Мое королевское величество

      Я стою посреди гардеробной и, как баран на новые ворота, таращусь на вешала с одеждой и полки с обувью. Ибо понятия не имею, как нужно одеться в неформальный клуб для богемной тусовки. Какой там вообще дресс-код? Берет набок и шарфик вокруг шеи?       - Леш! – бросаю я в трубку, набрав номер моего художника.       - Что, друг мой? – он уже на работе, поэтому вторым планом я слышу музыку и чей-то смех.       - Как я должен одеться?       - Не понял…       - Блин, ну какой дресс-код там у вас?       Он хохочет в трубку, а я непонимающе хмурю брови.       - Приди одетым – уже хорошо будет, - заявляет он.       - Понятно. Облегчил мне задачу… - бурчу я.       - Петя, здесь никто на такие темы не заморочивается. Как тебе комфортно будет – так и одевайся.       Как мне комфортно будет… А я, может, хочу впечатление произвести!       И еще полчаса бездумного разглядывания полок… Психанув, достаю легкий кашемировый джемпер и джинсы. Типа, кэжуал пусть будет. Или намотать все-таки шарфик?       По дороге в клуб, который находится в центре города, но в подвальном помещении, Петрович спрашивает:       - У тебя новый приятель?       - Да. Вроде.       - Это тот парень? – я понимаю, что он имеет в виду.       - Угу.       - Он не похож на твоих обычных дружков, - замечает Петрович.       - Поэтому он друг, а не дружок, - отвечаю.       Странно бросаться такими громкими определениями после всего пары дней общения, но я почему-то не сомневаюсь в том, что Алексей – нечто большее, чем просто случайный приятель. Хотя бы потому, что не чувствую в нем никакого подвоха. Когда я с ним рядом, мне кажется, что я смотрю в прозрачную воду горной реки и вижу дно со всеми мельчайшими подробностями. В нем нет замутнений и скрытых подводных камней.       Заведение, в котором работает Алексей, меня приятно удивляет. Я, если честно, готовился к худшему, но это место оказалось… душевным, что ли, и очень уютным. Небольшой сумеречный, но не темный зал с низкими столиками и мягкими вальяжными диванчиками, на стенах висят черно-белые фотографии и репродукции картин русских художников, интимно подсвеченная барная стойка с мерцающими бликами бутылками с алкоголем и высокими пластиковыми красными стульями, в углу – аккуратная сцена с полотном белого экрана. Видимо, для просмотра слайдов и фильмов – Леша говорил, что у них практикуются подобные вещи.       Сейчас около шести, но столики почти все заняты, несмотря на будний день. Контингент, прямо скажем, разношерстный, но в целом, у меня создается впечатление, что все это люди, так или иначе связанные с творческими профессиями, очень много тех, кому в районе тридцати и чуть старше. В общем, я себя чуть ли не самым молодым здесь чувствую.       - Эй, красавчик! – окликает меня Алексей, выходя из подсобного помещения с ящиком вина. – Привет!       Я оборачиваюсь поприветствовать его и… стою с отрытым ртом.       Ни хрена себе ботаник…       Я вижу перед собой совсем другого Алексея: его обычно спутанные волосы, лежащие черт знает как, небрежно уложены в стильную прическу, вместо невнятно сидящей на нем неясного происхождения рубашки и классических брюк – черная обтягивающая футболка с приличным вырезом и в цвет ей узкие до неприличия джинсы-скинни. И нате вам, распишитесь – получите: его худоба неожиданно превращается в жирный плюс, потому что он пропорционально сложен и даже грациозен.       Я не просто на него пялюсь, как идиот, я его уже облапал всего взглядом, застряв надолго на его заднице, пока он, перегнувшись через стойку, расставляет бутылки. Меня обжигает исходящая от него волнами сексуальность, и все мои предыдущие невинные мысли обретают одно, но очень четкое направление.       Я его хочу… Желательно, прямо здесь и сейчас.       - Петя… - окликает меня Алексей. – Ты чего подвис?       - Я? Я… - чешу кончик носа. – Я что-то никак своего Лешу найти не могу… - говорю наконец, подходя к барной стойке и улыбаясь. – Ты его не видел случайно? На тебя очень похож.       - Ой, да ладно тебе, - Леша изящно перепрыгивает через стойку в свои владения. – Не такой уж я и отсталый! Просто универ… Это универ. Я туда за знаниями хожу, а не шмотки брендовые демонстрировать.       Проглатываю шпильку и ехидный взгляд из-под опущенных ресниц.       - Я не говорил, что ты отсталый, - замечаю, присаживаясь на стул. – Но как-то очень непривычно видеть тебя… в такой одежде.       - Это моя обычная одежда, кстати, - бросает Леша. – Так, алкоголь тебе нельзя… Что бы тебе такое изобразить? – он задумчиво барабанит пальцами по поверхности, разглядывая что-то под стойкой.       А я балдею. Вообще другой, даже манера поведения изменилась: больше уверенности, деловитости. И таким он мне нравится еще больше.       - Я тебе, кстати, столик забронировал, - кивает головой Алексей куда-то в сторону.       - Не хочу за столик. Что я там один буду делать?       - Не один. Я тебя кое с кем чуть позже познакомлю, - интригует он, а я немного напрягаюсь. Это с кем еще? Не хочу я ни с кем знакомиться. Надеюсь, не со своей девушкой… или парнем…       - Вот когда познакомишь – тогда и сяду, - сопротивляюсь я. Мне хочется побыть рядом с ним.       Я слежу за ним затуманенным взором, подперев щеку ладонью.       …Алексей оборачивается ко мне, ловит мой откровенный взгляд и вдруг, отставив в сторону шейкер, покидает свою территорию. Решительно берет меня за руку и тянет за собой, в подсобку. У меня холодеют ладони. Мы скрываемся в темноте заваленного всяким барахлом помещения.       - Хочешь меня? – с придыханием спрашивает Алексей, вжимая меня в стенку. Его глаза потемнели и отсвечивают бесноватыми огоньками.       - Хочу… - бормочу я, запуская руки ему под футболку. Теплая, гладкая кожа, которая моментально покрывается мурашками от моих жадных прикосновений.       Он накрывает мои губы жарким поцелуем, от которого у меня картинка плывет перед глазами. Сумасшедший! Он вдавливает меня в стену, лаская шею, кусая, целуя, оглаживая руками по бокам. Я чувствую его возбуждение, горячее дыхание. И плавлюсь под напором его тела…       -… держи! – перед моими глазами возникает высокий бокал с коктейлем, украшенный печенькой и зонтиком и хитрое лицо Леши.       Я встряхиваю головой и прихожу в себя. Непонимающе оглядываюсь. Едрить твою налево, я, оказывается, замечтался. Надо же, как на меня джинсы его в обтяжку действуют!       - Что это? – с подозрением рассматриваю нечто разноцветное в бокале.       - Молочный коктейль. Моего изобретения, - отвечает приятель, оперевшись о стойку локтями и положив на сложенные замком ладони подбородок.       - Ты прикалываешься? – поднимаю на него глаза, купаюсь в синеве его ласково смотрящих на меня глаз.       - Как можно, Петр Сергеевич! – смеется он. – Попробуй. Он с секретом.       - Да что вы говорите, Алексей… А как тебя по батюшке?       - Николаевич.       - Да что вы говорите, Алексей Николаевич? И что же вы туда подмешали? Мышьяк?       - Попробуй, - настаивает Леша. Я убираю из-под носа трубочку и отхлебываю коктейль. И тут же делаю еще один большой глоток. Невероятно вкусно.       - Что там? – удивленно спрашиваю.       - Это, на самом деле, энергетический коктейль. Там несколько видов свежевыжатых соков, кофе, молоко, мороженое, взбитые сливки. По идее, еще ликер надо бы капнуть, но ты у нас на диете, - хмыкает мой художник.       Я снова пью, облизываю измазанные взбитыми сливками губы. И замечаю, как внимательно следит за движением моего языка Алексей. Прикусываю нижнюю губу и соблазнительно приподнимаю брови. Еще раз делаю глоток и задаю вопрос:       - Повторить?       - Не надо. Это было и так… Очень… и очень… - бормочет Леша, протягивая руку и большим пальцем вытирая мои перепачканные губы. – Черт… Эта твоя родинка… - он гладит ее подушечкой пальца.       - Алексей Николаевич, как вам не стыдно? Вы со мной флиртуете?       - Вы первым начали, Петр Сергеевич, - отвечает он, отвлекаясь от моих губ и глядя на меня с улыбкой.       - И часто ты так делаешь? Соблазняешь клиентов? – невинно интересуюсь я. Ох, мне нравится наше сегодняшнее общение.       - Постоянно, - кивает он головой.       - Негодяй! Иди вон… к клиентам, - наигранно обижаюсь я.       - Не-а. Заказов пока нет, - он снова кладет подбородок на сцепленные замком ладони. Я в зеркальном отражении повторяю его позу, и мы какое-то время сидим и без стеснения смотрим друг другу в глаза.       - Какой же ты красивый, Петя… - неожиданно выдыхает Алексей, и его слова не звучат пошлым комплиментом. Он будто с искренним удовольствием констатировал факт.       - Знаешь, мне подобное приходится часто слышать… - замечаю я.       - Не сомневаюсь, - улыбается Леша.       - Но только от тебя это слышать по-настоящему приятно… - заканчиваю, смутившись. Все-таки он на меня по-особенному действует: его бесхитростное восхищение, теплый внимательный взгляд, открытая улыбка заставляют меня терять землю под ногами. Я понимаю, что только сейчас узнаю первое волнение настоящей любви, когда значимой является любая мелочь, и каждое высказанное слово – важным. И этот вечер ощущается волшебным…       - До которого часа ты планируешь остаться? – спрашивает Алексей.       - До конца твоей смены, - заявляю. – Мне тут надо одного секси-бармена до дома доставить под конвоем. Чтобы не украли по дороге.       - Ну… Раньше как-то никто не претендовал, - смеется он.       - Считай, теперь есть один претендент на похищение… - подмигиваю. – А еще у тебя появился постоянный клиент… И вообще я к тебе своего Виталика приставлю!       - Не преувеличивай, - отмахивается Леша, слегка зарумянившись и начиная перебирать салфетки. Ему льстят мои комплименты. Замечательная игра. Легкий флирто-пинг-понг. Романтично и нежно. Я таю, как мое мороженное в коктейле.       Мы еще некоторое время перекидываемся подобными замечаниями, затем Алексей отходит принять заказ. Я безотрывно слежу за ним глазами. За тем, как он ловко управляется со стаканами и бутылками, весело общается с официантками… Замечательный. Чудесный. Мой, мой, мой… Может, и, правда, к нему Виталика определить охраной? Иначе я же с ума сойду от ревности, зная, каким он может быть вне рамок учебы и университета.       Боже, я собственник.       В восемь вечера сцена подсвечивается, на экране мелькают слайды с абстрактными картинами. За барабаны садится девушка и начинает отбивать ритм. В зале воцаряется полная тишина. Посетители за столиками разворачиваются все, как один, в сторону начинающего перфоманса.       - Что это? – шепотом спрашиваю у перегнувшегося ко мне через стойку Алексея.       - То, ради чего я тебя позвал.       - А я думал, на задницу твою полюбоваться.       - Ну и это тоже, - весело отзывается он. – Но вообще, ради шоу. У нас по четвергам всегда нечто особенное проходит. В пятницу и субботу обычно более массовые мероприятия – рок-концерты, вечеринки с ди-джеями. И публика соответственно моложе и дурнее. А четверги я люблю, - рассказывает Леша. Я кошусь на него. Не выдерживаю и невесомо целую его в кончик длинноватого носа. Он удивленно приподнимает брови, но ничего не говорит. Только улыбается.       Под рваный джазовый ритм барабанов выходит девушка в длинном серебристом платье и начинает декламировать стихи Игоря Северянина. Я охаю от восторга и замираю. Король поэтов – воспевающий новые реалии техногенного века, буржуазные излишки, самовлюбленный и красующийся свежими словами в своей поэзии. Его лирика мне импонирует.       Я коронуюсь утром мая       Под юным солнечным лучом.       Весна, пришедшая из рая,       Чело украсит мне венцом.       Жасмин, ромашки, незабудки,       Фиалки, ландыши, сирень       Жизнь отдадут - цветы так чутки!-       Мне для венца в счастливый день.       Придет поэт, с неправдой воин,       И скажет мне: «Ты будь достоин       Моим наследником; хитон,       Порфиру, скипетр - я, взволнован,       Даю тебе... Взойди на трон,       Благословен и коронован».       Теперь вы понимаете, почему? Он сам себя короновал в эпоху Серебряного века, как я сам для себя решил, что любое пространство вокруг меня – часть моего королевства.       У девушки, читающей стихи, звонкий, заполняющий весь зал голос, чудесным образом сочетающийся с ударными, она то и дело встряхивает золотистыми пышными кудрями, создавая таким образом акценты, и я испытываю эстетический оргазм.       - Великолепно, - бросаю я Леше, аплодируя закончившей выступление чтице.       - Я знал, что тебе понравится, - Алексей возвращается к работе.       Но шоу еще не закончено. На сцену поднимается парнишка в балахоне и потертых джинсах с гитарой и несколько растерянным лицом. Он исполняет песни в духе городского романса (не путать с шансоном), поет хорошо – у него насыщенный баритон. Но мимика… У парня почему-то активно двигаются брови и выпучиваются глаза, и романтико-драматический оттенок исполняемых композиций меняется на комический лад. Я сижу, прикрыв лицо ладонью, чтобы не рассмеяться. Ловлю смешливый взгляд Алексея, который разводит руками, мол, таланты разные бывают.       Третьим номером выходит на сцену рыжеволосая хорошенькая девушка со знакомым мне курносым носом. Леша покидает пределы барной стойки, становится позади меня, облокотившись о спинку моего стула.       - Это твоя сестра? Вера? – уточняю я, откидывая назад голову. Он смотрит сверху вниз с довольным лицом и молча кивает. Потом тихо шепчет мне на ухо:       - Она сейчас будет читать свои стихи. Это ее дебют.       Я сосредотачиваюсь на поэзии Веры. Не могу сказать, что они шедевральны, но изюминка в них есть. Кое-где страдает рифма, сбивается ритм, но все это нивелируется главным достоинством – они очень эмоциональны и образны. А еще девушка читает их с такой страстью в голосе, что я невольно проникаюсь.       Я бы и сам мог писать стихи. Честно. Зная теорию стихосложения и удерживая в памяти многие и многие примеры от классических до современных образчиков, я могу это делать без труда, но от того они не станут хорошими. В поэзии, в первую очередь, должна жить душа, сильная эмоция. Моих чувств никогда не хватало настолько, чтобы излиться в нескольких действительно стоящих строчках.       Но у сестры Алексея восприятие мира, видимо, более острое, и от того, несмотря на недочеты, ее стихи звучат!       Пока Вера декламирует свои творения, Алексей незаметно склонился ко мне, положив подбородок на мою макушку, и обнял. Я поймал его ладони, и наши пальцы переплелись. На нас ровным счетом никто не обращал внимания, словно это было в порядке вещей, что два парня обнимаются на виду у всех. Здесь действительно царила душевная атмосфера, которую своим присутствием создавали люди, не страдающие предрассудками или повышенным интересом к чужой жизни. Здесь и сейчас я был обычным парнем, пришедшем отдохнуть вместе со своим… кем? Я бы хотел назвать Алексея возлюбленным.       - Вера! – окликает Леша ищущую его взглядом девушку. - Сюда!       Она радостно улыбается ему в ответ и подбегает, целуя в щеку. Он в ответ стискивает ее в своих объятиях, слегка приподнимая от пола.       - Знакомься, это мой друг Петя, а это, Петя, моя сестра Вера, - представляет нас друг другу Алексей. – И вот теперь логично, если вы все-таки присядете за столик.       Вера пожимает мне руку с живым интересом в глазах.       - Очень приятно, - говорит она с ясной улыбкой и тянет меня за собой, бросая на ходу Леше:       - Пить хочу! Нальешь чего-нибудь?       - Иди уже, сейчас я вам все сам принесу, - подталкивает ее брат, а мне быстро шепчет:       - Вы пока пообщайтесь. Сейчас у меня горячая пора начнется. Гости догоняться будут, - он улыбается.       - Я за тобой слежу, - говорю ему тихо.       - Я за тобой тоже, - сообщает он.       Время в компании Лешиной сестры пролетает незаметно. Она интересная собеседница, живая, эмоциональная, отчаянно жестикулирующая руками и с подвижной мимикой лица. У нее совсем другой склад ума, я бы сказал женский, но в самом замечательном смысле этого определения. Оказывается, Вера младше нас на два года, учится на первом курсе филологического факультета и серьезно увлекается поэзией. Ее мама – преподаватель старославянского языка: «Суровая женщина, гроза студентов» - характеризует ее девушка. А отец – владелец агентства недвижимости, причем одного из самых крупных в городе.       - Ни фига себе, - замечаю я. – А чего ж у тебя братец тогда дурью мается, работая барменом?       - Ай! Папа его уже звал к себе на работу, но Лешка – жутко упрямый. Он здесь три года работает, и подозреваю, что ему очень нравится. Согласись, местечко офигенное!       - Да. Согласен, - я снова окидываю взглядом зал. Но у меня есть свои причины, почему оно мне тоже нравится.       - Хотя Леша обещал на следующий год перейти помощником к моему папе. Если очередную отмазку не придумает. Он хоть и очень умный, но финансы и бизнес-планирование ему не по душе. Он очень хотел поехать в Питер учиться. Чтобы продолжить рисовать. Его без вступительных экзаменов брали.       - И почему не поехал? Из-за мамы?       - Не совсем. Батя мой вмешался, его маму накрутил, и они вдвоем насели на него, мол, в нищете прожить, что ли, хочешь? Как ты семью кормить собираешься? И так далее. Типа, рисуй, никто тебе не запрещает, но образование получи нормальное. Он сдался. У него очень мягкий характер. Даже не знаю – хорошо это или плохо, - она вздыхает.       - А где Лешин отец? – очень хочется узнать о нем как можно больше.       - Умер. Инфаркт. Когда ему 12 лет было, - грустно говорит Вера. – Они с мамой плохо перенесли смерть Николая Ивановича. Так внезапно все произошло. И Леша с тех пор чувствует ответственность за маму и боится ее расстроить.       - Понятно, - я перевожу взгляд на Алексея. Он, замечая его, подмигивает и подкидывает вверх бутылку, которая перекручивается в воздухе и падает точнехонько ему в ладонь. – Позер… - бормочу с улыбкой.       - Петь, а ты вместе с Лешей учишься?       - Угу. На одном факультете, но в разных группах.       - Слушай, - она оживляется. – А что там у вас за парень один есть… Мне подружка рассказывала, типа, жутко богатый, красивый, но урод моральный. Константинов, вроде, его фамилия. А то Лешка мне ничего никогда не рассказывает! Ты его знаешь?       - Ээээ… - я потираю подбородок. – Знаю. Это я.       Вера округляет глаза и откидывается на спинку диванчика.       - Шутишь?       - Не думаю.       - Ой, прости, пожалуйста, - она заламывает руки.       Я смеюсь.       - Ты как-то не похож на того человека, про которого мне подруга все уши прожужжала, - произносит она виновато.       - Ну… Что я могу тебе сказать… Обо мне много, конечно, выдуманных сплетен гуляет по универу, но в целом… Да, я такой, - ситуация меня забавляет, и Верино смущение тоже.       - Хрена себе у Лешечки друзья… - бормочет девушка, уже иначе на меня поглядывая.       - Мне, кстати, понравились твои стихи, - меняю я тему, потому что Вера, кажется, в ступор впала.       - И зачем тебе Леша? – не сдается девушка.       - Я бы не так сформулировал вопрос… - говорю. – Я бы спросил: зачем я Леше?       - Ну это-то понятно, - пожимает плечами Вера. – Ты на его первую любовь похож.       - Что? – теперь пришла моя очередь подвиснуть.       - Ой! – Вера прикрывает рот руками. – Боже, какая я дура болтливая!       - Нет, подожди, подожди… - я сам не знаю, что хочу спросить. Выданный Верой секрет вышиб меня из колеи, валом обрушив слишком много важной для меня информации. Во-первых, мой художник предпочитает парней, во-вторых, он уже в кого-то был влюблен, и я лишь копия, напоминание о ком-то из прошлого, в-третьих, я сейчас от второго пункта с ума сойду. Меня раздирают противоречивые чувства: с одной стороны, я рад, что у меня есть шанс действительно сделать его своим, с другой стороны… вскипаю от бешенства, что уже никогда не буду первым и самым главным.       Не хочу быть заменой!       Я Король!       Я единственный и неповторимый!       - Петь… Только не говори Леше, а? – просит Вера. – Пожалуйста. Он же прибьет меня. Жутко не любит, когда лезут в его личную жизнь.       - И давно он расстался со своей первой любовью? – игнорируя просьбу девушки, пытаю я.       - Черт… Ну… Петь, все. Я больше ничего не скажу. Надо будет – сам расскажет, - включает сестринскую преданность Вера.       - Ладно, прости, - пытаюсь успокоить я разбушевавшееся сердце, но мысль о том, что он с кем-то мог быть близок, и возможно, совсем иначе, нежели со мной, - сильнее и ярче любя, кислотой разъедает мое сознание.       Разговор с Верой теряет живость. Я уже вполуха слушаю ее и нехотя отвечаю на вопросы.       Мне срочно надо переговорить с Алексеем с глазу на глаз. Я хочу знать, зачем он подошел ко мне тогда? Кто я для него?       И сдаюсь от простой мысли - да кем бы я ни был для него, важным останется одно: я, к сожалению, уже знаю, кто он для меня…       Моя первая настоящая любовь.