Вкус предательства.

- Да уж, - горестно вздохнула женщина, одевая на сделавшего своё дело малыша штанишки, - я слышала, он такие там вещи вытворял, кошмар просто! Да ещё и с тюрьмы убежать как-то смог, вот уж точно отморозок! Боюсь даже представить, не дай Бог этот маньяк будет ошиваться по улицам Магнолии… Я даже начинаю переживать за жизнь Тревора. Женщина взяла на руки довольно хихикающего малыша, а мужчина, стряхивая пепел с сигареты, отрывисто произнес: - Пусть только попробует к нам подойти, я его тут же в бараний рог согну! Таких тварей даже не судить надо, а на месте казнить! Да за то, что он вытворял, я бы лично его за ребра на крюке подвесил! Грей горько усмехнулся. Ну вот, теперь по всей Магнолии он прослыл убийцей. Быстро же копы разболтали об этом по всему городу – даже незнакомые ему люди уже кричат, что Отмороженный – жестокий кровожадный маньяк. Знал бы этот напыщенный тип, что Фулбастер находится очень близко с ними, слышит каждое их слово... Ему уже не было больно из – за незаслуженных обвинений, он просто ощущал лишь тупое безразличие. Наплевать, что там люди говорят. Вот вытащит он Нацу из каталажки, доберутся они до гильдии, а там уж смогут они придумать вместе, что дальше делать в такой ситуации. Семья покинула проулочек, Фулбастер посидел ещё немного и решил, что пора двигаться дальше. В глазах темнело, временами вообще хотелось лечь и не двигаться больше. Но сдаться на волю обстоятельствам Грей не имел права. Дома, обшарпанные закутки, помойки, закоулки – тут и там то и дело появлялись ледяные копии Грея Отмороженного, наводя панику среди горожан и заставляя полицейских ещё внимательнее осматриваться в поисках черноволосого мага. Тут и там Грей слышал, как люди, обнаружив его очередной ледяной манекен, кричали: «Вот он, лови этого ублюдка!», «Выродок, насильник поганый!», «Убивать таких надо за их мерзкие дела!». Но Отмороженный продолжал раскидывать приманки по Магнолии, играя с полицейскими. То, что жители, обладающие магическими способностями, подключились на помощь правоохранителям, конечно, усложняло задачу Фулбастеру. Но в то же время будто бы подогревало его, заставляя прикладывать все больше сил, чтобы не попадаться на глаза гражданам. Подняв голову в небо, Грей увидел, что стало темнеть. Отлично. Надо продержаться ещё буквально пару часов, и можно двигаться в тюрьму. Как отыскивать там Нацу и как вытаскивать его из камеры, он решил рассчитать прямо на месте. Ему сейчас нужно было ещё как – то подойти к тюрьме, минуя преследователей. В самом здании темницы сейчас будет намного легче – почти весь состав полицейского подразделения Магнолии сейчас брошен на его поиски, в тюрьме лишь самые беспросветные тупицы остались. Как бы только вот всех, кто ополчился на него, обойти, не нарвавшись на вздрагивающих от каждого шороха полицейских ищеек и всяких бдительных граждан. На небе стали мерцать первые звезды, Фулбастер с шумом втянул ноздрями воздух и понял, что кроме него самого, ему и Нацу никто теперь не поможет. Немного странно, что про Нацу не говорят, что тот убийца. Ну так даже проще, хотя бы Саламандру не надо будет думать, как очистить свою запятнанную репутацию. Это теперь головная боль Грея и пока он не знал, что с этим всем делать. "Нашел время думать об этом", - разозлился на себя Фулбастер. Грей и сам не обратил внимание на то, что, задумавшись, медленно плёлся вдоль высоких стен, не стараясь особо прятаться. Капюшон на его голове скрывал его лицо, грязные окровавленные босые ноги временами не слушались его, заставляя обессилено прислоняться к холодной кирпичной кладке. И вот, в очередной раз прижавшись лбом к стене, Грей неожиданно рухнул на колени, как подкошенный, глухо рыча сквозь плотно стиснутые зубы. А всё оттого, что в спину ему угодил большой камень. - Попался, недоносок! – крик заставил Грея обернуться и усилием воли заставить себя встать на ноги. И тут Фулбастер обомлел – на него двигалась самая настоящая толпа. Человек пятнадцать, не меньше. И половина из них точно были волшебниками – кое у кого виднелись разные метки, что свидетельствовало об их принадлежности к гильдиям, из чьих – то рук начинало вырываться свечение, сигнализировавшее о том, что эти люди готовы к атаке. - Взять его! – произнёс высокий подтянутый молодой человек с тёмно – красными волосами и чуть раскосыми глазами, одёргивая удлинённый белый пиджак, - Только смотрите, не прикончите его невзначай, мы его должны ещё в полицию сдать! За таких скотов потом отвечать по всей строгости закона как – то совсем не хочется! Фулбастер и не понял, как побежал. Вроде только что едва на ногах держался, а теперь улепетывает, куда глаза глядят, мечась между проулками и стараясь спрятаться от преследователей. Но бегство сейчас было единственным вариантом спасения, биться он не мог, а силы нужны ещё были для ледяных кукол. Где бы ни пытался спрятаться Грей, его тут же везде находил красноволосый, издевательски хохоча и выкрикивая по мере своего приближения: - Я всё слышу! Тёмные, слабо освещённые улочки Магнолии, вдруг озарились яркими вспышками, гнавшиеся за Греем волшебники готовы были разнести пол – города, лишь бы поймать закоренелого преступника, коим виделся им Отмороженный. Теперь присесть было попросту некогда – крики, камни, летящие в его спину, чьи – то выстрелы, потоки направленной в него волшебной силы вынуждали Грея бежать. Фулбастер задыхался, голова кружилась теперь уже постоянно, но он не останавливался. Ещё чего – сдаться просто так, когда он смог сбежать и выманить своими ледяными куклами практически всех сотрудников полицейского подразделения Магнолии? Нет уж. Он поползет, харкая кровью и стирая до мяса разбитые колени, но вытащит своего друга из тюрьмы! Плевать, что от кожи на стопах осталось одно название, что дышать с каждым разом все труднее и труднее, что камни, периодически попадающие по его израненному телу, рвут его одежду и разбивают все в кровь. Надо бежать, и больше вариантов нет. Подхлестнула Грея также и мысль о том, что пока он тут бегает по городу, вполне возможно, что огненного дракона сейчас пытают. И, может быть, ещё похуже, чем его самого. - Я всё слышу, - в его сторону поплыли клубы ядовитых испарений. – Двойной укус ядовитого дракона! «Мать твою, он ещё и убийца драконов!» - подумал Грей, падая на землю и стараясь прикрыть нос и рот от клубов смертоносного яда. Теперь понятно, как этот тип умудрялся находить его в любом, даже самом неприметном укрытии! Спасло Грея лишь то, что он смог продержаться, не делая ни единого вдоха, пока первая волна яда не растворилась в ночном отдающем прохладой воздухе. И вот пошли секунды, пока красноволосый создавал магический круг, покрытый витиеватыми узорами, состоящими из клубов яда, чтобы нанести очередной сокрушительный удар. Грей, глядя на это, вдруг осознал кое – что. Если сейчас он не ударит в ответ, драгонслеер точно одолеет его с пол – пинка, и уволокут Отмороженного обратно в темницу. И пусть вся волшебная сила сейчас иссякнет после его ответной атаки, Грей уже этого не боялся. Ледяных кукол, пожалуй, на сегодня уже хватит. Без магии он все равно что – нибудь придумает, чтобы спасти Нацу. А вот если его сейчас закроют в камере, вытащить своего друга он точно не сможет. Он себя – то спасти не сумеет. Грей старался не думать о том, что его ждет в случае поимки, полицейские точно не простят ему столь дерзкого побега. Надо бить в ответ, иначе дальше этого тупика, в который его загнали преследователи, он просто не выйдет. - Ледяной молот! – хрипло выдохнул Грей. Лицо красноволосого перекосилось при виде огромного молота изо льда, но он не мог остановить уже заклятие, которое он хотел применить. А магический круг, источающий яд, как назло, очень медленно выпускал наружу огромную когтистую лапу. Когда Отмороженный взмахнул молотом, у него даже руки от напряжения затряслись. До того дошло, что он едва смог удержать в руках то, что им же и создано. Но своё дело Грей твердо решил довести до конца. Взмах, короткий свист, оглушительный грохот – и красноволосый падает, ядовитый круг вместе с готовой уже к атаке драконьей лапой исчезает, буквально растворяясь в воздухе. Грей подошёл, шатаясь, к лежащему без движения драгонслееру, коснулся перепачканной кровью и грязью рукой его шеи. Пульс есть. Уже отлично, хоть никого на тот свет не отправил. Удостоверившись в том, что его противник жив, Грей поковылял, стараясь переставлять ноги как можно быстрее, чтобы подальше уйти от этого проклятого места. Так его никто и не нашёл. Отмороженный, слыша уже, что шум стих, внутренне обрадовался тому, что погоня прекратилась. Только вот, оставшись совсем без возможности колдовать, Фулбастер почувствовал, что каждая полученная им рана дает о себе знать с удвоенной силой. Его даже некое подобие озноба от обильной кровопотери пробирать начало. Держась за пробитый чьим – то камнем бок, Грей завернул в проулок. Передвигаться было невероятно тяжело, отбитые ребра на каждый вдох тут же отзывались адской болью. Впервые Отмороженный почувствовал приступ самого настоящего отчаяния. Он один ночью на улице, совершенно беззащитный из – за полного отсутствия магической силы, последние крохи которой он потратил на ядовитого убийцу драконов, за ним гоняется чуть ли не весь город. И как при такой расстановке сил, которая была явно не в его пользу, пробраться в тюрьму и вытащить оттуда Нацу? А тут ещё странное жжение в том месте, где располагалась его метка, началось. Отмороженный, одной рукой опираясь на стену, второй распахнул плащ, чтобы посмотреть, что происходит. И острая тоска, от которой взвыть захотелось, стала раздирать его сердце больнее, чем самые сильные удары, которые его телу довелось на себя принять за последние пару дней в неимоверном количестве. Чёрная метка гильдии «Хвост Феи», которую ему нанесли прямо над сердцем, начала медленно исчезать! Всё. Это конец. Грей Отмороженный заочно изгнан из гильдии. Для этого мастеру даже его личного присутствия не потребовалось. Полицаи каким – то образом умудрились уже наговорить про него дедуле, что он убил человека. Наверное, и Нацу туда приплели, сделав его сообщником. Наверное, сейчас плечо Саламандра раздирает точно такое же неприятное жжение, которое сопровождало исчезновение метки с груди Фулбастера. Теперь, даже если он и вытащит Нацу, в гильдию можно не возвращаться, делать там больше нечего. Им больше никто там не поверит. Что ж, раз так – это не повод бросать Саламандра на растерзание копам! Надо будет, значит, каким – то образом они покинут территорию Фиора. В другом государстве их уже не тронут, и там они смогут начать жизнь с чистого листа. Взять другие имена, изменить свою внешность до неузнаваемости и состряпать себе все необходимые документы. Заставить себя позабыть про дружеские махачи, бесшабашные попойки и победоносные битвы с тьмой, в общем, про все, что было в «Хвосте Феи». Стать вольными наемниками, лишь за бутылкой коньяка вспоминать славные деньки в гильдии, которая для них родным домом стала. И никогда не возвращаться в Фиор. *** Несколькими часами ранее. Леон в принципе матом ругался редко. Но сегодня он, выстраивая целые этажи из брани, в которой места нормальным словам находилось приблизительно лишь раз в две – три минуты, поражал всех своих коллег своей резкостью, несдержанностью и грубостью, граничащей с откровенным хамством. Показания очевидцев произошедших и родственников погибших Леон слушал вполуха, даже не записывая половину из того, что ему говорили. А, стоило Виктору озадаченно спросить, чего это сегодня Леон такой дерганый, так тот посмотрел на него с такой яростью в горящем от ярости взгляде и с такой жуткой гримасой злости, что лейтенант отшатнулся от него, тараща глаза и беззвучно открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная волной на берег. Клубы морозного пара снова вырвались из ушей Леона против его воли, Бастия аж зубами заскрипел, изрыгая несколько нечитабельных ругательств вместо внятного ответа на вопрос лейтенанта. Да ничего не случилось. Совсем ничего! Если не считать того, что Леон сейчас мыслями был в темнице при Совете, где томился его брат, обвиненный незаслуженно, в чем Леон был уверен на все двести процентов. Надо бы каким – то образом стащить материалы дела, заведенного на него. Одного досье тут явно будет маловато. В этом всем Леон Бастия решил разбираться до конца. Ничего не случилось.... Если не считать того, что челюсть и ребра старшего дознавателя явно нуждались в парочке осколочных открытых переломов. Чтобы знал, как делать больно той, кого Леон любил уже долго и упорно, и с кем никак не мог вывести свои отношения со ступени «лучшие друзья» на несколько порядков выше. Время уже давно перевалило за полдень, и Леон чувствовал, что раздражение начинает сменяться настоящим бешенством, сдерживать которое ему становится все труднее и труднее. Сигарета шла за сигаретой, коллеги удивлённо перешептывались, глядя на то, как блондин курит одну за одной, не успевая затушить предыдущую, уже берется за новую. Уехав вместе с остальными ещё вчера утром, Леон спать так и не ложился – слишком уж много дел навалилось на него, когда он оказался на месте преступления. «Надо валить отсюда», - внезапно подумал Леон, глядя на то, что суета потихоньку начинает спадать, что сослуживцы уже больше заняты изучением бумажек и улик, нежели погонями неизвестно за кем и общением со всеми, кто мог хоть что – то сообщить об убийстве семнадцатилетних подростков. Дело, конечно, обещало быть очень громким, но Леон сейчас готов был поиск преступников уступить кому угодно, лишь бы у него появилась возможность заняться тем, что сейчас волновало его гораздо больше. - А давайте, чтоб ни за кем не гоняться, подгоним все так, что как будто это Фулбастер сделал! И дело будет закрыто, и этого ублюдка в момент после такого казнят, - расхохотался рыжебородый Джеймс из команды Изаму. Его тоже вызвали на это задание вместе с Леоном и Виктором. Блондин воззрился на Джеймса с ненавистью. За такие шутки ему сразу же захотелось свернуть этому рыжему нахалу шею и кадык для верности вырвать. Или заморозить все его внутренности, а потом напустить на него стаю ледяных драконов, которые разорвали бы его в клочья. Да только вот нужно было держать себя в руках, чтобы не навести ни тени подозрения. Если его обвинят в пособничестве Грею, то и самого Леона ждёт камера и бесконечные пытки. Начальник уголовного розыска пыток не боялся. Но вот того, что он не сможет тогда в случае заточения ничем помочь своему так неожиданно нашедшемуся брату, ему совсем сейчас не надо было. Зато остальные юмор Джеймса оценили, дружно захохотав. «Надо валить», - мысль в голове пепельноволосого стала пульсировать с пугающей частотой. Незаметно для других включив на своем телефоне мелодию звонка, Леон сделал вид, что поднял трубку. С тревожным выражением лица покивав несколько раз, он отрывисто произнес: - Всё, Джу, я тебя понял. Держись там, я еду! Изобразив окончание разговора, Леон сделал глубокий вдох и нарочито громко произнес: - Ребята, я еду в Магнолию, мою подругу ограбили. - Это которая с синими волосами, красивенькая такая? – заинтересованно поднял голову Виктор. - Да, она самая, - и вновь раздражение пришло на смену последним попыткам держать себя в руках. - Может, чем помочь, с тобой поехать? – Виктор неожиданно начал какую – то настойчивую участливость проявлять. - Нет, я сам справлюсь, - пробурчал Леон, мысленно отвешивая лейтенанту подзатыльник прямо по коротко стриженой макушке. Ещё лишних пассажиров ему не хватало! *** Раздражённо сорвав фуражку, Леон зашвырнул её на заднее сиденье, хлопнул дверью и с силой ударил по газам, стоило его машине завестись. Быстрее в Магнолию. И так уже почти три часа дня. А ему ещё надо домчаться в Магнолию и много чего там провернуть, пока его сослуживцы не вернулись с задания. Первым делом Леон решил заехать в Совет. Ему много куда нужно было наведаться. Во – первых, Бастия хотел заглянуть в камеру к Грею, поговорить с ним с глазу на глаз, разузнать, что произошло, оказать ему посильную медицинскую помощь. А она его брату понадобится после того, что ему довелось перенести. Что конкретно делали с Греем, Леон не знал. Но, чтобы сделать ряд определённых выводов, ему вполне хватило рассказа Шерри о том, как она увидела Фулбастера подвешенным на решетке, закованным в цепи и окровавленным с ног до головы. Во – вторых, после разговора с Греем, Леону нужно было забежать в кабинет к прокурору и снять ледяные копии со всех письменных протоколов допроса, чтобы как следует изучить их дома. В том, что дело уже было передано прокурору, Леон был уверен на все сто. Он знал, как Джеро славился своей стремительностью в запускании следственной машинки после выбивания показаний у заключенных. В – третьих, каким – то чудом Леону нужно было скачать с компьютера начальника службы безопасности видеозапись с допросом Грея. Камеры в тюремном отсеке никогда не выключались, так что всё это уже было зафиксировано на видео. Проверив в кармане кителя наличие флешки, Леон покачал головой и нервно взъерошил свои пепельные волосы, которые и так торчали в разные стороны. И всё это ему нужно было успеть сделать до приезда его товарищей по службе. Да, беготня предстоит нешуточная. Но Леон был готов и не на такое пойти, лишь бы добиться освобождения брата. Уже приближаясь к Магнолии, Леон заметил, что солнце потихоньку стало перекатываться за линию горизонта, будто бы укладываясь на боковую. Проезжая через весь город, Бастия с удивлением обратил внимание, что в городе настоящий переполох. Полицейских было больше, чем простых людей. Все бегают, мечутся, кричат, будто бы ищут кого – то или охотятся за кем. Но у Леона не было времени останавливаться и выяснять, в чем дело. Вот он и добрался до Совета. Не теряя времени, Леон закурил на ходу, дымя сигаретой прямо в коридорах, где располагались кабинеты полицейских. Отдел был на удивление пуст, никого внутри не было. Значит, и вправду в городе что – то стряслось. Как бы это гнусно ни звучало, но это было только на руку Леону. В коридорах ни души, никто не видит того, что Леон расхаживает в помещении с сигаретой. Да и вообще никто не ведает о визите Бастии в Магнолию. Кстати, надо будет при визите в кабинет начальника службы безопасности ещё и подчистить записи с камер за последние два, а лучше даже три часа, чтобы ничего не выдало того, что Леон Бастия был здесь. Леон подошёл к лестнице, ведущей в подземелье, в котором и располагались камеры. Не оглядываясь, Бастия тут же побежал вниз, перепрыгивая чуть ли не через три ступеньки. Ему ещё нужно было найти камеру, в которой держали Грея. Спустившись вниз, Леон перевел дух, и чуть не подпрыгнул, когда на его накачанное плечо легла чья – то рука. - Привет, Леоныч, а ты как тут оказался? – раздался за его спиной резкий визгливый голос Пангемона Зесо. Сержанту, конечно же, не простили того, что он упустил Грея Отмороженного. Но начальству пришлось оставить его в качестве охранника в отделе потому, что больше назначить было попросту некого. Половина сотрудников уехали с Леоном, Виктором и Джеймсом в соседний город, остальные же сейчас были брошены на поиски одного беглеца, о чьей пропаже Леон ещё ничего не знал. Это очень плохо, что Пангемон теперь знает о его визите сюда. Это просто отвратительно. Ну ничего страшного, Бастия сможет все переиграть. В конце концов, если ничего поумнее ему в голову не придет, он просто сотрет запись момента его появления в тюремном подземелье, и будет кричать, что, наверное, Пангемон умом тронулся после полученной им травмы. А то, что Зесо умудрился где – то отхватить по полной программе, Леон понял сразу же. Лицо длинноволосого сержанта больше на огромную свеклу с темно – фиолетовыми разводами походило. Левая сторона опухла, в носу и на губах запеклась стянутыми корочками кровь. Знал бы Бастия, чья лёгкая рука, а точнее, чей ледяной кулак так разукрасил любящего поиздеваться над и без того замученными пытками заключенными сержанта! - Да... Вот мне велено допросить Грея Фулбастера, - ложь была неубедительной, но Леон придал своему лицу самое серьезное и строгое выражение, чтобы убедить в той околесице, которую он нёс, смотрящего на него с недоумением Пангемона. - Выяснилось, что убийства произошли в те числа, когда он ещё был на свободе, есть подозрения на него, надо все это выяснить. - А ты его не допросишь уже никак, - горестно вздохнул Пангемон, разводя руки в стороны и виновато пряча взгляд. Как ни странно, но он поверил чепухе, которая только что сорвалась с уст торопливо выдумывающего причину своего визита сюда Леона. - То есть? – Леон напрягся всем телом, быстро выхватывая из кармана очередную сигарету. Что же это значит – «Ты его не допросишь уже никак»? Леон и не замечал того, как дрожала его рука, сжимающая в пальцах сигарету, стараясь отгонять мысли о самом страшном. Неужели Грейку замучили пытками до такой степени, что тот умер? Неужели он потерял брата, едва его найдя и даже не сумев ему ничем помочь? Ответ Пангемона заставил блондина вытаращить глаза, почувствовать, что руки начали трястись ещё сильнее, и выронить только что прикуренную сигарету: - Он сбежал этой ночью.