***
Я никогда не боготворила музыку. Любить — да, люблю слушать, петь и даже немного играть. Под настроение она завораживает, помогает течь мыслям в правильном направлении. Если же она идет вразрез с сиюминутным настроением, то вызывает внутренний протест и вынуждает уйти из того места, где она играет, или по возможности выключить. Но она никогда не вызывает у меня такие чувства, какие будоражит в Энн. Очень часто можно увидеть, как она, задумавшись, шевелит губами, стекленея взглядом или вовсе закрыв глаза. Она не проговаривает мысли вслух, она слушает музыку прямо у себя в голове. Для этого ей не нужен граммофон или инструмент, ей хватает лишь настроения. Если рядом посторонние, она лишь едва заметно качает головой в такт своей внутренней песне или перебирает пальцами в воздухе, играя мелодию на невидимом рояле. Если она забудется, можно услышать, как у неё сбивается дыхание, становясь прерывистым и неритмичным, будто она поёт, не разжимая губ. А один раз я застала резонанс. Я до сих пор смущаюсь, вспоминая то, что увидела, словно я подсмотрела что-то очень личное и интимное, хотя сама Энн тогда только пожала плечами и сказала, что ничего такого. Тогда я без предупреждения прилетела к Энн в гости. Её мама открыла мне дверь и сказала, что Энн у себя в комнате. Подойдя к комнате, я услышала блюз. Дверь была неплотно прикрыта, так что она даже не щелкнула замком, когда я её открыла. Энн с ногами сидела на диване, обхватив колени руками и закрыв глаза. Её губы вторили словам песни, которая лилась из стоящего рядом на тумбе граммофона с её любимой пластинкой, но голосом она не подпевала. Пропуская сквозь себя музыку и многократно усилив легкую грусть, превратив её в нечеловеческую, надрывную тоску, она, задыхаясь от эмоций, беззвучно выворачивала душу наизнанку. Пальцы так сжали колени, что побелели костяшки, голова слегка запрокинута, и длинная челка наискось пересекает лицо рыжей полосой, грудь судорожно дергается в такт вдохам-всхлипам. Почему-то мне вспомнились волки, воющие на луну. Тогда я поняла, что это — её способ сбрасывать стресс и оставаться спокойной и весёлой, выплескивая наружу надуманную, не свою боль вместе с повседневными нервами и мелкими тревогами, понапрасну терзающими душу, в то время как я временами из-за перенапряжения могу устроить истерику, после которой будет болеть голова. А ещё я поняла, что это — её личные молитвы. Не просьбы, как это было в старых, изживших свой век религиях, а та самая ментальная связь. С кем? Не знаю. Может, с самой собой, а может и с чем-то ещё. Я хотела тихо выйти из комнаты, но тут песня закончилась, и Энн, глубоко и спокойно вздохнув, опустила голову, открыла глаза и вздрогнула, увидев меня. Всё. Магия, треснув, разлетелась осколками, и после секундного замешательства я снова увидела свою как всегда улыбчивую и деловитую подругу. Больше я ни разу такого не видела. Я говорю всё это к тому, что совершенно не удивилась, что с утра подруга снова была весела и беззаботна, а я время от времени начинала нервно кусать губы. Это не из-за того, что она слишком наивна, чтобы понимать, куда мы летим, или я слишком накручиваю себя. Просто она справлялась с этим напряжением значительно лучше меня. Команда корабля была слишком занята делами, чтобы размышлять над тем, куда именно мы летим, в прямом и переносном смысле, а бравый капитан еще не проснулся, хоть был уже полдень. Правда, пару часов назад к нам приходил Тим, добавив нам еще больше непонятных деталей, над которыми можно было подумать, чтобы отвлечь себя от мыслей о Мертвом круге. Отпаивать призрака чаем… Что бы это значило?! Обязательно спрошу при следующей встрече. С наступлением утра мы с Энн надели так и не проверенные на работоспособность крылья и непрерывно торчали на палубе, напряженно всматриваясь вдаль. Поэтому мы оказались первыми, кого увидел Тайрен, выползший из своей каюты с заспанным лицом в час пополудни. — О, мы уже летим? — вяло удивился он. Покрутил головой и снова уставился на нас: — А куда? Мы с Энн замерли, не зная, что и сказать. Если он не помнит разговора ночью, то вполне может резко передумать геройствовать, когда осознает всё на трезвую голову. Но Тайрен вспомнил всё сам. И схватился за голову: — Неужели в Мертвый круг?! Мы синхронно кивнули. — О, горе мне, — простонал он. — Немедленно разворачиваемся! — Нет, постой, — я схватила его за руку. — Это выгодная сделка! — Пока еще мне жизнь дороже репутации, — процедил капитан сквозь зубы, явно в обиде на то, что мы обе предали его, раз вовремя не образумили. — Но мы летим уже всю ночь и полдня и почти достигли центра Круга. За всё это время ни одного намека на неприятности. Тайрен замер, обдумывая услышанное. Я почти слышала, как в его голове благоразумие яростно борется с жаждой наживы, но постепенно сдает позиции. — Ладно, — сказал он наконец. — Летим дальше. Но если вдруг что-то случится, драпаем отсюда не раздумывая, в ближайшую к краю Круга сторону, с какой бы стороны она ни оказалась. Я торопливо закивала, радуясь, что мы так легко отделались. Хорошо, что он спросонок даже не подумал, что это нужно мне самой, и не стал расспрашивать. Тайрен поковылял в сторону ванной, а Энн облегченно выдохнула. — Обошлось. — Нам всё равно придется объяснять, что нам понадобилось в центре Круга, когда мы до него долетим и попросим остановиться, — возразила я. — Ну, это будет потом. Предпочитаю импровизировать по ситуации. — Я заметила, — усмехнулась я. — До сих пор не понимаю, как у тебя получилось направить Тайрена в Мертвый круг. — Просто удачное стечение обстоятельств. — Мисс Кэтрин, — ко мне подошел пожилой штурман и почтительно поклонился. — Мы будем в центре Мертвого круга через семь часов. — Спасибо, Николас. — Могу я спросить, чем вам так важен именно центр? Я обернулась на Энн. Та лишь едва заметно пожала плечами, мол «твоя спасательная экспедиция — ты и решай». Ну ладно. Команда — не капитан. Самолично они ничего делать не станут, да и докладывать Тайрену — тоже вряд ли. Николас — мудрый человек. Пожалуй, ему можно и кое-что рассказать заранее. Заодно заручиться поддержкой. — Скажи, Николас, ты веришь в потусторонний мир? — начала я. — Позволю себе усомниться в его существовании, — вежливо ответил штурман. — И я так думала. Но, видишь ли, в центре Мертвого круга застряли двое, нуждающиеся в нашей помощи. К нам приходят призраки двух парней, они просят спасти их. Почему-то они не могут упокоиться, и у них ограничено время. Что будет потом, я не знаю, но наверное что-то плохое. Николас задумчиво почесал колючий подбородок. — Один из них — сэр Адриан? Я опешила. — А ты откуда знаешь?! — Случайно услышал, как вы его звали, когда были в ванной, — он отвел глаза. Надо же, как громко вышло. Не только Тайрен услышал, оказывается. — А еще я знаю, — продолжил Николас, — что сэр Адриан — превосходный изобретатель. Доводилось встречаться. Я ничего не хочу утверждать, и тем более усомняться в ваших словах, но это вполне может оказаться не призрак сэра Адриана, а он сам. Этот вариант кажется мне вероятнее, чем потусторонний мир. — Он немного подумал и наконец сказал: — Но, в принципе, это не важно. Если сэр Адриан так или иначе в беде, я готов в случае чего поговорить с капитаном. — Спасибо, Николас, — пробормотала я. Николас поклонился, развернулся и ушел. А я ошарашено повернулась к Энн. — Как тебе такая мысль? Она поставила локти на борт и уткнулась лбом в переплетенные пальцы, тоже переваривая услышанное. — А Адриан хоть раз напрямую говорил тебе, что он — призрак или что уже умер? Я задумалась. Серьезно задумалась, вспоминая каждый разговор. И по всему выходило, что нет. — Он говорил, что упал на землю, — неуверенно сказала я наконец. — Мы с тобой сейчас тоже можем упасть на землю и выжить, — сразу же возразила Энн. И усмехнулась: — Отпаивать чаем призрака… — Да, в таком случае это было бы логично, — признала я. — Ладно, когда они придут в следующий раз, надо будет как-то расспросить конкретнее. Все-таки, Николас — очень мудрый человек.***
Корабль плыл сквозь плотный молочный туман, разгоняя его светом прожекторов и винтами лишь на несколько метров. Дальше туман в отместку сгущался еще плотнее, ограничивая видимость до нуля. — Смотри, смотри! Что это? — Воздушный кит? — Сам ты воздушный кит, вон пузо какое отъел! — Да не бывает их, байки это. Корабль там. — Только чей? Мы стояли чуть поодаль от матросни и тоже всматривались в огромную тень, вот уже полчаса нас сопровождавшую. Время от времени её замечали разные люди, недоверчиво всматривались, решали, что это туча, и шли дальше. И по новой. Сейчас тень стала значительно четче. Так как у нас с Энн дел не было, мы следили за ней постоянно, и теперь почти наверняка могли сказать, что это корабль. О том, чей это корабль, сомнений почти не возникало. Слишком мало кто здесь может оказаться. Капитана с похмельем никто трогать не решался, только отправили корабль чуть в сторону. Но тень лишь придвинулась, подтверждая предположение о том, что следует именно за нами. — Может, сказать Тайрену? — с сомнением спросила Энн. — Всё-таки, опасно. Я хотела ответить, но тут появился сам Тайрен. — Что это такое? — выкрикнул он, потрясая перед нами каким-то листком. Я всмотрелась и опознала нашу карту. — Вы что, собирались в Мертвый круг? Заранее? Вы всё это подстроили?! И он развернул карту перед нами и обличающе ткнул пальцем в нарисованный мной крестик. Я не успела что-нибудь сказать. Со стороны палубы послышался дружный ах. Тень исчезла. И почти сразу вынырнула снизу. — Пиратский корабль прямо под нами! — закричал кто-то. Тайрен даже не подумал слушать мои объяснения. — Разворот! — зычно прорычал он. — Давление в котлах на максимум, уносим отсюда ноги как можно скорее! — Нет-нет-нет, как же так, до центра осталось от силы часа три на быстром ходу, — пробормотала я, провожая Тайрена взглядом. Но отчасти он был прав. Вынырнувший пиратский корабль был воистину огромен, и тягаться нам с ним было бы не по силам. Зато у нас есть шанс удрать. Только вот вернуться обратно Тайрен уже вряд ли согласится… Как же всё это не вовремя! Пираты резко набрали высоту, пытаясь насадить наш корабль на шпиль мачты, но мы успели вильнуть в сторону. Признаться честно, так оказалось еще хуже: теперь мы во всей красе видели два ряда пушек, выдвинутых по всей длине борта. Наш рулевой завершил маневр, и пиратский корабль проскочил еще выше. Я перевела дух: пушки оказались значительно выше наших голов. И в тот же момент они выстрелили. Да, ни один снаряд не попал в нас или борт. Зато они кучно легли в основание мачты. Брызнули щепки. Мачта жалобно застонала и медленно-медленно начала крениться в сторону пиратского корабля. Троссы натянулись, не давая ей упасть до конца, но центр тяжести всё равно оказался смещен, и нас начало опрокидывать на один бок. — Руби канаты! — донесся до нас крик Тайрена. Матросы кинулись исполнять приказ. Мачта затрещала, переламываясь в основании. Пиратский корабль опустился и приблизился к нам, предвкушая победу. Зря они это сделали. Точнее, не вовремя. Наша мачта обнаружила, что ей есть, куда падать, и радостно рухнула на вражеские канаты, благополучно в них запутавшись, но при этом так и не отломившись до конца от нашего корабля. Команда «Плывущего к Светочу» и пираты с поразительной синхронностью и единодушием выразили свою досаду произошедшим, заковыристо ругнувшись. Вдруг Энн сорвалась с места и побежала в сторону мостика. — Вверх, давай вверх! — крикнула она на бегу Тайрену. — Зачем? — он оторвался от обкусанных ногтей и нахмурился. — Так мачта переломится быстрее, чем если тянуть. Капитан просветлел и кивнул рулевому. Корабль дернуло и накренило на бок. Всё, что было на палубе, поехало к одному борту. Я клещом вцепилась в первый попавшийся под руку канат, чтобы не вывалиться. Мачта затрещала, не желая расставаться с родным кораблем, но мы были неумолимы. «Плывущий к Светочу» наклонялся и наклонялся, экипаж почти висел на канатах. И тут мачта наконец-то переломилась, и корабль швырнуло на другую сторону. Привычный к таким неожиданным рывкам экипаж удержался, Энн — тоже. А вот я выпустила канат из рук и, перекувырнувшись через борт, полетела вниз. Полет был недолгим.***
— Кэтрин! Кэт!!! Знакомый голос пробивался как сквозь подушку, но, тем не менее, выдернул меня из небытия. — Кэт, пожалуйста, очнись! Я с трудом разлепила веки и приподняла голову. Рядом на корточках сидел мой родной взволнованный призрак. — Адриан, — слабо улыбнулась я ему. Он облегченно выдохнул, явно обеспокоенный, что ничем не может помочь. — Что с тобой случилось? Я попыталась встать, но по всему телу разлилась чудовищная тяжесть. Вначале я жутко испугалась, но потом догадалась оглядеться и поняла, что меня завалило бочками. Вот только где? Судя по ощущаемому животом дрожанию и проплывающим мимо облакам, это был корабль. Но я же выпала с «Плывущего к Светочу», не могла же я… И тут меня осенило. — Я упала на пиратский корабль. — Что?! — Адриан опомнился и торопливо понизил голос до шепота: — Как ты умудрилась? — На нас пираты напали, пришлось импровизировать, — огрызнулась я. — И потому ты десантировалась, чтобы уничтожить врага изнутри? — скептически поинтересовался он. Я фыркнула, представив, как ножом для кожи планомерно вырезаю пиратов и захватываю корабль. — Что будешь делать? — спросил Адриан, резко посерьезнев. Я чуть-чуть приподнялась на руках и попыталась вылезти из-под бочек, но они оказались слишком тяжелыми. К тому же, одна из еще стоявших бочек как-то подозрительно покачнулась, и я решила не усугублять ситуацию. — Не знаю, — честно ответила я. — Ситуация паршивая во всех смыслах. — А корабль, на котором ты летела? Наверное, они скоро заметят твоё отсутствие и вернутся за тобой. Но я лишь грустно улыбнулась и покачала головой. — Думаю, они уже на всех парах мчатся отсюда как можно быстрее, — я помолчала и добавила: — Прости. Кажется, всё складывается против нас. Я уже не знаю, каким способом смогу добраться до тебя. Адриан тряхнул головой. — Сейчас это не важно. Я-то еще неделю продержусь точно, а вот у тебя всё намного хуже, и прямо сейчас. Надо думать, как выбираться из этой ситуации. Ну же, не раскисай! — он протянул руку и провел ладонью у моей щеки. От неё повеяло теплом, и я вновь поверила, что рядом со мной живой человек. И это необъяснимым образом добавило мне сил. Я вновь уперлась руками и принялась по миллиметру вытаскивать своё тело. — Эй, что это бочки раскиданы? Поди подыми! — вдруг донеслось неподалеку. Я замерла, не зная, что делать: забиться обратно или, наоборот, рывком выскочить и кинуться наутек (но куда?). Адриан тревожно вскинул голову. Кто-то сильной рукой принялся с ворчанием поднимать опрокинутые бочки и, разумеется, сразу же увидел меня. — Ты чёй-то тут делаешь? — удивился высоченный детина с недельной щетиной, хватая меня за шкирку, пока я не успела ускользнуть, и вздергивая на ноги. Потом разглядел и удивился уже приятно. — Надо же, симпатичная какая, — недобро ухмыльнулся он, взяв меня второй рукой за подбородок и повернув голову в профиль. — Оставлю себе, — решил он наконец. Адриан вскочил, бессильно сжав кулаки. — Оставь её! Пират уставился на Адриана, от неожиданности едва не выпустив меня. Я, разумеется, рванулась, но он вновь меня перехватил. Но не за одежду, а за цепочку с амулетом, которая тут же порвалась, оставив след на шее. Пират ругнулся и перехватил уже за руку. — Чур меня! — пробормотал он, пятясь, не отрывая взгляда от призрака. — Это еще что за чертовщина? — Это мой хранитель, — мстительно прошипела я, впиваясь ногтями в его руку. — Если не отпустишь, заберет с собой твою душу! Пират взглянул на свою уже исцарапанную руку, опомнился и наотмашь ударил меня по лицу. Камушек амулета, машинально накрученного на пальцы, больно хлестнул по скуле, острым кончиком рассеча её до крови. Адриан зло выдохнул, и в тот же миг от него отделилась молния и ударила в пирата. Тот испуганно отскочил, не отпуская, впрочем, меня, отшвырнул амулет и зашарил на поясе в поисках пистолета. — Нет! Мой крик утонул в грохоте выстрелов. Но что они бесплотному Адриану? Он проводил взглядом амулет, пока тот, кувыркаясь в воздухе, не исчез за краем борта, обернулся ко мне и вскинул руку, будто пытаясь ухватиться за меня, чтобы не исчезнуть. Но больше ничего не привязывало его ко мне. Последнее, что я успела увидеть, было исказившееся в отчаянном безмолвном крике лицо, а затем он исчез. Пират торжествующе завопил и потащил меня через палубу, держа перед собой. Адриан мигом вылетел у меня из головы, а на первый план встала более насущная проблема. Я не тешила себя иллюзиями насчет пиратов и прекрасно представляла, что со мной будет, если я здесь задержусь. Ничего хорошего. И чем ближе я была к каютам, где меня, видимо, собирались запереть, тем быстрее таяла возможность спастись. Единственный шанс — сделать это прямо сейчас, пока я еще на палубе. Я покосилась на свою спину. Крылья были на месте и, кажется, даже не помялись при падении. Эх, мы так и не проверили их на практике… И доверять этому свою жизнь?! Я подняла взгляд выше и наткнулась на предвкушающий взгляд пирата. Нет уж! Лучше уж потенциальная возможность выжить, чем жизнь в пиратском плену. Один рывок. Всего один — и я почти на свободе. Навстречу откуда-то вынырнул еще один пират, и мой замешкался. Он-то не собирался делиться своей добычей, а теперь явно придется. Вот он — шанс. Я рывком откинулась назад, саданув пирата затылком по подбородку и одновременно наступив ему на ногу. От неожиданности он ослабил хватку, и я, снова глубоко вцепившись ногтями ему в руку, вырвала локоть. Другой пират увидел, что что-то не так, и рванул к нам, но меня было уже не остановить. В несколько больших скачков преодолев расстояние, разделяющее меня со свободой, я вскочила на борт. Освобожденная ручка управления крыльями удобно легла в ладонь. Сзади донесся сдвоенный вопль пиратов, понявших, что упускают добычу. Более разъяренный поймавший меня пират подскочил первым и схватился за мою рубашку, намереваясь сдернуть меня назад, но это было его роковой ошибкой. Глубоко вдохнув, я шагнула в пустоту, и пират, не успевший выпустить рубашку, перекувырнулся через борт и с воплем полетел параллельным курсом, не выпуская злосчастного куска одежды. Впрочем, недолго. Через несколько секунд я дернула за рычаг, и крылья, механически щелкнув пружинами, развернулись, выдернув меня из падения и подвесив в воздухе. Пират, наконец, выпустив рубашку, полетел дальше. Его крик оборвался глухим стуком. Что ж… Я его не заставляла хвататься за меня, сам виноват. Ведь так?.. Крылья выгибались под потоками воздуха, но держались. И тут я задумалась над тем, что делать дальше. Лететь на крыльях не получится, только планировать. И далеко я так упланирую?! Из уже почти панических мыслей меня выдернул нарастающий гул винтов. Я напряглась, готовясь, в случае чего, сложить крылья и нырнуть под завесу облаков снизу, которые были значительно плотнее облепившего все вокруг тумана. Только потом до меня дошло, что пираты вряд ли захотят менять курс и гоняться за какой-то нахальной девчонкой, к тому же, наверняка уже сгинувшей. Гул все приближался, и тут из тумана сверху вынырнул катер. Мой катер! За штурвалом сидела Энн, напряженно всматриваясь в молочную пустоту. — Эй, Энн! — завопила я, привлекая ее внимание, и, разумеется, тут же потеряла управление. Крылья сложились сами, и я кубарем полетела вниз с нарастающей скоростью. Правда, своего я добилась: Энн меня все-таки заметила и, выкрутив штурвал, коршуном ринулась наперерез. — Не смей, грохнемся обе! — спохватилась я. — Не грохнемся! — азартно выкрикнула подруга, и в следующий миг я тяжело упала на борт катера, приложившись копчиком, когда катер выровнялся. Торопливо переползла в нормальное положение и, только оказавшись рядом с Энн, с облегчением выдохнула. — Как ты? — с тревогой покосилась на меня подруга, не отрываясь от управления. — Лучше не бывает, — заверила я ее. — Спасибо огромное, я твой должник. — А пираты тебе не… — От пиратов я вовремя сбежала, — перебила я. — Что с «Плывущим к Светочу»? Энн замялась, прежде чем ответить: — Он сбежал. Когда мачта отвалилась, Тайрен приказал несмотря ни на что улетать. Единственное, что я смогла, так это схватить сумки и удрать на нашем катере, пока не улетели слишком далеко. — Плохо, — коротко бросила я. Подумала и уточнила: — Плохо будет Тайрену, когда я доберусь до него. А еще плохо то, что топлива нам хватит минут на десять. — Что? — встрепенулась Энн. Я щелкнула ногтем по одному из датчиков на приборной панели. — Заправить его мы тоже забыли, когда спешно вылетали из Фронтьервиля. — И что делать? — растерянно спросила Энн. Видимо, она рассчитывала все-таки нагнать удравший корабль. — Садиться на землю, — решительно сказала я. — Если катер заглохнет в воздухе, это будет значительно хуже, чем если мы будем на земле. — Но земля же… — Страх и ужас? А кто вообще последний был на земле? — Энн озадаченно нахмурила брови, и я, окрыленная успехом, продолжила: — К тому же, все равно наша конечная цель именно там, — я прикусила язык, вспомнив, что мой амулет улетел неизвестно куда. — Но по изначальному плану на подхвате должен был быть корабль и рабочий катер, чтобы в случае чего быстро свалить. Ведь кто знает, что там? — Не попробуем — не узнаем, — усмехнулась я. — Ладно, — смирилась Энн. — Только садись ты за штурвал. Я скорее угроблю катер, чем плавно посажу. Не мое это, никогда не получалось.***
Адриан стукнул кулаком по столу и обессилено упал на колени. Слишком резким оказался переход от радостного возбуждения через тревогу к полному отчаянию. Тим сидел неподалеку, ошарашено молча. Они даже не пытались снова выйти на связь, чтобы не расстраивать себя еще больше: и так очевидно, что увидят они лишь скалы поверхности. К тому же, передатчик, собрав все силы для удара статическим электричеством, сейчас все равно был неработоспособен, воняя перегревшимися деталями. Но это — мелочи, а вот все остальное… Надежда, всего пару минут назад маячившая так близко, что, кажется, ее можно было схватить за хвост, издевательски махнула им перед лицами и исчезла с концами.