Согрешим?

***

      Стайлз был так воодушевлен поиском жилья для Дерека, что не заметил, как пролетела неделя. За эти дни он просмотрел около десятка различных квартир и домов, но остановил свой выбор на просторном лофте. Конечно, обстановка в нем была близка к спартанским условиям, но цена и расположение здания вполне удовлетворяла всем требованиям. В том, что Дереку понравится его выбор, Стайлз не сомневался. По сравнению с маленькой комнатушкой в церкви, эта квартира была просто огромна, хотя большим количеством комнат не обладала. Скорее даже наоборот: как такового деления на комнаты в лофте вообще не наблюдалось. Огромный зал являлся и кухней, и гостиной, и, собственно говоря, прихожей. Благо, спальня была отделена большой раздвижной дверью, создавая впечатление личной и интимной зоны, а душ, наличию которого Стайлз был рад безмерно, располагался совсем рядом с ней.       Мебель в лофте практически отсутствовала, отчего обстановка казалась холодной и неуютной. Голые кирпичные стены, каменные полы, высокие потолки и окна во всю стену делали это место каким-то отталкивающим и пугающим, но Стайлз абсолютно точно был уверен, что хочет именно это жилье. Они с Дереком сделали бы из этого места их личное убежище, где не нужно ничего и никого опасаться. Никто не посмел бы им помешать, и никто не смог бы их разлучить. Казалось, что даже Бог не сумел бы проникнуть в эти каменные стены, но как раз-таки он сейчас и не являлся главной проблемой. С ней Стайлз столкнулся, когда пришел в церковь на воскресную службу.       Как и обычно, парень прибыл на место пораньше и занял скамейку в первом ряду. Он специально садился поближе, чтобы лучше видеть отца Дерека, но в этот раз его ждало разочарование. Вместо всеми любимого святого отца из небольшой комнатки, где обычно готовятся к службам, вышел облаченный в черную рясу неизвестный мужчина. Он был значительно старше отца Дерека, но не менее привлекателен. На какое-то время Стайлз засмотрелся на священника, пока не понял, что мужчина ему смутно знаком. Он определенно раньше его где-то видел, но вот где, вспомнить никак не получалось. Да это и не казалось особо важным, пока священник не заговорил.       — Приветствую вас в храме Господнем, — обведя прихожан внимательным взглядом, воскликнул мужчина. — Я — преподобный Питер Хейл. К сожалению, отец Дерек сегодня себя неважно чувствует, поэтому я проведу эту службу. Надеюсь, нет никаких возражений?       Мужчина приветливо улыбнулся, но Стайлз уже не обращал на него никакого внимания. Все его мысли были заняты другим человеком Дереком, племянником этого самого Питера Хейла. Конечно же, Стайлз знал про единственного родственника своего любовника, но появление оного никак не входило в его планы. Да и странно, что Дерек ему ничего не рассказал о приезде дяди; это не было на него не похоже, как и то, что он пропустил воскресную службу. Подозревая самое худшее, Стайлз попытался незаметно покинуть зал, но ничего не вышло. Пожилые дамы, несмотря на все его извинения и просьбы пройти, недовольно шикали, чем привлекли внимание священника, читавшего проповедь в другом конце зала. Он как-то слишком резко развернулся и внимательно посмотрел на Стайлза. В его взгляде были и злость, и презрение, которые словно прожигали внутренности, но, списав все на свое взволнованное состояние и разыгравшееся воображение, Стилински все-таки смог сбежать. Не долго думая, Стайлз сразу же направился в восточное крыло, где располагались комнаты отца Дерека. Без стука он влетел в покои священника, ужасаясь увиденной картиной.       Отец Дерек лежал на полу, крепко сжимая в руке кожаную плеть, и на секунду Стайлз решил, что он мертв, но его подрагивающие плечи и тяжелое дыхание говорили об обратном. Тело, сведенное болезненными судорогами, не позволяло совершить ни малейшего движения. Питер наверняка видел племянника, но оставил все как есть. Проклиная старшего Хейла, Стайлз кинулся к любовнику, не зная, что ему предпринять. Спину Дерека испещряли ужасные кровоточащие полосы, которые в некоторых местах переходили в открытые раны. Кусочки плоти на особо глубоких торчали неровными порванными лоскутами, словно неосторожно порезанная ткань, а иссиня-красные кровоподтеки кое-где уже были покрыты загустевшей кровью, образовывая корочку. Запросто могло начаться заражение, но, к счастью, Дерек был очень предусмотрительным. На полу под кроватью стоял тазик с водой, рядом с которым валялись чистые тряпки и бинты. Как бы Дерек перевязывал себя самостоятельно оказалось загадкой, но, вспомнив, что это не первый случай самоистязания священника, Стайлз решил, что он нашел бы способ. Мысли о том, что могло бы случиться в противном случае, парень старательно гнал от себя.       — Сейчас, сейчас, — успокаивающе шептал Стайлз, осторожно промывая раны священника. — Потерпи чуть-чуть. Все будет хорошо, — продолжал твердить парень, уговаривая скорее себя. Мужчина на его прикосновения лишь тихо постанывал, понимая, что резкие движения причинят ему еще большую боль. Находясь в каком-то полубреду, отец Дерек что-то неразборчиво бормотал, кусая губы и царапая короткими ногтями пол. Боль была невыносима, но в горле словно образовался ком, и кричать уже не было сил. Сильно зажмуриваясь и сжимая зубы до скрежета, отец Дерек вдруг стал чувствовать, как боль постепенно отступает. Капли холодной воды охлаждают пылающую адским огнем кожу, принося облегчение, а легкие прикосновения больше не причиняют страданий.       — Стайлз, — кое-как смог выдавить из себя связную речь священник. Он попытался рассмотреть мужчину, но перед глазами все плыло, и распознать что-то кроме расплывчатых очертаний, отец Дерек не мог.       — Да, я здесь, я здесь, — быстро затараторил парень.       — Помоги мне подняться, — попросил священник и тут же предпринял попытку встать. Его спина незамедлительно отозвалась новым приступом боли, правда уже куда слабее, чем раньше. Стайлз поспешил помочь, и спустя какое-то время отец Дерек уже лежал на своей узкой кровати, лицом в подушку. Он не хотел видеть своего юного любовника и тем более обсуждать случившееся, единственным его желанием было умереть прямо здесь и сейчас.       — Уходи, Стайлз, — как можно более равнодушно попросил священник. Он надеялся, что парень его послушает и тут же уйдет, ведь он нарушил свое обещание, но упрямый мальчишка даже не думал уходить.       — Нет, Дерек, я никуда не уйду, пока ты мне все не объяснишь. Посмотри, что ты с собой сделал. А что бы было, если бы я не пришел? Ты истек бы кровью? Зачем ты это сделал? Все же было так хорошо, — с трудом сдерживая слезы, проговорил парень. Он сжал своей рукой руку мужчины, но тот попытался вырваться.       — То, что происходило между нами — неправильно. Мы не должны были…       — Замолчи! — перебил священника Стайлз. — Не говори так! Мы же были счастливы, зачем ты все разрушаешь? Это из-за твоего дяди? Он что-то сказал тебе?       — Он видел нас вместе, ты понимаешь, Стайлз? Он видел нас! Моей карьере конец, а жизнь рушится!       — Это не так, — попытался утешить своего любовника Стилински. Он впервые видел, чтобы всегда такой спокойный и сдержанный священник плакал, словно маленький ребенок. — Это же твой дядя, он не может так с тобой поступить. Нужно с ним поговорить, рассказать ему о наших чувствах, может быть, он все поймет. Есть же какой-то выход.       — Для меня выход есть, но не для нас, — успокоившись, прошептал священник.       — Что ты имеешь ввиду?       — Мой дядя предложил мне занять его место. Я должен буду уехать из этого города, иначе меня отлучат от церкви. Мы должны расстаться, и тогда все снова станет как прежде.       — Как прежде? То есть, ты снова будешь избивать себя до полусмерти, пытаясь отказаться от своих чувств? Что ж, если тебя это устраивает — пожалуйста! Только я не собираюсь так просто сдаваться! Я сам поговорю с твоим дядей.       — Все уже решено, Стайлз. Ты что, не понимаешь? Я и сам этого хочу, хочу вырваться из этого плена. Я больше не тот священник, которым был раньше. Я сам себя презираю! И это все из-за тебя, ты сделал меня таким! Просто уйди, оставь меня в покое!       Гнев словно придал мужчине сил: он кричал все громче, не сдерживая рвущуюся наружу истерику. Если бы он мог встать, он бы вытолкал испуганного парня за дверь, но сил подняться у него не было. Поэтому он бил словами по самым больным местам, пытаясь поскорее прогнать парня из своей комнаты и своей жизни. Стайлз молча выслушал все обвинения и, тихо поднявшись, направился к двери. Когда он уже выходил, Дерек его окликнул:       — Стайлз. — Парень повернулся на ласковый голос, в надежде, что сейчас его попросят остаться. Он улыбнулся, после чего услышал совсем не то, что ожидал. — Я ненавижу тебя, Стайлз. Лучше бы ты никогда не возвращался в Бикон Хиллс.       Улыбка пропала с лица парня, но священник уже этого не увидел, отвернувшись в другую сторону. Глотая беспомощные слезы, он слышал, как тихонько закрылась дверь за его спиной и как эхом звучат удаляющиеся шаги любимого человека.