Любовь и Корона

Минако стыдилась сама себя за то, что допустила произошедшее между ней и королем. Долгое время она старательно показывала, насколько он ей противен, как она его презирает, а что в итоге? Растаяла от одного его голоса и объятий. Постель была вся смята, а принцесса все возилась с боку на бок, не в силах успокоиться, Мину трясло, как в лихорадке. Будто наяву она ощущала тепло его дыхания, даже жар, едва не спаливший ее внутренние барьеры. Уж лучше бы он и дальше вел себя, как жестокосердная, надменная скотина, было бы легче ему противиться. Однако в его поведении проскальзывали совсем маленькие крупинки заботы, а порой и нежности. Девушка помнила, как он старался защитить ее от холода во время изматывающего похода, как ругал из-за хриплого кашля, который, кстати, до сих пор не прошел и как на зло становился все надсаднее. Неужели взыграла жалость? Или совесть проснулась? Минако еще раз шумно перевернулась и обняла подушку. Воображение не желало успокаиваться, подсовывало воспоминания о недавнем поцелуе. В мыслях Мины он длился не какие-то мгновения, он был долгим, тягучим, полным тайного смысла. Руки, обнимавшие ее, не позволяли ей отстраниться и трусливо убежать, они блуждали по спине, гладили шелковые локоны. - Вот зараза! – чуть ли не в голос завопила Минако и стиснула подушку изо всех сил. Казалось, ее щеки пылают ярче огня в камине. Воображение принцессы с детства отличалось яркостью и буйностью, но таких опасных фантазий она остерегалась, да и не было в ее окружении человека, которого девушка могла представить в роли искусителя. Но стоило появиться Кунсайту… Не даром говорят, что женщин притягивают плохие мужчины. «Глупых женщин» - добавила про себя Мина. Несомненно, он красив, хорошо сложен, являет собой образец мужественности, но все это очерняют его поступки. Разве Кунсайт когда-нибудь признается, сколько жизней загубил, сколько сел и городов разрушил? Жестокое время, воспитание и королевский долг не оправдывают его. «В любом случае он не мог стать добрым и пушистым, слишком много крови и боли выпало нашему поколению» - рассуждала принцесса, вспоминая, какая судьба постигла ее родное королевство. Если бы не королева Селена, Минако уже давно не было бы в живых. Они с Серенити росли как цветы в оранжерее, огражденные от проблем раскинувшегося за пределами крепостных стен мира. И, разумеется, оказались неподготовленными ко всему произошедшему. Печально, но если бы она с самого детства росла в более жестких условиях, то сейчас ей не было бы так тяжело, не приходилось перекраивать душу по кускам. Сон еще долго не приходил, и забыться Мине удалось только в час перед рассветом, и то, проспала она недолго. Шерл была при параде, когда заспанная Минако явилась к той в покои. Королева раскачивалась в своем любимом кресле, фрейлин же отослала с различными поручениями. Помещение было наполнено какой-то серостью – всему виной хмурая погода на улице и убранство спальни в темных тонах. Девушка втянула носом воздух – пахло можжевельником и еще чем-то приторно-сладким. - Как спалось? – приподняв бровь, поинтересовалась женщина. - Спасибо, хорошо. Она явно видела круги под глазами и бледность лица, просто решила поиронизировать. - Да уж, заметно, - едко выговорила Шерл. – Можно подумать, ты провела эту ночь не одна. Впрочем, меня это не заботит, - та кивнула в сторону скамейки. – Присядь. Принцесса тихо опустилась на покрытую шкурой скамью и сложила руки на коленях. Королева нарочно отослала девушек, чтобы побеседовать с ней наедине. Наверняка, речь пойдет о Кунсайте. От этой мысли в лицо Мины бросилась кровь. Что-то будет. - Ты уже собрала вещи? - Зачем? – недоуменно спросила она. – Меня выгоняют? Шерл улыбнулась краешками густо накрашенных губ. - Муж предупредил меня о своем намерении взять тебя с собой в поход. Мысли завертелись в голове, как рой пьяных пчел. Поход? О, Боже, ведь вчера на балконе Кун предлагал ей отправиться с ним! Стало душно, да еще пытливый взгляд королевы пронизывал насквозь. - Я никуда не еду. Женщина рассмеялась, запрокинув голову, и стала качаться еще интенсивней. - Ты ему об этом скажи, если Кунсайт чего-то или кого-то захочет, он вцепится как клещ, своего не упустит. Разговор походил на плохую шутку. Этот человек настолько самоуверен и лишен всякого стыда, что предупреждает собственную жену о намерении взять с собой не ее, а… «Кого? Свою шлюшку? – Мина густо покраснела и закашлялась. – Не бывать этому!». Мину мало волновало, что говорили о ней за спиной, но такое было уже через чур. - Я не намерена никуда ехать с королем, с меня хватило одного путешествия, - твердо заявила она, глядя прямо в черные очи Шерл. – Я слишком измотана, чтобы волочиться за войском, к тому же, что обо мне подумают? Что подумаете об этом Вы? То есть ты. Королева принялась перебирать длинные пряди. - Поверь, мне нет дела до привязанностей мужа, я его ничуть не ревную. Этот брак был навязан нам обоим, между нами нет той близости и любви, которая должна быть в браке. Нас тяготит общество друг друга и, если бы у нас уже был сын, ему не приходилось бы заставлять себя спать со мной. А мне было бы, кого любить, - с печальной ноткой добавила она и перевела тему. – Этот поход не сулит опасности, ты не пострадаешь, да и я проживу без твоих услуг несколько недель. Минако отрицательно покачала головой. Не верилось, что король, прежде не упускавший случая обидеть ее, стал оказывать знаки внимания. Она думала, что не интересует его, как женщина. Видимо, ошибалась. Хотя, тут скорее всего дело в охотничьем азарте, желании заполучить недоступное, о высоких материях речь не идет. - Зря ты так. Этот мир принадлежит мужчинам, и без сильного покровителя девушкам приходится туго. Кунсайт выделяет тебя, раз уж решил притащить в замок Бог знает из каких мест, - Мина замерла под ее взглядом. – По доброте душевной он бы этого не делал, ты нужна ему, наивная глупышка. Шерл медленно поднялась с кресла и стала прохаживаться по комнате, руки сцепив за спиной. Голова высоко подняла, поступь горделива. - Я никогда не продавалась и продаваться не буду, кроме гордости и чести у меня ничего не осталось, - девушка тоже встала и подошла к окну. Руки легли на стылый подоконник. - Не хочешь признаться, кто ты и откуда? – слегка равнодушно поинтересовалась женщина. Видно, раскрыть тайну Мины ей хотелось лишь от скуки. Та качнула головой и солгала, не моргнув глазом: - Моя история правдива. Шерл громко фыркнула. - Меня не так-то просто провести, наверняка муженек захватил тебя в своем долгом и опасном путешествии. Ты вообще не похожа на жительницу Ледяного королевства, и говоришь с акцентом. Скорее всего, ты родом откуда-то с востока. Девушка заскребла ногтем каменный подоконник. Отвечать не хотелось. - Здесь никто не знает песни, которую ты пела. Ту самую, про Родину. Зато в восточных землях она довольно распространена, мне мать пела ее в детстве. Минако на шею словно набросили хомут. Вот, значит, как? Принцесса медленно повернулась. Она знала о Шерл не больше, чем та о ней. - А сама-то ты из какого королевства? Прозвучало немного дерзко, но королева не обратила внимания. Неторопливыми шагами она приблизилась к Мине и встала рядом, обратив взор за окно. - Видно, ты совсем невежественна, Минория. Да будет тебе известно, я принцесса Долинного королевства, что ныне подвластно Хрустальному. Как и прочие маленькие страны, моя стала площадкой для выяснения отношений более крупных и могущественных держав. Конечно, Минако изучала историю и была в курсе событий, случившихся около двадцати лет назад. Кровавые росчерки на полотне истории. Тогда они казались ей не более, чем черными строками на бумаге, зато теперь выпал шанс познакомиться с очевидицей тех далеких событий. - Конечно, я слышала об этом. Немало стран пострадало за все время, что идет война. Шерл продолжала, опустив взор и водя указательным пальцем по шершавому камню. - Мы до последнего надеялись, что кто-нибудь поможет, спасет. Опоздали… сейчас, спустя годы, я думаю, что нас нарочно отдали на растерзание врагу. Приглушенный и серьезный голос королевы никак не вязался с ее образом. Волоокие глаза, в которых сияло ироничное, игривое выражение, сейчас заполонила пустота. - До самой смерти я буду помнить ту страшную ночь, когда погибла вся моя семья – отец, две сестры и трое братьев. Хвала небу, моя бедная матушка умерла годом ранее и не увидела той резни. Солдаты Хрустального королевства брали штурмом главную башню, в которой прятались мы, дети. К тому времени король был убит, и все знали – поражение неизбежно. Мне было тогда всего семь лет, младшим братьям-близнецам – по четыре года, они плакали, я обнимала их, целовала и уверяла, что все будет хорошо, что нас спасут. Думаю, они мне не верили, слишком страшно кричали внизу, ярко полыхали пожарища. Мина слушала, холодея. Когда пала ее страна, ей было около трех лет, она ничего не помнила, но подозревала, что все происходило точно так же. В учебниках излагали сухие факты, умалчивали о том, что солдаты Хрустального королевства убивали детей, женщин и стариков, грабили, насиловали, сжигали. На это были способны лишь враги, никак не свои. Свои – святые. - Я не чувствовала ничего, кроме страха перед грядущей смертью. Он овладел моим разумом, проник под кожу, в кости, я превратилась в заплаканный трясущийся комок плоти. Удивительно, как у меня сердце не разорвалось. Хотелось забиться в самую узкую щелку, спрятаться, чтобы никто меня не нашел. Моим старшим сестрам, Бирюзе и Флюоре, было пятнадцать и тринадцать лет, они больше всего боялись насилия, плена, позора, поэтому вскрыли вены на руках и височные артерии, чтобы умереть от потери крови. Что угодно, лишь бы не достаться врагу. Еще долгое время мне снились их безжизненные окровавленные тела на ступенях башни. Минако передернуло. Перед ней воочию предстали две мертвых принцессы, но королева неумолимо продолжала, нарочно давя каждым своим словом. - Перед тем, как отойти в мир иной, Бирюза с Флюорой подмешали в молоко братишкам яд. Мне пришлось смотреть, как малыши умирают в мучениях – сестры, конечно, считали такую погибель достойной, - Шерл недобро усмехнулась. – Когда башню все-таки взяли, наступил настоящий ад. Нашим защитникам, в том числе моему старшему брату, наследнику трона, Обсидану, отсекли головы. После этого я потеряла сознание и бредила больше трех суток, в моей памяти появились провалы, должно быть, так сильно мне хотелось забыть обо всем. Должно быть, я напоминала безумное животное. А потом меня выкупила Берилл за очень большие деньги, она тогда только начала править и была более мягкой, чем сейчас. Да, - задумчиво протянула Шерл, - сейчас она бы уже так не сделала, и плевать, что мы родственницы. Мина оторвала взгляд от картины за окном и негромко произнесла: - Очень жаль. Действительно жаль. - Жаль? – послушался смешок и в камине будто в ответ громко треснуло полено. – Какой толк жалеть о том, что было много лет назад? Все давно обратилось в пыль, а кости моих близких лежат под хорошим слоем земли. Возможно, на месте их могил уже колосится рожь или растут ромашки. Вдруг Минако захотелось сказать: «Мы с тобой похожи, только мою семью убили воины Темного королевства, моей страной владеет Берилл так же, как и твоей Селена». - Тогда зачем ты мне это рассказала? Та пожала плечами. - Сама не знаю. Мы почти незнакомы, а перед незнакомыми легче выговориться. К тому же, твое лицо вызывает доверие. Ох, заговорилась и забыла принять микстуру! Шерл проворно метнулась к комоду и достала из ящика темный пузырек, плеснула в бокал и залпом выпила. - Да, пахнет алкоголем, но эта гадость должна помочь мне быстрее забеременеть, так сказал мастер Оливин – придворный лекарь, - пояснила она недоверчиво глядевшей Минако. – Шалфей, омела, душица и еще что-то… Как же я от всего этого устала! Чувствую себя пустоцветом, от которого нет никакого толка. Принцесса знала, что отсутствие наследников является для пары настоящей трагедией, особенно если это монаршие особы. Мина мечтала о любящей шумной семье, но что ожидает ее теперь? - Может быть, небеса не дают вам ребенка потому, что между вами нет любви? - Хмм… вполне может быть, но никого это не волнует. Берилл отдала меня Кунсайту, чтобы скрепить их союз, до любви никому не было дела. Сам он с удовольствием избавился бы от меня, как и я от него. От разговора с Шерл Мине стало еще хуже, словно ей на спину повесили дополнительный груз. Внутри разлилась какая-то горечь, рожденная чувством жалости и недоумения. - Впрочем, я думаю, что он гораздо несчастнее меня, я хотя бы умею радоваться простым вещам. - По сравнению с бездомными и голодающими мы – самые настоящие счастливцы, - резонно подметила принцесса. - Точно, - королева снова заняла место в кресле. – Так ты еще не надумала ехать с Куном? Хотелось бы, чтобы у вас все сложилось, может, тогда его постная рожа научится улыбаться. - Нет, не надумала. Кто я ему? Только шлюхи волочатся за войском, я так низко не упаду. И вообще, неправильно подкладывать под своего мужа других женщин. Королева восприняла этот выпад абсолютно равнодушно. - Тебе ведь он нравится, не так ли? А если каждый раз волноваться о том, что подумают другие, можно всю жизнь профукать. Про меня чего только не болтают, если их послушать, так я не спала только с псарями. На самом деле у меня только одна привязанность, и этот человек меня искренне любит. Я даже сочувствую ему, - она улыбнулась. - Я остаюсь здесь, и точка. Ее начало пугать то, как Шерл украдкой, по-кошачьи, забиралась к ней в душу, обнажая и пытаясь вытянуть правду. В этой женщине смешивались желание сделать добро и порок, красота внешняя и тьма внутренняя, приправленные жаждой быть принятой такой, какая она есть, со всеми изъянами. Она спокойно говорила о том, что было для Минако неприемлемо. Слишком разное у них воспитание и мировоззрение. В покои, покачивая бедрами, вошла Делла, а за ней еще двое фрейлин. - Я сделала так, как ты говорила, - подмигнула рыжая бестия. - Прекрасно! – утонченное лицо Шерл вновь расцвело, словно еще минуту назад его не омрачала горечь потери. – Осталось только Его Величество в поход проводить, и можно вздохнуть свободно. Весь день Мина не могла ни на чем сосредоточиться, даже прогулка по двору не придала ей бодрости, мысли крутились вокруг одного и того же. Подготовка к походу шла вовсю: готовили лошадей, оружие, провизию. При виде этих сборов Минако передергивало, память о том мучительном пути еще была жила в ней. Радовало то, что за весь день она ни разу не столкнулась с королем, принцесса просто не представляла, как посмотрит ему в глаза после вчерашнего. «Впрочем, ничего ужасного не случилось» - кисло утешала она себя. Вечером Шерл со своими фрейлинами надумала играть в карты, но, видя утомленное выражение лица Мины, отправила ее спать. - Пойди и отдохни хорошенько, дорогая. Ты весь день ходила с лицом покойницы. Кто-то хихикнул, послышался едкий комментарий Деллы по поводу того, что ночами надо спать, а не заниматься непонятно чем. Сказано это было с намеком, в духе этой рыжей развратницы, и девушке захотелось ответить колкостью. Тут уже и Шерл рассмеялась. - Ты что, она еще совсем глупенькая, чтобы заниматься «непонятно чем». Если днем Минако сочувствовала странной королеве, то сейчас хотелось огреть ее чем-нибудь тяжелым. Сквозь зубы принцесса процедила: - Всем доброй ночи, - и, не теряя достоинства, удалилась в свою комнату. За стеной были слышны разговоры и взрывы хохота, но девушку это не волновало. Она надеялась припасть к подушке и заснуть мертвым сном. Но не тут-то было. Едва та присела на край кровати и принялась разуваться, как раздался негромкий стук. «Кого там принесло?» - с тяжелым чувством Мина пошла открывать. На пороге стоял сурового вида слуга. - Вас желает видеть Его Величество, - произнес он, не меняясь в лице. «Только не это!» - в панике подумала принцесса. - Сейчас? Вопрос был неуместен. По идее, ей следовало мгновенно исполнять приказание короля, а не разбрасываться глупыми словами. - Да, сей же час, - чеканно ответил мужчина. Он был высок и угрюм, ему ничего не стоило в случае неповиновения закинуть Мину на плечо и потащить по коридорам, как мешок с картошкой. Не желая такой позорной доли, принцесса кивнула, и, перед тем, как покинуть комнату, закуталась в плащ и накинула капюшон. По мрачным коридорам и лестницам они шли в полном молчании, изредка на пути попадались придворные, но никто не заострял внимания на тонкой женской фигурке. «Он прикажет мне следовать за ним, - крутилось в голове. – И что делать? Не признаваться же, что мне до одури страшно оказаться с ним рядом снова?». Наконец, спутник подвел ее к высокой, обитой железными полосами, двери. Постучался и, отворив ее, пригласил Минако внутрь. С бешено колотящимся сердцем девушка переступила порог, будто заходила в бурлящую горную реку. Это был тот же самый кабинет, куда Леда привела ее в самый первый день: рабочий стол, кресло, книжный шкаф и настежь распахнутое окно, куда с воем врывался ветер. Не долго думая, Мина прошествовала к нему и закрыла оконную раму. Превращаться в ледышку не очень-то хотелось. - Благодарю, - послышалось из дальнего конца помещения. Кунсайт стоял спиной к камину и бросал в огонь какие-то бумаги. - Зачем топить, если все равно открываешь окна нараспашку? – дерзко вопросила Минако. – Пустая трата дров. - Может, тебя надо было устроить не фрейлиной, а констеблем? Заведовала бы замковым хозяйством, управляла бы всем, пока я в отъезде. Глядишь, и дрова бы сэкономила. Может, Кун и пытался уязвить принцессу, но его слова ее только позабавили. Представив себя в такой роли, она улыбнулась. - Думаю, мне эта должность пришлась бы по душе, Ваше Величество. Последние клочья бумаги улетели в огонь, Кунсайт резко повернулся и уставился на нее пронзительным взором. - Оставь церемонии, из твоих уст даже вежливое обращение звучит слишком дерзко. Улыбка сползла с лица Мины. - Как пожелаешь. Но зачем ты меня позвал в такой час? Не должность ведь обсуждать. Кунсайт прошествовал к столу, и каждый его шаг эхом отдавался в голове девушки. Тяжелый, размеренный. - Я хочу знать ответ. - Какой? - Не делай вид, что забыла. Сутки назад я предложил тебе отправиться вместе со мной. Минако невольно вздохнула. - Зачем спрашивать? Ты можешь просто приказать, заставить. - Могу, но не хочу, - упрямо ответил тот и скрестил руки на груди. Хотелось ввернуть что-то умное, острое, но на ум ничего не шло. Голова кружилась от волнения, настойчиво всплывали воспоминания о вчерашнем вечере. Внутренний голос шептал, что можно получить намного больше, чем один единственный поцелуй, стоит ответить согласием. Но сделает ли это ее счастливой? Чего она добьется в итоге? Кунсайт не тот, кому можно доверять, между ними раскинулось озеро крови. Мина облокотилась бедром о край стола и смело посмотрела в серые глаза короля. - Чего ты добиваешься? Ты итак достаточно измучил меня. Кун устало провел ладонью по лицу, словно стирая невидимую паутину. - Я всего лишь разрушил твой старый мирок. Принцесса даже опешила от такой наглости и с несколько мгновений открывала и закрывала рот, как выброшенная на песок рыба. - Всего лишь? Ты напал на меня и сестру, из-за тебя я чуть не разбилась, упав с лошади, твои головорезы перебили нашу охрану… И это для тебя «всего лишь»?! - А ты надеялась до конца своих дней отсидеться за высокими стенами, маленькая принцесса? – жестко проговорил он, приближаясь. – Так всегда, человек теряет что-то, но после приобретает нечто новое, лучше прежнего. - Тогда я хочу приобрести свободу! И сестру живую и здоровую, - она ткнула пальцем в грудь стоящего напротив мужчины. - Никто тебя не неволит. - Да что ты?! – скрипнула зубами Мина. – Я просто поражаюсь твоей наглости! - Ладно, обещаю тебя не неволить, а ты сделай милость, прекрати орать. У меня и без того голова трещит. - Если я тебя по ней стукну, затрещит еще сильней. Кунсайт перехватил устремившийся к груди кулачок, и сжал его в ладони. - Твои ухватки начинают мне надоедать, ведешь себя так, словно у тебя десять жизней. Кажется, я был слишком мягок к тебе. Сухой, как хворост, тон, и никакого намека на вчерашнюю нежность. Или ей все приснилось? - Я хотел тебя еще кое о чем спросить, - не выпуская ее руки, Кун настойчиво подтолкнул Минако к камину, а сам встал сзади, водрузив тяжелые ладони ей на плечи. – Ты хотела бы стать королевой? Не вечной принцессой Хрустального королевства, а правительницей Солнечного, которое тебе пришлось покинуть? Он говорил тихим шепотом, дышал ей в самое ухо, отчего по коже принцессы покатились мурашки. - Странный вопрос, но я скажу да. Вернуться на землю предков было ее заветной мечтой. Она ее почти не помнила, но знала, что Солнечное королевство полностью оправдывает свое название. Благословенный край. - К чему вообще этот разговор? – с подозрением спросила девушка. - Пока этого достаточно. Вот ведь упрямая! Мина в очередной раз норовила лишить его самообладания, ответить на колкость, заставить злиться. Кунсайт подозревал, что девчонка не захочет отправиться с ним в поход. Может, это и к лучшему. В дали от нее его мысли придут в порядок, и он вернется другим человеком, свободным от навязчивых мыслей. Он видел ее смешливой крестьянкой с пестром сарафане с головой, увенчанной венками из колокольчиков, видел принцессой в шелках, видел наядой из горного озера. В его мыслях Минако не хмурилась, не плакала, не дулась – она смотрела на него с улыбкой. К сожалению, Кунсайт сам дал ей повод себя ненавидеть и презирать, и от этого на душе становилось гадко. А ведь в самом начале она вовсе его не интересовала, он готов был смеяться над дурочкой. Вчерашний вечер, когда король прижимал к себе златоволосую красавицу, казался наваждением. Какими путями она прокралась так глубоко в его мысли, душу? Он, как плохой генерал, терпел поражение за поражением, а она шествовала по останкам его самообладания с лицом победительницы. Кунсайт пытался сдерживаться, с каждым днем понимая, что этим только делает хуже им обоим. Если бы только он был более человечным, не стыдился эмоций, не прятался за удобной и привычной маской ледяного истукана. Кунсайт не сразу осознал, что уже долгое время вдыхает аромат ее волос, а ладони его ласкающе скользят вверх-вниз по плечам девушки. Тело выдавало тайные мысли и желания. - Пусти меня, пожалуйста, - попросила Мина тихо, но в тоне ее почудился тайный приказ не отпускать. Кун, удерживая ее одной рукой, второй перебросил копну волос на грудь и коснулся губами основания шеи. Девушка дернулась, словно стрелой пронзенная, и откинула голову ему на плечо. - Я хочу с тобой попрощаться. По-доброму… кто знает, сколько еще мы не увидимся. Он нес какую-то ерунду, но мозг потерял способность мыслить трезво. Мина сопротивлялась, но не слишком рьяно, и Кунсайт смог сесть в кресло, увлекая принцессу к себе на колени. Он покрывал поцелуями шею, наслаждаясь гладкостью и дивным запахом, сминал складки ее одеяния, не обращая внимания на робкие протесты. Минако вся принадлежала ему, и Кунсайт не собирался лишаться ее. Развернув ее лицо к себе, король нетерпеливо припал к девичьим губам, одновременно перемещая руки на грудь. Она охнула удивленно, но поцелуя не прервала, более того, Кун почувствовал отклик с ее стороны. Нетерпеливый стук в дверь заставил обоих вздрогнуть, наваждение как рукой сняло. Король ослабил объятья, чем хитрая девчонка и воспользовалась. Проворно соскочила с колен и принялась оправлять платье. Плащ ее давно валялся на полу. - Войдите! – рявкнул мужчина побелевшими от злости губами. Полуночным посетителем оказался подобострастно кланяющийся слуга. Он известил, что обозы с продовольствием загружены, в чем король может лично убедиться. «Вот идиот» - он едва не стукнул кулаком по ручке кресла. Когда незадачливый визитер скрылся из виду, Мина зашуршала плащом. - Я должна идти, - голос звучал хрипло. Отвечать не хотелось, Кунсайт уставился в пылающий очаг. - Делай, как считаешь должным. Я обещал тебя не неволить. Рано поутру они отбыли. Минако не вышла проводить, что показалось странным королевскому окружению, а сам король понапрасну стремился уловить в разношерстной толпе золотовласую голову. Никто не знал, что девушка заперлась в своей комнате для того, чтобы помолиться. Помимо своих близких она впервые просила за врага, просила Небеса сохранить его от меча и стрелы, от лютых морозов и проливных дождей, от неверных союзников и кривых дорог. Другая бы радовалась отъезду короля, призывала на его голову сотню невзгод, но Минако чувствовала – это неверный путь, который ведет во тьму. Она не хотела, чтобы с Кунсайтом приключилась беда, сердце рвалось из груди, и краткое спасение она обрела лишь в словах молитвы.