Брошен один и рыдает ребёнок, Груз одиночества сердце сковал. Зыбкий барьер меж мирами так тонок: Где справедливость, что вечно искал?
Раздавшийся к кабинете тихий голос заставил Дамблдора вздрогнуть. С абсолютным непониманием происходящего, он встал из-за своего стола и подошел к полке, на которой лежала Распределяющая шляпа, и не поверил своим глазам — старый артефакт испускал золотистое свечение и, казалось, помолодел, если, конечно подобное определение можно было дать неодушевленному предмету. Но факт оставался фактом — Шляпа стала выглядеть чище, исчезли заплатки и потрепанность. Казалось, будто шляпник только сейчас снял ее со своего верстака.Холодного мрака скользкие руки Вдруг отступили: спустился с небес Тот, кого звал ты сквозь холод и муки- Твой всемогущий и светлый отец. Вот оно: счастье! Теперь не один ты, Братья с тобою, Отец - вы семья! Только сомненья на сердце пролиты: Даже не смотрит он на тебя… Слёз подавляешь ты горькие спазмы, Варпа видения в душу вошли. Не отступил и не предал ни разу, Только ненужным ребёнка сочли… Ты потерялся, забытый во мраке. Просто отец взял и руку разжал. Вьются на грани сознания страхи… Кто же в итоге кого предавал? Зыбкий барьер меж мирами так тонок, Только теплее не станет тебе. Брошен один и рыдает ребёнок, Он без отца остается во Тьме… Брошен во Тьме… Брошен во Тьме…*
— О чем ты поешь, Шляпа? — осторожно поинтересовался Дамблдор. — Я тебя не понимаю. — Именно. Не понимаешь, — директор отшатнулся назад — голос, которым говорила Шляпа, принадлежал кому угодно, но только не ей самой! — Ты лезешь в дебри, в которых ничего не видишь. Задаешь вопросы, на которые тебе никто не даст ответа. Пытаешься управлять там, где твой контроль никому не нужен. ТЫ СЛЕПОЙ ДУРАК, РЕШИВШИЙ, ЧТО УМНЕЕ ВСЕХ! ГЛУПЕЦ, СУЮЩИЙ СВОЙ НОС В ДЕЛА ТЕХ, КТО ВЫШЕ ТВОЕГО ПОНИМАНИЯ! ТАК ПОЛУЧИ СВОЮ НАГРАДУ — НИКАКОГО ПОСМЕРТИЯ!!! Золотистый свет вспыхнул ослепительным пламенем, и директора Дамблдора отшвырнуло прямо на стол с многочисленными серебряными приборами. Потерявший сознание старик не увидел, как над его головой вспыхнул и тут же исчез бронзовый диск с изображенными на нем песочными часами.*****
— Так, объясните нормально, — Трейси с абсолютным непониманием в глазах смотрела на родителей. — Как это Гарри может быть моим хозяином? Он мой друг! — Все очень сложно, милая, — попыталась было успокоить дочь Элеонор. — И это все, что ты можешь мне сказать?! Что все сложно?! — Не кричи на мать, Трейси! — осадил девушку Дункан Дэвис. — Ты уже не маленькая девочка! Мы пытаемся объяснить тебе сложившуюся ситуацию, а ты закатываешь истерику, что недопустимо для человека твоего положения и статуса. Прими эти новости с достоинством и спокойствием! — Ах простите, мой Лорд! Как же я могла забыть?! — Трейси присела в издевательском реверансе, демонстрируя семье, что она на самом деле думает. — Ведь это все, что вас волнует! Плевать на мысли и чувства дочери, главное достоинство и статус! Вы говорите мне, что человек, с которым я дружу, которого люблю — мой хозяин! И вы хотите от меня спокойствия?! Смирения?! А может вы хотите другого?! Например, воспользоваться ситуацией?! — О чем таком ты говоришь?! — воскликнула Элеонор, при этом явственно бледнея. — Мы хотим для тебя только счастья! — Не держи меня за дуру, мама! Вы бы никогда не начали этот разговор, если бы только уже не имели какой-то план! И в чем заключается?! Затащить Гарри в постель и тем самым попытаться выбить привилегии для нашей семьи? Исполнять любую его прихоть, только чтобы вам было спокойней? Громкий звон пощечины разнесся по гостиной, и Трейси схватилась за пылающую от удара щеку и с яростью посмотрела на покрасневшего от гнева отца. — Довольно! — Дункан не менее яростно смотрел на дочь и подошел к ней вплотную. — Следи за своим языком, дочь, и думай, что и кому говоришь! Ты будешь делать, что тебе скажут! Со смирением и покорностью! Это твоя обязанность перед твоей семьей! Тебе все ясно? — Смирение и покорность? — Трейси в ответ приблизила лицо к лицу отца, убрав руку от щеки — на ней красовался огромный отпечаток ладони. — Не дождешься. Если вам так хочется, то вы и пресмыкайтесь перед ним. А у меня еще есть гордость. Если я что-то и взяла от общения с Гарри, так это его нежелание подчиняться. И не важно кому. От меня ты ничего не дождешься! — Все, хватит! — взорвался Дэвис. — С меня довольно! — Дункан... — попыталась было успокоить мужа Элеонор. — Нет, будет так, как я скажу! — волшебник подошел к дочери и влепил ей еще одну пощечину. — Я сегодня же заключу брачный контракт с Лордом Гойлом без срока давности, и если вы, юная мисс, еще раз попытаетесь своевольничать, то я поставлю там свою подпись и ты выйдешь замуж за Грегори! — Шантаж? — улыбнулась девушка, стирая кровь с уголка губ. — Вот она, вся твоя любовь, отец. Как быстро она кончилась. Можешь идти прямо сейчас писать контракт, но ты правда думаешь, что Ему это понравится? Особенно после того, как он обо всем узнает? Ведь ты — его слуга, и сделаешь все, как он скажет. — Ты тоже! — выпалил аристократ, побледневший от заявлений Трейси. — О, я лишь тешу себя надеждой, что я для него все-таки друг. А может и что-то большее. В противном случае дальнейшего смысла своего существования я не вижу. И тебе, отец, этого не изменить.***
Гарри Поттер стоял в сокровищнице Барбаруса и смотрел на окутанный зеленым свечением посох, лежащий в саркофаге. Боевая коса служителей Смерти, как гласила История Рода. Испивающий Души — основа могущества древнего замка. Оружие, порабощающие души всех, кто к нему прикоснется. И неожиданная надежда Поттера, отчаявшегося найти способ уничтожить крестраж. Что есть крестраж? Вместилище для души, причем даже не полной. Так почему бы оружию, созданного чтобы эти души поглощать, не поглотить один жалкий осколок оной? Подойдя к саркофагу, Гарри достал из кармана дневник в кожаном переплете, зажмурился на миг, после чего размахнулся и швырнул крестраж прямо в саркофаг. Не долетев всего лишь пару футов, крестраж неожиданно завис в воздухе, подхваченный зеленым свечением. Какое-то время ничего не происходило, как вдруг из посоха ударила изумрудная молния, пробив дневник насквозь. Книжку отшвырнуло в сторону, а Гарри завороженно смотрел как от нее отделился темный сгусток и с пронзительным криком втянулся в посох, кромка лезвия которого словно торжествующе блеснула в свете факелов. Подойдя к крестражу, Поттер увидел, как из его страниц потоком выливаются чернила, а в центре самого дневника красуется прожженная дыра. Внимательно оглядев собравшиеся Тени, юный маг убедился, что в этот раз они не спешат бить тревогу и ведут себя как и положено любой нормальной тени. Сомнений больше не было. Крестраж перестал быть таковым. — Первый. *HMKids — Lost in the Darkness **Песочные часы — один из старейших символов смерти, символизирующих скоротечность жизни.