Амойский гамбит

ЭДВАРД СИМЕНС Вот она, ночная Танагура, передо мной – сияющая, ослепительная, опасная. В последний раз я видел ее 12-ть лет назад, когда меня под покровом ночи поспешно депортировали, как преступника, когда я… Я закрываю глаза. Ничего не забыто. Я даже помню запах миндального печенья, которое купил тогда по дороге домой – в ту ночь, когда на мертвом побережье лишил невинности будущего Первого Консула Амои, любимца Юпитер и самого красивого мужчину, которого создавал когда-либо этот мир. В ту ночь он бесстрастно и цинично меня бросил среди скал на берегу, уехав на моем автомобиле. Я был растерян, я ничего не понимал, я чувствовал себя униженным и словно оплеванным. Ведь я готов был отдать ему все, что имею, вплоть до своей жизни, однако ему это было не нужно. Зачем он лег под меня? Почему решил заняться со мной сексом и даже позволил мне быть сверху?.. Захотелось острых ощущений?.. Назло Юпитер и Раулю? Просто от скуки?.. Я вернулся домой под утро на попутках. Я был голоден, зол, и я умирал от любви. Я не намерен был отступать, я не намерен был отказываться от своих прав на Минка. И плевать мне на то, что он без пяти минут Консул Амои! Мое наваждение закончилось, когда я поднялся в свою квартиру. Здесь меня уже ожидали – четверо дроидов. Мебель, вещи, одежда, все было перевернуто вверх дном. Паркет на полу был выворочен, обои на стенах сорваны. «Я раскрыт», - с тоской понял я и потянулся к подмышке, где у меня хранился чип с информацией. Он был вживлен прямо под кожу, но извлекался легко и так же легко мог быть уничтожен одним нажатием пальца. Однако я не успел ничего сделать: мне мгновенно скрутили руки, накинули на голову мешок, выволокли на улицу и затолкали в автомобиль. Минут через 15-ть меня втолкнули в овальную, утыканную аппаратурой комнату. Откуда-то сверху лился яркий свет, как в операционной. От стен из непрозрачного стекла шел просто-таки могильный холод. Я невольно поежился. Помимо меня и дроидов, в комнате находились еще четверо: два грина в белых халатах и два…О, черт!.. два блонди. - Вы знаете о том, что по законам Амои, лицо, обвиненное в шпионаже, подлежит немедленному уничтожению, Сименс? – один из блонди повернулся вместе с креслом, и я с изумлением узнал шикарные золотые локоны и зеленый прищур господина Ама. - А вы знаете, - не теряясь, в тон ему ответил я, - что у нас, на Терре за безосновательное обвинение привлекают к уголовной ответственности? Ам метнул на меня убийственный взгляд. Второй же блонди негромко рассмеялся и обернулся, в свою очередь. Это был красивый молодой мужчина, изящный, как фарфоровая статуэтка, но с развязным и оценивающим взглядом. - А мальчик-то кусачий попался, - с томным эротичным придыханием сказал он. – Будь осторожен, Рауль: укусы от бешенства вещь неприятная. - Не говори глупостей, Орфей, - поморщился Ам, - у меня твои шуточки уже в печенках. Он снова вонзил в меня холодный прищур своих изумрудов. - На кого вы работаете, Сименс? Я изобразил на лице искреннее недоумение. - Я всего лишь один из секретарей при посольстве. А, если у вас имеется какая-то иная информация на мой счет, то, смею заверить, вас ввели в заблуждение. Вы же вверх дном перевернули мою квартиру: разве вы нашли что-нибудь подозрительное? Рауль задумчиво мазнул по мне глазами. - Люди вроде вас, Сименс, не хранят компромат в квартире. - А где? – я невинно захлопал ресницами. - Сейчас узнаем. Рауль сделал знак стоящим позади меня дроидам. Я и опомниться не успел, как один из них крепко обхватил мои плечи и руки, зафиксировав так, что я не мог не то, что дернуться, но даже и дышал с трудом. А второй стал водить по моему телу узким металлическим прибором, мигающим синими лампочками. «Пси-локатор, фиксирующий постороннее излучение», - догадался я и понял, что пропал. Вот сейчас, сейчас адская штуковина доберется до моей подмышки и взвоет ультразвуком. Но – нет. Металлическая ладонь скользнула по моему телу туда и обратно, и – ничего. От изумления я просто обалдел. Он не чувствует чип, или же…? Его там просто нет?.. - Ничего нет, - бесстрастно констатировал андроид. Рауль переглянулся с Орфеем. - Странно. Очень странно. Ошибки быть не должно. - Ну, боги, вон, и те иногда ошибаются, - философски вздохнул я. Орфей захихикал, глядя на меня так, что я залился краской. - Вчера в 23.30 по местному времени с Амои был отправлен пиратский корабль, - продолжая сверлить меня глазами, сказал Рауль. – На нем бежали четыре сильвера, три грина и восемь ониксов, занимавшихся секретными разработками в лабораториях. По нашим сведениям, именно вы организовали их побег. «Пронюхали все-таки», - грустно усмехнулся я про себя. Отправкой занимался мой помощник, один из наших старых агентов на Амои. Все данные о нем были на чипе, который не известно как и неизвестно куда пропал из моего тела. - Ничего об этом не знаю. Я вчера весь вечер играл в шахматы с господином Минком, - сказал я, пожимая плечами. - А после шахмат? – невинно прищурился Орфей. – Есть сведения, что в 22.00 вы покинули Эос. «Ну, теперь я уж точно пропал!» - решил я. Не могу же я рассказать, что, где и с кем я делал после шахмат. Да еще Раулю!.. Он собственноручно вырвет мне сердце. - У меня было любовное свидание, - сказал я, практически нисколько не соврав. Рауль прищурился, Орфей присвистнул. - Вы нам, конечно же, назовете имя этого счастливчика, - почти что ласково промурлыкал он. - Рад бы, да не знаю, - включил я так любимую мной «дурочку». – Это была случайная встреча, случайный партнер. - О, - томно улыбнулся Орфей, - да вы, оказывается, любите риск, господин федерал. Случайный партнер – это ведь так неосмотрительно. Ну, а помимо имени?.. Рост, возраст, цвет волос, особые приметы?.. - Не знаю, темно было, - вздохнул я. В изумрудных глазах господина Ама сверкнула молния. - Издеваетесь, Сименс?.. Ну-ну. Не волнуйтесь, у нас есть средства развязать язык самому отъявленному шутнику, так, чтобы у него надолго пропало желание шутить. Подключите его к «осьминогу», - вполголоса приказал он андроидам. Я невольно вздрогнул. Об это штуковине у нас в конторе ходят легенды. Аппарат, провода которого одновременно подключаются к главным нервным окончаниям человека. В зависимости от ритма и периодичности сигналов, можно вызвать болевой шок разной степени, да еще и с психологической окраской. У пытаемого, в зависимости от желания и фантазии палача, может возникнуть целая гамма ощущений – от ощущения легкой порки до чувства, будто бы с тебя живьем сдирают кожу. Однако я еще не успел даже как следует испугаться, как электронные двери вдруг разъехались в стороны. На пороге стоял Минк, ослепительный и ледяной. - Какого черта здесь происходит? – в бархатистых переливах его низкого звучного голоса слышалась нескрываемая ярость. - Да, вот, шпиона поймали и допрашиваем, Ясон, - кокетливо протянул Орфей, подражая интонациям уличной проститутки. – Т-а-кой хорошенький!.. Рауль ничего не сказал, только нахмурился. _- У вас есть против него доказательства? – глядя куда-то сквозь меня своим восхитительным ледяным ультрамарином, спросил будущий Консул. - Скоро будут, – невозмутимо усмехнулся Рауль. - Вы что, рехнулись оба? – Минк сделал шаг вперед, наклоняясь над столом, за которым сидели оба члена Синдиката. – Как вы могли вот так вот запросто, не имея конкретных фактов, хватать сотрудника террианского посольства и тащить его в застенок?.. Да еще угрожать ему пытками? В зеленых глазах Рауля мелькнула насмешливая желтая искра. - Не кипятись, Ясон. У нас есть сведения из проверенных рук о том, что господин Сименс вербовал наших ученых для работы на Терре. И организовал их отправку пиратским кораблем этой ночью. - Да неужели? – кошачьи глаза Минка опасно прищурились. – Этой ночью он никак не мог этого сделать, Рауль. Золотоволосый красавец быстро переглянулся с Орфеем. - Почему ты так решил? – быстро спросил тот. В лице будущего Консула промелькнуло что-то, делающее его еще больше похожим на хищника из семейства кошачьих. - Потому что эту ночь господин Сименс провел со мной. Упс! Вот это был пассаж!.. Я уронил челюсть. Лицо Рауля сделалось такого же цвета, как его перчатка. Орфей нервно хихикнул. - Уж не хочешь ли ты сказать, Минк, что вместе с Сименсом отправлял живой груз на Терру? – спросил он. - О, нет! – будущий Консул сложил на груди свои изящные, словно белые хризантемы, руки. – У нас было занятие поинтереснее. - И чем же вы занимались? – хрипло выдохнул Рауль. - Сексом, - вкрадчиво усмехнулся Минк. У обоих членов Синдиката вдруг сделались ужасно глупые лица: у нас в конторе такое выражение физии называется «огретый пустым мешком по голове». - В смысле? – задушено выдавил из себя Орфей. - В смысле, трахались, - невозмутимо пожал плечами Ясон. Я закатил глаза к потолку. Кажется, на моей роже появилось то же самое «огретое» выражение. А пауза все длилась и длилась: казалось, что она, как паук, тянет невидимую паутину наших нервов. - Это правда? – господин Ам перевел на меня свой тяжелый взгляд. - Ну, раз господин Консул так говорит, значит, правда, - нашел в себе силы усмехнуться я. – Ему виднее. Рауль закусил губы. Нужно отдать ему должное, этот удар он принял с достоинством. Я бы на его месте точно бы не удержался и бросился бы с кулаками на белобрысую гадину, своего партнера. - Юпитер тебя убьет, если узнает, - пряча глаза, глухо сказал он. - А кто ей скажет? - как-то уж очень развязно усмехнулся Минк. – Ты?.. Или ты, Орфей? Тот снова нервно захихикал. - Не я, это уж точно. Знаешь, что древние правители делали с гонцами, которые приносили дурные вести?.. Я не хочу лишиться своих яиц, извини за грубость. Рауль судорожно сглотнул и облизнул свои вмиг пересохшие губы. - Я тоже буду молчать, Ясон. - Да ну? – Минк с наигранным удивлением приподнял свои тонкие брови. – А как же наше партнерство?.. Ты можешь отказаться. Имеешь право. На бледном лице Рауля внезапно мелькнула такая мука, что мне даже сделалось его жаль. - Я не откажусь, - тихо сказал он. - Примешь порченый товар? – прищурился Минк. – Зачем тебе это надо? - Это мое дело, - так же тихо, но решительно отрезал Ам. И, не глядя на Ясона, еще тише добавил: - Зачем ты это сделал, Минк? Однако лицо будущего Консула было непроницаемо. - Ты же умный, Ра, найди какую-нибудь причину. Например, непредвиденный гормональный всплеск или еще что-нибудь в этом роде. Как будет для тебя наиболее правдоподобно. Рауль нерешительно кивнул и отвел глаза. - Теперь, что касается нашего горе-шпиона, - Минк посмотрел на меня ничего не выражающим синим взглядом. – Я думаю, что для всех, здесь присутствующих, будет лучше, если господин Сименс немедленно отправится обратно на Терру. - Как? – вскинул брови Орфей. – Отпустить преступника?.. Агента инопланетной разведки? - У тебя есть доказательства, что сей молодой человек есть именно то, в чем вы его подозреваете? – очаровательно ухмыльнулся Минк. - Нет, - после небольшой паузы ответил Орфей. - А у тебя? – он взглянул на Рауля. Тот медленно покачал головой. - Вот и отлично. Через пару часов из космопорта стартует корабль на Терру. Пусть андроиды доставят господина Сименса прямо туда. Возражений нет? Рауль устало потер виски. - Ты, как всегда, прав, Ясон. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы до Юпитер дошли слухи о твоем романе с внешником. Иначе коррекцией ты не отделаешься. Он кивком подозвал к себе андроидов. - Отвезите этого человека в космопорт и проследите за тем, чтобы он сел на корабль. …Таким образом, через два часа я был уже в зоне таможенного контроля и ждал отправки на Терру. Андроиды не отходили от меня ни на шаг. Я же в расстроенных чувствах слонялся перед огромными окнами, открывающими вид на ночную Танагуру, и подводил печальные итоги своего пребывания на Амои. Свое задание я с треском провалил, чип исчез в неизвестном направлении, меня с позором депортируют, и я чудом избежал пыток и смерти. Поздравляю вас, мистер Сименс, вы мудак, и о результатах вашей деятельности можно выразиться только нецензурно. - Результаты и вправду оставляют желать лучшего, - знакомый чувственно-ледяной баритон, словно крыло ночной птицы, коснулся моей щеки. Я вздрогнул. В стекле напротив отразилась высокая белоснежная фигура за моей спиной. Я медленно обернулся. Синие глаза смотрели с насмешкой и каким-то убийственным, не оставляющим надежды пониманием. Я вздрогнул: в моей голове вдруг как будто бы что-то щелкнуло и пазлы сложились в рисунок. - Мой чип?.. Это твоя работа? Его губы тронула легкая улыбка, а, скорее, ухмылка, и в его руке с изяществом карточного шулера появился мой многострадальный чип. - Как ты это сделал? Он слегка изогнул одну из своих изумительных бровей. - После секса ты на несколько секунд отключился. Моя модель включает в себя повышенную чувствительность к разным электронным штучкам, и я с первой же минуты, как только прикоснулся к тебе, понял, что в твоем теле что-то спрятано. Помнишь, как ты орал, когда я оцарапал тебя во время оргазма?.. Ты не заметил бы даже, если бы тебе на голову обвалились скалы, а уж мои пальцы под твоей кожей не заметил и подавно. Пока ты плавал в нирване, я прочел содержимое чипа. Не удивляйся, я могу это сделать даже без специальной аппаратуры. Я сразу понял, кто ты, и зачем ты здесь. - И тут же стукнул своим дружкам в СБ, чтобы меня взяли? – с горечью вырвалось у меня. Он кивнул, надменно и слегка отстраненно. - Я – Консул Амои, Сименс. И я поступил так, как должен был поступить Консул. - Но тогда почему? – я с недоумением кивнул на чип в его руке. – Почему ты скрыл доказательства моего преступления?.. Почему не дал своему зеленоглазому дружку со мной расправиться?.. Почему отпускаешь меня на Землю? В его кошачьих глазах мелькнул острый звериный огонек. - Ты – хороший любовник, Сименс. Ты доставил мне удовольствие. Считай, что мне просто понравилось с тобой трахаться. Да и стреляешь ты неплохо. Я сдвинул брови: я не знал, что мне сделать – двинуть его по физиономии или рассмеяться. И вместо этого спросил: - А как же ты теперь будешь с Раулем?.. Я так понимаю, он спал и видел, что будет у тебя первым мужчиной. Он тебя простит? Будущий Консул пренебрежительно фыркнул. - Рауль простит меня в любом случае – даже, если я перетрахаюсь со всеми внешниками на Амои и с монгрелами в придачу. - Он настолько тебя любит? – грустно усмехнулся я. - Что за детский сад, Сименс? – Минк выразительно поморщился. – Любит, не любит… Мы, блонди, не привыкли оперировать такими понятиями. Назовем это так: «сексуальная зависимость» - Понятно. Значит, у меня тоже «сексуальная зависимость» от тебя, Консул. Левый кончик его совершенных губ пренебрежительно дернулся. - Ничего, это не смертельно. Пройдет. К нам подошел один из андроидов. - Космолет на Терру стартует через восемь минут. - Хорошо, - в ледяных глазах стоящего передо мной красавца как будто бы что-то дрогнуло. – Идите, Сименс. Ах, да. Это вам от меня – просто так. Он вложил чип в мою ладонь, развернулся и пошел к выходу, туда, где ожидал его шикарный серебристый лимузин. Белокурые волосы колыхались сзади шикарным лунным плащом. Я почувствовал себя так, будто из меня выпустили душу. Это было так внезапно и так больно, что я закричал: - Ясон!.. Он даже не обернулся, продолжая медленно удаляться. - Ясон!.. Ясон!.. Ясон! - Вам пора, - андроиды настойчиво подтолкнули меня к трапу. И тогда у меня поехала крыша: я стал орать, я стал вырываться, я бросился на них с кулаками, как сумасшедший. Очнулся я уже в космолете, далеко от Амои. Все тело мое было в синяках, костяшки пальцев сбиты, скула рас-пухла и болела. Но мне было все равно. Сидя у иллюминатора, я плакал, горячо и горько, навзрыд, сжимая в кулаке прохладную бусину чипа. И вот теперь, спустя 12-ть лет, я снова в космопорту Танагуры. Моя жизнь сделала неожиданный виток, и мое сердце, оказывается, не остыло. ЭРИК ДАРК Сработало. На этот раз гораздо легче, чем в предыдущий. Никакой тошноты, никакой ломоты в суставах, просто легкий дискомфорт от трансформации. Я встаю с прохладного асфальта, опираясь на локти. Хватит рассиживаться, меня ждут. Церес рядом, нужно только обойти свалку. На блокпосту копы преграждают мне дорогу. Ну, конечно же, у них на меня имеется ориентировка. - А, ну-ка, подожди, красавчик, - развязно говорит один их них, пытаясь разглядеть в темноте мое лицо. Но я не даю ему этого сделать – я резко бью его в живот и опрокидываю на тротуар, как мешок с отрубями. Легко уворачиваясь от выстрелов, я ныряю в спасительную темноту. Несколько минут – и я уже в Цересе. Здесь полным полно гриндеров, однако они ведут себя непривычно осторожно и не лезут на рожон, видимо, все еще не могут очухаться от недавней трепки. А вот и пивной бар «До поросячьего визга». Хозяин – наш человек: полчаса назад он закрыл свое заведение для посторонних. - Всем привет! – я появляюсь в дверях неожиданно, как тень. Шум и разборки немедленно стихают. Парни, молча, смотрят на меня – с любопытством, с надеждой и с восхищением. - Привет, Эрик! – Маркус Ланс, бывший боксер а ныне предводитель одной из бандитских группировок, с достоинством встает и протягивает мне руку. Он здесь признанный авторитет, но он мне подчиняется. И будет подчиняться, как и все, здесь присутствующие. Потому что я – это я. На мгновение я вижу себя их глазами: высокий, атлетически сложенный брюнет с длинными волосами, которые тугим узлом скручены на затылке. Кожаная куртка на голое тело рельефно обрисовывает мускулы и обнажает смуглую грудь без единого волоска. Такие же узкие черные брюки туго обтягивают мускулистые бедра. Руки – в черных перчатках, на глазах – темные очки. Обитатели трущоб, не смотря на всю свою внешнюю грубость и непритязательность, ценят красоту почти так же, как и физическую силу. А потому все в баре, и мужчины, и парни, и совсем молоденькие пацаны смотрят сейчас на меня, раскрыв рот от восхищения и затаив дыхание. Кое-кто из них, набравшись храбрости, уже успел сделать мне недвусмысленные предложения, на что я, спокойно и бесстрастно, всегда отвечаю «нет». Я люблю мужчин, и мне нравится хороший секс, однако это не повод для того, чтобы ложиться в постель с первым встречным. - Что у нас сегодня? – прямо, без предисловия спрашивает Ланс. Он знает, что я скуп на слова и не люблю комментировать свои приказы. - Сектор «11», - говорю я, глядя сквозь очки на завороженно внимающих мне ребят. – Там находится казарма. Вчера вечером трое гриндеровских солдат остановили на улице двоих парней-монгрелов, затащили их в казарму и пустили по кругу. К утру от ребят мало что осталось. Бар буквально взрывается криками ярости и негодования. «Мразь! Скоты! Выродки! Оторвать им яйца!» - самое цензурное из того, что я слышу. На моих губах появляется моя фирменная улыбка Эрика Дарка, от которой «кошки дохнут». - Я так понимаю, здесь никто не против пощекотать яйца гринде-рам?.. Тогда – по коням! Просторечные выражения и рассеянная модуляция поначалу давались мне с трудом. Но я уже привык подражать речи Цереса: это не так уж сложно, не сложнее, чем убивать. Ребята вываливаются оживленной толпой из бара и, оседлав свои байки, ждут моего приказа. Я сажусь на мотоцикл позади Ланса, крепко обхватив его талию. - Вперед! – коротко командую я, и наши байки, словно скакуны апокалипсиса, срываются с места. …Через каких-то пару часов операция завершена: все обитатели казармы «11»-го сектора мертвы. Скольких я уложил собственноручно?.. Наверное, более десятка. Ребята уже привыкли к тому, что никакое оружие мне не требуется, и что самое страшное оружие – это я сам. Я легко уворачиваюсь от пуль, и каждый мой удар достигает цели. Я легко могу разорвать противника пополам, что не раз с удовольствие демонстрирую. Мы возвращаемся в Церес: заброшенный гараж на свалке – место нашей своеобразной базы. Ребята разводят костры, поливая мусор керосином, греют воду в баках и готовят ужин (кроме оружия, мы в качестве трофеев взяли у гриндеров контейнеры с продуктами). Раздевшись до пояса, я, не спеша, смываю с себя чужую кровь, то и дело ловя скользящие по моему обнаженному торсу прожигающие взгляды. У Ланса, который поливает меня из бутылки, дрожат руки. Подавая мне полотенце, он неловко пытается прикоснуться своими бедрами к моим бедрам. - Держи свой стояк подальше от меня, - грубо бросаю я, возвращая ему полотенце, - или ты пополнишь ряды фурнитуров. - Но почему? – в глазах Ланса темными бабочками плещет желание. И обида. И разочарование. – Почему ты не спишь ни с кем из наших? - А я обязан это делать? – усмехаюсь я, надевая куртку обратно. - Нет, но… Вообще это как-то не по-пацански. Ребята, вон, уже все обкончались, на тебя глядя. А ты только дразнишь и динамишь. Если бы у тебя был кто-то, то конечно. А то ведь у тебя все равно никого сейчас нет. Я только фыркаю сквозь зубы в ответ. Церес, он и есть Церес. Здесь принято, что, если ты состоишь в группировке, делить с членами этой самой группировки не только риск, опасность, удачу или смерь, но и постель. Занятие сексом считается чем-то вроде дружеского жеста: если ты меня хочешь, то почему бы тебе и не дать. Все это мне очень напоминает звериную свору: инстинкты на фоне полного отсутствия моральных норм и правил. Нет, мне это не по вкусу. Видимо, не до такой уж степени я монгрел, чтобы жить по монргельским законам. - И что ты мне предлагаешь, Ланс? – я смотрю на него холодно, с насмешкой. Он не отводит глаз, только решительно стискивает свои тонкие губы. - Я предлагаю тебе быть моим партнером, Эрик. Хорошенько подумай, прежде, чем сказать «нет». Во-первых, если ты будешь со мной, никто из наших больше не посмеет к тебе приклепываться. А, во-вторых, - он придвигается ко мне, жарко дыша мне в лицо, - я – хороший любовник, Эрик, ты не пожалеешь. Я с трудом удерживаюсь от смеха. Да, завести любовника-монгрела, заросшего щетиной байкера с мозгами снежного человека – это предел моих мечтаний!.. - Знаешь, Ланс, ты отличный парень, но позволь мне дать тебе маленький совет: прежде, чем делать предложение другому парню, почисти для начала зубы.