Посмотри на меня

Ня! Извиняюсь за долгое отсутствие, уезжала в отпуск ))) Глава получилась...несколько сентиментальной, на мой взгляд, но другой она быть и не могла. Благодарю тех, кто комментит - ваши тёплые слова подталкивают меня быстрее писать проду. За два дня гениальная мысль так и не пришла в больную голову. Надежда попросить кого-нибудь развеялась, как прах на ветру, потому что за эти дни собраний Высших больше не проводилось, а навешали замок лишь двое, но к ним Франкенштейн ни за что не рискнул бы подойти. Именно они людей вообще не замечали, либо игнорировали. К тому же, хозяин всё же не пошутил, когда обещал завалить его работой. Кухня, холл и два крыла были в полном его распоряжении для уборки, ремонта и даже готовки. Его притягивали к любой работе, если замечали, что он свободен и мается дурью. Ани была загружена значительно меньше, но, являясь младшей из всех людей и любимицей пожилых женщин и мужчин, с ней постоянно кто-то был рядом, баловал её или играл с ней. На её день рождения старая строгая кухарка испекла большой пирог с лесными ягодами и яблоками, все поздравляли её с вступлением во взрослую жизнь (четырнадцать лет как-никак), но главный свой подарок она ждала от него, своего горячо любимого старшего брата. А Франкенштейн до последнего часа искал пути выхода или хотя бы отступления, пока в голову не ударила одна безумная и дикая идея, реализация которой несла серьёзные последствия. Но что не сделаешь ради сияющей улыбки младшей и единственной сестры? Поэтому момент вручения подарка медленно перенёсся на очень поздний вечер. Работы на этот день выпало не так уж и много, а уж к имениннице у пожилых людей было особое отношение: то булочку в руку сунут, то возьмут ей работу на себя. Хозяева замка равнодушными тоже не остались, а Лорд лично подарил маленькой – в сравнении с его годами – баловнице заколку для волос, украшенную самоцветами. После этого Ани показывала её каждому встречному, а Лорд по-доброму умилялся её детской радости. Вечерело, а у Франкенштейна появлялось всё больше сомнений для осуществления плана. Прекрасный сад располагался в закрытой ото всех части замка, к тому же, судя по всему, у него был хозяин. После обеда он приглядывался к обитателям, но среди них не было того темноволосого юноши с запавшими в душу тёмно-вишнёвыми глазами. Он определённо был тем, кто называет себя ноблесс, вот только его глаза нельзя было сравнить ни с чьими другими. Они были…неповторимыми. Хотелось встретиться с ним ещё раз и поступить по чести – попросить разрешения посетить сад с сестрой, но как назло о нём ничего не было известно и другие слуги ничем не могли помочь. Был ещё вариант перенести исполнение желания на другой день, но при виде сияющего личика Ани он отпадал. Когда уже стемнело и караульные сменились на постах, Франкенштейн вместе с сестрой покинул основную часть замка и повёл её по обнаруженному недавно случайно потайному ходу, тайно молясь, чтобы его ещё не замуровали. -- А там правда много-много цветов? – спрашивала девочка, крепко держась за руку брата. -- Правда. А ещё там есть большие деревья, даже больше, чем были у нас в деревне. -- Вау! Я хочу посмотреть. Юноша с явным облегчением вдохнул свежий воздух, наполненный чудесными сладкими ароматами, от которых в первые мгновения закружилась голова. Рядом послышался восторженный всхлип. Франкенштейн сам едва удержался от вскрика. Представившаяся ему картина дневного сада меркла на финне ночного чуда. Закрытые бутоны раскрылись и замерцали всевозможными яркими красками под софитами ночного неба. Живая радуга в ночи. Лёгкий ветерок игрался с листвой могучих деревьев-великанов, но шелест получался не тревожным, а успокаивающим. -- Как красиво! – тихо прошептала девочка, будто боясь спугнуть дивное видение, и тихонько на цыпочках прошла вперёд. Перед кромкой тёмно-зелёного мягкого настила она разулась и ступила на траву босиком. Франкенштейн ловил в её глазах безумный восторг, счастье и веселье, сам заражаясь её настроением. И все страхи и сомнения бесследно растаяли на ближайший час. За веселящимися детьми из окна наблюдала одинокая фигура. -- Что же тебя так заинтересовало? – поднявшись из кресла возле камина, Лорд неслышно подошёл со спины, обвил талию юноши руками и уместил подбородок на его плече. При взгляде на двух смеющихся человеческих детей губы сами собой растянулись в улыбку. – Как необычно, ты пустил их в свой сад. Но для малышки сегодня особенный день. Для людей каждый прожитый год становится особенным. Девочка собрала небольшой пёстрый букетик и со смехом подарила его смущённому брату. -- Эти двое забавные, не правда ли? Они будто оживили замок. Но с мальчишкой всегда нужно быть настороже. Он признаёт только свои принципы и идеалы. С лёгким сожалением расцепив руки, блондин вернулся к огню камина. Брюнет отошёл от окна и опустился в кресло напротив. -- Как прошло собрание каджу? -- Ох, не напоминай. Они разве что клыки не скалили, ха-ха-ха. Уверен, при тебе они бы даже голоса не подали. В итоге, мы пришли всё к тому же: мы ничем не обязаны людям. -- Все согласны с этим? Мужчина посмотрел на юношу – а юношу ли? – и улыбнулся. -- Согласных меньшинство, но предчувствую я скорый раскол между каджу. Надеюсь, хоть борьба будет честной. Первого удара назревающей войны внутри аристократии Лорд ожидал уже давно. Сама война была неминуема, несогласные с правилами и устоями есть, были и будут всегда. Единственное, чего хотелось избежать любыми способами, так это вмешательства Ноблесс. -- Каково же ваше мнение? -- Долг Ноблесс – поддерживать спокойствие внутри мира аристократии и их мирное сосуществование с теми, кто нуждается в нашей защите. Ты ведь помнишь, став Лордом, я по собственному желанию разделил с тобой обязанности Ноблесс. Отказываться от своего слова я не собираюсь. К тому же, мне нравятся люди с их короткими, но яркими жизнями. -- Яркость жизни не измеряется красками и цветами, она ими расписывается. -- Только если краски свежие. Пламя огня мягко отразилось в бархатных тёмно-алых глазах брюнета, но взгляд их был нечитаемым. В них не было ярости, не было недовольства, и равнодушия в них тоже не было. В мире людей есть поверье, что глаза – зеркала души, но именно эти зеркала скрывали древнюю душу в своих зазеркальях. -- Как себя чувствует принцесса? Лорд приободрился вновь заведённому разговору, тем более тема коснулась его обожаемой дочурки, в которой он души не чаял. -- А мы уже на ножки встали! Молчит пока, но меня уже зовёт па. Такая умничка, любознательная…даже страшно, всё норовит сбежать из крыла. Геджутель уже волосёнки из своей бороды выдёргивает и бурчит, что дочь вся в отца пошла. Конечно, вся в меня, красавица, только внешностью в мамочку – такая же темноволосая и темноглазая. -- Как госпожа Стэль? -- О, всё также! Бранит меня, что я запер мудрейшего и прекраснейшего Кадис Этрама Ди Рейзела в комнате, как в темнице, и никого не подпускаю. Всё порывается заглянуть к тебе с визитом, но пока что малютку Раскрею не с кем оставить, а Геджутель скоро на меня жалобы писать будет за жестокую эксплуатацию. Лорд ожидал ещё вопросов, но их не последовало. Взгляд Ноблесс вновь обратился к огню, и мужчина улыбнулся одними уголками губ. Чтобы не нарушить покой юноши, он бесшумно поднялся, тихо пожелал приятных снов и покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. В камине потрескивал огонь, то разгораясь и ярче освещая комнату, то затихая и погружая её в полумрак. Для юноши темнота не приносила неудобства, он прекрасно видел в ней корешки всех книг в шкафу у дальней стены. Они уже давно все были перечитаны и не по нескольку раз, а новые летописи ещё не найдены и не придуманы. Оставалось только начать всё с начала и протянуть на очередное десятилетие. Подойдя к стеллажу, он невольно посмотрел в окно. Из сада больше не доносились голоса, а светловолосый юноша и его сестра лежали в обнимку под деревом, умаявшись после игр. Человеческую жизнь можно сравнить с жизнью цветка-однодневки: он только расцвёл, а уже гибнет. Это же однажды случится и с теми людьми через пятьдесят-шестьдесят лет. Может, это будет интереснее книг? … Первым ощущением после пробуждения было что-то мягкое и пахнущее свежестью под головой. События вечера медленно всплывали в памяти, а потом внезапно пришло осознание, заставившее юношу подскочить из положения «лёжа» в положение «сидя» и наткнуться на прямой взгляд рубиновых глаз. Мысль о его неподобающем виде перед уважаемым гостем появилась и пропала, а внимание заострилось на тёмном покрывале, укрывавшем его и Ани. Он замер в растерянности, не зная, за что сначала попросить прощения: за проникновение в сад или за неподобающее поведение? Но ноблесс будто бы и не ожидал от него ничего, просто смотрел на него, потом на его сестру. «И что теперь? Хозяин вряд ли будет в восторге, если узнает, что мы нарушили покой его гостя и вторглись на его территорию. Нам некуда идти, если нас выгонят из замка…» -- Почему ты снова пришёл сюда? Франкенштейн всегда знал, что лучшая защита – это нападение, поэтому поднялся на ноги и упрямо вскинул голову. -- Это было желанием моей сестры на день рождения – увидеть настоящие цветы. И я исполнил его. Никаких криков или ругательств не последовало, хотя вряд ли от этого юноши можно было ожидать чего-то подобного. Он просто вернулся к своему занятию – чтению книги. Блондин простоял ещё некоторое время в оцепенении, пока рядом с ним не завозилась Ани. Увидев брата, она радостно улыбнулась, но проследив за направлением его взгляда, испуганно ойкнула и подскочила на ноги, поспешно оправляя своё платье и отбрасывая непослушные после сна волосы за спину. -- Доброе утро, милорд. Простите нам нашу вольность, мы просто заснули… - девочка запнулась, когда молодой господин повернул к ней своё лицо. Таких красивых людей она ещё не встречала, будто принц из сказок, которые ей постоянно рассказывали старые женщины. А может, он и был здесь принцем? Господин не произнёс ни слова, даже не улыбнулся, что немного расстроило Ани. Она так хотела привлечь внимание «принца», что набралась чуточку больше смелости и снова заговорила. -- Простите, это ведь ваш сад? Здесь очень-очень красиво. -- Какие тебе нравятся цветы? От неожиданного вопроса девочка растерялась, но быстро пришла в себя и улыбнулась. -- Колокольчики! Они очень простые и красивые. Франкенштейн, затаив дыхание, наблюдал за тем, как молодой господин отложил книгу на гладкую поверхность столика беседки и ушёл куда-то в противоположную от них сторону, скрывшись за густотой растительности. Он испугался, что чрезмерная настойчивость сестры оскорбила юношу, но тот вернулся через несколько минут, бережно держа в руках закрытые сине-голубые бутоны. Так же осторожно он переложил их в руки удивлённой Ани и вновь вернулся в беседку. -- С-спасибо… -- Благодарю, - благодарно поклонился Франкенштейн и, схватив сестру за руку, потянул её за собой к выходу. Очнулась Ани только у арки, ведущей в тёмный коридор замка, и обернулась назад с сияющими глазами. -- А можно мы ещё сюда придём? -- Как пожелаете, - послышался глухой ответ, и девочка засмеялась, помахав на прощание рукой. Ненадолго, она обязательно ещё раз придёт сюда, чтобы повидаться с «принцем».