Ночной кошмар / The Nightmare

      Сквозь сон я услышал свою любимую песню. Едва открыв глаза, пожалел, что поставил ее в качестве звука будильника. Теперь она будет не радовать меня, а напоминать о тяжелом утреннем подъеме.       Пальцы быстро нашли телефон и отключили будильник. Я быстро вернулся в прежнее положение, лежа лицом вверх и смотря в белый потолок. В голове, словно заевшая кассета, крутилась мысль о том, что пора подниматься и ехать в колледж, так как сейчас добираться до него мне немного дальше, чем с предыдущего места жительства. Переборов свою лень, я встал. Одежда, вся измятая, валялась на полу. Я часто снимаю её во сне, если сплю в ней.       Пришлось поднять с пола джинсы с темно-синим вязаным свитером с желтыми узорами, идущими по низу, который подарила мне бабушка, и надеть на себя.       Остановившись напротив зеркала, я пять минут простоял, приглаживая волосы и просто разглядывая себя. Лицо, немного опухшее после сна, губы немного потрескались и слиплись между собой, во рту какой-то вакуум. А как еще должен выглядеть сонный человек, который провел ночь в новом месте? В конце концов, это же я.       Взяв рюкзак, который я даже не удосужился собрать заново – там и так был небольшой компьютер, куда я записывал все лекции, – я вышел из своей комнаты, прошел по коридору до лестницы на первый этаж и, спустившись, свернул направо, в ванную. Там привел себя в порядок – душ, холодная вода и зубная паста с щеткой сделали свое дело – вот я уже похожу на более-менее приличного человека. Быстро высушив волосы феном (на естественную сушку времени совсем не было), я вышел из ванной и направился на кухню.       Там, на столе, стыл мой последний бутерброд и кофе в любимой большой чашке. Понятно, значит Оззи и Мэтти уже уехали по делам, папа на работе, а Вивьен всё еще собирается, или, возможно, уже сидит в маминой машине.       Я сел за стол и взял с тарелки бутерброд. Еще теплый, даже сыр не успел застыть. Кофе был без сахара, с горчинкой, как мне нравится. Правда, быстрорастворимый, а не тот, который варит отец…       Пока я поглощал свой завтрак, со второго этажа спустилась Вива. Одетая в темно-синие узкие джинсы и так же, как и я, в свитер, подаренный бабушкой, на груди которого красовались два оленя, она выглядела отлично, как всегда. Волосы, чуть-чуть вьющиеся на концах, густым каштановым водопадом падали на прямые плечи. На ногах красовались ботинки песчаного цвета всем известного бренда.       - Выспалась? – спросил я, дожевывая завтрак. Длинная нить расплавленного сыра тянулась от бутерброда до моего рта.       - Да, вполне, – Вива изящно прошла от входа в кухню до стола и взяла кружку с кофе. Хлебнув ароматный напиток, она недовольно пробурчала: «Ну и дерьмо», – и вылила кофе в раковину.       Закончив с бутербродом, я за пару глотков разделался с кофе и, составив грязную посуду в раковину, легко подхватил рюкзак, который оставил лежать у стола.       - Ты с нами поедешь, или же сам?       - Сам, – отмахнулся я, торопясь к выходу. По пути в прихожей прихватил теплое драповое пальто черного цвета, обулся в песочного цвета ботинки.       - Брось, поехали! – Вивьен вышла за мной следом и закрыла дверь на замок. – Потеряешься еще!       Я не стал отвечать, просто отмахнулся и направился по заасфальтированной дорожке в сторону колледжа.       - Ну, как знаешь, – сестра села в салон авто оливкового цвета и захлопнула дверцу. Мама осторожно выехала из двора и поехала по дороге туда, где училась Вива. Я же средним шагом пошел на учебу.       В небе таяла растущая луна, звезды потихоньку гасли. Воздух был чистый, пахло зимой. Я не знаю точно, чем пахнет зимний воздух, но он приятно жжет морозом кожу в носу, пощипывает щеки. А еще в этом воздухе есть запах костра.       Мои ботинки стучали подошвой по чуть заледеневшему асфальту, в кармане побрякивали разные безделушки. До колледжа нужно было пройти еще несколько кварталов, времени было много, но я все-таки ускорил шаг.       Надо мной пронеслась стая кричащих птиц. Уже на юг полетели, холодно здесь становится. Словно в ответ им, я, вздрогнув от холодного ветра, одернул вверх воротник. Достал из кармана джинсов телефон и наушники, включил свою любимую музыку и, словно с новыми силами, зашагал на учебу.       Минут через 10 я уже был там. Серое здание медицинского колледжа возвышалось над хмурыми частными домами, сверкало светом в окнах, звенело смехом девушек и разговорами парней.       Я поправил рюкзак на плечах и зашагал ко входу. Кругом ходили туда-сюда люди, кое-где собираясь в небольшие компании и что-то возбужденно обсуждая.       В несколько шагов преодолел расстояние от ворот до дверей колледжа. В расписании не было ничего нового: те же предметы, те же корпуса и кабинеты. Пройдя от расписания по коридору вперед и налево, я миновал стройный ряд шкафчиков, нашел среди них свой и, набрав секретный код, открыл его. Внутри не было ничего особенного, всё по-старому: сменная обувь, спортивная форма, какие-то образцы для лабораторных работ, учебники, тетрадки. Среди вещей царил хаос, но мой личный хаос.       Все пары я просидел, нервно грызя колпачок от ручки. Было ужасно скучно. Я, подперев голову рукой, вырисовывал на полях тетради различные рисунки: кубики, звёзды, круги, – время от времени зевая и вполуха слушая лектора.       Когда пары наконец-то закончились, я быстро собрался и направился домой. Пробредя между корпусами, я вышел на уже знакомую с утра асфальтированную дорожку и направился домой. На ходу закинув рюкзак на плечи, ускорил шаг.       Ноги почти увязали в смеси первого снега и уличной грязи, рука сжимала в кармане разрядившийся телефон. Наконец достигнув дома, я со скоростью пули поднялся на второй этаж, в свою комнату. Там было тепло, на полупрозрачные шторы падали тени летающих за окном снежинок. Я поставил телефон заряжаться, а затем решил, что нужно сделать хоть что-нибудь из домашнего задания для колледжа.       Но нет, я почти мгновенно изменил своё решение. Хотелось отдохнуть и просто посмотреть телевизор, что я и сделал, спустившись в гостиную.       Через полчаса домой вернулась Вива. Раскрасневшаяся и довольная, она буквально влетела в дом, сняла сапоги и куртку, стряхнула с них снег и прошла в гостиную.       - Привет, что сегодня по телику?       - Ничего интересного, обычные повседневные бредни, – бросил я, не отрывая взгляд от телевизора. Листая каналы снова и снова, понял, что ничего путного не найду, и остановился на новостях.       Вива, плюхнувшись на диван, выхватила у меня из рук пульт, но я не стал возражать. Мы сидели так еще около получаса, болтая о ерунде и смеясь над передачами, которые мы то и дело меняли.       Глаза начинали слипаться. За окном уже темнело, меня клонило в сон. Извинившись перед сестрой, я встал с дивана и направился в свою комнату. Вещи злобно посмотрели на меня, словно я вошел в их личное пространство, и по позвоночнику пробежала искорка недовольства.       Внизу хлопнула дверь, послышались голоса мамы и папы. Вива помогала матери разбирать пакеты с едой – это можно было разобрать по шуршанию упаковок продуктов.       Свет в комнате я так и не включил. Подоконник был холодным. Высоко в небе росла луна, еще пара дней – и наступит полнолуние.       Я сел на подоконник, немного поерзал, поудобнее уселся, снова посмотрел в окно. Темный лес зловеще шумел голыми ветками, как бы жалуясь на тяжелый период сбрасывания листьев, потом на затяжную зиму с вечными снегопадами, морозами, грязью. Я неловко пожал плечами и кашлянул, в знак понимания. Мне тоже часто приходится прогибаться под изменчивый мир. Лучше бы он прогнулся под нас.       От холода, идущего от подоконника и окна, я едва не задрожал. На улице совсем стемнело, и я едва разбирал силуэты домов вдали.       Слезши с подоконника и раздевшись, я аккуратно сложил одежду стопочкой, что делал крайне редко, положил ее на полку в шкаф. Запрыгнул в холодную кровать и накрылся одеялом. Темнота комнаты поглощала меня. Я никак не мог отделаться от ощущения, будто за мной… следят.       Кто-то холодом коснулся моей щеки, век, пробежал по волосам, слабым ветром пролетел до окна и, словно просочившись через стекло, исчез.       Я натянул одеяло на лицо, закрыв глаза и медленно погружаясь в беспокойный сон.