Мое королевское величество

      - Просыпайся… - треплю легонько Петю за плечо.       - Мм-м-м, - недовольно мычит он, ловит мою ладонь и подкладывает себе под щеку.       - Уже шесть вечера. Мама пришла… - говорю. – И Верочка телефон оборвала.       - Мне кажется, я сутки проспать могу… - бормочет Петя, с трудом разлепляя глаза. – Кофе! Мне срочно нужен кофе!       - Сейчас организую. Давай, вставай. Твоей обожаемой Наталье Андреевне уже не терпится тебя обнять, - улыбаюсь.       - Ой, Петенька, спасибо за такие чудесные цветы! – восторгается мама, расцеловывая друга в обе щеки. Она его очень любит, и это, конечно же, взаимно. У них возникла сложная, замешанная на разной гамме чувств связь: Петя восхищается ею, как образчиком идеальной матери и жены, а еще самоотверженной русской женщины, мама признает в нем силу настоящего мужчины, коих, как она считает, становится все меньше и меньше.       - Наталья Андреевна, это еще не все! – Петя галантно целует маме руки, затем лезет в свой волшебный пакет и достает красочно упакованную коробочку с классическими вечерними шлейфовыми духами Christian Dior «Poison». Мама их обожает еще с тех времен, когда они были недоступной роскошью. – Это от нас с Лешей!       - Мальчики, ну зачем?       - Наталья Андреевна! Как зачем? Чтобы у вас было больше поводов выйти в свет и показать, какая вы красавица.       Мама отмахивается от него со смущением и смеется. А я чуть краснею от стыда: все-таки Петя умеет быть внимательным к мелочам, в отличие от меня. Может жестко игнорировать чужих ему людей, но к близким… И почему я раньше не замечал этого в нем?       - Петенька, Леша мне так вчера и не ответил: вы надолго? – интересуется мама. – А то надо бы за продуктами съездить на рынок…       - Мы? – Петя смотрит на меня, а я… понятия не имею. Его приезд поменял планы… которых у меня и так толком не было. Это был спонтанный, основанный только на эмоциях, побег. И я еще даже не успел сообразить, что к чему.       - На пару дней, - вдруг решительно произносит любимый. – Мне, к сожалению, надо вернуться на работу, а Леша… едет в Тоскану. К Марине. В творческий отпуск.       Я резко оборачиваюсь к нему, изумленно округлив глаза, но он с безмятежным выражением отвечает мне спокойным взглядом.       - И, кстати, Наталья Андреевна, может, вам поехать вместе с ним? У вас же скоро тоже отпуск? – продолжает Петя.       - Да, но… - растерянно бормочет мама.       - Ну вот и отлично. Думаю, пара месяцев в провинции вам обоим пойдет на пользу. А я буду прилетать в выходные.       - Что? – спрашиваю его беззвучно. И уже маме:       - Ма, извини нас… Мы на одну минуту отойдем.       - Конечно, конечно. Я пока вам кофе сварю. Да переоденусь. Вера настаивает, чтобы я тоже пришла к ним. Кажется, там семейное застолье намечается. Сема с женой тоже придут.       Мы запираемся в моей комнате. Петя садится на кровать, откидывается на спинку, подложив под поясницу подушку, и выжидающе на меня смотрит с легкой полу-улыбкой. Я делаю проходку от двери к окну и обратно, останавливаюсь напротив него.       - Ты опять? – спрашиваю. – Опять все за меня решаешь?       - Леш, дорогой мой, а разве ты сам этого не хочешь? – задает резонный вопрос любимый. - Тебе нужен отдых вдали от твоей работы – я вчера уже переговорил с Сашкой, поэтому в курсе твоих дел. И смена обстановки – хорошая возможность отвлечься. Тем более, ты всегда говорил, что пейзажи Тосканы – неисчерпаемый источник вдохновения. Кроме того, заметь, я выполню твое пожелание… - он улыбается, - провести некоторое время вдали от меня. Конечно, совсем не видеться – не в моих силах, поэтому в выходные от меня не избавишься. А так и твоя мама отдохнет, и Марине – компания…       - Все продумал, да? – но злость испаряется.       - Да, - кивает Петя с довольным видом.       - Пару месяцев – долго… - сдаюсь. – Без тебя…       - Возьму отпуск и приеду аж на целых две недели действовать тебе на нервы! А потом все вместе вернемся домой, – обещает любимый.       - И не боишься меня одного оставить? – ерничаю. – А вдруг… я под лучами жаркого солнца найду себе новую любовь – страстного итальянца?       Петя подается вперед и дергает меня за руки к себе, кусает за бок и бормочет:       - Между прочим… Я сам наполовину итальянец. Или тебя моя страстность чем-то не устраивает? – он сжимает мои ягодицы и лукаво смотрит снизу вверх на меня. - Смотри мне… Договоришься!       - Ладно, ладно, успокойся, - глажу его по щеке и падаю рядом с ним на кровать. – Мне и тебя выше крыши хватает.       - Леш, слушай… - Петя обнимает меня за плечи и притягивает к себе, – по поводу дома…       - Ну? – напрягаюсь.       - У меня есть предложение-компромисс. Давай так: мы выкупим нашу квартиру и отремонтируем ее так, как ты хочешь. Хоть обои в цветочек поклеим и коврики на стену прибьем… Что хочешь!       - Ну… у меня чуть получше со вкусом, - смеюсь.       - Я к тому, что… Я прикинул: конечно, из пригорода мотаться на работу муторно будет. Но дом… Я все равно его хочу. Не знаю, что ты там навоображал себе, но я просто хочу небольшой загородный двухэтажный домик с садом… Типа, дачи. В котором мог бы жить папа. Ему уже под шестьдесят – сколько можно водилой работать? Он сам деревенский, любит в земле ковыряться. Ну вот пусть и занимается огурчиками-помидорчиками, на рыбалку ходит и вообще поживет в свое удовольствие… А мы к нему в выходные будем приезжать. И опять же: если Вера и Толик к нам соберутся в гости – представляешь, как здорово будет? Все вместе под одной крышей, и им на гостиницы тратится не нужно. Тем более, с детьми!       - Наверное… - соглашаюсь.       - Нет, ты просто закрой глаза и представь себе эту идиллию: дача, тишина, природа… Яблоневый сад, малина-смородина… Место под шашлыки… Беседка… Подселим к папе Катеньку – за порядком в доме следить. К нам она может пару раз в неделю приезжать – уж как-нибудь не утонем в грязи. Может, они наконец… того.       - Петя? – удивленно на него смотрю. – Ты поженить их задумал?       - Нет, могут и не жениться. Просто вместе жить, а там уж как получится… - пожимает он плечами. – Дело житейское, но вдвоем им точно веселее будет. И я тебе клянусь – выберем дом вместе! Никакого самоуправства с моей стороны!       - Да уж самоуправляйся, - разрешаю. – Только без фанатизма.       - Ты мне доверяешь такое дело?       - Я тебе во всем доверяю, - вздыхаю. – Наверное, я по натуре ведомый.       - Глупости! Просто ты интроверт, и это многое объясняет. Все в себе держишь. И я обещаю тебе не забывать об этом, - трется носом о мою щеку. - Насчет машины… - продолжает Петя. – Больше не заикнусь, хотя, честное слово, нервничаю каждый раз, когда ты в этом долбанном метро ездишь. Видимо, это подсознательное. С детства ненавижу большое скопление людей. Но… Лех… - он прикусывает губу, - видеть тебя за рулем – моя больная фантазия. Завожусь каждый раз, когда ты надеваешь солнечные очки и с деловым видом смотришь на дорогу. Будешь меня катать, м?       - Тебя? – кошусь на него. – Тебя – буду, - киваю. – До ближайшего укромного местечка… Я правильно понимаю ход твоих мыслей? – хмыкаю.       - Да! Что там еще за претензии были? – вспоминает Петя, наморщив лоб. – А насчет нижнего белья… - он хмыкает. – Я… это… ничего не имею против Ивановского текстиля, но… ммм, просто мне нравится покупать тебе белье… - он запускает руку под мои спортивные штаны, - такое… чтобы все, что нужно подчеркивало. А еще тебе идет белый цвет…       - Петя, - убираю его руку, так как тело реагирует мгновенно, - теперь мне кристально ясна мотивация всех твоих поступков… Придурок ты озабоченный. Фетишист несчастный… Что еще за фантазии тебя одолевают?       - Ой, их так много, - улыбается любимый. – Так, что там у нас еще по списку?       - Все, больше ничего, - беру его за подбородок и внимательно смотрю в его глаза. – Просто иногда тормози. Лучшее – враг хорошего.       - Я буду стараться. Но в отношении тебя у меня все тормоза отказывают, - и его рука опять ползет под резинку штанов.       - Петя! Нам собираться пора, - напоминаю. – Мама ждет нас.       - Знаю, - шепчет он и кусает меня за мочку уха. – Но я теперь все время думаю об этом итальянце!       - К-каком? – не понимаю.       - Которого ты можешь встретить в Италии! – восклицает Петя.       - Нет, ну… - целую его в губы. – Пошутил на свою голову… Из нас двоих отличная пара придурков вышла! Пошли! – дергаю его за собой.       Вечер проходит в чудесной атмосфере настоящего сумасшедшего дома: племяшки орут, визжат, наворачивают круги вокруг стола, дядя Сема громогласно произносит тосты, то и дело заводя эмоциональные беседы о политике, Вера по очереди рявкает то на мелких, то на папу, то на меня – за компанию, видимо. Мама о чем-то оживленно переговаривается с женой дяди. Мы втроем – Толик, Петя и я – пытаемся слинять на балкон - покурить и выпить по-человечески. Но нас оттуда без конца выгоняют, усаживая обратно за стол.       Шум, гвалт, хохот… звон посуды, бокалов! Двиганье стульев, внезапная музыка, попытки перекричать ее… Хорошо.       Я все это время не свожу глаз с Пети: в этой обстановке он такой, каким я его люблю больше всего – душа компании. За всеми ухаживает, вовремя вставляет шутки, где надо – отвесит дамам комплименты, расхваливает кулинарные таланты млеющей от счастья Верочки, с удовольствием тискается с Машкой и Веней и катает их по очереди на спине. И даже бренчит на гитаре, поддержав дядю Сему, у которого кондиция достигла той стадии, когда душа поет!       Уходим за полночь – завтра суббота, но племяшкам уже давно пора спать. Правда, из всех присутствующих срубает явно только дядю Сему. Эти бы до утра проскакали!       По дороге домой я вдруг понимаю, что пора бы мне серьезно поговорить с мамой – взять пример с Пети, который уже давно все расставил по своим местам и ни перед кем не имеет желания скрывать наши отношения.       Пока он намывается в ванной комнате, порозовевшая от шампанского мама предлагает перед сном выпить чайку – на сон грядущий.       Мы втроем усаживаемся за стол, Петя с мамой смеются, обсуждая выходки Машки с Веней, а я набираюсь смелости.       - Мама! – внезапно вклиниваюсь в их разговор.       - Да, Лешенька? – она переводит на меня любящий взгляд.       - Мама, я тебе хочу кое-что сказать… То, что уже давно должен был сделать, - барабаню пальцами по столу – любимый на меня непонимающе смотрит. – Мама, мы с Петей… В общем, не друзья. То есть, друзья, конечно, но не только…       Любимый застывает с недонесенной до рта кружкой чая, потом отчаянно сигнализирует мне взглядом, мол, ты чего? Не надо! Но я намерен довести дело до конца.       - Мы… фактически, мы живем вместе как… м-м-м… в гражданском браке… - затихаю. – Вроде того.       - А что, так можно? – задает неожиданный вопрос мама, глядя то на Петю, то на меня. Любимый откашливается и густо краснеет.       - Можно, - бормочу. – Почему же нельзя? Я… люблю его... Он меня… Хотим вот квартиру купить… Мы счастливы… - замолкаю, запутавшись в словах. Да, объяснятель из меня тот еще.       Мама снимает очки и несколько раз растерянно смаргивает.       - Ах, ну теперь все понятно, - кивает она сама себе. – А я все волновалась, долго вы еще холостяками ходить будете… А вы, оказывается… Вот как решили. Ну ладно…       В воздухе повисает неловкая пауза.       - Ты… не расстроена? – спрашиваю, решившись наконец посмотреть ей в глаза.       - В смысле? – удивляется она. – А зачем мне… расстраиваться? Если вы счастливы…       - Ну так… - пожимаю плечами. – Не все же одобряют…       - Ну… Я лично много чего не одобряю в этом мире: хамство, насилие, наркоманию и алкоголизм, аборты, проституцию… - перечисляет мама. – А нашедшего своего счастье сына я могу только поощрять, - и она улыбается одновременно мне и Пете.       - Спасибо, Наталья Андреевна, - отмирает Петя. – Ваши слова… очень для нас важны.       Я без слов сжимаю мамину ладонь. И в этот момент мне кажется, что я снял с души тяжкий груз, потому что скрывать отношения с одним самым любимым человеком перед другим – самым близким и родным – неправильно. И где-то на уровне подсознания это меня всегда угнетало.       - Чувствую себя, как молодожен на брачном ложе, - фыркает от смеха Петя, забираясь в кровать и устраиваясь рядом со мной. - Ну ты даешь, конечно!       - Что? – переворачиваюсь к нему лицом.       - Леша-я-всегда-все-делаю-в-тему – вот теперь твое прозвище, - произносит ехидно любимый.       - Ладно, ладно, смейся, - бурчу. – Но все же нормально прошло.       - Даже более чем, - он целует меня в кончик носа. – Так что теперь… У меня есть сообщница! И я могу тебя спокойно отпустить в Тоскану. Сразу буду знать обо всех подозрительных итальянцах в радиусе километра от тебя!       - Петь, вот мне интересно: ты правда думаешь, что… я к примеру, иду такой по улице, а на меня, значит, все мужики оглядываются – мы же с тобой в специфической реальности живем, я так понимаю, если следовать твоей логике – и каждый норовит познакомиться со мной и номер телефона взять. Так, что ли?       - Почти… - не сдается Петя. – В моей реальности они еще тебя и облапать хотят… - бормочет он, сам уже активно исследуя руками мое тело.       - Параноик ты. Больной на голову! – хмыкаю.       - Я не виноват… что ты у меня… такой… весь… - Петя не договаривает, прячась под одеяло и прокладывая себе дорожку вниз из поцелуев… вдоль груди, живота…       - Там мама в соседней комнате, - заглядываю к нему. – Ничего? Не смущает?       - Я тебя неделю фактически не увижу. Возьми подушку, сделай себе кляп и не мешай мне… - отдает указание любимый, снова накрываясь одеялом с головой. Я прикрываю глаза и… Подушка точно не помешает.       Петя засыпает первым, как всегда на спине, предоставив мне возможность по привычке спрятать лицо в изгибе его шеи. Но прежде чем погрузиться в сон, я еще некоторое время любуюсь им. Конечно, это не последняя наша ссора… но пока мы любим, думаю, они нам на пользу. Потому что… позволяют лучше узнать друг друга. Стать еще на один шаг ближе… И в чем-то раскрыться самим.       Мы действительно очень разные, но в итоге… не это ли создает равновесие?       И пусть Петя окружает меня своей чрезмерной заботой и вниманием – я могу оберегать его иначе: охранять душевное спокойствие любимого человека, поддерживая его уверенность в себе.       Прикрываю глаза… Но внезапно увиденная в голове картинка заставляет меня подскочить и схватиться за альбом с карандашом. Зажигаю ночник, пристраиваюсь у окна и рисую…       Море, плавно переходящее на горизонте в небо, пустынный пляж, на котором спиной сидят два старика. Прислонившись друг к другу плечами. Их седые волосы треплет ветер. И если приглядеться, то видно, что они…       …держатся за руки.