Вкус предательства.

Ну разумеется, напрягся всем телом Фуллбастер, разве ж Джеро мог обойти вниманием его персону?.. Схватив Отмороженного за волосы, полицейский приподнял его с такой силой, что не только шею ледяного цепь сдавила до тошнотворного приступа удушья, от которого язык сам по себе вываливается, а в словно закупорившейся наглухо глотке клокочет кровавая слюна, но и Роуг со Стингом захрипели из-за того, что и их металлические удавки впиявились им в шеи, перекрывая нормальный приток кислорода. А Джеро склонился над Фуллбастером, оценивающе поглядывая на то, как загибается и он, и его сокамерники, и начал молча смотреть в упор на покрывающегося испариной от удушья и судорожно пытающегося хоть чуточку нормально вдохнуть ледяного. Наконец, насмотревшись вдоволь и дождавшись того мига, когда озлобленно-затравленный взгляд узника начал мутнеть, знаменуя, что его сейчас либо вывернет хорошенько, либо придётся тратить время и силы на выведение его из неожиданной отключки, Джеро на миг ослабил хватку, давая парню немного оклематься. С тяжёлым, скрежещущим хрипом всё-таки сумев сделать вдох, Отмороженный вскинулся и просипел: - Смотрю, ты прямо неописуемо рад меня видеть... ну только не целуй меня, я же на людях стесняюсь. Бедный Джеро от такого заявления ухмылявшегося ему в лицо после того, как он, по его мнению, достаточно эффектно показал ему, кто хозяин положения, пленника аж дар речи растерял. Его изрядно выбесило, что с их первой встречи ничего не изменилось, и этот ублюдок продолжал дерзить ему в лицо, выплясывая джигу на его непререкаемом авторитете. И потому, съездив Грею прямо в глаз и стараясь успокоить себя созерцанием поползшей из-под его распухающего века струйки крови, Джеро выплюнул ему в ответ: - Смотрю, наша первая встреча тебя ничему не научила. - Как же, научила, - с горем пополам проморгавшись, Грей снова поднял голову. - Тому, что ты редкостный мудила и зассыха. У тебя только и хватает ума, что вот таких же лохов, типа меня да дракош, по камерам гнобить. Держу пари - сойдись ты в бою с нормальным волшебником, он тебя с одного тычка уделает, и ты побежишь в уголок... Зачем там Джеро побежит в уголок, узнать так никому и не довелось. Под возмущённые вскрики рвущегося даже в цепях на помощь Фуллбастеру Гажела и под полувосторженные шепотки Роуга и Стинга, преисполненные оторопи из-за того, откуда у Отмороженного ещё хватает силы и смелости выводить из себя одного из прославленнейших дознавателей Фиора, полицейский снова схватил Отмороженного за волосы и, даже не обращая внимания на то, что следом за ним он тянет выгибающихся в невообразимых позах и хрипящих драконов, с такой силой несколько раз впечатал того лбом в каменный пол загаженной камеры, что былая разговорчивость предпочла покинуть своего хозяина, ныне скрипящего зубами от невыносимой боли в черепушке. - Что вы делаете?! Прекратите! - ну естественно, у Джувии сдали нервы, и она начала отчаянно вырываться, сама не понимая, как и чем она в столь жуткой ситуации Грею поможет. - Слышь, ты какого творишь?! - даже Гажел на это спокойно смотреть не смог, заворочавшись и пытаясь подобраться поближе к камере. - Джеро, твои методы дознания все границы переходят! - Леон и сам забился, сдерживаемый стражами, приходя в ужас от того, что на его глазах его брата пытают, а он и сделать ничего не сможет. - Помалкивал бы ты, Леон. Ты вообще всё это время покрывал этого выродка. Я, конечно, понимаю, что ты под воздействием колдовства его... Но тебе, как сотруднику полиции, теперь и веры никакой, - обернулся к нему Джеро, откровенно забавляясь тем, как Грей изгаляется, пытаясь приподняться так, чтобы раненый Роуг совсем в собственной крови там не захлебнулся, и как у ледяного это откровенно хреново получается. Вообще, занятно было смотреть на то, как эти трое дёргались, то ненароком душа, то давя друг друга, Джеро приходил к выводу, что, если даже мутузить кого-то одного из них, то двоим тоже придётся несладко из-за того, что все трое сидят на одной цепи. - Убери отсюда железного, девчонку и копа, - проскрежетал Грей, вскинувшись и задыхаясь, - и я скажу, как их расколдовать. - Врёшь же, псина, - с недоверием покосился Джеро на Отмороженного. - А ты возьми да проверь, вру я или нет, - проклокотал ледяной. Джеро замер. Он понимал, что этот отморозок просто выигрывает время, оттягивает момент казни или просто измывается над ним. Но и смысла в нахождении здесь тех, кого необходимо было расколдовывать, он, признаться честно, тоже не видел. Признаться честно, Джеро смекал, что, если начать на глазах Фуллбастера пытать кого-нибудь из этих троих (тут почему-то дознаватель отдавал предпочтение девушке с синими волосами), то он тут же по-другому запел бы, свои шуточки и дерзости сразу же себе в одно место бы засунул... Но нельзя было, это ж жертвы тёмного колдовства, как-никак, а потому, как бы ни был велик соблазн и их приобщить к процедуре дознания, за такие номера огребать потом по шапке от начальства мужчине совсем не улыбалось. Казнь так и так придётся откладывать, полицейский осознавал - похоже, придётся пытать этого упёртого ублюдка не один день, чтобы выбить из него нужную ему информацию. Из-за того, что с ним на одной цепи теперь сидят два дракона-людоеда, ясно было, как белый день, что и их казнь придётся отложить, дабы не заморачиваться разъединением этих заключённых. Ничего, мысленно потёр руки полицейский, некоторым хватает одного вида того, как рядом с ними пытают человека, чтобы они сломались и рассказали всё. Кто знает, может дракончики окажутся куда более сговорчивы, чем их упрямый до твердолобости сокамерник. - Отправьте пока этих троих в реабилитационный центр, пусть придут в себя, - отдал он распоряжение страже. Грей даже выдоха облегчения сдержать не смог - признаться честно, от осознания того, что друзья и любимая не увидят того, как его тут мордуют, стало гораздо легче. - Что ты задумал? - прошептал Роуг себе под нос, когда по приказу полицейского мрачно поглядывающего в сторону оставшегося в камере Грея Гажела, бьющуюся в истерике Джу и настороженно молчавшего Леона вывели вон. - Да ничего, - ответил ледяной. И так же, шёпотом, добавил: - Хочешь посмотреть, как сейчас завизжит одна маленькая свинка? Ответа Грей так и не получил. Роуг же непроизвольно сжался, догадываясь, что за жуткую игру затеял его сокамерник. От отчаяния и понимания неизбежности жестокой расправы он сделал всё возможное, чтобы оградить тех, кто помогал ему всё это время, а теперь просто решил напоследок поглумиться над своим палачом. Как известно, ни одному палачу не нравится, когда жертва язвит и дерзит ему... пусть даже и выплёвывая в промежутках между своими выпадами выбитые зубы или тычась собственным лицом с его подачи в лужу собственной крови на полу. Даже избитый, искалеченный до полусмерти и подвергнутый всяким унизительным издевательствам, такой пленник всегда остаётся хозяином положения. А это никогда, ни при каких обстоятельствах ни одному палачу по нраву не придётся... Джеро вернулся и встал, скрестив руки на груди и выжидающе глядя на ледяного. - Ты, кажется, обещал сказать, как снять заклятие с этих троих, если я уберу их отсюда, - процедил он после откровенно затянувшейся паузы, во время которой взаимное молчание нарушалось лишь звяканием оков да тяжелыми вздохами заключенных при попытке сменить становящееся невыносимым положение. - Да помню я, помню, - какое-то нездоровое веселье, похожее больше на ажиотаж выплясывающего на крыше самоубийцы, нотки которого заиграли в голосе Грея, ввело и Роуга, и Стинга, в одинаково цепенящий ступор. А Грей продолжил: - Подойди поближе, я тебе скажу... Как Джеро поддался на эту старую, как мир, уловку, он и сам не понял. Но, словно заговоренный, он сделал шаг и приблизился к ледяному, продолжавшему с откровенным вызовом на него смотреть. - В общем, есть такое слово, - незаметно для полицейского ткнув немеющими и отзывающимися на малейшее шевеление адской болью локтями Роуга и Стинга, словно намекая, чтобы те приготовились к знатному шоу, произнес Фуллбастер. - Говоришь его, и все колдовство спадает... - Да что же это за слово-то такое? - сощурился Джеро, чувствуя, что, кажется, сейчас либо Отмороженный, вопреки его ожиданиям, сознается... либо окончательно поиздевается над его нервной системой, и без того раздраженной таким не свойственным замученному пленнику поведением. Понизив тон голоса до заговорщицкого, Грей сверкнул залитым кровью и жутко побагровевшим подбитым глазом и после выразительной такой попытки торжественно прокашляться выдал: - Трах-тибидох-тибидох. - Что? - вкрадчивым голосом повторил Джеро, чувствуя, что его начинает трясти от ярости. - Что слышал, - с откровенной издевкой в голосе отозвался Фуллбастер. - Берешь, подходишь, говоришь ”Трах-тибидох-тибидох”, и Ледяной Гипноз спадает... И Стинг, и Роуг хором прыснули, не выдержав того, что перед закованным в цепи заключенным даже прослывший жестоким палачом дознаватель брызжет слюной и трясется от ярости, понимая, что не в силах его сломать. А вот потом Грей получил и за свои ”трах-тибидох-тибидох”, и за добрую сотню подобных выходок вперед... Сначала Джеро по хлопку своих ладоней материализовал из воздуха большой глубокий таз с издающими настолько невыносимый смрад густыми помоями, что и Грей, и Роуг и Стинг забились в цепях, задыхаясь и всеми силами стараясь сдержать подступившие к самым глоткам рвотные позывы. Вонь была настолько одуряющей, что все трое узников готовы были поклясться - даже по глазам их ударила невыносимо болезненная резь, от которой они аж зажмурились, пытаясь хоть как-то в сознании оставаться. Но этим Джеро, разумеется, не ограничился. Он уже придумал, как воспользоваться тем, что эти трое на одной цепи, и каждое неудачное движение одного отзовется жестокой мукой всем троим. Он уже заметил, что черноволосый убийца драконов ранен, и понял, как это можно правильно использовать... Следом же на шею сдавленно закашлявшегося Роуга легла тугой петлей еще одна длинная цепь, расположившаяся чуть повыше той, что крепко держала теневого убийцу драконов прикованным к Грею и Стингу, свободный конец которой Джеро моментально намотал себе на руку, натянув ее так, что Прохиндей тут же захрипел из-за очередного перекрытия кислорода. Злосчастный таз с жутко смердящим помойным месивом он пододвинул ближе к Грею, и следом сделал себе на руку еще пару мотков и без того уже крепко натянутой цепи. Роуг забился, задергался, задыхаясь и хрипя, тем самым начав и Стингу горло давить, и Грей, посмотрев в ту сторону, куда уходила металлически постукивающими звеньями вторая цепь на шее Прохиндея, с ужасом понял - чтобы прекратить мучения раненого дракона, есть только один выход... Всего-то навсего нужно окунуть собственную окровавленную морду в таз, подавшись навстречу Джеро так, чтобы натянутая до предела цепь на шее Прохиндея ослабла, и тот смог дышать сам и дал сдавленно хрипящему в оковах Жалу дышать нормально... Всего-то навсего нахлебаться помоев на радость этому чертову копу, который цедит, глядя, как они трое корчатся в муках перед ним: - Ну а теперь приятно тебе подавиться всем этим, Фуллбастер... или не мучайся сам и смотри на то, как этот гаденыш загибается! Понимая, что это все только начало, что дальше будет только хуже, Грей отрыгнул последнюю порцию проклятий в адрес наслаждающегося мучениями трех узников Джеро... и, задержав дыхание, склонился так, чтобы натяжение цепи на шее Прохиндея ослабло. Вонючая жижа намертво облепила лицо Грея, и перед глазами у него аж потемнело от удушливого смрада. Это только начало, Фуллбастер прекрасно это понимал... *** В тот момент, когда к месту, где в жестоком бою сошлись Гажел, Грей, Роуг и Стинг, сбежались горожане, полицейские и все, кому стало интересно, что же там творится, бедный Джура готов был поклясться, что он сейчас точно поседеет, даже несмотря на то, что безнадежно облысел. Мало того, что на его глазах забрали в каталажку тех, кого он так старательно укрывал, так еще и две последние оставшиеся у него в доме волшебницы - Леви и Шерри - отчаянно рвались в бой, намереваясь вытащить своих любимых и друзей из этого сумасшествия. - А ну стоять! - прикрикнул он на девушек, уже планировавших последовать примеру своих товарищей и, выскочив в раскрытое окно, броситься на поле битвы. Для того, чтобы прыткие колдуньи из-за страха за своих глупостей не наделали, Джуре даже пришлось схватить обеих за плечи и держать, причем при помощи своей магии, благодаря которой хватка его рук превратилась в нечеловеческое давление каменных тисков. Разумеется, отчаянно перепуганные и готовые на любую самоубийственную затею ради того, чтобы помочь своим девушки в долгу не остались и начали отчаянно отбиваться при помощи волшебства, так что следующие несколько минут продолжавшему удерживать их Некису приходилось терпеть натиск отхлыставших его почем зря лиан Шерри и огня, воды, льда да и вообще всего, что взбредало в растрепанную голову вырывающейся и выпаливающей свои Веские Слова Леви. Благо, сила Богоизбранного позволяла выдержать все эти атаки. Когда держаться, снося безостановочные удары пытавшихся сбежать волшебниц, да еще и тратить свои силы на то, чтоб не давать им покинуть дом, стало попросту невыносимо, Джура решил использовать последнюю попытку воздействия на девушек. Бесцеремонно тряханув обеих, он вскрикнул: - Что, решили тоже загреметь со своими ненаглядными в тюрьму? Плевать, что на них набросилась целая толпа народа, среди которой более половины - волшебники, плевать, что даже с такой силушкой, как у Леона, Джувии, Грея и Гажела, да и чего тут отрицать, у этих драконов, вам даже всей компанией с таким количеством противников уже просто не сладить, да? Лезете в мясорубку, даже не думая о том, что гораздо большую ценность вы представите, оставшись на свободе и попытавшись вместе со мной приложить усилия для их вызволения, чем сидя вместе с ними в одной камере?!.. Услышав этот вырвавшийся от полнейшего отчаяния последний призыв к благоразумию, девушки на миг притихли. И только Шерри открыла рот, собираясь выкрикнуть, что она не может сохранять спокойствие, глядя на то, как дорогие ей люди попали в беду, как тут и обрушился на двух ледяных волшебников, даже не успевшую обратиться в свою стихию водяную колдунью, теневого, светового и железного убийц драконов шквал десятков самых разных стихий, слившийся в одно сплошное режущее глаза сияние, из самого эпицентра которого раздался жуткий, сострясший всю округу и невероятно протяжный гул. А потом все стихло, и застывшим и трясущимся от ужаса Шерри и Леви вместе с помрачневшим Джурой осталось лишь наблюдать за тем, как потерявших сознание ребят уволокли прочь, связанных по рукам и ногам лианами наподобие тех, которые использовала Бленди. - Черт... - сжав кулаки, Шерри внезапно упала на колени, не в силах сдержать рыданий отчаяния и досады. - Их схватили, а мы даже не помогли им... - Мы им еще непременно поможем, - произнес Джура, приобняв плачущую девушку в попытке ее успокоить. - Ты не переживай, пара идей насчет того, как их вытащить, у меня уже есть. Только для этого, Шерри, тебе, скажем так, надо будет вернуться на сцену... - Что? - понимая, что слезами горю уж точно не поможешь, и утирая заплаканное лицо, прерывисто выдохнула Бленди. - Джура-сан, что вы имеете в виду? - Смотри, - уверенно заговорил Некис, разворачивая волшебницу лицом к себе и внутренне радуясь тому, что в такую трудную минуту она смогла заставить себя собраться. - Скорее всего, наших, - Леви аж встрепенулась, услышав из уст Богоизбранного это “наши”, - забрали в тюрьму, тут к гадалке не ходи. Поэтому я планирую в скором времени эту тюрьму разрушить одним небольшим таким землетрясением, с моей магией мне это под силу. Но... для того, чтобы устроить темнице одно, кхем, маленькое стихийное бедствие, мне нужно точно знать расположение места заключения ребят. А для этого тебе, Шерри, нужно будет, так сказать, вспомнить про свое служебное положение и все разузнать. - Так точно, - грустно улыбнулась Бленди, поднимаясь и давая Богоизбранному понять, что она готова к очередному опасному предприятию по вызволению любимого и товарищей. - А я что буду делать? - скрестила худые руки на груди малютка Леви, всем своим видом выражая, что она тихонько сидеть и ждать, пока ее друзья и полюбившийся ей убийца драконов в беде, ну уж точно не намерена. - А ты... - пристально посмотрел на нее Некис, понимая, что бросать словесницу тут в одиночестве и неизвестности тоже не очень-то хорошо. - А ты в назначенный час отправишься со мной темницу рушить.