В прямом эфире

      На самом деле, вся эта затея была долбаной ошибкой Гарта. Дин не понимает, как он вообще может управлять радиостанцией, потому что, ну, во-первых, он самый двинутый парень, которого Дин когда-либо встречал, а во-вторых, он даже не заботится, чтобы диджеи работали слажено и не может нормально одеться на встречу с какой-нибудь крупной шишкой из руководства. И из всех менеджеров различных станций, где работали Дин и Кас, у Гарта были самые чокнутые идеи, как для запуска станции, так и для удачного программирования.       Но, так или иначе, эти тупые развлекательные идеи Гарта, кажется, работают, поскольку The Mix – второе по популярности утреннее шоу в Лоуренсе, и распределительный пульт моментально оживляется, когда Кас своим хриплым голосом объявляет, что сегодня они хотят сыграть в "Правда или Действие" со слушателями.       Кастиэль отключает свой микрофон, когда следующая в очереди песня начинает играть и поворачивается к Дину, который недовольно смотрит на него.       – Что? – спокойно спрашивает он и берет кофе, принесенный утром его стажером Кевином, поднося его к приоткрытым губам.       – Что скажешь? – закатывает глаза Дин. – Мы что, действительно будем играть в "Правда или Действие", как кучка детворы?       Кас с этим своим раздражающим беспечным видом пожимает плечами.       – А почему бы и нет? Это вроде как мило, что мы настолько небезразличны слушателям, раз они хотят знать больше о нашей жизни за пределами шоу.       – Чувак, меня совсем не эта часть беспокоит, – Дин укоризненно тычет пальцем в Каса. – Что ж, посмотрим, как это будет мило, когда они бросят тебе вызов: покинуть эфир, выйти на улицу и пройтись с закрытыми глазами по встречке, – он делает большой глоток кофе и многозначительно вскидывает брови, глядя на Каса через края чашки.       Кас хмурится и уголки его рта опускаются вниз.       – Об этом я не подумал.       Дин хмыкает. Невинность друга была бы такой очаровательной, если бы не была такой чертовски бесящей.       – Кас, ты что, ни разу в детстве не играл в "Правда или Действие"? Разрисовать общественное здание, поцеловать понравившуюся девчонку на глазах у друзей, засунуть сырое яйцо в трусы? Ты никогда ничего из этого не делал?       Кас качает головой и неодобряюще поджимает губы, что означает "почему-ты-такой-дикарь-Дин?", и, как правило, он хранит этот жест на случай, когда Дин разбрасывает свою грязную одежду по всему их общему дому, или дня четыре подряд забывает мыть за собой посуду, или действительно слишком громко и увлеченно занимается сексом со случайной девушкой или парнем, которых он цепляет в баре, и звуковое сопровождение этого не дает Касу спать всю ночь.       – Знаешь, у меня не было вот такого нормального, как ты считаешь, детства, Дин, – упрекает его Кас, потому что, да, это правда, Кас воспитывался в мыслимой строгости и был вынужден перейти в школу-интернат, как любой хороший богатенький мальчик. И он даже не делал ничего из того, чем должны были заниматься непослушные дети в подготовительной школе. Он на самом деле учился.       Но стоило высокомерным тоталитарным родителям Каса попытаться заставить его изучать естественные науки, как и все остальные члены семьи, он просто-напросто выпорхнул из золотой клетки, выбирая вместо этого английский язык. Он ничего не требовал, когда после родители решили вычеркнуть его из своей жизни, и ища в спешке приличную работу, переключился на радиовещание. Он не ожидал, что ему так понравится, и уж тем более не ожидал, что подружится с Дином, намертво укрепляя за собой статус "паршивой овцы" в семье.       – Ну, тогда просто поверь мне на слово, – отвечает Дин, – и выбирай правду, – это и есть его план, и у него могут быть неприятности позже, когда эфир закончится из-за адской скукоты, потому что он будет выбирать правду, которую сможет соврать, и никто об этом даже не узнает. Дин не гордится этим, но он действительно хороший лжец.       Ну, ладно, может, совсем чуть-чуть гордится.       Песня подходит к концу и Дин щелкает по своему микрофону.       – Это был новый трек Imagine Dragons, и в эфире шоу Каса и Дина. Я Дин, и мы с моим приятелем Касом собираемся играть в... – он пристально смотрит на своего соведущего, прежде чем весело продолжить, – "Правда или Действие".       – И у нас есть первый звонок, – плавно продолжает Кас, – Привет, Зак, ты здесь?       На линии слышится гнусавый мужской голос.       – Да, доброе утро. Я хочу бросить вызов Дину...       – Эй-эй, притормози, – быстро прерывает Дин. – Последний раз я играл в эту игру, когда мне было около тринадцати лет, но я все равно хорошо помню, что у меня есть выбор: правда или действие.       Кас смотрит на Дина, который ухмыляется в ответ и пожимает плечами, как бы говоря, такой уж я.       Парень на линии вздыхает и говорит:       – Ладно, хорошо. Правда или действие?       – Правда, – самодовольно улыбается Дин.       – Ну да, конечно, – усмехается парень, и они почти слышат, как он закатывает глаза. – Кем ты хотел быть до того, как стал радио диджеем?       – Пожарным, – с легкостью отвечает Дин, растягиваясь в кресле и сплетая пальцы на затылке, – Определенно, пожарным.       Прищуриваясь и с небольшой улыбкой на губах, Кас наклоняется к своему микрофону, искоса глядя на Дина.       – О да, Дин всегда строил из себя героя, – насмехается он, игнорируя возмущенный вздох Дина. – А еще он хотел быть Бэтменом.       Смех Кевина, сидящего за пультом управления, эхом разносится по студии.       – Эй, кто бы говорил, мистер профессор, – защищается Дин. Его губы изгибаются в нехорошей усмешке. – Кас всегда хотел иметь докторскую степень, однако так ее и не получил, – он похабно подмигивает своему соведущему.       Кас закатывает глаза на эту жалкую двусмысленность.       – Очень смешно, Дин, – он бьет по одной кнопке, чтобы перевести Зака обратно на Кевина, и по другой, чтобы ответить на следующий звонок. – Поехали дальше.       Звонки продолжают поступать, и теперь они оба выбирают правду после того, как Кас ослушивается Дина и решает попробовать выполнить действие. В итоге он невозмутимым голосом поет "The Itsy-Bitsy Spider"* в прямом эфире, а Дин почти что сползает на пол со своего кресла, сгибаясь от смеха и прикрывая рукой микрофон, чтобы заглушить звуки. Чуть позже у них спрашивают, в нижнее белье какого цвета и фасона они оба одеты (Дин в синих клетчатых боксерах, и, что самое смешное, Кас тоже в синих боксерах-брифах), какие у них вторые имена (Александр и Джеймс), и кто из знаменитостей им нравится (у Дина - это Меган Фокс из Трансформеров, а Кас выбирает Кейт Бланшетт), и Дин немножко в шоке, когда осознает, что ему действительно очень весело.       Дин все еще посмеивается над последним ответом Каса ("С чем ты пьешь кофе?" "С кофеином"), когда отвечает на следующий звонок.       – Слушаю.       – Привет, Дин, – отвечает звонкий, конечно же, женский голос. Дин усмехается Касу, чьи губы забавно подергиваются в предвкушении веселья. Он машет ему своей тонкой рукой, подначивая, мол, вперед.       – Как тебя зовут, милая? – мурлычет Дин в ответ и тут же вознаграждается, когда Кас морщится и крепко сжимает губы, сдерживая смех. Дин считает, что одна из причин, по которой он делает это – нелепо флиртует с звонящими девушками – смех Каса.       – Бекки, – коротко отвечает она.       – Приветик, Бекки, – говорит он, позволяя своему голосу опуститься до соблазняющего тона. – У тебя есть вопросы ко мне или к моему другу Касу?       – Да, – сразу же выпаливает она, а затем прямо спрашивает, – Вы с Касом тайно женаты?       Дин теряет дар речи. Это не первый раз, когда кто-то интересуется, вместе ли они с Касом, но обычно никто не пытается сделать это через прямой эфир. Это, должно быть, – да, вот оно, Кевин, глядя на них через окно, чуть ли не танцевал на радостях от смущенного вида Дина. Это, должно быть, месть за то, что на прошлой неделе он спрятал магические карты этого умника.       У него нет привычных саркастических возражений на это и он даже не спихивает все на сплетни или клевету, он просто открывает и закрывает рот, хватая воздух, как рыба, пока ему, наконец, не удается выдавить из себя заикающееся:       – Н-нет.       – Вы встречаетесь? – продолжает требовать Бекки.       Кас поворачивает голову к своему соведущему и выжидающе приподнимает брови, забавляясь молчанием Дина.       Наконец, у Дина получается проскрипеть:       – Нет, мы не встречаемся. Мы просто друзья.       – Значит, я правильно тебя понимаю. Вы вместе учились в школе, вы вместе работаете, вы вместе объездили всю страну и теперь у вас есть дом, в котором вы вместе живете? И при всем этом, вы просто друзья? – да она издевается – неверие, проскальзывающее в ее голосе, слышно даже по телефону. – Ага, так я и поверила.       Ладно, все это было именно так, но только потому, что из Дина и Каса получился просто потрясный радио-дуэт. Когда Cruise FM перешло к другому владельцу и новое руководство решило продвигать их программу в другом направлении, они оказались на улице и были вынуждены уехать в поисках работы. На протяжении многих лет им приходилось несколько раз переезжать с места на место, перескакивать из города в город, из штата в штат, туда, где был хоть какой-нибудь заработок. По крайней мере, так продолжалось до пожара.       Точнее, это был поджог, и полиция поймала парня, устроившего его, но никакое восстановление справедливости не сможет вернуть сгоревший дом и воскресить Джона и Мэри. Это были те самые черные дни в жизни Дина, поэтому он собрал все самое важное и вернулся домой, чтобы быть рядом с Сэмом, помогая ему платить за оставшееся обучение. Кас мог бы остаться; станция Айдахо, на которой они в то время работали, предложила ему сохранить работу и просто заменить соведущего, но он отказался, не задумываясь, и вернулся домой вместе с Дином, и Дин даже не мог думать о том, насколько все это было тяжело, поскольку для него действительно важно то, что его лучший друг был рядом, когда он нуждался в нем. И исходя именно из этого, они решили сэкономить на арендной плате и купить общий дом. Ну, и, конечно же, им нужна была новая работа, чтобы было чем заплатить за этот дом и за колледж Сэма. Тогда-то Бобби и вывел их на Гарта, а это уже совсем другая история.       Но Дин не может сказать ничего из этого, потому что на самом деле он не отрицает то, что сказала Бекки. Он и сам знает об этом.       – Кас, не поможешь мне, друг? – отчаянно спрашивает он.       Кас прочищает горло и, чтоб его, маленькая, самодовольная улыбка играет на его губах.       – Привет, Бекки, это Кас. Дин говорит правду, мы не женаты и не встречаемся. Мы просто хорошие друзья, – он делает паузу, чтобы отпить кофе, и Дин думает, что спасен, поэтому запихивает в рот почти половину пончика, сразу откусывая.       Но затем Кас – предатель – поворачивается к микрофону и говорит то, что приводит Дина в полнейший ужас:       – Но у нас был секс.       Дин давится пончиком. Приехали.       – Я ТАК И ЗНАЛА! – победно восклицает Бекки на линии.       – ЧТО? - приглушенно вскрикивает Кевин за стеклом, широко распахнув глаза, и его взгляд бегает туда-сюда с Каса на Дина.       Дин паникует и нажимает на кнопку, включая заставочную мелодию, чтобы после переключиться на следующую песню, надеясь, что этот переход будет выглядеть запланированным, а не как ремонтно-восстановительные работы, что на все сто процентов было так.       – Что за хрень, Кас?! – хрипит Дин, до конца не откашлявшись от остатков пончика в горле. Кас протягивает руку, как ни в чем ни бывало стуча по его спине.       – Это игра, называется "Правда или Действие", – говорит самодовольный мудак и невинно моргает, будто не он только что сообщил самую взрывную новость за всю историю ФМ-радио.       – Она же не об этом спрашивала! – Дин чувствует слабость. – Ты понимаешь, что сейчас просто взял и рассказал о нас в прямом эфире, который слушают тысячи людей, и, вероятно, в их числе кто-то из наших знакомых?       Кас снова моргает.       – И? Это ведь не секрет, верно?       – Ну, теперь уже, конечно, не секрет, – ворчит Дин. – Это месть за то, что я на прошлой неделе пролил пиво на твою гребаную книгу? Старик, я же извинился, это было случайно.       – Дин, – прерывает его Кас, и Дин, запнувшись, останавливается. – Расслабься. Если ты так об этом переживаешь, я могу сказать всем нашим друзьям, что это была шутка. Можем даже использовать книгу в качестве доказательства, если хочешь. Просто, – он поворачивает голову, переводя прищуренный взгляд вверх на одну из подсветных ламп, – я не знал, что это так важно для тебя.       Это не важно. Нет. Но только потому, что в течении трех лет Дин изо всех сил старался не вспоминать о той ночи, когда они с Касом устроили марафон по трилогии Властелина колец и немного перепили Джека, заканчивая вечер сексом на диване. Это было медленно, и как-то грязно, и, скорее всего, самое глупое, что Дин когда-либо делал, но это по-прежнему был лучший секс в его жизни. Но он не вспоминал об этом. Вообще ни разу.       Вот только теперь все, о чем он может думать помимо этого, что Сэмми, наверное, их слышал, и их босс, и Джо, и Эллен, и, о боже, Бобби, не говоря уже о половине города, и он разрывается между стыдом, страхом и обидой на Каса за то, что тот сказал это в прямом эфире, даже сначала не посоветовавшись с ним, и да, может быть, это совсем немного встряхнуло спрятанные где-то глубоко воспоминания, которые теперь своевольно накрывают его с головой.       – Забей, чувак, все путем, – бормочет он, не встречаясь взглядом с Касом.       Остаток их смены проходит спокойно. Они сменяют игру на скучные спорные разговоры о каких-то новостях, и Кевин целиком погружается в телефонные звонки, что было, своего рода, наказанием за то, что он начал все это безобразие.       И только у выхода со станции, их останавливает Гарт, обхватывая обоих своими тощими руками и притягивая по бокам к себе.       – Парни, поздравляю! Я так рад за вас! Хочу сказать, вы, ребята, очень милая парочка.       Дин, выглядывая из-за головы Гарта, бросает умоляющий взгляд на Каса, на что тот закатывает глаза.       – Гарт, Дин хотел бы уточнить, что мы как бы не вместе, – говорит Кас. – Это было всего один раз, много лет назад, и я не должен был упоминать об этом в прямом эфире, – взгляд голубых глаз скользит назад, встречаясь с Дином. – Это ничего не значит.       – О, а вот это очень плохо, – отвечает Гарт, дружелюбно хлопая каждого по плечу прежде чем отпустить их, и этот Джа-Джа Бинкс** успевает исчезнуть до того, как Дин начнет возражать, что им не нужны никакие утешения, потому что, ради всего святого, между ними нет никаких отношений, и почему никто не верит в это?       Дин и Кас молча идут к Импале, послушно избегая взглядов друг друга. Ладно, может, это только Дин избегает. Кас, кажется, не страдает от гнетущего чувства неловкости, которое грузом легло на плечи Дина. Дин вытаскивает из кармана телефон, чтобы хоть чем-нибудь занять руки, пока они проходят мимо охающей толпы людей: восемь текстовых сообщений, два на голосовой почте и около сотни пропущенных вызовов. Он игнорирует любопытный взгляд Каса, пихает телефон обратно в карман и открывает дверь машины.       Он проскальзывает на сиденье и поворачивает ключ, когда Кас швыряет сумку на заднее сиденье и усаживается сам. Дин откашливается, и Кас медленно поворачивается к нему, приподнимая брови чуть ли не до линии роста волос, ожидая, пока Дин заговорит.       – Ладно... я умираю с голоду. Может, захватим бургеров по дороге домой?       Кас вздыхает.       – Ты хочешь поговорить о том, что действительно тебя беспокоит?       Дин хмурится.       – Меня... что?       Кас отстегивает свой ремень безопасности и поворачивается корпусом, закидывая согнутую левую ногу на сиденье так, чтобы быть лицом к лицу с Дином.       – Ты ведешь себя как-то странно и отчужденно после того, как я сказал, что мы переспали.       Дин тоже разворачивается и мрачно смотрит на него.       – Да ладно тебе, старик, мы на самом деле должны говорить об этом?       Кас смотрит на него.       – Дин.       Дин страдальчески вздыхает.       – Хорошо. Извини меня, ладно? Просто это странно: мы живем вместе, и работаем вместе...       – И это никогда раньше не волновало тебя, – Кас вопросительно поднимает голову, изучая лицо Дина, будто он мог найти причину этого в расширенных зрачках или напряженных уголках его рта. – Прошло столько времени, Дин. Я не понимаю, почему ты ведешь себя так, будто это было вчера.       Дин выдыхает, напрягаясь всем телом и проводит рукой по лицу.       – Прости, чувак. Кажется, у меня просто слегка едет крыша. То, что случилось тогда – просто глупая пьяная ошибка, и я не должен так этим запариваться, – он смотрит на своего друга. – Но ты хотя бы объяснил всем, что мы не женаты тайно или еще чего.       – Прекрасно. Теперь ты закончил быть идиотом?       – Я не...       – Дин.       Дин закатывает глаза.       – Да, закончил.       – Вот и хорошо, – говорит Кас, выпрямляясь на сидении и вновь пристегивает ремень безопасности, – потому что у меня сегодня свидание и я не могу разбираться с твоими проблемами.       – Нет у меня никаких проблем, – бурчит Дин и заводит машину, плавно сдвигаясь с места, и стараясь не зацикливаться на первой части предложения, сказанное Касом. Свидание? С чего бы это? И с кем это? И почему это Дину не все равно?       Не то чтобы у Каса никогда не было свиданий, просто они не такие частые и открытые, как у Дина. Но время от времени он выходит по вечерам, и даже бывают такие дни, когда он заваливается домой только на следующее утро, его волосы торчат в разные стороны, пуговицы на рубашке застегнуты неправильно, он кряхтит "привет" Дину, сидящему за кухонным столом и двигает прямиком в душ.       За все эти годы, у них как-то само собой выработалось негласное соглашение, что они не обсуждают друг с другом свои пассии. Отношения, да, но это то, чего у обоих не было уже долгое время: после того, как Бальтазар разбил Касу сердце, а Лиза поняла, что Дин не готов стать отцом для ее ребенка (и она была права).       Но теперь, когда он об этом задумывается, то понимает, что за последние несколько недель у Каса было немного больше бессонных ночей, чем обычно. Он действительно встретил кого-то? Это перерастает во что-то серьезное?       Он открывает было рот, чтобы спросить, но Кас успевает раньше:       – И да, я не откажусь от бургера, за который платишь ты, потому что ты жопозад, – он переводит все внимание на свой телефон, показывая этим, что разговор окончен.

***

      Дин разваливается на диване с бутылкой пива в руке и новой серией Доктора Секси по телевизору. Он, наконец, смог собраться духом и ответить на четырехсотый звонок Сэма, заверяя брата, что, нет, они с Касом не женаты тайно, и тайно не встречаются, и тайно не трахаются каждый раз, когда оказываются одни дома и им больше нечем заняться. А потом он рассказывает ту же самую историю Джо и ее матери Эллен ("Прекрати нести чепуху и отдай мне телефон, Джоанна Бет!") и, наконец, Бобби. Очень сложно было переубедить их в обратном, поскольку все они вели себя так, будто много лет ждали эту новость. Это, скорее всего, и было причиной тому, что в шесть часов вечера во вторник Дин допивает уже четвертую бутылку пива.       Кас демонстративно топает по гостиной, с перекинутой через плечо сумкой Дина и не обращает внимания на его протесты, когда он проходит между диваном и телевизором, направляясь к входной двери, чтобы обуться.       – Это моя сумка? – спрашивает Дин и изгибает бровь, прослеживая путь Каса через всю комнату.       – Ты очень наблюдательный, – отвечает Кас и фокусирует внимание на блестящих туфлях, ловко завязывая маленькие шнурки своими тонкими пальцами.       Дин бесшумно хлопает ртом, пытаясь контролировать свое дергающееся колено и, конечно же, не наорать на Каса, чтобы тот перестал специально, блин, включать дурачка. Он берет себя в руки и с трудом сдерживаясь, спрашивает:       – Кас, зачем тебе моя сумка?       – Я одолжу ее, – отвечает он, разглаживая на груди темно-синюю рубашку, а затем выпрямляется, чтобы встретиться взглядом с Дином.       И, если начистоту, Кас действительно просто обалденно выглядит. Он побрился, его волосы аккуратно уложены, узкие брюки идеально подчеркивают его стройные бедра и накаченные от бега икры, а рубашка полностью оттеняет голубизну его глаз. Но не то, чтобы Дин особо засматривался.       – Хах, спасибо, что спросил, – ворчит Дин. – Зачем она тебе? Перспективная ночка?       Кас пожимает плечами.       – Это не так уж и важно, но я не вернусь сегодня домой. Увидимся завтра на работе?       Дин игнорирует странное щемящее чувство внизу живота.       – Значит, перспективная ночка, – играет бровями он. – Третье свидание?       Кас закатывает глаза.       - Нет, Дин, это уже восьмое свидание.       Дин фыркает и качает головой.       – Всегда знал, что ты зануда, Кас.       – Не то, чтобы это не твое дело, хотя так и есть. Просто мне надоело каждый раз перед работой мчаться домой, чтобы переодеться и принять душ.       Это то, что мигом отрезвляет Дина.       – Давно ты знаком с этим... человеком?       – Дафна.       – Дафна, – повторяет Дин. – Ну, и давно ты знаком с Дафной?       Кас запускает руку в волосы, очень тщательно разрушая весь свой тяжелый труд, и Дин чувствует нежелательный прилив нежности от беспорядка, который он натворил своими пальцами.       – Не знаю, может, около месяца?       Около месяца. Его лицо озаряет фирменная улыбка Дина Винчестера.       – И когда я смогу познакомиться с ней? Или ты боишься, что я уведу ее? Тут я не буду спорить, твои опасения не напрасны. Не так уж и много женщин, которые могут контролировать себя рядом со мной.       – Заткнись, Дин, – ласково говорит Кас. – Я поговорю с ней насчет ужина на этой неделе.       – Чудно, – отвечает Дин, наигранно сурово кивая.       А затем они просто смотрят друг на друга через всю комнату и улыбаются. И у Дина появляются странные ощущения, будто его руки должны обвиваться вокруг Каса, а взгляд, не отрываясь, скользить вдоль его тела, заглядывая под одежду, хоть он и так уже все там видел, и вообще ему как бы должно быть все равно.       Поэтому он разрывает напряженный момент, машет ему рукой и говорит:       – Пока, Кас. Удачного перепихона! – Кас фыркает, снова закатывая глаза и выходит за дверь.       Дин не знает, что это за странное чувство, от которого скручивается желудок. Может, это ревность. А может, он просто завидует, что его лучший друг регулярно занимается сексом и сегодня ему тоже что-то перепадет. Но ведь так и должно быть, верно? В таком случае, решение простое: пойти и устроить с кем-нибудь горизонтальные танцы, и Дин Винчестер редко от такого отказывается. Кас ушел и это идеальная ночь для новых знакомств. Теперь ему не нужно беспокоиться о испепеляющих взглядах и гневных выговорах, которые утром обеспечит ему Кас, не выспавшийся из-за его ночного секс-марафона.       Однако он не может заставить себя встать с дивана, приодеться и пойти затащить кого-нибудь в койку.       Вместо этого, он мысленно возвращается на три года назад, зачем-то снова вспоминая тот вечер, когда тесная квартирка, взаимное влечение и старина Джек Дэниэлс подтолкнули их на то, чего бы они раньше ни при каких обстоятельствах не сделали бы.       Вообще-то, это все начал Кас. Они просто спорили, что Арвен была намного круче Эовин и почему (в глазах Дина) Арагорн был тупицей. После чего Кас, обиженный проигрышем, больно ткнул ему в бок своим длинным пальцем, на что Дин издал какой-то девчачий писк и Кас свалился на него, громко смеясь, от чего вокруг его глаз появились морщинки, а губы растянулись в забавной улыбке. А затем Дин отпихнул его, но старый-добрый Джек пошатнул его равновесие, комната наклонилась под опасным углом, и он рухнул сверху на Каса.       Дин чувствовал тепло его тела, распластанного под ним, и выпирающие тазовые косточки своими собственными. И их лица вдруг оказались слишком близко друг к другу, и Кас больше не смеялся, а его взгляд метнулся ниже, задерживаясь на губах Дина. И прежде, чем он понял это, Дин поцеловал его. Кас на вкус был как соль и масло от попкорна смешанные со вкусом виски, а его рот был таким теплым и влажным.       Кас крепко прижимался к нему, одной рукой обвивая его шею, а другой скользя вниз к пояснице, притягивая еще ближе к себе. Дин застонал в поцелуй, или, может, это был стон Каса. Но это точно был Дин, кто передвинулся так, чтобы их бедра оказались на одном уровне, и потеревшись членом через штаны о его стояк, Дин выругался, а Кас ахнул, и они оба выгнулись дугой, словно только и ждали этого момента.       Это было неуклюже и сбивчиво. Одежда цеплялась за конечности, когда они, извиваясь, пытались стянуть ее. Жадные поцелуи приходились повсюду, куда они только могли дотянуться; прикусывая кожу до крови и сразу зализывая языком, без всяких изощрений, горячо и так необходимо. Затем Кас перевернулся на живот и Дин вошел в него, нависая сверху, и двигаясь медленными толчками сзади, Дин наклонился к изгибу его шеи и Кас выгнулся назад, чтобы поймать его губы своими. Дин кончил, стискивая пальцы в волосах Каса, тяжело дыша и упираясь лбом между его лопаток, вдыхая его запах и слизывая языком капельки пота с его кожи. Они отключились, запутавшись ногами и руками, а проснулись в самом неловком положении: голова гудела с похмелья, а на голых телах прилипла засохшая сперма.       После, конечно, они смущенно избегали друг друга в течении дней и даже недель, задаваясь вопросом, могла ли одна пьяная погрешность разрушить годы их дружбы. В конце концов, не выдерживая этого напряжения, Дин уехал в бар и притащил домой девицу, а на следующий день, Кас, как обычно, начал пилить его насчет соблюдения тишины и порядка, когда он спит. Они просто вернулись к привычной будничной рутине, никогда не обсуждая случившееся и, в случае Дина, никогда об этом не вспоминая. По крайней мере, до этого дня.       Дин спускается с небес на землю, лишь когда пронзительный писк сердечного монитора, показывающего ровную линию, доносится из динамиков телевизора. Он один в доме, который он делит со своим лучшим другом, который сейчас развлекается со своей новой подружкой Дафной, и Дин не может ненавидеть ее, у него вообще нет на это никаких прав, но он все равно ненавидит. Не так сильно, как ненавидит себя, хотя, ничто не сравнится с этим.       Он злится, когда чувствует стояк в штанах. Злится, когда обхватывает член рукой и дрочит прямо на диване посреди их общей гостиной, пока не кончает, выкрикивая имя, подозрительно похожее на Кас. И пока его дыхание восстанавливается после оргазма, а тело дрожит, покрываясь мурашками, Дин понимает, что он действительно хороший лжец, раз уж смог врать себе все эти годы, что та ночь была самой ужасной из всех. И он бы продолжал верить в это, если бы только не начал играть в прямом эфире в эту дурацкую игру.       Да. Это совершенно точно было долбаной ошибкой Гарта. *"The Itsy-Bitsy Spider" - популярная детская английская песенка о несчастном паучке. **Джа-Джа Бинкс - персонаж из Звездных войн.