Y-27-z часть вторая

      Когда Алвису показали напарника, он еще пять минут тупил, думая, что это шутка. Ага, тот парень, из-за которого несколько дней звенело в ушах. И из-за которого тот снайпер чуть не отрубил Алвису голову. Тонкий, как палка без листьев, с лицом, напоминающим обрывок бумаги, который пару раз полоснули ножом. В узких и длинных щелях меж век лениво двигались бесцветные глазенки. Он мало говорил, казался еще более скучным, чем Руд, ненавидел музыку и вообще любые звуки громче дыхания.       Сегодня салагу официально перевели из разряда стажеров в турки. Столько торчать на учебке — это только для таких лузеров, как Елена. И теперь с ним работать. Но выбор был невелик. Так и так ближайший год грозит получать идиотские задания типа «езжай в Эдж, купи всем пиццу и не попади в полицию за превышение скорости». Это было скучно. Но всяко интересней, чем сидеть около Шин-ра младшего, решившего, что он самая большая и толстая шишка на свете, потому может обращаться с остальными, как с говном. Так что когда Тсенг предложил выбор, остаться при штабе с Еленой или работать в команде с каким-то там парнем из пробирки, Алвис выбрал меньшее из зол.       Рено говорил, мальчишка толковый, только тараканов полна голова, да и детство у него какое-то несчастливое.       «Детство несчастливое, — подумал Алвис и усмехнулся. — Пара дней в трущобах ему бы показала несчастливое детство».       Он расспрашивал о таинственном напарнике остальных турков, и все повторяли слова Рено, кроме Елены, заявившей, что знать не хочет новенького. С другой стороны, она сама какая-то рассеянная рохля, годящаяся только для того, чтобы подносить кофе, и очередная любительница лизать задницы начальству. Второе у них, похоже, семейное.       Сегодня утром состоялась официальная церемония принятия напарника в турки, как полноценного члена команды. Тсенг вручил ему пачку документов, удостоверение и большой черный чемодан. Внутри был какой-то дурацкий вутайский меч и совершенно потрясающий пистолет с гравировкой и изящной мушкой, скорее напоминавшей фигурки на капотах раритетных автомобилей. Алвис пытался протиснуться, чтобы рассмотреть оружие получше. Он никогда не видел ничего подобного даже у коллекционеров, тем более боевого, но напарник так распластал внутри ящика свои руки, ощупывая ими содержимое, что пистолет было не разглядеть. Он долго и молча стоял, будто загипнотизированный, пока Рено не похлопал его по плечу.       Алвис подумал в этот момент, что стоило прочитать на напарника досье, выданное ему Тсенгом, но вчера было лень, а сегодня оно осталось дома. Его звали Язу. Он произносил свое имя, протягивая гласные так, что оно казалось в три раза длинней. Гомосячье имя для томного, как девочка, миловидного парня, у которого была манера дразнить других и улыбаться при этом, будто он заигрывал. Алвис готов был поспорить, что Язу действительно из тех парней, которые норовят залезть к другим мужикам в постель, а по выходным наряжаются в платье и красят ногти.       Ему абсолютно не хотелось, чтобы сегодня, в эту замечательную пятницу, Язу был в их общей компании в баре. К сожалению, новичок был виновником этого события. Тсенг и Елена тоже бы присоединялись, но девка пожаловалась на самочувствие, а босс заявил, что у него много работы. Эта его постоянная отговорка. Рено говорил, несмотря на то, что Руфус более ли менее стал хорошо себя чувствовать, бумажек на заполнение и подпись у Тсенга все еще невпроворот.       В баре было людно, почти все выпивали. По телику показывали очередной заезд гонок на Чокобо и, кажется, кто-то собирал ставки. Алвис не любил всех этих дурацких птиц, считая их пережитком прошлого. То ли дело его красавицы в гараже: все как на подбор, полированные, радостно сверкают фарами.       Язу потягивал содовую со льдом и почти невидимо улыбался своей мерзенькой бабской ухмылочкой, потирая белые, нежные, будто вылепленные из свечного стеарина, ладони. Рено травил анекдоты, зыркая на слушателей хитрыми прищуренными глазами. Руд блестел очками, лысиной и перстнями на пальцах, изредка что-то добавляя к словам своего друга. И тогда Рено громко щелкал пальцами и тряс кулаком в воздухе.       — Точно-точно, епта! — восклицал он. Алвис сегодня был не в настроении слушать эти хиханьки.       Он провел весь день за бумажками, голова от этого вспухла, и лучшим лекарством было что-нибудь крепче сорока градусов. Кстати, да: сладенький новичок алкоголь не употреблял. Он помешивал лед трубочкой с таким видом, будто находился в компании тупых мудаков, а он тут звезда и вообще выше всего этого. Похоже, из всех турков только Рено считал пацана своим корешем, ну, куда деваться, дружба. Пусть сам бы с ним и работал, так нет, сплавил Алвису. Конечно, кому еще отдуваться за всяких зеленых педиков, только Мелкому! А сам пинает балду и спит по полдня на рабочем диване!       И тут Алвиса осенило такими мерзкими мыслями, что он чуть не сплюнул выпивку обратно в стакан.       — Эй, слуш-ш, парни, — сказал он, обводя пальцем всех троих напротив. — А не глиномесы ли вы часом, а, красавицы?       Рено замолчал и покосился на порядком захмелевшего приятеля. Тот по-идиотски засмеялся и поболтал напиток в тяжелом стеклянном стакане.       — Кто? — спросил Язу. Он уже насторожился: пропало это благостное выражение лица.       — Закрыл бы ты рот, епт, — резко отбрил его Рено. — Не болтай херни.       — Чего? Стесняешься ваших переп-п-хончиков, да?       В следующее мгновение Алвис ощутил, как его рванули с места. Когда он открыл слипающиеся от хмеля веки, белоснежный кулак настиг лицо. Алвис только крякнул, но тут же брякнулся на пол и заныл, размахивая перед собой руками и пытаясь встать. Язу сплюнул в сторону, пару раз встряхнул рукой и, повернувшись спиной, пошел прочь. Алвис, глотая хлынувшую в рот кровь, поднялся на ноги, хотя они плохо слушались. Люди в баре уставились на эту сцену, но никто не решался ничего предпринимать.       — Ах, ты дрянь! Петух, ты, шмара! Иди с-сюда! — Алвис кинулся было к противнику, но его схватил Руд.       — Все нормально, перебрали ребята, епт. Расходимся, ничего интересного, — сказал Рено. — Руд, дай сюда этого долбоклюя, епт, мозги ему освежу.       Рыжий тогда всерьез рассердился. Он взял Алвиса за шиворот, утащил в сортир и сунул его голову под кран с холодной водой. Мелкий скулил, выл, но потихоньку трезвел. Рено, наверное, с удовольствием бы добавил от себя по хребту шокером, но только поржал и сказал: «Ну, вот вы и познакомились по-настоящему, епт».       Рено пнул Мелкому под зад и вышел в бар, вытирая руки о штанины. Алвис только охнул, когда ударился макушкой о кран. Его нагоняло похмелье.       Это было полчаса назад.       Сейчас Язу сидел в кресле водителя и вез напарника в больницу,потому что был единственным трезвым из них. Грозило еще забирать тех двоих из бара и тащиться в Калм. Костяшки Язу слегка припухли, но, казалось, ему было все равно. Алвис косился на него, придерживая мешок со льдом и широко открыв рот, потому что в ноздри были напиханы ватные тромбы. Он наглотался крови, и во рту воняло, будто он объелся дерьма.       — Достань сигареты, — сказал Алвис, надеясь перебить запах. Язу не отвечал. Он делал вид, что слишком занят дорогой.       — Да полноте, чего дуешься, как баба? На бухого-то?       — Молчи, или я засуну тебя в багажник.       Алвис подумал, что в свете недавних событий напарник не шутит. Он шмыгнул еще раз носом и сделал вид, что заинтересован видами Эджа.       По крайней мере, вёл Язу аккуратно и не прыгал по ямам, как Рено. Он ровно припарковал автомобиль и поставил его на ручник, будто всю жизнь подрабатывал таксистом. Язу отстегнул ремень безопасности, достал телефон и стал в нем молчаливо ковыряться. Алвис удивленно проследил за всем этим, но хвалить говнюка не хотелось. Он встал с места и отправился к докторам. Когда вернулся, напарник сидел все там же, внимательно тыркал пальцем по кнопкам и жевал взявшиеся откуда-то пирожки. Обычно Алвис возмущался: потом оставались жирные пятна в салоне на чертовски дорогих кожаных сиденьях, но сегодня сам запачкал весь салон кровью. Он сел на пассажирское место и посмотрел на отражение в зеркале заднего вида. Опухшая, красная, полупьяная рожа и вздувшийся нос, переклеенный лейкопластырями. Волосы лежали как попало и было похоже, что с одного бока их полизала корова. Алвис усмехнулся.       — Ну, ты даешь, зеленый! Будь кто в банде таким наглым, уже бы плавал на дне сточной канавы.       Напарник молча зашелестел пакетом, стараясь не заляпать жиром костюм. Алвис потянулся за пирожком тоже, но получил по руке.       — Пирожки только всяким глиномесам, — буркнул Язу, не отрываясь от телефона.       — Ладно-ладно, ты по девочкам, я уяснил. Чего дуешься-то? Как будто это тебе рожу разбили.       — Нахожу странным, что это так сильно тебя волнует.       — Да спроси любого мужика! Эти ребята всех бесят!       — Мне плевать, — Язу сделал глоток газировки и поставил банку обратно на пол. Осталось только, чтобы он тут начал семечки лузгать, и Алвис бы точно вспылил.       — Если плевать, чего тогда кидаешься с кулаками?       — Потому что за слова надо отвечать.       — Я уже ответил, так что давай сюда пироги! — Алвис выхватил парочку и принялся их жевать. — Вообще обнаглел! Без недели месяц в турках, а уже возомнил себе! Да я тут, салага, пахал, когда ещё такие, как ты, в проекте были!       Язу не слушал его. Вырвать у него телефон означало бы начать новую драку. Алвис сплюнул в открытое окно и достал пачку сигарет. Пусто. Он громко и протяжно выругался. Язу чему-то ухмылялся.       — Это просто финиш! — Алвис провел по волосам и повернулся к напарнику. — Пацан, сбегай за сигами и газировкой, а? Я денег дам.       — Сам иди.       — Ты чо! С такой рожей, да еще и бухой? Да меня охранники тут же вытолкают!       — Не мои проблемы.       — Ну, будь человеком! И себе шоколадку купишь... или что ты там любишь, я не знаю.       Язу продолжал читать, не обращая внимания.       — Блин, ну тебе что, извинение в письменном виде надо от меня? Да, дурак, ляпнул глупость. А ты тоже весь такой ранимый, куда деваться!       — Давай деньги, — сказал Язу, протягивая ладонь. Алвис достал из кармана скомканную пачку и отдал ее целиком.       — Жвачку еще купи. Мятную.