Вампир в домике на дереве

Рыжеволосая ведьма и такой же рыжий обычный парень не поспевали вслед за быстро передвигающейся Гвеневер. Она передвигала ноги по тропинке так, словно летела, а не шла. Хотя она была ведьмой и может быть, умение летать, у нее было выражено не только, когда она садилась на метлу, но и когда просто прогуливалась по лесу. Все что знали Оуэн и Оливия о ведьмах они вычитали в книгах и узнали из фильмов. А какими были реальные ведьмы, с которыми всего пару минут назад они познакомились, пока было не ясно. Все было слишком запутанно, ведь три девушки были абсолютно разными. Стоило узнать побольше о еще одних древних созданиях этой планеты и возможно больше понять тот мир, с которым Оливия теперь тесно связана до конца жизни. Конечно, никто не заставляет ее жить в лесу вечной ночи, но иногда сюда приходить и молчать о тайнах ведьм, видимо придется. Гвеневер шла впереди них и, не оглядываясь, четко вела их по знакомому маршруту. Маленькие пылинки летали рядышком и освещали их путь, напоминая звезды которые вдруг сжались до микроскопических по сравнению со своей массой размеров и благородно, а главное безвозмездно светили своим светом для всех, кто его просил. На глаза молодым людям попадались все новые и разнообразные домики ведьм с причудливыми деревянными узорами и массивными дверями, а слух радовали песнопения невиданных ранее синих птиц. Всю дорогу до домика ведьмы Гвеневер, Оливия не переставала чихать от переизбытка ароматов, едких, но вкусно пахнущих трав. Спектр их запаха настолько зашкаливал в воздухе, что нос чесался со всех сторон, и иногда возникало желание вырвать его с концами. Дорога заняла минут пятнадцать, и за это время Оуэн не сказал ни слова. Он просто упорно смотрел вперед, чтобы не потерять из вида и без того маленькую ведьму, за которой еле мог угнаться. В голове его творился полный бардак. Зачем он тут находился? Что он хотел узнать? И что доказать? Последнее время Оливия вела себя с ним, откровенно говоря, омерзительно, словно Оуэн был куском грязи, и с ним можно было обращаться как угодно. Он понимал, что это из-за неверия в существ из мистического мира она держала обиду на него, думая до сегодняшнего дня, что он ее обманул, но все равно в душе ему было обидно. Несколько раз, пересекаясь в университете, он пытался ей объяснить, что не лгал и попросить прощение, но ничего из этого не выходило. В лучшем случае она не хотела говорить с ним, а в худшем говорила не очень приятные слова в его адрес. «И в нее я влюбился! – думал Оуэн, но никак не мог избавиться от манящего чувства в груди при виде своей возлюбленной». Когда пару часов назад он узнал о том, что она ведьма, некоторые вещи стали ему понятны, и вдруг захотелось избавиться от мнимой любви к ней. Парень подумал, что все это наваждение связанно с магическим воздействием на него, и видимо ненастоящее. А значит, пока не поздно, он хотел лишить себя этого и найти другую девушку, в которую влюбился бы без магических чар. Может, настоящая Оливия была не настолько шикарна как та, которая виделась ему с помощью ведьминской магии? Гвеневер остановилась около небольшого двухэтажного домика, скрытого за углом массивного дерева, словно специально укрытого тенью, не желая, чтобы другим он попался на глаза. Она открыла дверь большим поржавевшим ключом и вошла внутрь. Оказавшись внутри, Оуэн и Оливия были поражены тому, насколько большое пространство предстало перед их взглядами. Тут явно было какое-то колдовство, ведь сам домик был слишком мал чтобы вмещать в себя настолько большую площадь. - Нам на чердак, - улыбнулась им Гвеневер своей детской улыбкой и повела их к лестнице. Роскошный дизайн внизу на первом этаже был выполнен в стиле все тех же 50-х, со свойственной элегантностью и шиком того времени. А вот чердак был самым, что ни есть чердаком в прямом смысле этого слова. Именно таким, каким все люди и представляют чердаки – старый, захламленный, с паутинами по бокам и на потолке. Много старых фолиантов и талмудов горстками лежали друг на друге, а в самом центре возвышался высокий письменный стол, нагруженный пергаментом с какими-то очерками, тетрадками и блокнотами. На стенах висели полки забитые до отвала пузырьками, странными травами и мешочками с неизвестным содержанием. Удивительный контраст великолепного и забытого успешно соединялся в домике белокурой ведьмы Гвеневер. Она подошла к одной из полок и, покопавшись там с минуту, отыскала круглый пузырек с синевато-черной жидкостью. - Это для вас, - ведьма протянула пузырек Оуэну в руки. - Спасибо, - поблагодарил тот. – Просто выпить? - Да. Но позвольте заметить и предостеречь вас, - Гвеневер приложила свою руку поверх руки Оуэна. – Мистер Флиндерс, не хочу обидеть вас, но вы хотите по сути невозможного. Вам всего восемнадцать лет, и, несмотря на свой возраст вы все еще подросток. Ваша личность не состоялась и не обволоклась нужными качествами, мнениями и решениями. Все ваши чувства сейчас могут быть вызваны всего лишь обычным человеческим интересом к противоположному полу. Как в таком возрасте можно говорить о какой-то любви? Симпатия, возможно и есть, но любовь это слишком высокое слово, при условии, что вы знаете Оливию всего лишь несколько месяцев. Любовь не вырастает за одну секунду, она как дерево должна потихоньку питаться микроэлементами и водой, наполняясь силой и расцветая с каждым днем и годом все ярче выше и шире. Огромные деревья в нашем саду начинают свой путь с небольшого зерна, и только спустя много лет обретают ту форму, которая у них есть. Так и любовь не может образоваться за три месяца. Да и потом, снова не желая задеть вас, хочу сказать о том, что люди не способны любить по настоящему, так как любят сверх существа. Мы видим других насквозь, словно смотря сквозь и одновременно внутрь человека, раскрывая всю его суть до мелочей. Нам не нужны материальные или физические аспекты, чтобы любить. Люди же алчны. Они хотят брать и часто не отдают или баш на баш, давая, и забирая друг у друга. В них нет искренности. Ими движет малый отрезок времени, похоть и боязнь одиночества. Поэтому, выпив этот эликсир ничего, по сути, не изменится, ведь внутри вас любви нет, а только симпатия, не более того. Синие и бездонные как колодец глаза Гвеневер все это время смотрели прямо в глаза Оуэну, а рука ее одобряюще похлопывала по его руке. Она хотела выглядеть при этом серьезно и мудро, но сама того не ведая выглядела очень мило. - Вы правы, - согласился с ней Оуэн. – Но я не хочу быть околдован и жить в лживых чувствах к этой девушке. Если она, правда, мне нравится, то все останется, так как есть, а если нет, то значит, нет. - Ты готов променять свои чувства ко мне? – неожиданно для себя спросила Оливия. - Они вроде как не нужны тебе, а я только мучаюсь и страдаю из-за твоих ведьминских чар. - А может это настоящее? - Если это настоящее, то этот пузырек будет просто соком, - грустно улыбнулся Оуэн. - Ты хочешь так поступить, потому что я обидела тебя? Но ведь я в правду думала, что вы поиздевались надо мной, - не унималась Оливия. Почему-то ей стало не все равно, и она не могла понять почему. В памяти всплыл тот неожиданный поцелуй за серым коттеджем в ночь на Хэллоуин. - Нет, дело не в этом. Я просто поступаю, так как я хочу, и ты не можешь мне указывать, - грубо ответил ей Оуэн, сам не ожидая от себя подобных слов. Оливия с горечью посмотрела на него, но белокурая ведьма прервала их перепалку: - Так, давайте сначала решим, что делать насчет ведьминского обучения и прочего, а потом вы будете пить эликсир и ругаться. Ладно? – совершенно спокойно предложила она. - Да, извините, - сказала Оливия. – Я слушаю внимательно. - Я так понимаю, что вы ничего не знали о том, что вы ведьма? – поинтересовалась Гвеневер. - Да, я узнала только сегодня. Как думаете, почему я стала ведьмой? – этот вопрос неимоверно волновал Оливию. - Скорее всего, кто-то из ваших ближайших родственников ведьма или ведьмак. Возможно это ваша мама или папа. Потому что обычно это передается от родителей, и случаи когда у родителей не было сверхъестественных сил, а у ребенка были, полученные от дедушек, бабушек или вообще от прабабушек и прадедушек, крайне редкое явление. Такого почти не случалось в ведьминском мире. Разве что только несколько раз, но тогда эта ведьма становилась одной из самых могущественных из всех. Но я не хочу вспоминать эти истории, - ответила Гвеневер. - Очень обидно понимать, что мои родители не рассказали мне о моих способностях, - ответила Оливия. - Возможно, они просто не хотели вас травмировать и впускать в столь опасный мир. Это только с виду вся сверхъестественная среда кажется такой манящей и желанной, а тысячи поклонников писателей ужасных историй мечтают жить в придуманных ими мирах, но на деле это очень опасно, особенно для существ имеющих свойство умирать. Мы не бессмертны, как вампиры (хотя и те умирают), поэтому в мистическом мире для нас куда больше вариантов для смерти, нежели в человеческом. - Гвеневер, вы считаете, что это просто попытка ее защитить? – спросил Оуэн. – А может ее родители, тоже не знают кто они? - Для начала, зовите меня просто Гвен. И я думаю было бы уместно перейти на «ты», ведь чисто биологически у нас небольшая разница в возрасте, - абсолютно спокойно ответила ведьма, почувствовав, что своим излишни вежливым отношением напрягает подростков. – А во-вторых – да, я считаю, что это так. Понимаете, человеческий мир конечно жесток, зол и опасен, но не настолько, ведь у людей нет необычных способностей. Конечно, сейчас существа умнее и изобретательнее чем люди, но и у нас были времена войн и разрух, - Гвен подошла к одной из стопок книг. – Оливия, если ты хочешь быть ведьмой, то спокойно получишь разрешение входить в наш мир в любое время. Можешь тут жить, если хочешь, а можешь оставаться в человеческом мире, но ты должна решить хочешь ты быть ведьмой или нет. Если да – этот мир станет таким же твоим, каким он является для нас, а если нет – то тебе придется уйти навсегда. - Я хочу быть ведьмой, - мужественно ответила Оливия, больше не раздумывая над этим. - Конечно, никто бы не отказался от такого, - улыбнулся Оуэн. И он был прав в своем высказывание. Кто откажется стать частью такого пусть и опасного, но восхитительно-потрясающего мира? - Тогда, все эти талмуды я скопирую для тебя, и по ним ты начнешь свое обучение. В принципе ничего сложно в обучение нет, ведь ты не глупая, и прочитав их всех, запомнив информацию, сможешь справиться и без меня. Но я во всем могу помочь тебе с любыми вопросами. Мы можем заниматься вместе несколько раз в неделю, а если мои услуги тебе не понадобятся, спокойно сможешь отказаться от них. Я не обижусь, - мило улыбнулась ей Гвен. - Я не унесу их все. Они слишком тяжелые, - Оливия оценила взглядом огромную кучу книг. - Этого и не нужно делать, - успокоила ее Гвен. – Заниматься в человеческом мире ты все равно не сможешь, потому что там нет специальных ресурсов. Тебе придется приходить сюда и обучаться здесь. Небольшой домик на той стороне озера как раз подойдет для тебя и твоего тихого уединения с учебой. Поэтому можешь временно жить в нем, и все твои книги, рукописи и другой нужный атрибут я сама доставлю туда. С помощью магии это сделать проще простого. - Ух, ты! Халявный дом! – вскрикнул удивленный Оуэн. – Вот бы в Нью-Йорке всем так дома раздавали. - Ты все равно не бедно живешь, так что не жалуйся, - ткнула его локтем Оливия. - Никому не помешает лишняя недвижимость, - легонько засмеялся Оуэн. - На самом деле так и есть – дома тут бесплатные. У нас нет какой-то иерархии, но конечно к ведьмам с лучшими навыками относятся более уважительно и с почином. А так мы все живем на равных. Позже, когда Оливия научится магии, и если захочет жить здесь с нами, сможет выбрать любой из пустующих участков для своего жилья. - А я могу жить у себя дома, но приходить сюда? – поинтересовалась взволнованная Оливия. - Да, конечно, - улыбнулась ей Гвен. – Тогда начнешь свое обучение со следующей недели. Мне нужно скопировать для тебя книги и подобрать определенные инструменты для обучения. - Большое спасибо, Гвен, - поблагодарила ее Оливия, наконец-то, немного, улыбнувшись. - Не за что, - ответила та. – А сейчас можешь осмотреться на моем чердаке и примерно понять, с чем тебе придется работать, а я приготовлю для нас с вами душистый чай с лимоном, черникой, чабрецом и вербеной. На этих словах миловидная ведьма с аккуратной прической строго уложенной набок оставила двух рыжих людей на чердаке и пошла, заваривать чай. - Мне кажется, что тут все очень любят чаи с травами, - сказал Оуэн, интонацией выделив слово «очень». - Не то слово, - поддакнула ему Оливия. – Здесь такая сильная концентрация запахов, что мне кажется, мой нос больше никогда ничего не сможет понюхать. - А мне нравится, - радостно ответил Оуэн. – Представь, что от тебя теперь постоянно будет пахнуть таким спектром трав. Я бы нюхал тебя постоянно. Оливия засмеялась, а Оуэн приложил руку ко рту, понимая, что сморозил очередную глупость. Никак не прокомментировав свои слова, парень прошелся вперед к полкам, желая рассмотреть их содержимое. Ведьминский чердак определенно был ему по нраву, ведь тут появлялось ощущение непонятно, откуда взявшегося спокойствия, да и никто не грозился поубивать всю его семью, выпивая с них кровь. Оливия приблизилась к нему, тоже рассматривая скляночки и мешочки, свисающие с потолка. Пощупав в руках небольшой зеленый мешочек, пытаясь понять что внутри, она краем глаза смотрела на профиль Оуэна, задумчиво рассматривавшего ведьминские атрибуты. Что-то манящее было в его лице, когда он выглядел совершенно спокойно не пытаясь выглядеть как веселый и беззаботный дурак. Внутри него явно находилось нечто другое, что Оливии хотелось узнать, ведь если честно признаться, за все это время она мало что узнала о парне, который за ней ухаживал. Она думала, что он такой же как и все остальные, кто уделял ей внимание еще в школе, но сейчас ей почему-то казалось, что она ошибается. Так долго Оливия злилась на него и на Бена, а сейчас словно одним движением руки вся ее злость куда-то ушла, ведь она узнала правду, которая до этого казалась ей ложью. - Я до сих пор в шоке. Мне кажется, что кошмарный сон никак не закончится, - откровенно призналась она. - А что в этом кошмарного? Это же здорово, что мистический мир существует, и ты одна из его обитателей! - Не знаю. Просто мне кажется, что у меня галлюцинации. Все это похоже на нескончаемый бред, - ответила Оливия, сняв с полки фиолетовый мешочек с лавандой внутри. - Тогда это самые лучшие галлюцинации, которые только можно представить, - Оуэн повернул голову в ее сторону. - Я не знаю… - Да, брось, Оливия! Ты должна от счастья прыгать, а не унывать. Посмотри, какой это прекрасный мир и теперь он твой! Ты можешь жить тут до скончания своих дней и найти новых друзей среди ведьм. Ну или мужа… Но пойми то, что фэнтезийный мир о котором мечтают миллионы людей открыт для тебя, и он настоящий точно так же как и наш людской. А ты переживаешь на пустом месте, придумывая себе проблемы. - Маршалл сказал, что все сверхъестественные существа по природе своей злые… Я не хочу стать злой колдуньей, которая будет убивать маленьких детей, но мне нравится магия, и в какой-то степени я рада, что я ведьма. У меня противоречия в голове. - Ты до сегодняшнего дня убивала детей? – удивленно приподнял одну бровь Оуэн. - Нет, конечно! - Значит, и потом не будешь. Большая сила приносит ответственность, но это не значит, что ты сама поменяешься кардинально и станешь злой ведьмой из сказки о Белоснежке. Маршалл же сказал, что каждый сам решает быть ему злым или добрым. Все точно так же как и в нашем мире, потому что в любом человеке есть черное и белое и всем дано выбирать между плохим и хорошим. - А то, что я всем нравлюсь из-за ведьминских чар? – Оливия поднесла к носу мешочек с лавандой. - Научишься магии, и так узнаешь, как это контролировать. Так что не беспокойся. Если что у тебя всегда есть друзья. Как минимум я и Фионна, - ободрил ее Оуэн. - Спасибо, - поблагодарила Оливия. Оуэн мило ей улыбнулся и легонько погладил ее по плечу, почти сразу же убирая руку. - Ладно, момент истины пришел, - громко сказал он. – Пора выпить эликсир. С этими словами он поднес пузырек с синевато-черной жидкость ко рту и залпом выпил. Оливия посмотрела на него, очень широко раскрыв глаза, не ожидая такой резкой перемены в разговоре и в действиях. Внутри само по себе начало колыхать волнение, и сердце местами прыгало, достигая глотки, а дыхание само по себе участилось. Переживание с головой накрыло ее и, чего ждать от Оуэна, теперь Оливия совсем не знала. Может, он возненавидит ее или посчитает чересчур страшной, потому что сама девушка никогда не считала себя симпатичной. Или наоборот разозлится на нее и будет кричать. Оуэн выпил до самого конца эликсир в пузырьке, про себя отмечая, что он слишком кисловат, но не противен, отдаленно напоминая вкус папайи с газировкой. Буквально на пару секунд у него закружилась голова и он, тряхнул ею, словно бы поставил на место, не разрешая дальнейшее головокружение. Парень стоял все в той же комнате захламленной различными магическими вещичками, а перед ним стояла девушка невысокого роста с длинными прямыми волосами рыжего цвета. Взгляд ее был растерян и напуган, словно она увидела перед собой нечто очень страшное, но в то же время в нем читалось волнение и бесконечное непонимание происходящего. Кажется, и в его глазах читалось то же самое, но видеть самого себя в этот момент он не мог. Глаза зеленого цвета, почти такие же, как и у него самого, разве что на тона светлее, внимательно впивались в его взгляд и в них он видел что-то до боли знакомое. Красноватые тонкие губы девушки были слегка приоткрыты, а рукой она нервно потирала шею. Это была Оливия – та самая девушка, которая очаровала его в первый день учебы в университете. Та самая, чье очертание расползалось в пустоте, и только лицо стояло перед взором, и казалось ангельски прекрасным и невинным. Та самая, которая представлялась шедевром мастеров ренессанса, словно сотканная из ярких масляных красок с самым великолепным картинным обликом на свете. Это была все она – та, которая заставляла его забыть о времени и погоде на улице. Та, к которой, подходя сзади, он боялся сказать «привет», продолжая молчать или говорить глупости. Оливия, которая околдовала его и заставила себя полюбить… Сердце Оуэна после полнейшего осмотра стоящей напротив девушки забилось часто-часто, а глаза сами по себе засмотрелись на ее губы. Его осенила одна мысль, и он решил ее воплотить, не медля ни минуты. Оливия не поняла, откуда взялось тепло прошедшее по ее спине и губам, словно кто-то приложил к ним горячую грелку. Не поняла она и как ответила на горячий поцелуй Оуэна и как оказалась в его объятиях. Все произошло слишком быстро, и, ожидая, что угодно кроме этого (крики, ругань и битье пузырьков) бедная Оливия опять была шокирована в сто миллионный раз за этот день. Оуэн прижал ее к себе, и страстно поцеловал, с силой впиваясь в ее губы, придерживая ее за спину одной рукой. Губы их сплелись в поцелуе, а Оливия сдавшись, наконец-то обняла его за шею. Внутри у нее все задрожало и волнение уже до этого гуляющее в сердце разгулялось с бешеной силой. Губы Оуэна были мягкие и теплые, и не вызывали никакого омерзения, а наоборот к ним хотелось прикасаться своими губами. - Что это было? Ты должен был меня разлюбить! – вскрикнула Огненная, когда Оуэн отлип от ее губ и посмотрел в ее глаза. - Видимо, ты мне понравилась не из-за твоих ведьминских чар, - широко улыбнулся Оуэн и крепко прижал девушку к себе. – Ты такая сладкая и тебя так приятно обнимать! Прижимая теплое тело Оливии к себе, Оуэн безгранично радовался тому, что эликсир никак не подействовал, и внутри него зажглась небывалая до этого уверенность и решимость. - Будешь моей девушкой? – спросил он. – Дашь мне шанс? - Да, - коротко ответила Оливия, совершенно не понимая, что происходит и что она говорит. Словно это был не ее голос, и отвечала вовсе не она. Только что она была не в восторге от него, и она же не думая согласилась на его предложение. Кажется, придя домой ей, придется выпить целую бутылку с валерианой, чтобы прийти в себя, а то сердце к чертям остановится. Пока они отвлеклись на более интимные дела, Гвен закончила с приготовлением чая. - Чай готов, спускайтесь, - послышался им голос с первого этажа домика. - Пошли пить чай, - как ни в чем не бывало, сказал Оуэн и, взяв Оливию за руку, повел за собой вниз по лестнице к гостеприимной белокурой ведьме и ее ароматному чаю.