А что там, за гранью жизни?..

      Джеймс осторожно, чтобы не потревожить свежие раны, поднялся на колени, заслышав скрип поднимаемой железной двери. Палачи хорошо дали понять, что выжить здесь можно лишь по их правилам, подчиняясь безропотно каждому слову, каждому жесткому приказу. В комнату, заляпанную с пола до потока кровью, неспешно, надменно и победно улыбаясь, вошел мужчина в тёмном костюме. Демон, что заключил с ними контракт несколько дней назад, несколько мучительных, полных боли и отчаяния дней. - Поздравляю, Джеймс Поттер, ты прошел испытание, - ему доставлял слишком явное удовольствие потрёпанный вид жертвы. Он медленно, с преувеличенным спокойствием и грацией, хлопнул в ладони, переместив себя и Джима в камеру, где помимо него находился еще один скрюченный силуэт.       Демон мимолётно скрылся из вида, вернувшись затем с Дорой. В свете пламени факелов она выглядела ничуть не лучше Сохатого: девушка была пугающе похожа на свою тётю, такая же безумная, с грязной копной черных кудрявых волос. Тонкс дёргалась, как будто через её тело пропускали молнию, дёргала бледными пальцами угольные пряди, бормотала под нос что-то непонятное. Джиму удалось разобрать несколько строк, не утонувших в сумбурном дыхании и хрипах: «Заиграла тень на скрипке, Только пой, а то убьют.» - Согласно заключенному контракту, мы, демоны преисподней, обязуемся обеспечить встречу нашего Господина с другой стороной, Джеймсом Поттером и Нимфадорой Тонкс. Вопрос об освобождении из заключения в Аду Ремуса Джона Люпина был рассмотрен. Моя обязанность, передать вам решение. Итак, ответ моего Повелителя: «Все, вне зависимости от того, были ли они несправедливо осуждены или по собственному решению попали в Ад останутся здесь до скончания веков. В качестве последней милости вам разрешается остаться в одной камере».       Джим пораженно замер. Неужели после всего, через что прошел он, через что прошла она, что пережил Лунатик, им всем суждены вечные муки? Сохатый внезапно почувствовал под кожей какое-то странное, но до жути приятное покалывание, оно быстро распространялось по телу, проникало глубже, внутрь, в разум, в сердце. Джеймс заметил, как настороженно оглядывается по сторонам метоморфиня, не переставая заунывно бубнить. Это его несколько напрягало, но больше волновало то, что Рем не подавал совершенно никаких признаков жизни.       Маленькие иголочки усилили своё действие, пронзая кожу и, казалось, едва видно сверкали серебристыми остриями в неверном свете. Вдруг невероятно сильно заболела голова, появилось чувство, будто череп изнутри разрывает на мельчайшие части, кости, несколько десятков раз сломанные и срощенные палачами, ломило, и всё существо пронизывали тёплые нити, не доставлявшие удовольствия, а лишь добавлявшие страдания. И когда боль уже стала невыносимой, мир вспыхнул золотым и белым, тело изнутри в клочья разорвало давление духа, высвободившегося на волю и мгновенно взмывшего над грязной камерой. Призраками вознесшись над землёй, они рухнули в черную бездонную пропасть и очнулись в тесных деревянных ящиках. К счастью, процесс выселения душ из собственных тел прошел для них совершенно незаметно. Они вновь были в раю, перед ними стоял знакомый ангел в сияющих одеяниях, из-за его плеч выглядывали Лили и Марлин, а рядом, с громким шумом, появился Сириус, причем с таким видом, будто его вышвырнули откуда-то с дракой.       Джим с громким криком шарахнулся от протянутой Эванс рукой, испугавшись, что всё это – очередная иллюзия, и сейчас он вновь получит за неповиновение раскалённой арматурой по рукам и ногам. Дора громко рассмеялась, и смех её, уже не чистый и переливчатый, не заразительный и звонкий, как когда-то, отдавал безумием. Тихо застонал Ремус, не приходя в сознание. Пребывание в Аду никому не даётся даром, они все оставили в преисподней себя настоящих, на небеса вернувшись блёклой, измученной копией. - Вы… Вы же сможете помочь им? – с толикой робкой надежды к ангелу обратилась Марлин, искоса поглядывая то на Мародёров, то на Тонкс, то на Лили.       Мужчина внимательно, подолгу задерживая взгляд, осмотрел каждого и утвердительно кивнул. Он легко коснулся лба Поттера двумя пальцами, кончики их при прикосновении к голове засветились, и парень упал под ноги обеспокоенной рыжей девушки, тут же опустившейся подле него и приподняв голову и плечи на руках. Ангел в точности повторил действия с Нимфадорой и Люпином и уже протянул руку к Блэку, когда тот быстро отпрянул от неё. - Нет, спасибо. Со мной всё как-то обошлось, и валяться в отключке у меня желания нет, - посланник небес пожал плечами и исчез, словно его и не было.       Сириус кинулся к друзьям, тут же помогая миссис Поттер подтащить Лунатика и его жену к Джиму, который уже пришел в себя, туманным взглядом обводя склонившихся над ним людей. - Где я? Где Рем? И где Дора? – он еще плохо вспоминал произошедшее за последние часы, или дни, однако точно помнил, как демон швырнул их в общую камеру. - Спокойно, Сохатый, всё хорошо. Мы в Раю, соображаешь? Они сейчас должны прийти в себя, - пояснил Бродяга, делая паузы чуть ли не на каждом слове. Судя по тому, что руки Джеймса сами потянулись дать другу подзатыльник за обращение, как с сумасшедшим, обморочное состояние прошло. - Парни? Это, действительно, вы? – Ремус не совсем доверял своим глазам, которые сейчас видели двух его лучших друзей и их девушек в двадцатилетнем возрасте. Он всё же больше привык доверять голосу разума, который, как некстати, замолчал. - Добро пожаловать в Рай, Лунатик! – не переглядываясь, хором объявили помолодевшие Мародёры.       Происходящее казалось настолько нереальным, настолько сюрреалистически-сказочным, что Люпин два раза стукнул себя по голове раскрытой ладонью, пытаясь понять, действительно ли они вновь все вместе, как в старые добрые времена. Рем еще не до конца поверил в своё счастье, когда на него налетела с объятьями Дора, непременно бы сшибив его с ног, если бы он не сидел. - Подъем, Лунатик, нам нужно очень много тебе рассказать, - Сириус подал другу руку, помогая подняться. – Как думаете, одной бутылки огневиски нам хватит, чтобы убедить нашего скептичного Рема?       Казалось, с этого момента спокойные дни на небесах кончились, ведь ничто не могло удержать Мародёров от приключений, а приключений от Мародёров.