Пламенная месть

Утро. Прекрасное, сладкое утро. Солнце приятно щекочет лучами мои щеки, из-за чего по всему телу медленно расползается томная нега от тихого рассвета, который предвещает за собой хороший день. Почему-то ты всегда ощущаешь утром, когда только просыпаешься, и, возможно, еще даже не открыл глаза, что этот день станет необычным, особенным. Внутри тебя, где-то под сердцем, будто начинают бешено колотиться о стенки клетки птицы, жаждущие улететь на волю. И сегодняшнее начало дня действительно относилось к этому типу. Приятные, ласковые прикосновения к моей спине принуждали выгибаться мое тело навстречу пальцам Джейса, которыми он водил по линии позвоночника. От такого легкого, приятного массажа мне становилось еще лучше. Но потом он убрал пальцы, из-за чего я на секунду почувствовала себя брошенной, но потом он прижал меня к своей оголенной груди: Джейс не любил спать в футболках. Его рука легла мне на грудь, чтобы я была полностью зажата в его тисках. Я накрыла своей маленькой ладошкой его руку и сжала ее, согреваясь: руки за ночь слегка замерзли, в отличие от его, которые, похоже, всегда были горячими. Джейс в ответ на мои прикосновения уткнулся мне в макушку и зарылся носом в мои, казавшиеся на свету огненными, волосы. Вчера, после того момента, мы не могли остановиться, и Джейс все больше углублял поцелуй, пока я не оказалась прижатой к кровати его телом. После этого мы оба поняли, что нужно прекратить, но я не хотела, чтобы Джейс уходил. Без какой-либо на то причины. Мне просто хотелось, чтобы он был рядом, особенно после всех тех перепалок, которые могли дойти даже до драки. Джейс и я болтали очень долго, прежде чем уснуть. В один из тех редких моментов между нами ночью, когда мы оба молчали и просто наслаждались лишь одной близостью друг друга, я увидела шрам на его плече. Не веря сначала своим глазам, я приподнялась на локтях, и рассмотрела поближе бледный шрам в виде звезды. Но, все-таки, зрение меня не подвело. Я провела пальцами по каждой вершине звезды, задавая немой вопрос Джейсу. На его лице в тот момент я видела лишь умиротворение. Наверное, впервые за долгое время в моей памяти. — Это передается по наследству. Еще очень давно, мой предок Уилл Эрондейл имел честь соприкоснуться с ангелом Итуриэлем, причем плечом, поэтому теперь у всех мужчин в моей семье есть этот знак в виде звезды. Я завороженно смотрела на шрам, будто видела его в первый раз. Когда Джейс увидел мою реакцию, он слегка нахмурил брови, и приподнял мой подбородок пальцами. — Клэри, все нормально? Я смутилась, но все-таки решила показать Джейсу. По-другому я бы и не объяснила. Я села на колени в кровати, совсем рядом с блондином, и, поколебавшись, слегка отодвинула край кофты, которая и так была мне велика (поэтому я и надевала ее как пижаму). Она спала мне до плеча, полностью оголяя точно такой же шрам, как и у Джейса. Сказать, что его это шокировало, это ничего не сказать. Он резко выпрямился, из-за чего мышцы заиграли на его руках, и я подавила судорожный вздох, мельком осматривая его фигуру. Тяжело было сдерживаться, когда рядом с тобой лежит полуголый Эрондейл. Он потрогал шрам, точно так же, как и я пару минут назад его. На его лице я явственно читала недоразумение и смятение. — Клэри? Как…? Ты же не Эрондейл! Да даже если бы и была… Я, я не понимаю, — он покачал головой и откинулся обратно на белые подушки. Меня умиляло видеть Джейса в таком состоянии: впервые я видела столько открытых, не вынуждающих к силе, эмоций на лице одного из самых лучших нефилимов. — Это долгая история, Джейс. Но, возможно, как-нибудь, я ее расскажу тебе…. Но сейчас, — я придвинулась к нему ближе, положив одну руку ему на грудь. Там, где начиналась Ангельская руна. — Я бы не хотела портить эту ночь, — я приблизилась к лицу Джейса, шепотом произнося ему почти в губы последние слова. Рот блондина растянулся ухмылкой, и Джейс надавил на мою спину так, что я полностью упала ему на грудь. Недолго думая, он сладко поцеловал меня, и сладостная нега, которую так хотело мое тело именно от Джейса, опять, словно наркотик, приятно разливалось по телу. Но сейчас, утром, мне и Джейсу предстояло разбрестись по комнатам и готовиться к завтраку. Сегодня все было семейным, особенно это касалось ужина. Ведь сегодня Мариза и Роберт решили устроить праздничный вечер, хотя на самом деле они лишь хотели зарекомендовать свою семью и меня перед Конклавом. Ведь, все же, я представляла опасность для них, и мне нельзя было доверять. Даже за такую оплошность о Благом Дворе меня могли приговорить к заточению в городе Костей, но, видимо, Саймон и Магнус поручились за меня, за что я им безмерно благодарна. Надо будет поблагодарить Магнуса при встрече, он тоже приглашен на вечер. Надеюсь, Саймон тоже будет там… Дом уже начинал казаться мне чем-то обыденным, привычным. Поэтому, в моей памяти всплывали изумрудные с золотыми розами обои в моем доме отца. Это была прихожая. Темный паркет, красивый, коричневый комод, заставленный множеством книг и ароматами, последние из которых любил только мой брат. Сразу из прихожей шла лестница наверх, а за ней были две двери, выходившие в столовую и гостиную. Кухня же была слева по коридору. Ничего, кроме кровавых стен в гостиной, не отдавало теплом. Все в сдержанных, холодных оттенках. Лаконичность смешивалась с роскошью, что, на удивление, гармонировало. Это если не брать мою комнату. В ней главенствовал царь Беспорядка, который, в свою очередь, каждую ночь невообразимо выворачивал мои вещи и кидал их куда попало. Ужасно. Здесь же, у Лайтвудов, я чувствовала себя по-другому. Солнышко, которое каждое утро заставляло мои веснушки рассыпаться по всему лицу, было теплым и будто заботливо обнимало, приветствуя мою жизнь в своем мире. Зеленые обои в коридорах были приятного лесного зеленого цвета, и, проводя по ним рукой, можно было едва ощущать выпуклые узоры в виде хвойных веток, будто бы спадавших к позолоченному плинтусу. Но так было только на втором этаже. Внизу, поблескивая на солнце, висели уже выгоревшие красные обои, но это не удешевляло дом, а наоборот, придавало некий антураж. Мне нравилось жить здесь. Создавалась некая иллюзия безопасности, когда ты ходишь по дощатому полу их дома, не допуская и мысли о том, что скоро надо будет возвращаться в Нью-Йорк. От нахлынувших воспоминаний, перемешивающихся с новыми моментами моей жизни, у меня слегка закружилась голова. Даже банальные цвета стен заставляли меня задуматься о том, как стремительно меняется моя жизнь. И это касается не только погоды и теплых или холодных оттенков комнат. Принципы, ради которых я жила раньше, медленно вытеснялись из моей головы, предоставляя место новым. И я знала, нет, я чувствовала, что это правильно. Странно, когда все, во что ты верил, меняется вместе с новым поворотом минутной стрелки на циферблате. От этого у меня уже начало сильнее мутить в желудке, и мне пришлось облокотиться о перила, которые спасли меня от того, что я не упала на первый этаж. Встряхнувшись, я направилась в большую ванную комнату, о которой мне поведал Джейс. Там можно было позволить себе такую роскошь как небольшое, но желанное джакузи. А поводов было достаточно для этого случая. Хотя бы тот, что я живу и хочу, в конце концов, искупаться в джакузи.

***

Я глубоко вздохнула и расправила складки платья на бедрах. Платье было подарено сегодня днем Магнусом. Услышав многочисленные короткие постукивания в мою дверь, я сразу открыла ее и увидела желто-зеленую пару кошачьих глаз. Магнус был одет, как всегда, великолепно: синие брюки, синий, дизайнерский пиджак с красивыми золотыми манжетами. Изначально его эпатаж потрясал мое мировоззрение, но потом я стала находить это милым и прекрасным. В руках Магнуса, на которых блестел серебряный лак и множество черных колец, лежал достаточно большой, но будто бы многочисленно мятый, сверток, обвязанный простой веревкой. — Доброе утро, Бисквитик. Держи, это тебе, — маг буквально кинул в меня кучей бумаги, не дав и слова вставить. Я попыталась извергнуть из недр моего мозга вопрос, но изо рта вышли лишь нечленораздельные связки гласных. Магнус изящно покрутил пальцами в воздухе, и из его подушечек выплеснулись блестки, которые тут же взлетели к свертку. Пачка повисла в воздухе и подлетела не спеша к изножью кровати. Потом бантик одним легким движением развязался, и веревка с бумагой упали на пол в сторону, предоставляя место платью, которое красиво спало вниз. Я отошла назад и случайно наступила Магнусу на носки, из-за чего он сморщился и недовольно покосился на меня. — Надеюсь, ты не наденешь каблуки. И так ходишь, как медведь. Я лишь закатила глаза и уставилась на платье. Оно было красивое, элегантное, слегка похожее на те платья, которые носила мама. В детстве, когда у нас в доме проводились вечера, в которых, за неспешной беседой членов Круга, обсуждались дальнейшие планы, удавалось слышать искренний смех взрослых, в том числе и моего отца. Мама тогда выглядела сногсшибательно. Может быть, и я смогу повторить ее успех? Я приятно была удивлена, когда поняла, что платье выигрышно подчеркивает мою хрупкую фигуру, и как из-за цвета платья теперь красиво сверкали мои глаза. Я нагнулась поближе к зеркалу, рассматривая свое увенчанное веснушками лицо. Совсем недавно ко мне приходила Изабелль и помогала нанести легкий макияж, чтобы выглядеть прилично и достойно в этом платье. Теперь осталось только уложить волосы. Я завела челку за уши, еще раз осматривая свое лицо и раздумывая, как же мне все-таки поступить. В дверь тихо постучали, и я, надеясь на приход Из, негромко разрешила войти. На пороге, в облегающей темно-синей рубашке, расстегнутой на две верхние пуговицы, стоял Джейс. В его руках я заметила милый, небольшой и тонкий гребешок, чему заметно удивилась. Уголки рта на лице парня дрогнули в ухмылке. — Не ожидала? — Совершенно. — Что же, довольствуйся, пока можешь. Иззи попросила меня помочь тебе с прической. Она, как и все мы, знали, что такая недотепа как ты не сможет сама привести себя в порядок. — Джейс в сатиричном тоне сказал мне это, пока подходил к комоду и искал расческу. Взяв ее, он кинул гребень на покрывало постели и подошел ко мне сзади, как бы невзначай касаясь моего бедра своей рукой, и затем медленно проведя ею до моего плеча, касаясь талии. Я втянула воздух в легкие, стараясь не показывать трепета от его приятных прикосновений. Джейс вел себя как в ни в чём ни бывало. Будто то, что он прильнул своим торсом ко мне было абсолютно естественно для нас обоих. От этой неловкости, от которой у меня застыл ком в горле, я прокашлялась и первая нарушила тишину в комнате, охваченной сумерками. — И что же ты собираешься мне сделать? — Хм, Изабелль в детстве научила меня парой причесок, чтобы самой не заплетаться, так что придумаю сейчас что-нибудь, — тихо ответил Джейс, и я прыснула. — Что? — Изабелль научила тебя причесывать девочек? — Да. Я тогда думал, что это будет весело, но только потом до меня дошла хитрость этой маленькой чертовки. — Джейс сам усмехнулся, видимо, вспоминая свое детство. Я почувствовала, как блондин обхватывает своей правой рукой мои волосы на макушке, а левой собирает выпавшие длинные пряди. — Пучок? Джейс промычал и утвердительно кивнул. — Почему нельзя оставить их распущенными? — Я, даже слегка надув губы, посмотрела на себя в зеркало. Сейчас девушка в зеркале была похожа на маленького ребенка. — Потому что ты тогда будешь выглядеть лохматой рыжей бестией, то есть, собой. А нужно показать достойного нефилима, — Джейс проворчал, придерживая волосы одной рукой, а другой тянувшись к гребню. Я лишь вздохнула и от негодования расправила уже несуществующие складки на талии. Когда Джейс закончил, он провел лишь пальцами по моим плечам, наклоняясь к уху. Мы встретились взглядами в отражении зеркала. Он тихо прошептал: — К тому же нельзя скрывать такие красивые, тонкие плечи. — Мне кажется, они просто тощие, и все. — А мне кажется, что сейчас ты невообразимо прекрасна, Кларисса, — он обжег своим дыханием мою щеку, и слегка прикоснулся губами к скуле, изображая подобие поцелуя. Я потупила взгляд, смутившись. Он аккуратно, будто бы это было под запретом, провел своей ладонью вниз от плеча к моим пальцам, и сцепил наши руки в крепком замке.  — Если ты хочешь, чтобы кто-то остался в твоей жизни, — никогда не относись к нему равнодушно. — Над моим ухом тихо пролепетали губы Джейса. Я слегка повела головой в его сторону, и задала ему немой вопрос, который застыл в моих глазах. — Ричард Бах, «Мост через вечность», — пояснил парень, и расцепил наш крепкий замок. После едва уловимого момента нашей близости, мы отстранились друг друга, почувствовав легкий холод моей комнаты, и молча спустились вниз, где уже вовсю были слышны постукивания бокалов, тихий говор и почти неслышимые, если бы не руны, щелчок каблуков о пол. Джейс и я вышли к гостям на приличном расстоянии друг от друга. Он ушел к семье Лайтвудов, которая в то время общались с какими-то нефилимами. Среди них я узнала Пенхаллоу, которая помогла мне тогда после допроса. Значит, это была ее семья: дочь и муж стояли по обеим сторонам от женщины. Я же постаралась найти знакомые лица, и мне это удалось: в углу я заметила Магнуса и Саймона, которые серьезно беседовали о чем-то. Я боялась потревожить их разговор, но и оставаться одной мне совершенно не хотелось. Я направилась к ребятам сквозь толпу охотников (и, возможно, нежити), одетых слегка старомодно, но сказочно элегантно. Весь первый этаж пестрел светлыми, нежными цветами: шампанского цвета скатерти, множество зажженных люстр, легкие, ненавязчивые декорации на стенах, закрытые шторы, чтобы держать вечер подальше от чужих глаз. Где-то за голосами слышалась приятная, ненавязчивая классическая музыка, но она ни в коей мере не казалась скучной. Наоборот, она добавляла какую-то толику веселья в мое настроение, из-за чего я настроилась на позитивный лад. Но мое веселье оказалось недолгим, потому что пока я пробиралась к ребятам, передо мной возникла высокая, статная, женская фигура. Имоджен Эрондейл, которая надела строгое серое платье, смотрела на меня сверху вниз, как-будто хотела воткнуть в меня сотни тысяч ледяных игл. Я незаметно поежилась, но затем выпрямилась и отошла на шаг для деликатного приветствия. — Здравствуйте, Имоджен Эрондейл. Рада вас видеть. — Я все-таки побоялась протягивать ей руку, и просто учтиво кивнула в знак приветствия. Она снова окинула меня оценивающим взглядом, но затем также кивнула в ответ. В мыслях я почувствовала, как сейчас бы улыбнулась во все ряды зубов и выдохнула от облегчения. Начало положено. — Добрый вечер, Кларисса Моргенштерн. — Чудесный вечер, согласитесь? — я попыталась изобразить ту беззаботную радость, которую иногда слышала в голосе Изабелль, но вышло лишь жалкое подобие. Мы отошли к одному из буфетных столов, стоявших возле стен. — Он поистине будет чудесным, если ты не оплошаешь и не захочешь переубивать нас всех здесь. Я опешила. — Что, простите? — Ты все верно поняла, Кларисса. Конклав до сих пор не доверяет тебе, и вряд ли когда-нибудь станет. Хотя, стоит заметить, что испытание мечом ты прошла успешно. И это уже делает тебя на шаг дальше от позорной смерти, — в серых глазах Имоджен засияли огни. Я сглотнула подступивший ком. — Я не собираюсь ничего скрывать от Конклава. Все, что вы у меня спрашивали, я отвечала честно. — Ты уверена? И тебе даже не помогла соврать твоя магия Рун? — она выгнула бровь, показывая свое превосходство. Я сложила руки на груди и цепко схватилась ногтями за оголенные руки, которые пробивала почти незаметная дрожь. — Извините, Имоджен, но даже если вы и знаете о том, что я владею неким даром, это не дает мне никакого права врать перед Ангельским мечом и Конклавом. Мне это не нужно. Наши цели сходятся в одной точке — обезвредить Валентина. И я хочу вам в этом помочь. — Я расцепила руки и спокойно сложила их замочком у бедер. Имоджен снова посмотрела на меня сверху вниз и облокотилась своей уже морщинистой рукой на буфетный столик, на котором стояли всевозможные скромные лакомства. На ее руке красовалось кольцо. — И какая же у тебя цель, Кларисса? — Вы, скорее всего, ее прекрасно знаете: спасти свою мать и раздобыть Чашу. Больше мне ничего не нужно. Она изогнула бровь, удивляясь. Так она простояла недолго, но затем сложила руки на груди так же, как до недавнего времени складывала я. Видимо, она не знает, как еще напасть на ненавистную девчонку из семейства, которое доставило им так много проблем. Глубоко внутри я усмехнулась своей маленькой, честной победе. — Не думай, что мы вот так… — голос женщины был тих и не весел, но я она резко прервала свою речь, завидев кого-то за моей спиной и выпрямилась еще сильнее, хотя была и так натянута, словно струна. — Здравствуй, бабушка, давно не виделись. — Джейс приобнял меня за талию одной рукой, а второй коснулся руки Имоджен, которую она не сразу отдернула, после чего слегка повертев ею вокруг другого запястья, будто она окунула ее в кипяток в кастрюле. Я залилась краской, когда Джейс так естественно и открыто, показывал чувства перед всеми, тем более перед представителями Конклава. Как минимум, ему это сулит нагоняем от бабушки. «Общаешься с плохой компанией!». Я мысленно усмехнулась своему воображению. — Здравствуй, Джейсон. Рада тебя видеть. — И я рад, бабушка. Надеюсь, ты не наезжала на Клэри своими фирменными фразочками про город Костей? — Джейс довольно улыбался своим издевкам. Я увидела ледяной взгляд Имоджен и отпрянула от блондина, ткнув его в плечо. — Джейс! Повежливее, — уже более тихо попросила я парня. Он покосился на меня и усмехнулся. Весь его вид так и показывал наглость и дерзость. Привычный Джейс. — Моргенштерн сказала за последние пять минут мне намного больше вежливых и учтивых слов, чем мой родной внук. Не заставляй меня ставить ее тебе в пример, Джейс, — едва заметная ирония слышала в голосе Имоджен, даже если учитывать то, что ее голос по-прежнему был ледяным. — Извините, бабушка. Был рад с вами пообщаться, но теперь я должен выкрасть Клэри. — Он потянул меня за собой, а я лишь успела в ответ всплеснуть руками Имоджен. — Была рада познакомиться, Имоджен! Она лишь в ответ махнула в мою сторону рукой, залпом допивая шампанское в бокале, который до этого стоял на столе. Джейс взглянул на меня со спины голодным взглядом. Я лишь вопросительно покачала головой. Мы вышли из «зала» по направлению к спальне Мариза и Роберта. Это меня насторожило, но я слепо доверилась Джейсу, и он, позже взяв меня за руку, уволок по сумрачному (в отличие от остальных частей дома) коридору. Где-то на середине, возле серванта, который стоял почти напротив другого входа в столовую, Джейс остановился и огляделся. Я не успела и пискнуть, как парень прижал меня к углу между стеной и шкафом. Блюдца и другая посуда тихо зазвенели. Джейс одной рукой крепко держал меня за плечо, а вторую подставил к моей шее. Мы на короткое время встретились взглядом, но было сложно отвести взгляд с его губ, которые слегка приоткрылись, и я могла ощущать, как глубоко дышит Джейс. Приблизившись ко мне, я ощущала жар от него на своей голой шее. Нефилим аккуратно завел пару выбившихся прядей из моей прически за ухо и плавно опустил руку обратно на мою шею. Его лицо было так близко к моему, что я не могла отвести взгляда от его заостренных скул, пухлых губ и янтарных глаз, в которых так и горели искры. Рука, которая прежде держала меня за плечо, переместилась на мою щеку, и его пальцы медленно, словно боясь, что я укушу, прикоснулись к моей губе. Я прерывисто выдохнула. Джейс почувствовал это, и я услышала, как из его груди вылетает рык. Блондин уже не мог сдерживаться, и, положив свои руки на мою шею, притянул к своим губам. Его губы были влажные и мягкие, и они жадно впивались в меня, будто бы я была спасением от его нескончаемого голода. Джейс слегка прикусил мою верхнюю губу, из-за чего я томно застонала и обхватила своими руками его плечи, пытаясь стать к нему еще ближе. Блондин, тяжело дыша, спускается губами к моей шее, снова лишая меня возможности дышать и трезво мыслить. Его руки опускаются на мою талию, сжимают ткань платья. Джейс явно разделяет мое нарастающее желание, и подхватывает меня на свои руки, сильнее прижимая к стене. Я чувствовала, как тону в своих чувствах к блондину, и он уже грубее хватает меня за бедра, плавно поднимая свои ладони от бедер к пояснице, и я снова пытаюсь подавить в себе желание вздохнуть, будто с каждой каплей наслаждения из меня уходит весь воздух. Я даже не дергаюсь и не стесняюсь, поэтому он уже грубее вжимается пальцами мне в тело, явно сдерживая себя от наплыва чувств. Джейс расцепил наш поцелуй, опуская меня на негнущихся ногах на пол, из-за чего я крепко ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Джейс снова завел пряди за ухо, и усмешка украсила его лицо. — Пойдем, Клэри. — Он наклонился к моему уху и томно прошептал. — Нас уже ждут. Он отпрянул на меня, и только сейчас я смогла успокоить свое сбившееся дыхание. Джейс поправил свою рубашку и застегнул пуговицы, а я оттянула платье вниз, придавая себе обратно приличный, деловой вид. Я подала ему свою дрожащую руку, и он толкнул дубовую, почти черную, дверь. В комнате на тот момент уже находились Магнус, Алек и Изабелль. На лице у Магнуса при виде меня заблистала дьявольская ухмылка. Я смутилась, подумав, что он видел и знал абсолютно все, что было пару минут за дверью у серванта. Он подмигнул мне, и теперь в его глазах читалось восхищение от того, как точно он подобрал мне платье для этого вечера. Признаюсь, сама бы я точно не смогла найти себе платье, которое также удачно шло мне. Изабелль и Алек превосходно сочетались друг с другом. Его темно-синий костюм, который отдавал синим оттенком только на свету, был дополнен красивым галстуком под цвет облегающего, подчеркивающего грудь, платья Изабелль. Оно было ей ровно по колено, а на ногах красовались прекрасные, на высоком каблуке, черные босоножки. Она, как всегда, была высокой и прекрасной девушкой, на фоне которой я всегда буду чувствовать себя неуютно. Магнус приподнялся с обширной кровати старших Лайтвудов и вышел в центр комнаты. Я и Джейс отошли в сторону софы, которая стояла справа от кровати, и прилегала к красивому, но уже потрепанному временем, комоду. — Я собрал вас здесь, чтобы наконец-то покончить с этим глобальным недоразумением. — В его голосе я отчетливо слышала дерзкий, наглый тон, будто бы это ему прилетели все шишки. Я продолжила внимательно слушать его. — Ситуация в Летнем Дворе никого не оставила без тяжелого осадка в душе, так ведь? Вы все перессорились друг с дружкой, а кто-то даже лез с кулаками в драку, — он покосился на Джейса, но тот лишь скрестил руки на груди и цокнул, закатывая глаза. Магнус повернулся вокруг себя, и хлопнул в ладони, сцепляя их в замок. — Что же, спешу вас обрадовать, что в этом повинны не ваши взыгравшие гормоны, а аромат, который, скорее всего, каждый из вас ощущал довольно четко. Он походил чем-то на мед, причем запах слишком приторный. — Магнус даже сморщился от неприязни. — Это распыляющееся зелье. Оно придумано фейри специально, так что на них оно не воздействует. Это зелье полностью разворачивает ваше сознание, ваши чувства. Вам, можно сказать, даже повезло. Я боюсь представить, что могло бы случиться, если бы она попросила о чем-то другом. В давние времена этим зельем можно было перевести на свою сторону самых заклятых врагов, лишь проведя с ним легкий, непринужденный диалог. Это поистине страшное зелье, поэтому его запретил Конклав при подписании Соглашения. Так что, можно смело утверждать, что это был выпад фейри в сторону нефилимов и всех остальных членов Соглашения. — Голос Магнуса к концу стал серьезным и тихим. Я прижала руку ко рту, не веря тому, что он сказал. Во мне зарождались чувства маленького ребенка, когда его глупо надули друзья или родители, а он даже и не заметил. Джейс и Алек посмотрели друг на друга, будто прожигали лица взглядом. Первый подошел к своему парабатаю, и крепко, по-мужски, обнял его. Это удивило меня еще больше, но позже я вспомнила их вечные перепалки и то, что мне рассказывал Алек. Парабатаям пришлось нелегко. Алек понимающе похлопал по плечу Джейса, и они расцепили свои объятия. Изабелль резко подорвалась и вышла из спальни. Я хотела инстинктивно побежать за ней, но перед дверью остановилась. Я оглянулась на ребят. Алек покачал головой, мол, не стоит. — После Благого Двора она сильно рассорилась с родителями, и они все это время почти не разговаривали. Видимо, наконец-то она образумилась, — он хмыкнул, и сел обратно в кресло. Я пожала плечами. Мне заметно стало плохо от недавних воспоминаний, как утром, когда я вспоминала свое прошлое. Я извинилась перед парнями и тихо вышла за дверь. Я слышала, как Джейс хотел пойти за мной, но Магнус окрикнул его, и после этого шаги прекратились. Магнус знает. Он понимает. Я захотела выйти во двор, и подошла к небольшому полукруглому фонтану, вода в котором намертво застыла, как и вся природа в Идрисе. На улице стало заметно холоднее, и я съежилась, потирая плечи еще теплыми ладонями. Я шумно, со стоном, вздохнула и подставила свое лицо холодному ветром, надеясь, что он выдует все мои переживания и невзгоды. Но, все-равно, какое-то чувство в груди не давало мне покоя. Я насторожилась. Руна Присутствия обдала мою кожу на плече едва заметным теплом. Я огляделась, но никого не заметила, даже своим обостренным зрением. Я вышла за ограду и, повернув голову в сторону ненавистной скамейки, тихо вскрикнула. На ней сидел Джонатан. Он был как всегда прекрасен. И похож на отца, только более молодого. Его красивые, платиново-белые волосы даже на фоне снега ярко выделялись. Челку трепал ветер, но это лишь придавало его фигуре некоего загадочного шарма. Он был одет в куртку, похожую на огромную темно-зеленую зефирину с капюшоном. Из-под капюшона струились его белые волосы и выглядывали прекрасные, почти черные, глаза. На его лице, как всегда, была дьявольская ухмылка, которая смывала всю его ложную доброту и обаяние. На ногах были лишь черные шнурованные ботинки да черные джинсы. Краем глаза я заметила, как под курткой таился клинок в ножнах. Я сглотнула. Я была почти безоружна, исключая маленького клинка на левой голени, который так хорошо скрывало мое платье. Джонатан встал и медленно направился ко мне. Блестевший в свете ведьминого огня снег скрипел под ногами парня, будто он ломает позвонки каждой бедной снежинке. Уверена, что если бы это было правдой, он был бы только рад. Тем не менее, мой брат приблизился ко мне, а я все еще стояла, как ледяная статуя, к тому же потеряв дар речи. Джонатан расстегнул свою куртку и накинул мне ее на плечи. Я вздрогнула и повела головой, приходя в себя. Сначала я закуталась в нее, но потом резко скинула и отдала брату. Он лишь усмехнулся, и надел ее на себя. Он знал, что я ее не приму. — Клэри, это же простая забота. — Мне от тебя ничего не надо, Джонатан. Ты уже сделал все, что мог. — Я отмахнулась и отвернулась от брата. Снег заскрипел, и природа затихла только тогда, когда я почувствовала, как его холодные, но тонкие и изящные руки обняли меня за талию. Я вздрогнула и попыталась отпрянуть, но он крепко схватил меня, надавив пальцами, делая мне, таким образом, больно, и я поняла, что придется его выслушать. От него нельзя убежать. Никогда не получалось. — Ну что же ты, Клэри. Мы так давно не виделись. — Чего тебе надо, Джонатан? — я тихо процедила сквозь зубы каждое слово. Он уткнулся своим лицом мне в волосы, издав что-то, похоже на полурык-полустон. Он еще сильнее прильнул своим торсом к моей спине, из-за чего по моему телу прошла волна мурашек. — Как же я скучал по тому, как ты говоришь мое имя. Он стоял так недолго, после чего отпрянул и резко развернул меня к себе, из-за чего я почти уткнулась ему в грудь своим замерзшим, красным носом. Он слегка наклонился, так, чтобы наши взгляды встретились, и щелкнул меня по носу, как и делают старшие братья. Но у меня это вызвало лишь отвращение. Видимо, он понял это по моему лицу и снова ухмыльнулся, позже уже совсем отдаляясь от меня. Я снова потёрла свои плечи — было уже действительно не по себе от холода. Он цокнул, увидев меня такую жалкую, и кинул в меня свою куртку. — Хватит уже ломаться и надень ее, я не могу с тобой нормально разговаривать, когда ты так ужасно выглядишь. И сядь на скамейку, а то ноги отморозишь. Я, хоть и не желая этого, сделала, как он просил, потому что все-таки он был прав. Мы встретились взглядом, и я снова утонула в его черных зрачках, выглядывающих из-под пушистых, длинных ресниц, которые так же, как и мне, достались ему от мамы. Джонатан сел на корточки, из-за чего снег под его ногами снова заскрипел. Он посмотрел куда-то вдаль, мимо того голого, черного дерева, и я смогла на секунду выдохнуть. Когда он не прожигал меня взглядом, мне становилось слегка спокойнее. Но спокойствие было недолгим. Он резко повернул голову в мою сторону, что показалось мне слишком неестественным. — Клэри, отец просил передать тебе послание. Повисло недолгое молчание. Я чувствовала, как меня пробирал холод. Сама я не хотела этого, но мой голос так задрожал, что я поморщилась от самой себя. — К-какое? Г-говор-ри быстрее. Джонатан встал и приблизился ко мне по протоптанной тропе снега. В его голосе звучал холод, а тон был серьезен и тих. — Отец сказал, что хочет, чтобы ты пришла назад. Ты ему нужна, Кларисса, и он тебя ждет. — Его зрачки медленно стали расширяться, они почти полностью заполонили белки глаз. Для меня видеть брата таким было уже…привычным делом. Будто я и не жила без них. Будто он никогда и не исчезал из моей жизни. — Предупреждая твои доводы, что тебе нужно остаться здесь или игнорирование просьбы отца, он дает тебе месяц на то, чтобы ты втёрлась в доверие к Конклаву окончательно и бесповоротно. Когда ты вернешься, — он странно, будто осматривая добычу, наклонил голову, — ты ему будешь очень нужна со статусом честного добропорядочного нефилима. — Джонатан прошептал мне в губы последние слова, прижав мою голову к камню. Я боялась, что сейчас он поцелует меня. Но брат отстранился, стягивая с меня ловким движением свою куртку, и снова посмотрел в ту сторону. — Меня уже ждут, я и так запоздал. Был рад видеть тебя, Клэри. Ровно через месяц ты исчезнешь из этой кучки надменных нефилимов, и все снова будет хорошо. — Он ухмыльнулся. — Жду тебя с нетерпением, только не забудь наш уговор. Иначе дорогие тебе люди пострадают. Не думаю, что твой кровосос хочет последовать за Камиллой. Так ведь? — Он изогнул бровь и расхохотался. От его слов и смеха мне стало по-настоящему страшно. Оставив меня в таком состоянии, он скрылся во мраке этой зимней ночи. Я проводила его взглядом, но он просто растворился во тьме, как только на него перестал падать свет от ведьминого огня. В состоянии полного шока и окутавшего меня мрака, я встала и поплелась обратно в дом. Нужно только незаметно подняться на второй этаж. Я начертила на руке руну Бесшумности перед тем, как войти в дом. Закрыв за собой немного скрипучую дверь, я сняла свои туфли и несла их в руке. Слава Ангелам, никто меня не заметил. Хотя гостей было так много, что, думаю, даже если бы я прошла сквозь весь зал, то я бы затерялась в толпе. Я быстро поднялась на второй этаж, желая поскорее открыть дверь своей комнаты и снять с себя всю эту напускную элегантность и уверенность, которая была надета вместе с платьем. Закрыв тихо дверь, я подошла к комоду и положила на него туфли, которые были леденяще холодными и мокрыми от снега. Я взялась за голову и подошла к зеркалу. Увидев в нем уставшую, рыжую девушку, которая была вся красная от холода, я ужаснулась от самой себя и взялась за голову, пытаясь отогнать стаю мыслей. Нет-нет-нет, не думай. Не вспоминай о Джонатане. Я даже не услышала, как закрылась дверь, настолько погрузилась в свои мысли. Только когда увидела развалившуюся тушу Магнуса на диване, я очнулась и отпрянула от зеркала. Он взглянул на меня так, будто бы даже не удивлялся тому, как я выгляжу. Будто он этого и ожидал. — Клэри, не думай, что, если на таком званом вечере его виновница прошла в таком непотребном виде, ее никто не заметит. Особенно такой любитель вечеринок, как я. Я вздохнула и покачала головой. Он лишь терпеливо ждал. — Магнус, ты сможешь сделать зелье для мамы чуть быстрее? Похоже, у меня неприятности.