Источник

После удачной "охоты" улей, наполненный запасами человеческих особей, включив на полную мощность основные двигатели, медленно "плыл" в пределах достигнутой солнечной системы. Это месторасположение вполне устраивало Тодда. Соплеменники сюда не должны были сунуться в ближайшие несколько лет, в силу отсутствия поблизости большого кольца телепорта, куда мог бы протиснуться целый улей. И на самой планете кольцо отсутствовало тоже, так что без МНТ эта территория была рейфам недоступна. Наличие населенной планеты пусть с небольшим, но все же запасом пищи тоже устраивало командира. Это было идеальное место, чтобы выждать, восстановить силы, полностью отремонтировать улей и воплотить в жизнь задуманный план. Лаборатории восстанавливались так быстро, как это было возможно. Утраченные химические вещества частично обновили за счет существующих на планетах солнечной системы, просторы которой рассекал улей Тодда, частично необходимые препараты удалось обнаружить в откопанных из-под обломков хранилищах. Майкл хмуро склонился над окуляром микроскопа. Все, что было нужно, он там уже для себя отметил, ему просто не хотелось встречаться с разъяренным взглядом командира улья. Флагман уже довольно долго бороздил просторы этого планетного скопления, все системы были в норме, экипаж сходил с ума от скуки, каждый день делая короткие вылазки на близлежащие планеты, лишь бы чем-то себя занять. Единственный народ, населяющий эту солнечную систему, дрожал, ежесекундно пребывая в страхе и ожидании, что воющие остроносые "фантомы", как их назвало местное население, вновь изрежут до этого такое безмятежное в своей синеве небо. Теперь неизвестно откуда взявшимся пришельцам было мало забирать время от времени по несколько десятков человек. Они еще и устроили здесь некую смесь тира с учебным полигоном. Молодняка на улье было слишком много, и, чтобы хоть как-то занять юношей с их плещущей через край разрушительной энергией, старший офицерский состав решил отрабатывать на планете, населенной человеческими особями, навыки ближнего боя у молодых офицеров. Этот увлекательный аттракцион не позволял и старшим офицерам потерять форму. Командиру же просто надоело систематически участвовать в подобии трибунала, разбирающего проступки какого-нибудь отчаянного рейфа, едва вышедшего из подросткового возраста, и потому еще пребывающего в наивных иллюзиях о вседозволенности. Камеры были переполнены молодыми офицерами, которые даже там умудрялись устраивать разборки между собой. Благо хоть отремонитровали коконы для сохранения человеческих тел. Иначе флагман просто превратился бы в огромную космическую тюрьму. Поэтому Тодд одобрил идею "выгула" молодняка, чтобы рейфы могли размять измученные постоянным пребыванием на корабле тела. Наблюдая, за своими стремительно деградирующими от бездействия и скуки подчиненными, Тодд впадал в ярость, глядя, как безмятежно ведет себя Майкл, несмотря на полный провал его исследований. Командир хотел результатов, серьезных, которые позволили бы улью убраться прямо сейчас из этого "тихого болота" и составить достойную конкуренцию основным, крупнейшим альянсам рейфов. Ученый и приставленные к нему помощники трудились почти без отдыха, но результаты были плачевны: - Первый испытуемый умер от вышедшей из-под контроля бактериальной инфекции. - Все так же, глядя в окуляр микроскопа, давал командиру отчет Майкл. - Удалось создать менее активные микробы-носители, которые не так губительно воздействуют на организм. Второй испытуемый погиб от болевого шока во время начавшихся трансформаций нервной системы. На третьем подопытном активно применяется комплексная обезболивающая терапия, химические препараты плюс гипнотическое воздействие. Пока безрезультатно. Считаю, и его настигнет участь предыдущего. К тому же, у меня закончился биоматериал. - Он наконец-то прямо взглянул в глаза Тодду, - очень сложно подобрать идентичный образец в этой Галактике, если основной объект рожден совершенно в другом звездном скоплении. Если нужно ускорить процесс, я предлагаю перейти непосредственно к трансформации субъекта номер один. Весь процесс у меня отработан, ньюансы заключаются именно в различиях организмов испытуемых. - Нет, исключено. Нужно довести процесс до совершенства. - Командующий развернулся и направился к выходу из лаборатории. Майкл подался вперед, обошел стол, заставленный приборами, колбами и подставками с химическими препаратами, и в упор взглянул на Тодда: - Усовершенствование может занять годы, и мы так ни к чему и не придем. Как долго продержится ваш экипаж? Хотите, чтобы рейфы начали питаться себе подобными? Командир начал терять терпение, но внешне это никак не проявилось. Все та же прямая осанка и безмятежное суровое выражение лица, лишь в глазах появился оттенок тоски: - Я приведу субъект в лабораторию сам. Будь готов начать в любой момент. Но, если что-то пойдет не так, ты сам будешь умолять, чтобы я подарил тебе смерть. ___________________________________________ После разговора с ученым Тодд почувствовал необходимость привести мысли в порядок, выплеснуть накопившуюся ярость и сильнейшее напряжение. До сих пор он избегал вылазок вместе с молодняком на учебный полигон, который рейфы развернули на населенной планете. Но сейчас командир ощутил, как ноют и дрожат давно бездействовашие мышцы, как вскипают во всем теле инстинкты охотника, желание убивать. Мысленно отдав приказ первому помощнику заступать вместо него на вахту в главной рубке управления, Тодд направился в свой отсек. Потайная дверь отъехала, открывая доступ к нише, заполненной огромной коллекцией холодного оружия. То, что могло бы убить человека, на "охоту" за людьми рейфы не брали. Лишь у нескольких наблюдателей, которые не участвовали в забавах, а лишь охраняли игроков от нападения извне, имелись в наличии плазмопушки. В ход их пускали крайне редко. В случае, если на "охотников" нападал отряд вражеского улья, или если игроки изначально неправильно оценили силы и боевую мощь добычи, могли быть использованы станнеры, временно выводящие противника из строя. Но использовать "парализатор" было не интересно. Это - удел неопытного молодняка. Пробежав пальцами по висящей на стене коллекции ножей, мечей и метательного оружия разнообразных модификаций, Тодд, немного поколебавшись, выбрал глефу. Экземпляр этой смеси топора и особой разновидности копья в его коллекции был одним из редчайших. Древко было несколько короче, чем стандартное, не более метра в длину, черного цвета, украшенное металлическими сверкающими заклепками и обвитое лентой из того же металла для предохранения от перерубания. По обеим сторонам древко венчали одинаковые обоюдоострые клинки. От обуха обоих наконечников отходили направленные под углом изогнутые шипы, служащие для нанесения еще и колющих ударов, в отличии от основных лезвий, предназначенных для рубящих атак. Клинки были украшены изящной резьбой и заточены таким образом, чтобы легко перерубать металлическую броню. В отличие от тяжелых стандартного вида глеф, эта была предназначена для филигранного фехтования и требовала от бойца высочайших навыков. Обхватив древко ладонью, Тодд взвесил оружие в руке, оценивая центр тяжести. Идеально. Вращательное движение, и оба лезвия с изящным тонким свистом рассекли воздух. Воин с глефой всегда считался наиболее опасным соперником, его главной силой был холодный расчет и жесточайший самоконтроль. Владея целым рядом приемов от пассивной защиты до нанесения серий ударов, можно было выступать против небольшой армии, вооруженных холодным оружием бойцов. Осмотрев критически свою коллекцию, командир добавил еще с десяток метательных дисков с тремя изогнутыми по кругу резными наконечниками, украсив ими пояс своего кожаного тренча. Тодд нажал на кнопки кодового замка, панель въехала обратно и встала в пазы. Позади послышался шорох и легкое движение. Взмах - и сверкающее резное лезвие остановилось у самого подбородка Кайры. Женщина, не шевелясь, окинула его мрачным скептическим взглядом. Командир отнял клинок от ее лица, и Кайра подошла ближе, с интересом рассматривая необычное оружие. - Теряю форму, - вздохнул, усмехнувшись Тодд,- человек меня не боится, даже когда я вооружен. - А должна бояться? - в ответ усмехнулась женщина. Сейчас она стояла так близко, что слышала учащенное дыхание рейфа. - Да, я отдал распоряжение о начале твоей трансформации. Все предыдущие испытуемые мертвы. - И все равно не боюсь, - безмятежно ответила Кайра, - я знаю, что мое время умереть еще не пришло. - А сейчас? - Тодд приставил острый клинок к ее шее. - Иди, найди себе другой объект для запугивания, - она оттолкнула лезвие, порезав пальцы. Зло зашипев, Кайра поднесла пальцы ко рту, слизывая кровь. - Когда мне в лабораторию? - После моего возвращения, - нехотя ответил Тодд и направился к двери, ведущей в коридор. Территория, так называемый загон, была ограничена размещенными по периметру наблюдателями с огнестрельным и парализующим оружием. Добыче выдавался их стандартный набор, свойственный для цивилизации планеты, на которой рейфы проводили свои игрища. Если жители достигли в развитии достаточно высокого уровня и дошли до изготовления огнестрельного оружия, каждому из игроков со стороны добычи выдавали по одному подобному экземпляру. Такие развлечения казались даже интереснее, так как значительно увеличивали шансы людей выжить и продляли время игры. К сожалению, небольшое поселение из чуть более трех тысяч человек огнестрельного оружия еще не видело в глаза. Пределом мечтаний были арбалеты весом не более трех килограммов и прицельной дальностью боя около ста метров. Собрав отряд из четверых молодых офицеров и шестерых наблюдателей, вооруженных плазменными ружьями, командир кратко объяснял им правила игры и тактику ведения боя. " Добычу не убивать, серьезно не калечить, выводим из строя и отправляем на улей". Первое сражение прошло успешно. Аборигены были сильно обозлены на нежданных гостей, время от времени посещающих их. Увидев, как высадился десант из десятка рейфов, они решили организовать что-то вроде ополчения, собрав около полутора сотен бойцов. Количественный перевес людей над рейфами последних только позабавил, не более того. Оценив численность и степень готовности добычи, командир решил не отлавливать все эту псевдо-армию по одному, вручая оружие, как обычно в таких случаях поступали его подчиненные, а разместить учебный полигон прямо на месте высадки. Жертвы, возомнившие себя охотниками, сами шли навстречу своей неминуемой судьбе. Рейфы-охотники рассредоточились, держась один от другого в пределах видимости. Из-за скопления каменных глыб на командира двинулся небольшой отряд людей, шесть особей. Тодд ухмыльнулся, подпуская их ближе. "Серьезно не калечить", - звучали в мыслях собственные наставления молодым офицерам. Но бушующая в сознании буря, закипающая на самого себя злость загнали голос разума в далекий темный угол. Ближе...Люди думали, что окружили его, загнали в угол. Они со своими смешными арбалетами решили, что двухклинковая глефа в его руках - игрушка? Одно движение, едва заметное человеческому глазу, свист рассекаемого воздуха... Выпад, стремительный. Высокое гибкое тело изогнулось, полы длинного черного тренча взметнулись, отвлекая внимание напавших со всех сторон человеческих особей. Кажется, их несовершенное зрение даже не уловило всех движений рейфа, только это черное марево. Отрывистый рубящий удар, и один из противников с воплем падает на колени. Человек не поврежден, почти, ну, в понимании рейфа. Он все еще может насытить в нужное время, но двигаться не в состоянии - подколенные сухожилия перерублены. Это почти бескровное ранение, человек будет жить, теперь он очень удобен. Остальные чуть отступили. В глазах заметался страх, но спасаться бегством люди не собираются. Несколько выпущенных в упор из арбалетов стрел пронзили спину, плечи и грудь Тодда. Он зло выдернул одну из этих глупых зубочисток. Наконечник сделанный в форме крюков, расположенных один над другим, вырвал куски плоти из тела рейфа. Это довольно больно, командир ощутил, как в сознании вскипает уснувшая было ярость. Люди все еще считают, что перевес сил на их стороне. Глупцы... "Не калечить" - Тодд засмеялся в ответ на собственные мысли. Эти звуки испугали людей сильнее, чем ранение их товарища. Рейф физически ощущал волны страха, темной волной накрывшие его противников. Боль в спине, вызываемая застрявшими там наконечниками стрел, нарастала. Кажется, задеты нервные окончания. Тодд чувствовал, что из-за этого ему сложнее дается телепатическая связь с соплеменниками. "Ничего, после регенерации тканей все восстановится".- Эта мысль успокаивала, но злость на человека, выстрелившего в упор, предательски, в спину, все равно перекрыла все мысли. Еще одно движение, изящное, как прыжок пантеры на замешкавшуюся добычу. Рейф, как вода, "потек по земле", несмотря на адскую боль, плавно выгибая спину. Еще один рубящий удар справа налево, лезвие прошло параллельно земли, отсекая виновнику его страданий ступни. Тело рухнуло на каменистую поверхность, истекая кровью. Прыжок, удар рукой в грудь, силу сейчас рассчитывать некогда, нужно пробить одежду. Пальцы проникли глубоко в плоть, разрывая длинными темными ногтями кожу и мышцы, упираясь в ребра. Жизнь, и так с каждым толчком крови покидающая жертву, потекла через кормовую щель рейфа, ускоряя регенерацию поврежденных спинномозговых нервных окончаний. А наивные человеческие особи все еще надеялись, что раненый рейф сдастся. Стремительное движение вверх. Тодд оставил иссохшее тело и выпрямился во весь свой огромный рост. Разворот, отвлекающий маневр, движение вправо, люди всегда смотрят в первую очередь вправо, так устроен их примитивный мозг. Еще поворот и целая серия быстрых четких мощных ударов древка глефы и рук. Противник, подкрадывающийся позади, закричал от резкой боли, вызванной вонзившимся в бедро острым шипом,отходившим от клинка глефы. Нанесенный левой рукой удар, и Тодд рассек кольцом-когтем напавшему на него сбоку человеку скулу до кости. Еще несколько жестких, отрывистых, быстрых движений. Результат - две сломанные челюсти, пара десятков ребер, три руки и рассеченные сухожилия ног у двух соперников. Только сейчас люди сообразили, что нужно бы обратиться в бегство, но поздно. Свист воздуха - клинки глефы рассекают окружающее пространство, плоть, перерубают кости. Крики и стоны людей смешались в один сплошной отвратительный вой. Это больно бьет по чувствительному слуху рейфа, по его сознанию по...это отвратительное чувство, которое невозможно описать, оно подобно слабости, которую нужно искоренить из своего мозга, пока она не дала ростки, не вросла в сознание навек. Тодд склоняется над одним из поверженных соперников, еще один удар ладони, острые шипы входят в тело человека с неприятным чавкающим звуком, который доступен только слуху рейфа. Вливающаяся в тело Тодда жизнь человека, как огонь, распространяется по венам, растекается по всему телу, отзывается болью, теми же ощущениями, которые испытала жертва перед самой смертью. Рейф запрокидывает голову и гортанно хрипло кричит от смеси жгучего страдания и ярчайшего удовольствия. Голова командира наливается тяжестью, нестерпимо хочется лечь, закрыть глаза и забыться. Но к месту побоища уже спешат его подчиненные, чтобы получить свою порцию дарующей силы энергии. Тела людей так повреждены, что доставлять их на улей бессмысленно. Рейфы понимают это с первого взгляда, деля добычу их командира между собой прямо на месте. А Тодд, не глядя на продолжающуюся бойню, широкими шагами направляется дальше в поисках новых жертв, ярких ощущений, чтобы забыться, доказать самому себе, что он не в состоянии испытывать других чувств, кроме желания убивать. Вскоре равнина уступила место негустому подлеску, который плавно переходил во влажные сумрачные заросли. Деревья в лесу достигали в обхвате метров трех и уходили ввысь на недосягаемое взглядом расстояние. Полностью поддавшись собственным мыслям о предстоящем нелегком эксперименте, Тодд потерял из виду своих подчиненных и почти автоматически пробирался сквозь гущу зарослей. Он надеялся, что, выбравшись из тесноты улья и вдохнув ароматы чужого мира, сможет отвлечься и получить удовольствие от опасной игры. Но мысли вновь и вновь возвращались на улей, а перед глазами стоял последний подопытный, прикованный к кушетке и агонизирующий в предсмертных муках. Поддавшись неприятным воспоминаниям, прокручивая в сознании снова и снова картинки смертей, рейф не заметил, насколько отдалился от заданного маршрута. Офицеры скрылись из виду, даже попытки связаться с ними телепатически ни к чему не приводили. Ранение позвоночника плюс атмосфера планеты, частично поглощающая мозговые волны, сделали ментальное общение возможным лишь на близком расстоянии. Тодд остановился, вслушиваясь, ловя запахи, оценивая окружающее пространство. Зрение здесь было почти бесполезно - вокруг только толстые стволы деревьев, зелень и блуждающие странные тени. Он поднял голову и взглянул вверх. Над вершинами деревьев, несмотря на светило, мерцающее сквозь дымку облаков в зените, мелькали три спутника этой планеты, словно подернутые каким-то нереальным маревом. Вот откуда такие странные тени, отбрасываемые окружающими предметами. Казалось, этот мир был объят ночью и днем одновременно. "Не нужно было отправляться на учения в таком состоянии рассудка ",- мелькнула мысль, бередя воспоминания о бессмысленной жестокости, с которой он только что расправился с отрядом людей. Но командир тут же отогнал охватившее его сожаление, пытаясь совладать с эмоциями. Он хотел вернуться, чтобы найти выход из чащи леса, в которую забрел, поддавшись слабости. Несколько стрел из арбалета впились в спину, две пробили и так уже поврежденную броню, но это была мелочь, на которую не стоило обращать внимания. Тодд резко повернулся, чтобы рассмотреть сквозь переплетения ветвей стреляющего в него наглеца, и в этот момент сверху набросили сеть. Металл, из которого были сделаны ячейки ловушки, был гибким и казался податливым, но лишь растягивался от попыток рейфа разорвать проволоку. В тесных объятиях ловушки глефа сейчас отчаянно мешала, рискуя ранить владельца. Но бросить ее Тодд не мог. Те, кто организовали засаду, завладев столь серьезным оружием, могли нанести рейфу непоправимый урон. Из зарослей деревьев и кустарника появились фигуры шестерых людей с арбалетами наизготове. Сверху из укрытия густого сплетения веток спрыгнул еще один. Рейф сохранял спокойствие, выжидая момента, когда сможет перегруппироваться и разрезать ячейки сети острейшими лезвиями глефы. Еще несколько выпущенных в него стрел застряли в правой руке и бедре, вызывая неприятные болезненные ощущения. Тодд глухо зарычал, выражая чувство злости и, одновременно, пытаясь запугать нападавших. Но они, видимо, оказались не из разряда пугливых. Один ловко извернулся, стремительно перехватив древко глефы рядом с рукой рейфа, державшей рукоять, и толкнул один из клинков в грудь охотника, так неосторожно ставшего добычей. Тодд взвыл, когда острое лезвие разрубило защитный металл, вшитый в форменный тренч на груди, с легкостью разрезая кожу, мышцы, от солнечного сплетения до основания шеи, а острый шип в основании клинка зацепился за плоть на опасном расстоянии от сердца, вырвав довольно большой кусок мяса из груди, вонзился в стенки сердечной мышцы. Кровь хлынула широким стремительным потоком. От боли и неожиданности Тодд выпустил древко глефы из рук, и напавший на него человек потянув оружие на себя легко вырвал его у серьезно раненого рейфа. Человек занес глефу для последнего удара, целясь в шею серьезно раненого, пойманного в ловушку врага, намереваясь снести рейфу голову. Тодд прикрыл глаза, увидев во взгляде человека, что пощады не будет. "Вот и все, - мелькнула мысль, - как просто". Человек с занесенной над головой командира глефой рухнул на бок на мягкую, укрытую увядшими листьями и жухлой примятой травой, землю. Выстрел из станнера был практически беззвучным, но в звенящей тишине, в близком дыхании смерти, для Тодда он прозвучал как оглушительный взрыв. Остальные люди бросились в рассыпную, но их уже встречали другие рейфы, развлекаясь, каждый на свое усмотрение. Кто-то отрабатывал навыки ближнего боя на ножах, кто все еще был голоден - просто беззастенчиво насыщался. Сквозь шум в ушах и биение пульса, заполнившего все сознание Тодда, сквозь темную пелену, накрывшую все органы чувств, командир слышал, как разносятся по чаще леса стоны, вопли боли и крики откровенного удовольствия.