Любовь и Корона

Дождь барабанил по крыше палатки, отдаваясь барабанной дробью в голове Рэй. Уже много дней и ночей они пробирались сквозь лес, лошади сбивали копыта, люди плохо питались и почти не отдыхали. Она сама чувствовала себя лишь бледной тенью прежней величавой королевы. Но было то, что грело сердце в этой ненастной осенней ночи — сбоку лежал, забывшись тревожным сном, ее супруг. Несомненно, Джеду приходилось тяжелее всех — бремя ответственности стремилось пригнуть к земле его златоволосую голову, погасить любознательный огонь в глазах. Но воля его была железной, слова, которыми он приободрял спутников, не давали сомневаться в твердости его намерений. Рэй немного печалило то, что между ними еще оставалось некое напряжение, будто незримая стена не давала им до конца понять и проникнуться друг другом. Если бы они повстречались при других обстоятельствах, если бы это случилось чуть ранее, если бы царил мир и порядок… Бесконечная череда «если бы». Молодая жена понимала, что надо принять и его, и себя такими, какие они есть. Перестать держаться за рухнувшие вместе с прежним миром принципы и схватиться за соломинку — их едва зародившиеся чувства. Не хотелось даже думать о том, что Джедайтом руководит лишь холодный расчет, ведь на самом дне его глаз Рэй сумела разглядеть и трепетность, и сострадание, и способность любить. Не просто обладать, а именно любить. Судьба не дала ей роскоши выбирать себе мужа, поэтому нужно суметь создать свое счастье из того, что есть. Те, кто с детства знал Рэйану, могли с уверенностью заявить: «Эта девушка всегда добивается того, чего хочет». Джедайт дернулся во сне и тревожно вздохнул, не размыкая век. Рэй положила тонкую ладонь на вихрастую голову принца и погладила нежно, будто успокаивая. — Тише, все хорошо, я здесь. Вспомнилось, с каким упорством он вытаскивал ее с того света, залечивал рану, как организовал побег. Королева улыбнулась — и это было чудесно. Странно вот так беззаботно улыбаться, когда весь прежний мир рухнул, но под боком — надежда на то, что счастье еще возможно. Каждый день они выматывались так, что едва заползали в палатку и погружались в сон, даже порой не успевая заключить друг друга в объятья. Ей не хватало телесного контакта, проявления нежности и глупой романтической ерунды. Она ловила все — случайное касание рукой, брошенный из-под ресниц взгляд, в котором сквозило желание, поглаживание ладони загрубевшими пальцами, краткое «отдохните». Они все еще обращались друг к другу официально, на «Вы», и Рэйана терпеливо ждала, когда неловкость в общении уйдет до конца. А еще было то, о чем никто не знал, даже мужу она не рассказывала. Ее глубоко поразил рассказ Эделины о способностях покойной матери, а также злобные выкрики Нейра. «Ведьма!» — стоял звон в ушах. Если в мире все еще осталось место магии, если все это не выдумки и девушка действительно унаследовала дар, ни в коем случае нельзя дать ему угаснуть. Поэтому королева каждый вечер, когда отряд останавливался на привал, всматривалась в рыжий пламень костра. Что видела в огне мать? Как толковала? Неужели можно что-то различить, когда глаза слезятся от едкого дыма, а рассудок затягивает пелена сна и усталости? Ох, если бы леди Рамона была жива, Рэй бы все-все у нее выспросила. А как теперь разбираться? Один раз королеве почудилось нечто странное и муторное, но она предпочла сослаться на дурнеющий после головокружительной скачки рассудок. Группа путешественников сгрудилась вокруг костра под моросящим дождем, королева прислонилась к дереву, закуталась в плащ и, натянув капюшон, притворилась спящей. Но на самом деле она глядела в огонь, следила за тем, как он пожирает отсыревшее дерево и общалась с ним мысленно. Пусть он не отвечал, Рэйана не теряла надежды. Вдруг все пропало. Девушка ухнула во тьму так, словно прыгнула с разбегу в холодную прорубь. Затерявшись во сне или каком-то междумирье, она силилась выбраться. Водоворот затягивал все глубже и глубже, связь с реальностью слабела, и начинало казаться, что это и есть смерть. Вдруг все исчезло так же резко, как появилось. Над ухом прозвучал голос Джедайта, кто-то сжал ее плечо. — Вы спите? Королева распахнула веки и первое, что упал ее взгляд — собственные руки. На них были бурые следы, подол был таким же грязным, и камзол мужа тоже был вымазан, только сильнее. — Уже нет. Виски разрывались от боли, перед глазами плыли черные пятна, а одежда и руки вновь стали такими, как прежде. — Я пойду спать, — держась за ствол, она встала и нетвердо зашагала к палатке. Что это было? Игра разума, не до конца очнувшегося ото сна или настоящее видение будущего? Слишком уж похожи были бурые следы на кровь. «Такое будущее не кажется слишком уж нереальным. Сейчас отнюдь не мирное время, нас в любой момент могут убить, вот и кровь отсюда». От невеселых мыслей девушку отвлек Джедайт. Он в очередной раз вздрогнул и вцепился в запястье Рэй. — Рэйана! Ты здесь… Девушка накрыла руку мужа ладонью, она даже не заметила, что тот обратился к ней на «Ты». — Конечно, где мне еще быть? — Мне приснилось, что я тебя потерял, — прошептал принц в темноту палатки. Губы королевы дрогнули в усмешке. — Не дождетесь, Ваше Высочество. Вы сами подписали себе приговор в той часовне. Помните? — Рад, что ты не потеряла способность шутить, жена моя. Джедайт приподнялся на локте и навис над девушкой. — И отбрось, пожалуйста, это официальное обращение. Хотя бы наедине. Такое заявление несказанно удивило! — Ох уж эти мужчины, — прошипела она, мгновенно загораясь, — во всем делаете нас виноватыми. Это вы, то есть ты, постоянно прячешься за маской холодной вежливости и неприступности! — Рэйана, ты всех перебудишь своими криками. — Я еще не кричала! — королева отбросила руку, что властно сжимала ее запястье. Джед навалился всем своим весом и зажал ей рот ладонью. — Я отпущу, только если пообещаешь не орать на весь лагерь. Нас ведь лазутчики Нейра могут обнаружить. Рэй не поняла, шутка это была или нет, но на всякий случай укусила ладонь наглеца. Тот в отместку попытался поймать губами ее губы, но девушка вертелась ужом, и мужчина чмокнул ее в ухо. — Ненавижу, когда так делают, у меня потом в голове звенит, — прошипела королева, брыкаясь под телом мужа. — Кто посмел такое делать с моей женой? Происходящее не укладывалось в голове. Что делал ее вечно серьезный муж? Неужели заигрывал?! — Никто… ой! Перестань, Джед… а-а-а… мне щекотно! Кажется, сон окончательно покинул принца, потому что он принялся настойчиво тянуть подол жены вверх, не давая той и шанса на сопротивление. Впервые с брачной ночи он изъявил желание снова заняться с ней любовью. — Я хочу чувствовать тебя, знать, что ты со мной, — звучал над ухом горячечный шепот, и его эмоции передавались Рэйане. Бог ведает, что ему приснилось, королева этого знать не желала. Они одни во всем мире, этого достаточно.