любить тебя.

      Наутро, Гвен ушла из квартиры. Только сейчас она начала понимать, что опустошена была не ее комната, а она сама. Она не понимала, куда идти и что делать. Прошел год с ее смерти – а она все так же торчит в Нью-Йорке. Разве она не должна была увидеть белый свет или что-то подобное? Разве она не должна была попасть в Рай или, хотя бы Ад? Все же лучше, чем здесь. Погруженная в свои мысли, девушка шла среди толпы людей. Куда и сколько она будет идти – не важно. Может, среди этой толпы, она сможет хоть на минуту представить, что она не одна. Паркер, где ты ходишь? – спросил его мужчина лет пятидесяти, когда Питер вошел в дешевую забегаловку, название которой он так и не смог разобрать. – Твоя тетя сказала, что ты не будешь опаздывать. - Да? Да, да. Я не буду, я просто заблудился. – Ответил он, разглядывая помещение. - Ну да, это не ресторан бизнес класса. Но, что есть, то есть. – Сказал мужчина, проследив за взглядом парня. - Вот, держи свою форму. Питер рассмотрел старый грязный фартук, который ему швырнул хозяин забегаловки. В этот момент он пожалел о том, что пообещал тёте поработать здесь, пока сам не найдет работу. - И что я должен делать? - Как что? Работать. Ты – официант, берешь заказы, приносишь людям еду, убираешь столы. И, да, форму можешь забирать домой и стирать. Парень, который работал здесь до тебя, ее совсем не стирал. - Отлично. – Пролепетал Питер. Время шло очень медленно. Питер поглядывал на часы каждые пару минут. Люди говорят, что если сильно чего-то хотеть, то это непременно сбудется. Вдруг время ускорит свой бег, и он, наконец, сможет убраться отсюда? Но это не работало. Сколько бы он не смотрел на часы – его всегда ждало разочарование. Стрелки часов двигались слишком медленно. Питеру казалось, что время с каждой секундой замедляет свой ход и вот-вот совсем остановится. «Интересно, что будет тогда?» - подумал Питер, - «что будет, если время остановится?» Звонок колокольчика, висевшего над входной дверью, заставил Питера забыть о своих размышлениях. Он известил о приходе посетителя. Первого за все три часа, что он провел здесь. Это был мужчина невысокого роста в костюме. Он заказал чашку кофе и рогалик. Еще через 10 минут зашла молодая девушка с ребенком лет семи. По всей видимости, она его сестра или няня, поскольку мальчик называл ее по имени. Затем, колокольчик стал звенеть все чаще, и через полчаса маленькая комната была заполнена людьми, разговорами, запахами кофе и булочек.       Гвен сделала глубокий вдох и открыла глаза. Она стояла на Бруклинском мосту, на том самом месте, где стояла год назад. Девушка думала о том, что было, если бы она послушала Питера. Что бы было, если бы она не выходила из такси. Если бы она уехала. Была бы она счастлива? Она села на перила, свесив ноги над водой. «Наверное – подумала она, - если люди видели бы меня, подумали, что я собираюсь покончить жизнь самоубийством. Интересно, а что будет, если я прыгну?». Эта безумная мысль посещала ее голову сотни раз за прошедший год. Она стала мысленно перечислять все фильмы и книги о смерти и загробной жизни, которые ей только довелось посмотреть или прочитать. Обычно, герои застревали в одном и том же дне, но принимая какое-то важное решение, или исправив себя, они отправлялись в мир иной. Но, как оказалось, в реальной жизни, а точнее смерти, это не работает. Она пыталась сотни раз. Она пыталась докричаться до матери, братьев, Питера. Она пыталась показать им, что она здесь. Но это никогда не срабатывало. Люди думают, что смерть – это освобождение, что это отдых после многих лет работы. Что здесь, за занавесом, все будет иначе, лучше, чем в жизни. Но они не правы. Смерть – это одиночество. Ты находишься рядом с людьми, которых любишь – и ты вынужден наблюдать за тем, как они пытаются забыть тебя. Ты находишься рядом с людьми, которых любишь, но ты одинок. К тому же, быть призраком не так круто, как в фильмах. В фильмах они умеют летать, обладают телекинезом, могут вселяться в людей. В реальной жизни, или смерти, ты просто становишься невидимкой. День сменялся вечером, и солнце лениво опускалось все ниже и ниже, исчезая где-то за линией горизонта. И Гвен исчезала в потоке собственных мыслей. Где-то между «что, если?» и «почему не так?».       Маленькая стрелка часов, наконец, достигла своей цели – цифры 10. Питер сразу же кинул смятый фартук в рюкзак и закинул его за плечи. Ему хотелось поскорее убраться из этого места, насквозь пропахшего жиром и готовым кофе из пакетика. Он уже открыл дверь, когда хозяин заведения окликнул его: - Паркер! Питер отпустил дверную ручку и медленно повернулся. Мужчина стоял у двери, ведущей в кухню. - Твоя смена послезавтра. И не опаздывай – сказал он, выдержав небольшую паузу. - Конечно – ответил Питер язвительным тоном, но мужчина, кажется, этого не заметил. Парень тут же вышел на улицу и глубоко вдохнул свежий осенний воздух. Он посмотрел по сторонам: людей на улице почти не было. Он достал плеер и наушники из рюкзака и побрел в сторону дома. Через несколько минут, сквозь музыку Питер услышал вой полицейской сирены. Он снял наушники и обернулся – по дороге мчалась полицейская машина. Питер почувствовал укол грусти, нарастающее чувство адреналина и какой-то непонятной радости, которую получал, спасая людей. Но эти чувства сменились чувством потери. Воспоминанием о Гвен, о ее бледной и холодной коже. Он снова надел наушники, пытаясь прогнать, прочь мысли о ней. Этот маленький секрет, приносящий ему немного радости, стоил слишком дорого.