Вампир в домике на дереве

Как только нога Фионны ступила из самолета на землю городка, в котором жила бабушка, так сразу весь мир стал казаться нереальным. Все эти светлые кафе, просторная пристань с милыми белыми лодками и даже бескрайние ряды деревьев, все в мире помрачнело, а жизнь превратилась в черно-белый фильм. Еще недавно, всего лишь летом этого года Фи приезжала сюда и беззаботно общалась с бабушкой, гуляла по городу, внезапно столкнулась с Оуэном и Беном. Она выслеживала вампира, думала, что парни издеваются над ней, а потом узнала о страшной тайне чердака бабушкиного дома. Познакомилась с этим самым вампиром, побывала в его замке, и даже при жизни успела прогуляться по аду. Столько событий произошло за последнее время, что Фионне чудилось, будто она прожила несколько жизней. Никогда до этого жизнь не была такой насыщенной и одновременно грустной. Недавно блестя яркими красками спектра, теперь жизнь стала серой, будто из нее высосали все цвета и выбросили в корзину, как вампир выбрасывает яблоко после того как выпьет его цвет. Это случилось, потому что умерла Сьюзан. Осенней ночью не было видно никаких цветов, словно мир раз и навсегда поглотила чернота. Сплошная и бесконечная тьма рассеивалась перед глазами и колола вилками в глазные яблоки, не давая заметить ничего что есть под ногами. Только шуршали листья, ломались сучки деревьев и к подошве обуви прилипала грязь. Кладбище ночью веяло морозной пылью, а призраки бродили между могил, стараясь найти свой покой после смерти. Точнее люди так думают, что призраки просыпаются ночью и восстают, поэтому страшатся придти на кладбище ночью, чаще приходя до обеда пока покойники вроде как спят. Но это правило не распространяется на тех, кто сам принадлежит к древней и темной силе, о которой много чего неизвестно. Фионна и Маршалл стояли около надгробия, одетые во все черное и с мрачным выражением на лице смотрели на то, что осталось от некогда любимой ими Сьюзан Рутерфорд. Наконец-то как по законам жанра полил дождь, но не ливень, а просто моросящий и нагло попадающий в глаза. Свежее надгробие с последними наилучшими пожеланиями, именем и датой смерти впервые омылось, и теперь мокло от быстро набирающей оборот воды, падающей с неба. Свет фонаря светил на могилу, не колеблясь от ветра, придерживаемый сильной рукой вампира. Он видел все, что было ему нужно и без света, но ради Фионны захватил это изобретение человечества из подвала старого дома. Фионна в сотый раз перечитывала надпись, едва шевеля губами, и будто опять не верила в смерть своей любимой бабушки. «Здесь покоится Сьюзан Элизабет Рутерфорд. Прекрасная мать, бабушка и величайшая художница современности». Сто раз Фи перечитывала эту надпись, выгравированную красивым готическим шрифтом с завитушками, и никак не могла положить эту мысль в свою голову и перелистнуть страницу. Она знала и понимала, что Сьюзан мертва, но ей так хотелось, чтобы она могла обнять настоящее живое тело своей обожаемой старушки, снова чувствуя запах яблок. Почему от бабушки часто пахло шарлоткой? Мысли Маршалла были схожи с мыслями девушки. Он вспоминал их последнее прощание и никак не мог даже подумать, что оно действительности будет последним. Если бы он знал, то никогда бы не оставил ее одну в ту ночь до последнего боя защищая ото всех врагов. Он опять винил за все себя, в принципе, как и всегда. Маршалл постоянно и во всем чувствовал свою вину, и никак не мог принять тот факт, что плохие вещи случаются сами по себе, ведь он не может быть виноватым во всех мировых проблемах и во всех смертях. Такова была его натура, корить себя за свою бездеятельность. Просто меланхоличный вампир с чердака старого дома… что с него взять? Дождь продолжал лить, а капли капали на фонарь, отчего свет немного тускнел, становясь нечетким. Фи думала, что больше не будет плакать о смерти бабушки, но увидев днем ее тело в гробу, разрыдалась как маленькая девочка, с громкими всхлипами и стонами. Тогда холодным ноябрьским утром, ей больше всего хотелось, чтобы Маршалл мог идти рядом с ней, и только своим присутствием успокаивать ее раненную душу. Да, родители любили бабушку, но девушке казалось, что никто кроме Маршалла не знал Сьюзан так хорошо и так долго. И эти мысли печалили Фионну, отчего по приходу домой она зарылась в кровати и проплакала почти весь день, после даже не показывалась внизу дома, чтобы принять соболезнования от соседей. И даже сейчас, когда казалось что не осталось слез, она пыталась сдерживаться, чтобы не разрыдаться на глазах у вампира. Жаль, что он не мог быть с ней утром, когда ее охватывало необъяснимое отчаяние, словно в душе прожгли дыру печатью, которой ставят клеймо на коров. - Думаешь, бабушке будет хорошо в аду? – срывающимся голосом спросила она. - Ад это такое место… там не плохо и не хорошо. Там никак, - пожал плечами Маршалл. – Например, мой брат там совсем из ума выжил. - Неужели нет лучшего места? Ну, по типу рая или вроде того? – с надеждой спросила Фи. - Насколько я знаю, такого места нет, но если оно все, же появится, то надеюсь, что душа Сьюзан отправится туда. Фи тоже надеялась, что как-нибудь это место где все счастливы и довольно все же появится в другом измерении, и все души смогут обрести покой. - А ад появился сам или его создали? – интересный вопрос возник в голове у девушки. - Конечно создали. Правда, кто это сделал, я не знаю. Кто был первым демоном или кто был первым вампиром, мне неизвестно. Но я знаю, что вампиры произошли от демонов. Человеческая кровь смешалась с кровью демона определенного типа, и возникли вампиры. Все эти события происходили во времена до нашей эры, а я родился в 1283 году нашей эры, и как не пытался выяснить точную информацию о возникновении сверхъестественного так и не смог узнать все тайны. Версии варьировались от одной к другой, но сказать какая верная я не могу. - Слушай, Маршалл, я тут подумала, о том, что ты никогда не говорил о других вампирах. Неужели ты ни с кем из них не поддерживаешь дружеские отношения? – спросила Фи продолжая смотреть на надгробие. - Дружба вампиров это странное действие. Невозможно дружить веками и не надоесть друг другу. Иногда надо разрывать дружбу, чтобы иметь возможность сойтись вновь. - Жалко, что с людьми так не прокатывает. - Это да, - подтвердил вампир. Фи лишь мучительно улыбнулась. Даже имея в запасе вечность, нельзя обрести настоящих и верных друзей. Что тогда говорить об обычной смертной жизни, когда можно ошибаться в человеке годами, не зная, какой он на самом деле. Конечно же, тема дружбы и предательства была знакома Фионне как никому другому, ведь именно ей частенько пользовались еще со времен начальных классов. Но сейчас было не время и не место думать об этом. Ветхое кладбище даже в темноте ноябрьской ночи выглядело знакомым. Когда-то вампир принес ее сюда, напугал восставшими зомби, и тем милым парнем с синими глазами, в котором, казалось еще теплилась жизнь. Невольно вспомнив пронзительный взгляд того зомби, Фи передернулась всем телом и попыталась откинуть эти воспоминания. Сейчас то она понимала, что Маршалл сделал это не со зла, а скорее, чтобы просто уберечь ее от некоторых знаний, которые не должны знать люди. Его осторожность не сработала, и теперь жизнь Фионны была тесно связанна с мистическими существами. Хорошо это было или плохо, она пока что не знала. Пока Фи погрузилась в свою печаль как в черное болото, думая о смерти и жизни, Маршалл положил на могилу Сьюзан красные необычные цветы. - Что это? – поинтересовалась Фи. - Цветы. На одной из картин Сьюзан они фигурировали в качестве фона и окутывали мой облик. Так же я видел их на других ее произведения в качестве украшения или как элемент для добавления мрачности. - Они красивые. И, правда, красные цветки с длинным стеблем, на котором не было листьев, были прекрасны. Издалека они напоминали герберу, но это только если смотреть на них слишком далеко не имея возможность увидеть длинные паутинки, отходящие от основания, словно лапки у паука-сенокосца. Яркий красный окрас напоминал кровь первой группы, и казалось, что их просто обмакнули в кровяное месиво, поставив сушиться на солнце. При близком рассмотрение можно было заметить, что один цветок на стебле на самом деле состоял из нескольких цветков по несколько листочков на каждом, примерно пять-шесть. И в совокупности все это составляло большой пушистый на вид красный цветок, сотканный из множества ватных паутинок. - Видимо ликорис очень сильно нравился Сьюзан, раз она рисовала его на моих портретах, - тихим голосом ответил Маршалл. - Бабушка любила нагнать мрачности на свои картины, иной раз даже чересчур. Помню, как одну из ее работ категорически отказывались взять в галерею, ссылаясь на ее зловещий и пугающий вид, описывая это, будто дьявол смотрит из преисподней. - Люди слишком суеверны, - ответил Маршалл. – То была всего лишь картина, а это всего лишь цветы, пусть и называемые «цветком смерти». Я помню как в детстве, когда мы с мамой часто ходили на кладбище навещать бабушку с дедушкой, я видел около могил красивые нежно-фиолетовые тюльпаны – такие маленькие и хрупкие, с просвечивающими жилками и тонкими листиками, всегда привлекающие мое внимание необычайной кротостью. Как-то я сорвал их и хотел принести домой, но мне запретили брать их за пределы кладбища, ссылаясь на то, что вещи, взятые с кладбища, могут навлечь на дом смерть. Я и тогда не понимал как обычный цветок, которому «посчастливилось» вырасти на кладбище, может убить меня? Но, то было смутное время, и люди верили во много небылиц, но что самое интересное, эти цветы так и остались в моей памяти ясной и четкой картинкой. Я до сих пор чувствую на кончиках пальцев их мягкие лепесточки. Незаконченное дело всегда остается в воспоминаниях прочнее и ярче, чем то, что мы закончили. Ведь если бы я принес эти цветы домой, я бы сейчас не помнил о них. Но я так и не принес, и даже больше – таких цветов после я никогда не видел на кладбищах, хотя всегда был завсегдатаем подобных мест. Фи заворожено слушая Маршалла, немного улыбнулась в конце. Это было мило. - Но ты же вампир, и должен помнить все четко и ясно, разве нет? - Да, но только то, что было после моего превращения, а не до. А тюльпаны я видел в детстве в возрасте девяти-десяти лет. - Понятно, - кивнула Фи, чувствуя холодный ветер на щеках. - Пойдем, - сказал Маршалл. - Внутри могилы нет никаких зацепок или следов. - Ага, - ответила Фи. – Я буду скучать, бабушка, - добавила она и погладила холодный мокрый камень рукой. Дождь и ветер усилились, заставляя деревья трещать под своим могущественным натиском. - Так и знал что не найду никаких следов! – досадно выругался Маршалл и хлопнул дверцей шкафчика. - Тихо ты! – шепотом крикнула на него Фионна. – Разбудишь родителей. - Нет, это по крайней мере невежливо не оставлять следов своего преступления, - удивлялся Маршалл. – Совершенно ничего, из чего я мог бы хоть предположить, кто подослал деда. На могиле Ричарда только следы помятой земли, в могиле же Сьюзан совершенно ничего нет. - Пошли на чердак! Хватит кричать тут, - Фи потащила Маршалла за собой. Уж больно растрещался посреди ночи в коридоре! А если родители проснуться, то, как им это все объяснять? Когда они оба поднялись на чердак, Фи аккуратно подняла лестницу и прикрыла вход, чтобы их голоса не разносились по всему дому. Вампир глубоко вздохнул и зажег пару старых больших свечей, которые валялись на полках, присаживаясь на когда-то любимый им ящик. На секунду они оба мысленной вернулись в ту ночь, когда Фи обозвала его «мистер меланхоличный вампир», и кажется, оба почувствовали тепло в душе, словно выпили немного бардового вина. - Ностальгия, - растягивая слово, сказал вампир. – Хоть и прошло два с половиной месяца, но у меня ощущение, что прошли годы. Первый раз такое. - Конечно, сидеть пятьдесят лет в одном месте, а потом выйти наружу и сразу столько всего сделать – еще не то покажется, - Фи присела на старый шкаф, когда-то служивший вампиру гробом. - Фионна, есть ли в Нью-Йорке густой лес? – задал странный вопрос Маршалл. - Зачем тебе? - Раз мы не смогли найти зацепки в могилах и в доме, то придется идти к ведьмам и просить их. А чтобы проникнуть в их жилище, мне нужен лес. Тем более я знаю, что ты обязательно увяжешься за мной, поэтому нет смысла лететь в настоящий лес за много миль от Нью-Йорка, потому что тогда мы потратим много времени, и твои родители снова будут расстроены. Наказание твое закончилось и после заката мы спокойно можем прогуляться по близлежайшему лесу. - Ведьмы… можно было бы догадаться, - саркастично съязвила Фионна. - О чем ты? – поинтересовался Маршалл. - Да, так о своем, - отмахнулась блондинка, думая о том, что подозревала нечто подобное. Русалки, демоны, ведьмы… что следующее? Оборотни? - Чтобы попасть в ведьминский лес, нам нужен лес. Логично же, - еще раз проговорил Маршалл. – Так, где в этом городе он есть? Фи призадумалась. - Как такового леса нет, но есть довольно общинная лесистая местность в Центральном парке, хотя и Бэттери-парк тоже может сгодиться. - Нужно будет проверить подойдет ли, - теперь призадумался Маршалл. - А какие условия для того чтобы было возможно через него пройти в лес ведьм? - «Лес вечной ночи», - поправил ее Маршалл. – Условие одно: густой и желательно хвойный лес в любой точке мира. - Думаю, что сгодиться. - И еще одна просьба: перед тем как пойти в лес, я хочу поговорить с Оливией. - Да перестань ты Маршалл! Никому ничего она не расскажет! Тем более она не совсем поверила в россказни этих придурков, думая, что они поиздевались, - повысила голос Фионна. - Я не собираюсь ее убивать, просто, раз уж она знает про вампиров, то я хочу кое-что ей поведать. Можешь быть свидетелем нашего разговора, и убедиться, что я ее не убиваю. - И о чем ты решил ей рассказать? – подозрительно поинтересовалась Фи, сложив руки на груди. - А это я скажу только ей, но ты сможешь послушать, если такая любопытная, - съязвил вампир. - Несомненно, - подняв подбородок повыше, заверила его Фионна. Марш издал легкий рык и мотнул головой в сторону. - Вот не можешь ты без этого. Всегда нужно со мной пререкаться и раздражать меня. - Так тебе же нравилось это в Марселин, чем я хуже? – упрямствовала Фионна. - Тем, что ты ведешь себя как избалованный ребенок, который хочет все и сразу, - грубо ответил Марш. - А ты нытик, - не найдя что ответить, сказала Фи, и опустила голову вниз. Маршалл рассмеялся, прикрывая рот рукой. - На правду не обижаюсь, - заверил ее он, продолжая смеяться. Он ведь и в правду был тем еще нытиком. *** На часах уже пробило без пятнадцати восемь вечера. Новомодное кафе в центре большого мегаполиса ничем не выделялось среди таких же кафе, забегаловок и ресторанов. Разве что цены в нем были дешевле, чем в других. Это было единственное кафе, в которое Оливия и Фионна могли себе позволить сходить, но не чаще чем пару раз в месяц. Все-таки деньги не были их собственными, а разорять родителей не самое правильное занятие. И это было любимым кафе Бена с Оуэном, в которое они частенько заглядывали после школы, и пили кофе. Беспокоиться о деньгах им не приходилось. Осень стояла на дворе уже третий месяц, и подходила к концу. Сегодня было тринадцатое ноября, а значит совсем скоро в права владения погодой и одеждой людей вступит зима – самое пушистое и хрустальное время года. Правда, уже сейчас некоторые мостовые по утрам покрывал тонкий слой льда, а на растениях вместо росы красовались маленькие стеклянные капельки воды. Временами изо рта шел пар от пониженной температуры, а листья, отмороженные первым морозом, хрустели тщательнее, словно свежие чипсы. Дождя не было уже несколько дней и улицы успели немного просохнуть, а листья, смешавшись с грязью, местами лежали комками около бордюра. Кажется, в некоторых местах города не было дворников, потому что никто это безобразие не убирал. Но в то же время такие куски грязи смешанные с листьями создавали сильную осеннюю атмосферу, которую очень преданно любил Маршалл. Да, они – Оливия, Бен, Оуэн, Фионна и Маршалл сидели внутри кафе за столиком и ждали когда принесут их заказ. К сожалению, в меню не было кровавого сока или хотя бы просто яблок или гранатов, поэтому вампир остался без ничего. Сложно быть вампиром в современно время – вечно норовят обидеть и задеть вампирские чувства не включая кровь в меню. Ничего, когда-нибудь и тут будет равноправие, вампирские кафе появятся, и будут работать только до рассвета. В мечтах. Оливия как обычно предпочла в одежде яркие цвета, выделяясь среди серых прохожих неоновым оранжевым цветом куртки, который смешался с ее волосами, отчего создавалась иллюзия, что ее волосы очень длинные. Фи и Марш были во всем черном, как и полагалось вампиру и рокеру. У Фи выделялись только ее светлые волосы среди черноты, а у Маршалла его неестественная белизна кожи, делающая его похожим на призрака. - Так зачем мы здесь? – спросила Оливия. Она немного продолжала обижаться на Фионну, и говорила неохотно, но учитывая факт смерти бабушки Сьюзан, свои обиды девушка немного отстранила на задний план. Парней, наговоривших ей ерунду, она делала вид, что не видит. Всю предыдущую неделю Оливия приходила к Фионне и подбадривала ее, а когда они были на похоронах в родном городе бабушки, то постоянно звонила ей и спрашивала как дела. - Пришли поговорить с тобой о том, что рассказали тебе Оуэн и Бен. О вампирах, - сказала Фионна. - Я люблю вампиров и истории про них, но в тот момент это было неуместно. Выглядело как издевательство надо мной в столь сложной ситуации. Насколько надо быть гадкими людьми, чтобы так нагло врать? – ответила Оливия. – Я почти поверила. - Спасибо, - слабо улыбнулся Маршалл. - За что? – удивилась рыжая. - За то, что любишь вампиров. Мне как вампиру это крайне приятно, - Маршалл кивнул в знак благодарности. Наступила неловкая пауза, в которой Фионна прижала руку к лицу, изображая жестом примерно такие слова: «какой же ты Маршалл идиот». А Оливия просто открыла рот от неожиданности, не моргая, смотря в глаза вампиру. Оуэн и Бен казалось, что просто умерли и закоченели в одной позе, потому что с самого прихода в кафе они не двинулись с места от страха перед грозным властелином крови и сосудов. - Решили продолжить издеваться надо мной? Дуру из меня не делайте, - наконец ответила девушка, пораженная таким поворотом событий. - Это чистейшая правда, - ответил Марш, кладя руку на сердце. – Все что рассказали тебе Бен и Оуэн не вранье. Я вампир. Мне семьсот тридцать два года. Кожа была серой до той ночи, когда мы вернулись с Фионной. Мы не ездили ни в какое путешествие на машине, а летали в мой замок, где я сражался с демоном и вернул свой белый цвет кожи и зеленый цвет глаз. Это длинная история о том, что произошло, и по какой причине я посерел. Если захочешь, Фи тебе ее расскажет – она знает. А стоит заметить, что все это время Бен и Оуэн сидели рядом друг с другом, с испуганными глазами смотря то на вампира, то на Фионну и совсем не понимая, для чего их пригласили. То ли на ужин, то ли чтобы им самим стать ужином вампира. Страх опоясывал их тела с ног до головы, и они оба молчали, прикусив языки, но эта ситуация даже их вывела из себя, и в один голос они закричали: - Что??? - Спокойно. Никто не умрет, - успокоил их вампир, на удивление слишком миролюбиво сегодня себя ведя. Оливия ничего окончательно не понимала. В ее голове взорвался собственный мозг, а точнее та часть, которая отвечает за восприятие мира. Но в этот раз ей было чуточку легче, ведь она уже один раз поверила в существование сверхъестественных существ после рассказа Оуэна, и даже захотела узнать побольше о Маршалле, и если он убил Фи то найти и вонзить ему кол в грудь. Мысли бегали галопом в ее голове пытаясь сообразить, что можно сделать в этой ситуации. - Я могу доказать это, но только не прилюдно, - сказал Маршалл, читая ее мысли. - Хорошо. Тогда пошли в туалет. Там и покажешь. - Чего? – взревела Фионна, хмуро смотря на подругу. - Если он действительно вампир, то умеет летать или исчезать, или что-нибудь еще. Мне не нужно рассказывать байки и истории, я хочу в практике видеть, что он тот за кого себя выдает. Словам я не поверю, - твердо ответила Оливия. Она решила про себя, что если они врут, то живо раскусит их, не давая приколу затянуться. Она почти была уверена, что они издеваются над ней и уже хотела даже прервать дружбу с Фионной, не желая терпеть издевки, но умерила пыл, подвергнув проверки мнимые вампирские силы этого парня. Маршалл хитро улыбнулся, самой хитрющей улыбкой, на которую был способен, и встал из-за стола. - Пошли, - сказал он и вывел Оливия за руку в сторону таблички «wc». Не прошло и пяти минут как они вернулись. Фи за это время успела сгрызть все ногти на левой руке. Теперь непонятно было со стороны кто именно вампир - Оливия или Маршалл. Девушка с рыжими волосами была такой бледной, словно превратилась в только что выстиранную простынь. Зрачки ее глаз расширились от нервного возбуждения, и казалось, будто остекленели, становясь ненастоящими. Она монотонно села за столик и положила руки перед собой, продолжая смотреть перед собой невидящим взглядом. - Что ты с ней сделал?! – набрался храбрости Оуэн и подал голос. - Ничего. Просто превратился в летучую мышь на ее глазах, - спокойно ответил Маршалл. – А потом обратно принял свой естественный облик. - Оливия, как ты? – наклонился к ней Оуэн, искренне беспокоясь за девушку. Она ничего не ответила, а только утвердительно кивнула головой, мол, с ней все в норме. Она просто увидела вампира, который превратился в мышь, не в кино и не в книге, а на самом деле. Никаких спецэффектов и монтажа! Голая правда о вампирах. - Ну, пока ты еще не отошла, то я лучше сразу шокирую тебя еще одной новостью, - заговорил Маршалл. – Я собственно больше всего для этого и пришел, а не показывать тебе в туалете летучую мышь. Так вот. Барабанные удары… нарастающие, - Маршалл постучал по столу костяшками пальцев. - И еще одна шокирующая вещь на сегодня, раз ты и так в курсе кто я. Так я хочу чтоб ты была в курсе того кто ты. А ты у нас ведьма.