Любовь и Корона

Вечером планировался фуршет в честь возвращения короля, и подготовка шла полным ходом. Слуги украсили зал сотнями свечей и цветочными лентами, белые лилии выглядели свежими, будто их только что принесли из цветущего сада. Минако даже не сразу поняла, что они не настоящие, лишь, когда дотронулась до призывно раскрытых лепестков, чтобы вдохнуть аромат. Посмеявшись над своей рассеянностью, принцесса догнала свиту королевы. Фрейлины предвкушали праздник и возбужденно перешептывались, обсуждая наряды и приглашенных. Из разговоров Мина уяснила, что людей будет не так уж и много – король не любил пышные празднества, к тому же, многие важные лица сейчас отосланы следить за порядком на границе. Предстоящему событию не радовалась только Мина. Что ей от какого-то бестолкового фуршета, до всех этих чужаков? Душа рвалась на части, хотела улететь домой, к близким, где разговоры и смех наполнены искренностью, где улыбки не фальшивы, где благоухают настоящие цветы. - Минория, не спи! – голос королевы застал ее врасплох. – Принеси мне лучше те серьги, с аметистами. Думаю, они лучше будут смотреться с этим платьем. Сжав недовольно губы, Минако зашагала к туалетному столику, где в беспорядке лежали ожерелья, бусы, заколки и прочие женские штучки. Раньше бы она с интересом рассмотрела каждую сверкающую драгоценность, примерила бы на себя – Мина любила блеск золота и серебра, переливы драгоценных камней, - но теперь вид побрякушек вызывал в ней тупое равнодушие. Отыскав в беспорядке те самые серьги, девушка поднесла их королеве. Шерл пребывала в хорошем расположении духа, перекидывалась шутками с фрейлинами, возбужденно порхала по коридорам, тарахтела о том, как же сильно она соскучилась по развлечениям. Мине казалось, что королеву сделала такой веселой и счастливой минувшая ночь. Вспоминая об услышанном и увиденном, принцесса хмурилась и избегала глядеть на Шерл. «Должно быть, она все-таки его любит» - подумалось ей. - Ты уже придумала себе наряд? – Леда взялась будто из ниоткуда, и своим вопросом испугала задумавшуюся Мину. Фрейлина заметила состояние девушки и ободряюще улыбнулась. - Ты целый день такая задумчивая, бледная. Волнуешься из-за праздника? Принцесса качнула головой. - Ни в коем случае. Просто на новом месте мне плохо спалось. Спустя часа полтора в покои королевы принесли обед, и порядком проголодавшиеся женщины взялись за трапезу. Мина успела заметить, что основным яством на этих землях является рыба в самом разном виде – запеченная, отварная, под соусом, в кляре, вяленая или замаринованная. Признаться, она никогда в жизни не пробовала такой вкусной, ароматной трески, форели и семги, а мясо, показавшееся на первый взгляд слишком жирным, оказалось мясом кита. Фрейлины ели, сидя вокруг низкого столика на мягких шкурах, обильно сдабривая закуски вином, и королева от них не отставала. Минако одним духом выпила едва ли не пол кубка, надеясь, что хмельной напиток поможет ей притупить тревоги, но вместо этого вино вызвало очередной приступ кашля, стало горячо. - Минория, деточка, будь осторожна, оно слишком крепкое, - под смех женщин предупредила Шерл, и черные глаза ее хитро блеснули. - Благодарю за заботу, - скрывая недовольство за маской смущения, молвила принцесса. Фамильярное «деточка» заставило щеки зардеться. Когда с трапезой было покончено, и в покоях замелькали служанки, убирающие остатки пищи и грязную посуду, королева чинно встала с колен и прошествовала к глубокому креслу-качалке. Рядом, на массивной тумбе из черного дерева лежала курительная трубка. Одна из фрейлин раскурила ее у камина и подала Шерл, которая расслабленно покачивалась в кресле. - Может, мне зачитать новый отрывок из моего любовного романа? – заговорщически прошептала рыжая Делла, и остальные радостно загалдели. От Леды Минако узнала, что та развлекает госпожу и ее окружение весьма непристойными рассказами, а также пишет длиннущий роман, который, поговаривали, основан на ее собственной судьбе. - Я с радостью послушаю, но позже, - Шерл выпустила струю сизого дыма и повернулась к Мине. – Минория, при нашей первой встрече ты говорила, что умеешь петь и играть на музыкальных инструментах. Не порадуешь нас своим голосом? Уверена, у тебя он просто ангельский. Сначала она хотела отказаться, но, заметив, сколько глаз с ожиданием уставились на нее, принцесса решила все-таки спеть. Зачем портить отношения с королевой, да и будет приятно заткнуть за пояс этих высокомерных фрейлинок, которые делают вид, будто во всем лучше и родовитее Мины. Дома ее называли золотым голосом Хрустального королевства, поэтому петь девушка никогда не стеснялась. - Что ж, постараюсь вас удивить, - Минако приторно улыбнулась и приняла у Леды лютню, за которой та уже успела сбегать в дальний угол комнаты. Ей не хотелось петь свои любимые баллады о любви, после всего пережитого они казались принцессе лживыми и наивными, годились лишь для того, чтобы дурить головы молодым девушкам несбыточными надеждами. Она решила остановиться на старой, но душевной песне о красотах родной земли, о вольном ветре и ярком ласковом солнышке. Пальцы помнили, какую струну, какой аккорд взять, они легко перебирали тугие струны, и вместе с Миной пела ее душа, высказывая всю грусть, что тяжкой ношей копилась на душе. Она чувствовала себя странствующим бардом, которого волею судьбы занесло в дальние края, и который рассказывает слушателям о потерянной Родине. Там кудрявые ивы плачут над рекой, луга благоухают медом, и трава серебрится от утренней росы. Невольно Минако замечала, что некоторые женщины, в том числе и Делла с Ледой, внимательно слушают, другие демонстративно отвернулись и занялись своими делами в попытке скрыть зависть. Шерл же перестала курить и замерла в кресле, как мраморное изваяние. Черноокий взор утратил игривость, и на мгновение принцесса почувствовала, как по позвоночнику пробежали мурашки. Соболиные брови королевы сошлись на переносице, губы сжались в тонкую полоску, нижнюю она даже прикусила. На красивом лице отпечаталась уродливая тень какого-то болезненного воспоминания, что пробудили строки песни, приоткрыли дверь в душу Шерл. Если она у нее, конечно, была. Рука Мины замерла, стихли последние звуки. Кто-то захлопал, выразил восхищение талантом новенькой фрейлины, но Минако косилась лишь на королеву, сидящую все так же неподвижно. Спустя довольно долго время задумчивые морщинки разгладились, женщина поднесла к губам трубку и сделала глубокую затяжку. - Милая песня, я ее уж лет двадцать не слышала, - произнесла она на выдохе. Минако показалось, та поняла – ее фрейлина родом вовсе не из Ледяного королевства. Но королева не стала продолжать. - Что-то я утомилась, хочу поспать перед фуршетом. Пожелав королеве приятного отдыха, фрейлины поспешили ретироваться, лишь двоих девушек Шерл оставила при себе, чтобы они помогли ей раздеться. Мина раньше любила шумные компании, но здесь ее спасением было одиночество и возможность побыть наедине со своими мыслями. Принцесса закрыла дверь и зябко поежилась. В ее спальне было холоднее, чем в покоях Шерл. Отыскав в сундуке лисью безрукавку, Минако нагрела над огнем щипцы для завивки и встала у грубоватого оловянного зеркала. Дома у нее было зеркало высочайшего качества, сделанное по самой современной технологии, и стоило оно, понятно, немалых денег. Здесь такое было лишь у Шерл, получила она его в подарок от Берилл в день свадьбы, и стоило оно, по слухам, как небольшое морское судно. Но принцесса не жаловалась, сейчас мутное зеркало было самой малой из ее проблем. Девушка неспешно закручивала щипцами тяжелые локоны, но мысли ее были далеки от этого замка. Она вспоминала Серенити, королеву Селену и старину Джерома, видела любимый сад, своих подруг и друзей. Мина просила, чтобы у них все было хорошо, чтобы близкие ей люди и были здоровы, а, главное, живы. Как там ее любимая сестра? Не истязает ли ее темный принц, не попала ли она в лапы Берилл, может, она смогла бежать? А где сейчас Макото и Ами, которые пропали без вести много месяцев назад? Было страшно подумать, что они убиты солдатами Звездного королевства. А Рэй? Сумела ли отстоять свое королевство? После смерти ее отца все тяготы легли на хрупкие плечи молодой королевы. Вдруг Минако подскочила и затрясла рукой – в задумчивости она обожгла палец горячими щипцами. Бормоча ругательства, принцесса опустила руку в кувшин с водой. - Вот растяпа! Она сама не знала, зачем решила поиздеваться над волосами – те и без завивки отличались пышностью и густотой. Возможно, это было желание что-то в себе изменить, чтобы не напоминать самой себе легкомысленную простоволосую девчушку с лентой в волосах. После того, как золотистая копна была накручена и уложена, Минако приступила к поискам подходящего платья. В сундуке прежней хозяйки нашлось строгое платье из черного бархата, оно как нельзя лучше соответствовало ее настроению. Тяжелое, с позолоченными пуговицами, закрывающими шею до самого горла, на фоне откровенных нарядом фрейлин оно казалось донельзя старомодным. Мина даже улыбнулась, представив, какими глазами на нее будут пялиться обитатели замка. Словно на девушку из прошлого века. «Ну и пусть. Мне ли трястись о том, что подумают напыщенные снобки? Для меня это не праздник». Вспомнив, что отмечают именно возвращение короля, девушка усмехнулась. Может, он поймет намек? Что для других радость, для нее – траур.

***

Кунсайт уже который час перебирал накопившиеся бумаги, но конца-края их не виделось. Глаза слипались от напряжения, а голова срочно требовала разрядки. Может, фуршет, на котором настояла жена, не такая уж плохая идея? Король вспомнил минувшую ночь и нахмурился с досадой. Как бы он не старался, его семя не желало прорастать в этой женщине, словно она была проклята. Или он проклят. А скорее, они оба. Кун спал с другими женщинами, но никто из них не родил ему бастарда. «Дети не рождаются без любви» - подумал он и ухмыльнулся. Так могла сказать лишь Мина. Наивная, шумная и глупая девчонка, у которой в голове ветер гуляет. Именно такой она показалась королю в их первую встречу. Она из тех женщин, которые жить не могут без мужского внимания и комплиментов, а ее волшебные голубые глаза-озера способны приворожить любого. Любого, но только не его. Кунсайт успел пожить, познать силу и коварство женских чар, все их уловки и манипуляции, чтобы противостоять светловолосым красоткам вроде Минако. Король с раздражением отшвырнул письмо, так, что оно улетело на пол. Дежуривший подле королевского стола секретарь метнулся поднимать бумагу. Так почему, черт возьми, он постоянно о ней вспоминает? За время пути он так привык к ее присутствию, к тонкой фигуре, что постоянно на виду, к ее упрекам, что сегодняшняя действительность казалась какой-то недействительной. Словно он во сне тупо выполняет свои обязанности, зная, что с рассветом сон рассеется, и они снова окажутся под хмурым небом Диких Степей, под дождем и ветром, будут спать в одной палатке и ругаться по всякому поводу. К этому он привык, это времяпрепровождение стало его действительностью. На днях ему предстояло покинуть замок и отправиться по неотложному делу на самый север, где ледяные пики гор вонзаются в небесные своды, где ледяные океанские волны яростно бьются о скалы, где обитают киты и тюлени, остророгие нарвалы, где белые медведи ловят треску с юрких горных речках, а небо по ночам полыхает, словно костер. Это дикий, но невероятно прекрасный край, там можно ощутить себя по-настоящему живым и свободным. Немногим дано понять его очарование, и отчего-то для короля было важно, чтобы Минако разделила эту красоту с ним. Он не может отправить ее домой, это невозможно и глупо, не для того Кунсайт тащил ее в Ледяное королевство. Но, быть может, ей придется по нраву дикая прелесть его владений? «Какой вздор, - король потер кончиками пальцем переносицу. – Совсем крышу сносит от бумажной работы. Надо пойти потренироваться, погонять своих воинов, что ли?». - Ваше Величество, осталось всего пятнадцать писем и восемь прошений… - робко заметил секретарь вслед уходящему повелителю. - Сожги их к чертовой матери, - отмахнулся Кун и хлопнул дверью.

***

Как Мина и ожидала, остальные женщины в пух и прах раскритиковали ее наряд, а Шерл лишь изумленно вскинула брови. - Эта тряпка портит твою природную красоту, - приговаривала Леда. - Ты похожа на мою бабушку, Минория! – заметила Делла, которая облачилась в летящее платье цвета свежей зелени. Сверху оно было весьма скромным, зато разрез на юбке доходил едва ли не до бедра. - Женщина должна украшать одежду, а не одежда женщину, - самоуверенно заявила принцесса, тряхнув локонами. В ответ некоторые дамы довольно бледной наружности пшикнули, а королева улыбнулась ей совсем по-дружески. Выглядела она, кстати сказать, великолепно – темно-фиолетовое шелковое платье подчеркивало безупречную фигуру, аметисты на сережках и колье таинственно мерцали, как и ее глаза. Белые руки оставались открытыми, и девушка недоумевала – как Шерл не мерзнет в этих стенах? Как и ожидалось, на фуршете было немного народу – в основном пожилые аристократы, которым возраст и полученные в юности увечья не давали воевать, и женщины всех возрастов. Но присутствовала пара-тройка молодых военных, которые стали главными мишенями этого вечера. Придворные красавицы так и вились вокруг них. Этот праздник мало напоминал праздники в Хрустальном королевстве. Наверное, сказывался недостаток средств – очень много денег сжирала война, к тому же, Ледяное королевство не славилось плодородными землями. Вежливо здороваясь с придворной знатью и перекидываясь незначительными фразами, Минако шла вдоль длинного стола и пробовала закуски. Есть особо не хотелось, хотелось больше выпить, но, памятуя наставления тетушки Селены, принцесса не давала волю пагубным желаниям. Она видела, как вели себя изрядно подвыпившие дамы, и не хотела походить на них. Незаметно к ней присоединился седой мужчина, что годился ей в дедушки, и начал сыпать комплиментами. - Слышал, вы и есть дочка покойного Матиаса? Не верится, что этот сморчок смог произвести на свет такую красоту. Окинув строгим взглядом лысеющего казанову, который, ко всему прочему, еще и хромал, изрекла: - Я никому не позволю чернить память моего отца такими дерзкими речами. Прошу, оставьте меня в покое, - Мина отвернулась и пригубила вино. Тот лишь хохотнул. - Прошу простить, милая леди! Мы с Матиасом всегда недолюбливали друг друга. Да упокоится он на небесах. Хвастливый выскочка. Хоть и вышеупомянутый Матиас был ее родителем только в фантазиях Кунсайта, принцесса почла своим долгом защищать его перед такими нахальными личностями. Хоть ее считают провинциалкой из далекого пограничного города, молчаливой дурочкой, что глотает все обиды, никто ее не назовет. - Судя по Вашим самоуверенным и едким речам, рану, повлекшую за собою хромоту, Вы получили не на войне, а в какой-нибудь пьяной драке, уважаемый хммм… как Вас, кстати, зовут? – как бы между делом заметила Минако. Наглец поджал побелевшие губы, а скулы, не покрытые бородой, раскраснелись. Он явно не ожидал от молодой девицы отпора. Громыхнув кубком о стол, он с яростью просипел: - Строит из себя непонятно кого, - развернулся и захромал к компании таких же седовласых аристократов, что увлеченно играли в карты. Мина заправила за ухо непокорную прядь и продолжила обход зала в одиночестве. Тягучее пение арф настраивало на мирный лад, но от столь спокойной музыки хотелось спать. Она видела, как пришел Кунсайт, повторяя за придворными, одарила его легким поклоном. Он опоздал и был как будто на взводе, холодные глаза искрились от гнева. Королевская чета заняла места во главе зала и негромко переговаривалась. Шерл была напряжена, но старалась улыбаться как можно непринужденнее. Наконец-то заиграла музыка повеселей, и Мину на танец пригласил один из двух молодых военных. Не обращая внимания на возмущенные взгляды женщин, которые обхаживали красавчика полвечера, пара закружилась в танце. - По кому Вы носите траур, леди Минория? – улыбаясь, спросил юноша. Он был высок и хорошо сложен, а прямая горделивая осанка сразу выдавала род его занятий. - Можете считать это трауром по моему разбитому сердцу, - с ложной серьезностью отозвалась принцесса. Темные глаза лукаво сверкнули. - Уж не старый сердцеед ли, с которым Вы беседовали минуту назад, разбил его? - И как Вам в голову мог прийти такой вздор? - Простите, но кто тогда этот негодяй? Может, мне стоит вызвать на поединок Его Величество? Мина непроизвольно стиснула руку партнера, кровь прилила к бледным щекам. - Вы совсем не понимаете шуток, - непринужденно произнесла она и закружилась. – Как Вас, кстати, зовут? Не люблю разговаривать с людьми, не зная их имени. Улыбчивый юноша склонил голову: - Для Вас я просто Адонис. Моя семья владеет Северо-Западной Долиной. - И теперь, услышав, какую большую территорию Вы наследуете, я должна потерять голову? - Я ничуть на это не надеюсь. Как и на то, что Вы будете носить траур по мне, если я погибну в скором походе. Эта новость заинтересовала Мину. Неужели королевства решились воевать в зиму? - И куда же Вы направляетесь? – она заглянула с волоокие глаза молодого сердцееда. - Мы с Его Величеством отправляемся в северные земли через два дня, местные племена бунтуют, надо их усмирить. - Огнем и мечом, я так полагаю. - Ох, не делайте такое строгое лицо, милая Минория. Если дело касается обитателей нашего королевства, король Кунсайт предпочитает решать проблему дипломатическим путем. До крови доходит редко. Минако захотелось усмехнуться. Надо же, безжалостный и бессовестный человек пытается показаться добрым и милым королем! Как смешно. Она была рада, когда музыка стихла, а Адонис отпустил ее. Несмотря на доброжелательный настрой молодого человека, его общество тяготило принцессу. Хотелось остаться одной, ни с кем не говорить, никого не видеть. Мина видела, что некоторые дамы перебрали с вином, и теперь, развязно хохоча, любезничали с мужчинами. Делла сидела на коленях у какого-то аристократа с телосложением великана, а тот ласково поглаживал ее обнажившееся колено. Несмотря на внешнюю холодность, жители Ледяного королевства могли быть весьма темпераментными. А завидев Леду, целующуюся за портьерой с каким-то щеголеватым мужичком, девушке и вовсе захотелось плеваться. Минако поискала глазами Кунсайта, но его нигде не было видно. Вероятно, он решил покинуть мероприятие, не дождавшись его окончания. От этой мысли стало как-то легко, словно присутствие короля не давало ей свободно дышать. Вдруг по зале пронесся поток холодного воздуха – это двери балкона открылись, и внутрь зашла даже не раскрасневшаяся Шерл в компании красивого темноволосого офицера и двух своих фрейлин. Королева одарила мужчину кокетливым взглядом, а тот поцеловал руку своей госпожи. Слишком долго его губы касались нежной кожи, слишком интимно. Мина несколько раз моргнула. Может, показалось? Но вот красавец чеканным шагом удалился прочь, а Шерл уже щебетала с женщинами. «Какая она все-таки странная» - в очередной раз подумала Мина. Напоминает то игривого котенка, то избалованную девчонку, то роковую красавицу, а с какой болью и грустью смотрели ее глаза, когда я пела песню… Стало невыносимо душно, захотелось хоть на пару секунд выйти на балкон и глотнуть студеного воздуха. Девушка толкнула тяжелые створки и вышла наружу. Небо было черным-черно, и на полотне его яркими точками мерцали звезды. Ветер стих, и ночь окутала ее непроницаемой тишиной. - Снег пошел, - раздался голос, от которого Минако вздрогнула. - Сбежали с собственного праздника? – в ее словах проскользнула едкая нотка. Кунсайт стоял немного сбоку, оттого принцесса его не заметила. Серебристые волосы и белоснежная одежда делали его единственным светлым пятном в ночи. - Не люблю праздники. - Да? А что Вы тогда делали на другом краю земли, в маленькой деревеньке под названием Перелесная? Мина пожалела о решении выйти на балкон. Мало того, что наткнулась на этого человека, так еще и зуб на зуб не попадал от холода. «Теперь я точно стану кашлять еще больше!». Кун повернулся к ней лицом и скрестил на груди руки. - Мне не стоило там находиться, это было весьма опрометчиво. Так же, как и принцессе скакать в компании селян. Минако фыркнула и обняла себя за плечи. - По крайней мере, я была дома, там со мной ничего бы не случилось. - Наивная. Было темно, но, казалось, серые глаза короля мерцают холодным светом, и он пригвождает девушку к месту. - Ты совсем озябла. - Верно, я пошла обратно. Оставляю тебя в гордом одиночестве. Она все время забывала, что к королю надо обращаться Ваше Высочество, поэтому с губ слетало фривольно «ты» или еще что похуже. Возможно, дело было в том, что сначала она не воспринимала Куна как короля, для нее он был и остался грубым деревенщиной. - Стой, - повелительный тон заставил девушку замереть. – Подойди на секунду. - Зачем? – Мина недоверчиво изогнула бровь. Кунсайт протянул ей руку в перчатке, и принцесса, поколебавшись немного, сдалась. Она и мысли не допускала, что тот уверенно потянет ее на себя, укроет плечи полой своего плаща и прижмет к груди так крепко, что дыхание перехватит. - Пусти! – ей вспомнился эпизод, когда большая рука короля легла на горло, а пальцы сдавили шею. Он был слишком большим и сильным, чтобы хрупкая девушка могла противостоять ему. Если только словами. Он был твердым, словно камень. Но вовсе не холодным, кожа его излучала тепло, несмотря на мороз. Минако дернулась еще раз, и почувствовала, как невесомые снежинки стали падать ей на лицо, однако сразу же таяли, согретые дыханием мужчины. Происходящее казалось бредом, ведь за долгие дни и ночи пути Кун не проявлял к ней никакого интереса, так отчего же теперь он так тесно прижимает ее к себе, дышит так горячо и взволнованно? Разум протестовал, в то время, как все остальное втайне ликовало от такой нежданной и негаданной нежности. - Перестань дергаться, как форель в сетях, - Кунсайт не разбрасывался вежливыми фразами, и Мина действительно почувствовала себя рыбой. На ум пришло воспоминание, которое девушка старательно гнала вон – воспоминание о его губах, теплом дыхании на своем лице. Сколько времени прошло со дня праздника в деревне? - Уж не рыбаком ли ты себя возомнил? – строго поинтересовалась она, но ответа не получила. Король продолжал прижимать ее к своей груди, и Мина не подозревала, что, может быть, осталась для него последним проводником, который не даст потеряться в водовороте бушующих событий. - Твои волосы, - он коснулся носом ее темени. – Они пахнут не так, как обычно. - Это бальзам, чтобы кудри не распадались, - щеки принцессы уже отчаянно полыхали. – Ты что, пьян?! Что тебе от меня надо? Она подозревала, что ему нужно, но поверить в это было страшно. Теперь, в его замке, власть короля становилась безграничной. А хуже всего то, что какая-то предательская часть Минако желала продолжения объятий, наслаждалась и трепетала от его близости. - Скоро я уезжаю на самый север, это мои любимые места, там дикая, но красивая природа. Поехали со мной? Это была просьба, не приказ, и от слов, произнесенных с придыханием, закружилась голова. - Ты сошел с ума, твое высочество. Кем я туда отправлюсь? В роли рядового? Или офицера? - Не болтай ерунды, Мина, - нетерпеливо прервал ее Кун. – Будто ты ничего не понимаешь. - О, я все понимаю, - она попыталась оттолкнуть короля, но не тут-то было. – Сначала разберись с демонами в своей голове. Вчера ты занимался любовью с женой, а сегодня уже меня хватаешь и глупости всякие предлагаешь. Воспоминания о прошедшей ночи придали Минако злости. - Вообще-то детей по-другому не сделаешь, их не выстрогать из полена, не купить на рынке, - заметил Кун с неудовольствием. – А ты разве ревнуешь? - Я? Ха-ха… Слишком много о себе возомнил, помни, для меня ты навсегда останешься деревенщиной, хоть десять корон надень! - Пустая бравада. Принцесса едва не подскочила, когда губы короля коснулись ее виска, скользнули по щеке. Она прогнулась в пояснице, тем самым прижимаясь к мужчине еще плотнее. Мгновение – и губы встретились. Это был невесомый, игривый поцелуй, но внутри Минако вспыхнул инстинкт, заложенный природой – она опустила веки и чуть запрокинула голову. Тепло. Влажное прикосновение горячих жаждущих губ, дрожь в коленях и звезды перед глазами. Она больше не была собой, превратилась в сгусток тепла, слилась воедино в другим человеком. Но сознание того, что мгновения забытья скоро развеются, резали сердце лезвием. Кунсайт явно не тот, с кем ей нужно делиться своим теплом, кому дарить нежность и любовь. Этот сладкий поцелуй – единственная и последняя слабость. Минако замычала и отвернулась. Когда Кун выпустил ее из объятий, вытерла рот рукавом. - Даже не верится, что губы, говорившие так много гадостей, могут быть такими сладкими, - задумчиво произнес король. - Что еще за приступ нежности? Ты до этого только и делал, что гнобил и унижал меня. Послышался сухой смешок. - Это называется прогресс. - Это называется разврат! - Боишься быть совращенной? Минако бесила проявленная ею слабость и спокойной тон Кунсайта, словно все происходящее было задумано им с самого начала. - Не боюсь, - она смело заглянула ему в глаза. – Ты просто воспользовался ситуацией, моим замешательством, уязвимым положением. Кроме того, мои моральные устои непоколебимы. - Так иди, не стой рядом с таким мерзким, похотливым чудовищем, как я. Ноги принцессы будто стали на пуд тяжелее, и она попятилась, еле переставляя ими. Холод вновь объял ее, просочился под платье и под кожу. - Доброй ночи, - девушка гордо прошествовала ко входу в зал, молясь, чтобы король не заметил ее дрожи.