Вампир в домике на дереве

Сердце Маршалла прыгнуло со скалы вниз и разбилось, превратившись в кровавое месиво. Слова иногда стреляли хуже, чем ядовитые стрелы и отравляли кровь мощнее, чем опиум. Лучше бы его сейчас закрыли в газовой камере и пустили смертельный газ, который бы отравлял все его бренное тело, возможно заставив вытечь глаза или сморщив до сухости руки. Это чувство было бы куда приятнее, чем слышать то, что он слышал. Искры огня полетели перед глазами и затмили собой все крыши домов, окрасив ночь в яркий свет дня. Дома горели, люди кричали, а другие люди в странных одеждах кидали в них копья, пронзая их тела. Стрелы тоже присутствовали там и торчали из разных конечностей разных по возрасту и полу, людей. Повсюду кровь и угарный дым и перед глазами мелькали только горящие осколки огня. Пекло, горящее пекло как в этом чертовом аду. А он продолжал. Этот наглый гад, который называл себя его братом, продолжал рассказывать о той самой душе. - И да, я там тоже был. Точнее мой образ маячил в ее раю. Знаешь, она не видела этой серости, и падающего пепла которые видишь ты сейчас. Ей казалось, что она попала в рай к Богу и находится под его попечительством и под заботой его ангелов. Настолько невинная и беззащитная она кружилась в белом мире, в котором ей ничего не угрожало. Она думала, что мы все небесные ангелы, и я, в том числе тоже. Я подходил к ней, и она видела меня таким же, как и при жизни и нежно так дергала меня за щеку, говоря о том, что и мой час радостного события скоро придет. Она говорила, что у нас с Бьянкой все точно будет так же прекрасно как и у нее, а потом уходила в сторону и разговаривала часами с фантомами своих родственников. Так продолжалось каждый день и каждый год. Понимаешь, она застряла в одном дне, в том самом дне, когда ты должен был взять ее замуж. В ее дне были все, кто умер в тот день вместе с ней, кроме конечно тебя. Ты же не умер! Так что за все время, ты, мой дорогой братец даже не решился хоть раз спросить меня про нее, хотя прекрасно знал, где я живу и какой мой круг общения. Если бы не знал я, то мог бы ради тебя поспрашивать у других демонов, но ты даже не подумал об этом ни разу. Мы же так часто виделись, а ты не захотел знать, что случилось с душой твоей обожаемой девушки с роскошными светлыми волосами, - Рей сделал паузу и настойчиво посмотрел в лицо Маршаллу. - Ой, видя твое выражение лица, я предвижу, что ты сейчас начнешь говорить о том, что якобы был не в курсе всего этого. Но ты, же знал, что я живу в аду, мог бы поинтересоваться. Но нет, страдать и строить из себя мученика гораздо лучше и привлекательнее, чем попытаться решить свои проблемы. Ты, наверное, так и не вырос морально, а остался все там же на уровне двадцатилетнего ребенка без точки отсчета и без осмысления взрослой жизни. Но гнобить тебя я всегда успею, поэтому вернусь к рассказу о ее душе. Знаешь, Хара так и металась из века в век в этом вечно повторяющемся дне, в котором вот-вот должна была быть ее свадьба, а жениха так и не было. Иногда подходя к ней, я видел, что с каждым годом в ее глазах появляется отчаяние, хоть она и повторяла одни и те же фразы, но было видно, что она уже начинала понимать, что здесь что-то не так. Со стороны я видел, как меркнет ее свет и она становится все тускнее и тускнее как умирающая звезда, будто растрачивает всю свою радость на каждый день, когда ты не приходишь. Там были все, кроме тебя и это ее расстраивало. Однажды подойдя к ней, я увидел ее платье уже не в красивом белом цвете, а полностью пропитанное кровью и запачканное землей, так же как и ее волосы, и поцарапанные руки с поломанными до крови ногтями и клоки оторванных светлых волос. Она больше не повторяла одну и ту же фразу, а со слезами смотрела на меня. «Рей, - спрашивала она. - Что это такое? Почему я в крови? Где … , почему он не приходит?». И я сказал ей правду, что она в аду, и что нет никакого рая и каждый видит ад в зависимости от пережитого в жизни и того как он умер. И что я вовсе не тот Рей, а уже давно демон и живу в аду. Она стала приходить в себя, она стала понимать, что тут что-то не так и один раз попросила меня вытащить ее из этого кошмара. Она проживала один день за другим, который был точно такой же как и предыдущий но несмотря на то что там были почти все ее любимые люди, она не находила покой. Другие души ходили мимо нее, но не видели того что видела она, а находились в своих иллюзиях. Ее миром был тот самый день, буквально за пару часов до того как она умерла. Это мгновение для нее длилось несколько веков, каждый раз загружая одну и ту же программу как будто диск просто заел или затерся. Утро, подготовка к свадьбе, надетое красивое платье – а потом опять все по новой. Ад для нее был чем-то вроде перехода, как лимб, но загвоздка была в том, что никто насильно не оставлял ее там и не заставлял там быть. Ее не очаровывали всякие духи или демоны, живущие тут, не накладывали какие-либо проклятия. Душа Хары сама по себе загнала себя в ловушку и осталась там на долгое бесконечное время. Может, если бы меня не было, она продолжала бы бродить туда-сюда думая, что ты сейчас придешь и ваша свадьба наконец-то состоится. Слова Рея проносились по ушам Маршалла, словно ему их медленно пилили напильником. Он стоял, чувствуя, как мертвое сердце в груди решило забиться на некоторое время, а губы потихоньку сводит в нервной улыбке. Ему хотелось истерически рассмеяться. Наверное, смех в этом большом зале из невидимых стен и дверей, разнесся бы эхом. Кажется, он не выдержал и, приложив ладонь к губам, засмеялся, чувствуя, как трясутся руки. Он знал, что битва будет не из простых, когда сюда шел, но не мог предположить, что его будут бить словами, а не руками или колоннами. Его хитрых брат, как обычно приберег козырь на последок, решая повернуть ход битвы в свою сторону. Рей знал, что разобьет ему сердце подобным рассказом, собьет его с пути, и у него это получилось сверх гениально. Старший брат опять оказался умнее младшего, но при этом еще и жестче и черствее чем можно было в начале предположить. Рей прервал свой рассказ и состроил выражение сожаления на лице. - Ну, не делай такое лицо, братик. Я же сейчас расплачусь, видя тебя таким жалким. - Где она? – тихо спросил Маршалл. - Кто? – сделал удивленные глаза Рей. - Хара! - крикнул ее имя Маршалл, понимая что, кажется миллионы лет не говорил его вслух. - В Фионне, - пожал плечами демон, и снова сложил руки на груди. - Не понимаю о чем ты. Как она может быть в Фионне? Фионна это Фионна, а Хара… - А Хара в Фионне. То есть Фионна и есть Хара, - пояснил Рей, будто это было так же просто как дважды два. - Как она может быть в ней?! – Маршалл был в шоке и от этого не мог умно соображать. - Дурень, так ты же не дал мне дорассказать историю твоей невесты. Состроил лицо полное жалости, как собака на перроне ждущая хозяина, что я нечаянно прервался. Я хоть и демон, но ты мой брат и я тебя люблю. Мне не хочется делать тебе больно, - от его слов хорошо веяло ложью. – Так вот, дай я продолжу дальше, и ты все поймешь. Понимаешь, есть такая вещь как перерождение. Оно дается не каждой душе, и многие души не перерождались более чем один или два раза. Душ не так много как может показаться на первый взгляд, потому что как я уже говорил, одни люди души себе не нажили, другие хоть и родились с душами, потеряли ее, а третьи могли умереть при пожаре или что более вероятнее при кремации, которая сейчас так популярна. Так вот душа у Хары была, потому что она была слишком хорошая и добрая, вот и за свою светлость смогла соорудить себе убежище для бессмертия, то есть свою душу. Если бы она не попала в свой собственный же капкан, то возможно через два века после смерти уже могла бы снова гулять по земле, но все вышло, так как вышло. И вот когда она очнулась ото сна и начала понимать, что находится вовсе не на земле или в раю, а в аду вместе со всеми умершими родственниками; когда свет начал тухнуть, и она увидела стены ада и другие души она запаниковала и поняла, что уже давным-давно мертва. Я разговаривал с ней и объяснил что к чему. Она много плакала и вытирала слезы грязными запачканными в земле рукавами. Ее горе было бесконечно долгим и безутешным. Она лила слезы, как водопад льет свою воду на скалы и озера поблизости, и никак не желала останавливаться. Своими слезами она пугала другие души и раздражала некоторых демонов, которые ошивались вокруг без особого дела или просто проверяли как там та или иная душа в вечном томлении. Ее мир и свет, который клубком окутывал ее душу как кокон, исчезал и таял в темноте и бездне адских стен. Зрение прояснялось все четче и четче, и когда она увидела одного из демонов прямо перед своими глазами, она закричала и забилась в угол, обняв колени и полностью собравшись в себя, стараясь огородиться от этого мира. Лицо Хары посерело в цвет душ летающих в стенах ада, и на блеклой тени ее тела сверкали только синие глаза лихорадочно смотрящие вокруг. У меня в груди щемило сердце, и мне стало жаль ее, пусть она и была твоей невестой. Со своей то я давно разобрался, но сейчас не об этом. И тогда я решил поговорить с ней, чтобы объяснить, что вечное прозябание в аду тоже может быть позитивным, ведь все зависит только от нее. Тем более все ее родные тоже были там, рядом с ней, и она могла быть даже счастлива здесь как в самом настоящем раю. «- Хара, - обратился тогда я к ней. – Пойми, что путем затравливания себя ты не придешь ни к чему радостному и никогда не обретешь успокоение в вечном прозябание в неминуемой вечности. - Рей, ты ведь настоящий? – спросила она меня. - Да, - ответил тогда я. - А где тогда он? – кажется, вопрос касаемый тебя мучил ее больше чем то, в каком месте находилась ее душа и каковы были критерии этого нахождения. - Он не умер. И возможно никогда не умрет, потому что стал бессмертным существом. - Как ты? - Нет. Немного иначе. - Тогда отправь меня к нему. Я сделаю все, что для этого нужно, - она была явно подвержена манией обрести тебя. Что-то женщины уж больно падки на тебя, я прям завидую. Хотя при жизни тоже было так же – я в стороне, а ты король». Я, как ты понимаешь, не мог сотворить подобное чудо, хоть и являюсь очень могущественным и сильным и поэтому, пожалев твою бедную Хару, я решил направить ее к одному из самых главных демонов в аду, который ответственен за переселение душ – к Сэвилу. Так его называли коротко, но полное его имя еле выговоришь, поэтому я его даже и не помню. После недолгих переговоров он решился на ее переселение в новорожденного ребенка, с условиями, которые ему поставила сама Хара. Она хотела со стопроцентным результатом обязательно встретить тебя в этой своей новой жизни и остаться с тобой навсегда, и поэтому было решено использовать будущих родственников Сьюзан, потому что тогда ты как раз жил у нее в доме, да и они что-то вроде наших дальних потомков. Сьюзан тогда было пятнадцать лет, а ты меланхолично рисовал свои закорючки на захламленном чердаке. Сначала Сэвил решил, что переселит ее душу в Маргарет будущую дочь Сьюзан, но потом почему-то передумал и решил, что подождет нового ребенка в семье и тогда отправит ее в мир смертных. Конечно, Хара не хотела ждать, но для лучшего исхода ей пришлось еще пару десятков лет потомиться в этом месте. Этот демон очень умный и проницательный и возможно он знал, что ты будешь ближе общаться с Финной и совсем не иметь никаких отношений с Маргарет, поэтому так и поступил. Видимо он понял что тебе нужно больше времени для того чтобы отойти от смерти Марселин и предательства твоего брата, то есть меня. И подытожив мой рассказ, скажу, что я не знаю, на что именно согласилась Хара, заключая контракт с Сэвилом, но этот контракт есть и она ему что-то должна. Но вот что именно, я без понятия, - на этом Рей поклонился, изображая реверанс, и снова хитро улыбнулся. Он опять победил, даже не пошевелив пальцем. Маршалл дослушал его рассказ до конца и призадумался. Чувства, бурлящие внутри, напоминали планету Земля во времена, когда на ней бурлили одни океаны лавы, и о разумной жизни и речи не было. Вся внутренняя составляющая Маршалла была похожа на огромный и бесконечный кусок тлеющей красной магмы. Есть такое выражение «мир внутри умер». Так вот мир внутри вампира кажется, стерся с лица земли окончательно, потому что ему надоело уже так много раз умирать и воскрешаться заново. - Фионна ведь не помнит меня? – еле слышно спросил Маршалл. - Ну, конечно же, нет! – раскинул руками Рей. – Когда это при реинкарнации человек мог вспомнить прошлую жизнь? - И какой был смысл ей перерождать в человека? - Просто для того чтобы быть с тобой, пусть и не помня тебя из прошлого. Ведь если так посмотреть Фионна с лета находится рядом с тобой и с каждым днем становится все ближе к тебе, постоянно прощая тебе твои выходки. «Я бука, я весь такой злой и неприступный. Оставьте меня в покое, я хочу умереть от грусти и меланхолии, проклиная весь свет и считая всех и вся отвратительным и ужасным. Они все только боль, и еще раз боль, ну и еще раз боль», - драматично проговорил Рей, копируя и иронизируя поведение брата. - И да, Фи сама того не понимая давно в тебя влюбилась. Но влюбилась заново, а, не вспомнив прошлую любовь к тебе другому, тому, кто жил тогда в те смутные жестокие века и был человеком. Это же прекрасно, что она смогла полюбить тебя такого злого и мерзкого, а не того человека который был все-таки добрым и милым. Повторюсь, что не понимаю, что именно в тебе находят женщины?! - И хочешь сказать нет способов вернуть ей ее воспоминания семи вековой давности? – улыбнулся Маршалл, понимая, что его братец не так прост и раз рассказал ему всю правду, то значит ему это выгодно. Но в чем в данный момент проявляется эта выгода? - Раскусил меня, - тоже улыбнулся Рей. – Конечно же, можно. В этом мире можно все, если очень захотеть и потрудиться. - И как вернуть ей воспоминания? – сузил глаза Марш, зная, что Рей не ответит на этот вопрос. - А этого я тебе не скажу. - Слишком ожидаемый ответ от тебя. Я и не ждал, что ты расскажешь мне об этом, просто решил убедиться, что ты жутко хитрый червяк, - вампир уже пришел в себя после услышанного рассказа и теперь у него появился еще один повод нанести раны этому существу. Пусть он его не убьет, но хотя бы получит моральное удовлетворение от побоев. Прилив сил снова окатил тело Маршалла, и он был готов к бою. Хитрая ухмылка на его лице, видно дала понять Рею, что вампир не собирается отступать от своего плана. И раз он пришел сюда за тем, чтобы надрать ему задницу, то он так и сделает, как бы Рей не старался бросаться в него рассказами и словами. - Кажется, ты не намерен отступать и мой рассказ ничего не изменил в твоем решении? – спросил Рей. – Учти я предоставляю тебе выбор в отличие от того вампира, который без разрешения сделал тебя себе подобным. Я, правда, больше не злюсь на тебя и готов к дружбе. - То есть ты просто боишься, что я убью тебя? – Маршалл потер руками перед лицом и сделал шаги вперед. – Неужели ты стал слаб? У Рея дернулась бровь, и он нервно шмыгнул носом. В ответ на замечание Маршалла он ничего не ответил. Его нынешнее положение дел никак не касается его братца вампира, поэтому если он хочет подраться, то пусть получает по своей красивой физиономии. Ни с того ни с сего в руках у Рея появилась широкая мраморная колонна, которая через секунду полетела в сторону Маршалла. Вампир ловко увернулся и сверкнул в наступившей темноте яркими зелеными глазами, сейчас больше походя на черно-бурую лисицу, выглядывающую из пещеры. Может лисы тоже могут быть вампирами, или сами вампиры перевоплощаться в лис вместо летучих мышей? Кажется это хорошая идея, не одним же оборотням иметь густой мех в виде волка. Колонна с грохотом упала об невидимый пол, который даже не имея явных очертаний был крепкий. Раздался грохот, и души за стенами завыли странный душий гимн, который гулом разнесся по разным сторонам этого помещения протяженностью во много миль. Словно в едином звучным порыве души запели печальную песню, состоявшую из жалоб и страданий их вечных мук, которые они сами себе и устроили. Думаете, что демонам есть дело до душ и их мучений? Вовсе нет. Многие печальные души сами загнали себя в ловушку и сами же мучили себя своим прошлым и никогда не наступающим будущим. Иллюзия сознания, созданная в их головах, заставляла их постоянно пребывать в негативных эмоциях, и если бы кто-то мог все это разрушить, то они были бы свободны. Но ключ к разрешению и освобождению от оков находился у них в руках, но они не могли им воспользоваться из-за своей явной печали и в полной погруженности в мутной воде отчаяния. Поэтому услышав грохот, которых их потревожил и всколыхнул их боль, они с большей силой начали ныть и жаловаться своим иллюзиям. «В прошлый раз тут было так тихо, - пронеслось в голове Маршалла, когда он услышал их вой. – Мне кажется это слишком подозрительным». Задумавшись на секунду, вампир чуть было не проглядел еще одну колонну, прилетевшую из рук его брата. Тот не хотел себя заморачивать и поэтому просто кидал то, что наверняка причинило бы физическую боль вампиру, даже если бы и не убило его. Открыть солнечный свет в аду, Рей не мог и поэтому для того чтобы сильно не напрягаться кидался колоннами. Его изобретательности можно было позавидовать. Каждый раз в Маршалла Ли летела разная колонна, из разных веков и архитектурных веяний. То вотивная колонна рассыпалась на мельчащие кусочки, то ростральная разлетелась вдребезги об каменный кулак Маршалла. И даже одна сексапильная скульптура кариатиды удостоилась чести полететь прямо к ровному носу черноволосого вампира. Такой странный на вид бой, в котором колонны летали, словно дождинки с неба на землю, продолжался некоторое время, за которое Рей успел показать свой талант в виде формирования металла и железа в красивую узорчатую конструкцию намного выше и тяжелее него самого. Позади Маршалла возвышалась груда пыли, осколков разрушенных красивых творений, которые могли бы украсить любой дворец даже в современное время, и безграничная непроглядная тьма в которой растворилась лестница приведшая его сюда. Белая пыль клубилась вокруг его силуэта и если смотреть на него издалека, то он походил на призрака, заблудившегося в аду среди серых капель ядовитого пепла. От каждой брошенной колонны, ветер, несший ее, раздувал волосы Маршалла, словно на него направили мощный вентилятор и он как герой какого-то эпичного фильма про супергероев, с легкостью отталкивал тяжеленную конструкцию в сторону, или просто уклонялся. Вампиру не нравилось подобное действие, и бой скорее был похож на детский сад, в котором детки кидают друг в друга игрушки, и поэтому ему хотелось напасть на Рея и искусать его. Но дело было в том, что на своем печальном опыте, он знал, что кусать демона не стоит, чтобы снова не случилось ничего плохого с его внешним обликом, да и пробиться сквозь град обрушихся на него древнегреческих и древнеримских строений, у него плохо получалось. Лицо Рея проглядывалось сквозь потоки колонн, и не выражало ничего хорошего. Он нахмурился и смотрел на Маршалла с нескрываемой злостью и жуткой ухмылкой на лице, похожей на гримасу злой Хэллоуинской тыквы. Вот именно в тот момент он был похож на настоящего демона, вовсе не из книг, а из самых настоящих нижних кругов ада, о которых рассказывали предки, играя на бубне и подсыпая какие-то снадобья в огонь. Во всей этой атмосфере не хватало яркого красного света софитов и громкого победоносного смеха злодея. И тогда спектакль был бы в полной мере впечатляющим и заслуженно получил бы бурные овации своих зрителей. Вопрос был только в том на кого же направить этот красный свет? Кто герой, а кто злодей? Или может среди них и не было ни героя, ни злодея. Только два усталых и одиноких существа. Кажется, Рей на долю секунды отвлекся, и Маршалл успел уловить момент и схватил ближайшую колонну, летевшую в него, и запустил обратно в ее отправителя. Белая ионическая колонна с шумным ударом приземлилась на голову демона и раскололась пополам, рассыпавшись пылью по обе стороны от него. Рей зажмурил глаза и слегка покачнулся. После чего резко открыл их и его взгляд поразил Маршалла до такой степени, что тот завис и засмотрелся, забыв, что именно хотел сделать. Глаза Рея резко сменились, и вместо синей радужной оболочки, появился бардовый цвет, а белая склера глаза превратилась в черную. - Было больно, - процедил он сквозь сжатые зубы. – Но не так больно, как это. Замешкавшийся Маршалл попытался отпрыгнуть в сторону, но мощный поток воздуха подхватил его под руки и со скоростью света понес прямиком в серые стены ада. Вампир не знал, что внутрь них можно проникнуть, но как оказалось, это было возможно. Как только его тело попало в серый бренный мир летающих душ, в голову стали врезать многочисленные образы. Проекции разных событий из жизни душ, чьи пространства он нарушил, проецировались в его голове. Он пытался закрыть глаза и отмахнуться от слишком большого количества воспоминаний умерших людей, но все было тщетно. Плохие и хорошие воспоминания круговоротом ходили перед его глазами, и было неважно, открывал он их или закрывал, все это воспроизводилось в его мозгу, и отключить не получалось. Вампир барахтался из стороны в сторону, находясь в невесомости обители душ, и мышцы его тела скрючивались от напряжения и бесконечного потока чужих мыслей и образов. Он хотел закричать, но рот беззвучно открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Под ладони попадали сгустки эктоплазмы или чего-то еще, из чего состояли души, и рука холодела, и было ощущение, что покрывалась какой-то слизью. Картинки бешено шли в голове, меняя людей, города и эпохи. А Маршалла трясло в непонятной ему самому конвульсии, он даже не мог думать и соображать, следовательно, не мог понять, как оттуда выбраться. Барахтаясь среди душ и видя очередную драму про какого-то длинноволосого наркомана, он двигал ногами, надеясь хотя бы наугад выбраться отсюда. О и чудо! У него получилось, и он шмякнулся об холодный и невидимый пол ада, чувствуя, как из носа струйкой потекла кровь. - Додумался, - услышал он голос Рея. – Я думал, что твоя расшатанная психика этого не выдержит. Картинки и события в голове прекратили вертеться. Осталось только головокружение и легкая тряска в теле. Едкий и манящий запах собственной крови тревожил его обоняние и до жути захотелось прильнуть к чьей-нибудь сладкой шее, испивая горячий напиток. На мгновение стало все равно на Рея и ад, и просто захотелось крови теплого и живого человека, прижатого к груди. Маршалл вздохнул, пытаясь прийти в себя. Не время распускать сопли, и пугаться образов! Раз он пришел, чтобы победить то будет драться до последнего, до тех пор, пока от него останется хотя бы частичка. Он демонстративно встал и уже запустил руку в вверх, чтобы кинуться на Рея, как тот, будто игнорируя его жест, посмотрел куда-то в сторону и спокойно сказал: - Стоп! – как-то уж слишком на высоких нотах пропел Рей. – Кто-то живой проник в ад. С этими словами он просто исчез в воздухе, растворившись как пар. Ошеломленный Маршалл с измазанным в крови лицом, остался стоять на полу с занесенной вверх рукой, совершенно один под падающим черным снегом.