Смириться

Виноградник, когда-то совсем чахлый, едва заметный, теперь разросся до размеров плантации и обильно плодоносил. Бутылка вина из этого винограда стоила как пара хороших скаковых лошадей, а для работы в разрастающемся вширь винограднике с каждым годом приходилось нанимать всё больше рабочих. «Твоя мечта исполнилась, Кёхей, жаль, что ты этого так и не увидел...» – мысленно обратился к другу Юки, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Он опустился на колени перед едва заметным холмиком и положил на него букет белых хризантем. Кёхей так и не дожил до того момента, когда его вино было признано одним из лучших самим королём Алтары, который всегда был ценителем хорошей выпивки. Но горцу досталась долгая жизнь, трудная, но счастливая. Сунако пережила его всего на несколько месяцев – она зачахла быстро и незаметно, как срезанная роза. Заниматься виноградником продолжили их дети, с которыми Юки по-прежнему тепло общался. Они называли его дядюшкой и никогда не спрашивали, почему он выглядит моложе самого младшего из них. Ранмару исчез около десяти лет назад. Кто-то говорил, что его случайно убили в трактирной драке, кто-то заявлял, что менестрель решил осесть на одном месте и забыть о кочевой жизни, кто-то заявлял, что всему виной была смертельная простуда. Юки не знал, чему стоит верить. Тамао пропала вместе с ним, и даже слуга Шезара не могла их отыскать. Всё, что осталось от Ранмару – это несколько песен, пронзительно прекрасных, от которых наворачивались слёзы на глаза даже у отъявленных головорезов. А ещё была баллада о любви со счастливым концом, за которую менестреля когда-то особенно полюбили. Такенага потратил остаток жизни на работу в университете и написание научных трудов, специализируясь на древних легендах и том, насколько правдивы некоторые из них. С ним Юки виделся особенно часто, потому что ему нередко требовались книги, которые можно было найти только в милойской библиотеке. Его друзья оставили его, каждый в разное время, но одинаково неумолимо. И, несмотря на то, что прошло уже несколько лет, вспоминать о них было так же мучительно больно, как и тогда, когда их только-только не стало. Это было страшно – терять их одного за другим и понимать, что ничего нельзя сделать. Но ещё страшнее было много раньше, когда Юки наблюдал, как они стареют, но ничего не говорят, видя, что он практически не меняется. Иногда бывшему вору казалось, что они знали обо всём с самого начала, просто не говорили ему об этом. А может, просто предпочитали не замечать очевидного, ведь для них он был всё тем же Юки, что и раньше. Его друзья никогда не зацикливались на внешности. Он не мог продлить им жизнь, даже если бы для этого пришлось пожертвовать душой. Всё, что знахарь мог, это смириться точно так же, как когда-то он примирился с обществом Мачико, и, как говорила Сунако, просто помнить о них. Сейчас Юки было больше восьмидесяти, но выглядел он раза в четыре моложе. Бывший вор больше не играл в гляделки с зеркалом, ища на своём лице хоть какие-то признаки перемен, потому что давно понял всю тщетность этих попыток. На самом деле изменения были, но такие медленные, что уловить их было невозможно. Впервые он воспользовался бритвой в тот же год, что у Кёхея родился первый внук, а до первых морщинок было ещё очень далеко. - Знаешь, я рад, что узнал правду о себе вовремя, чтобы навещать вас достаточно часто. Ты ворчал, когда запинался о книги в гостевой, служившей моей комнатой, и тогда я чувствовал себя неловко и мечтал уехать. А теперь вот вспоминаю те времена с радостью, – сообщил Юки. Приехав к нему, чтобы помириться, Мачико, ещё сама того не зная, принесла ему цель в жизни. Они долго обсуждали свои дальнейшие действия. Оба знали, что вынуждены постоянно переезжать с места на место, чтобы их ни в чём не заподозрили, поэтому знали, что им не суждено обзавестись домом и хозяйством. Но оба могли врачевать. У Мачико были уникальные знания, которые не были известны никому, а Юки был готов учиться. Поэтому, пока было возможно оставаться рядом с друзьями, он усиленно запоминал информацию о лекарственных травах, рецепты приготовления различных настоек и мазей и всё остальное, что Мачико считала нужным сообщить. Когда-нибудь его дневники совершат прорыв в медицине, а сейчас про них с Мачико слагали легенды. Пара знахарей, творящих чудеса, поднимающих на ноги даже безнадёжно больных. Описания их внешности настолько разнились, что им удавалось путешествовать, оставаясь неузнанными. Единственное, что могло помочь людям угадать в них легендарных персонажей – это необычайная молодость для столь искусно владеющих своим ремеслом лекарей. Но почему-то ещё никто не догадался. Не стоит думать, что их работа была исключительно успешной. Иногда были ошибки, и они надолго выбивали Юки из колеи, но он находил в себе силы взять себя в руки и продолжать. Он всегда хотел быть кому-нибудь полезным, и теперь ему это удавалось. А от одиночества спасало то, что Мачико всегда была рядом. Вечность вдвоём, как она и обещала. - Вот ты где, – послышался за спиной знакомый голос. Юки оглянулся и увидел Мачико, радостно ему улыбающуюся. Он не знал, что послужило тому причиной, но с тех пор, как они помирились, она больше не улыбалась фальшиво. Как будто раньше девушка сознательно отгораживалась от мира, не давала воли своим чувствам, а потом вдруг решилась открыться. - Да вот... решил побеседовать... – смущённо пробормотал Юки. - Я знала, что найду тебя здесь. Но ты нам очень нужен, в коровнике произошёл несчастный случай... Лицо Юки мигом приобрело серьёзное и сосредоточенное выражение. - Рассказывай! По дороге он внимательно слушал её рассказ и одновременно размышлял о том, как же всё-таки всё переменчиво. Особенно чувства. Сначала Юки её ненавидел, потом позволял быть рядом, после начал немного симпатизировать, а теперь Мачико стала для него опорой, как для виноградной лозы – колышек. Она всегда была рядом, и бывший вор не мог себе даже представить, что бы он делал без неё. Наверно утопился бы в ближайшем пруду сразу же после похорон Такенаги – потому что они были первыми. Нельзя сказать, что он любил её. Его чувства к слуге Шезара были гораздо глубже и сильнее той любви, о которой так любят петь менестрели. Но, если бы она спросила его об этом, он бы ответил утвердительно. И знал, что она наверняка ответит взаимностью. Мачико была счастлива, что ей удалось сделать то, ради чего она пожелала остаться рядом с хозяином. Счастлива не потому что это было очередное удачно выполненное поручение, а потому что она действительно хотела спасти Юки. Мачико никогда ему в этом не признается, но она тоже боялась остаться одна, поэтому никогда ни перед кем не открывалась. Боится она и сейчас. Боится, что, когда его длинная жизнь подойдёт к концу, ей придётся вернуться в своё заточение. Туда, где пустота и одиночество. Но в такие моменты почему-то вспоминалась Данья. Слабая Данья, не боявшаяся пожертвовать всем ради кратковременного счастья, а потом нашедшая в себе силы идти дальше. И тогда слуга Шезара успокаивалась: какая разница, что будет потом, главное то, что сейчас. А о возможных бедах она успеет всласть подумать позже. Если всё-таки останется одна. Сейчас они были вместе. Ожившая легенда, вселявшая надежду в умирающих, дающая им силы протянуть лишний день в ожидании чудесной помощи. И нередко ожидание вознаграждалось. Пара монстров, способных вселить ужас в обычных людей, узнай они о том, кто эта счастливая молодая пара на самом деле. Двое одиноких людей, страшащихся одиночества и ищущих успокоения друг в друге. Они были вместе. А впереди у них была вечность. Или что-то очень к ней близкое. От автора: Ну вот и конец этот тетралогии. Надеюсь он, да и вся история в целом, пришлись вам по душе. Я как обычно открыта для обратной связи. Если найдете в тексте недочеты, пишите, буду исправлять по мере возможности. Если решите поделиться благодарностями, я приму их с радостью.