***
Новый Орлеан наши дни. Темнокожий мужчина уверенно входит в дом, в который так открыто и свободно, пожалуй, никто бы не рискнул войти. — Элайджа, надо поговорить! — тихо говорит Марсель и испаряется. Через час в местном не самом примечательном баре появляется тот, кому назначена встреча. Обведя глазами несколько столов, он останавливает свой взгляд на угловом столике, где сидит мулат в темном плаще. » То же мне спецагент», — усмехается про себя мужчина и плавно идёт к столику. — Не занято? — спрашивает он, хотя прекрасно понимает, что его ждут. «Конспирация. На деле смех, да и только. Но это лирика»- думает он про себя, осторожно присаживаясь за стол. Мулат изгибает губы в улыбке и понимающе ухмыляется. — Так, что же за дело, о котором не должна знать моя семья? — сразу переходит к делу только-что пришедший. — Элайджа, друг мой, разве так ведут дела? — медленно протягивает Марсель, а это именно он. — На вот, — протягивает он своему гостю только что налитую рюмку виски, — выпей. И не привлекай внимания. — Элайджа на его слова только усмехнулся. — Скажи мне, Марсель, ты действительно думаешь, что здесь мы можем привлечь внимания странным поведением? Мне думается, все кто захотят нас услышать, уже слышат! — Марсель недобро сощурился и показал взглядом на стол. — Здесь полынь, подарок Давины. — улыбнулся мулат. — Ну хорошо, ладно ближе к делу, — сказал Элайджа, залпом выпив свой напиток. — Для чего вызвал на разговор? Причём втайне от моей семьи. — Скажи мне, Элайджа, тело вашей сестрицы было найдено? — издалека начал Марсель. — Ты об… Аннетт? — не сразу понял Элайджа. — Да. Есть подозрение у меня одно, но я не хочу его озвучивать, пока не узнаю точно. Так что насчёт тела? — Нет. — Элайджа наливает себе порцию виски и осушает её одним движением. Он очень долго не мог заставить себя произнести её имя наедине с собой. Никто в их семье старался не упомянуть её, только в моменты сильных ссор, кто-то позволял себе уколоть другого её напоминанием. Аннетт стала для семьи Майклсон проклятием, но не потому что Эстер имела на неё какие-то планы, а потому что девочка показала, что Майклсон не боги, её смерть стала для них сильным ударом. Элайджа нередко думал, что веками совершенное им, как думал он, правосудие поимело возмездие. Они никогда не задумывались отцом, что уязвимы. Гибель Кола, Фина серьёзно пошатнуло их устои и мировоззрение, но они ожили. Было много способов вернуть первородного к жизни. А человека вернуть невозможно. Её душа, если она и была, отправилась не в Чистилище как у бессмертных, а куда-то в человеческий ад или рай. Незаметно для себя Элайджа опустился в воспоминания, и заметил это только, когда его Марсель толкнул несильно рукой в плечо. — Я тут несколько минут тебе рассказываю, а ты ничего не слышал? — интересуется Марсель у древнего. — Нет, — ответил Элайджа, кривлять. — Извини, задумался. Так что? — Аннетт жива, — только он это проговорил, как в кафе начался хаос: поднялся ветер из ниоткуда, полопались лампочки, посыпались осколки, завизжали люди, бросаясь к выходу, двери оказались будто заколдованы и никто не мог их открыть. В панике Элайджа не мог сосредоточиться, кто-то будто старался завязать ему глаза, поэтому он даже не заметил, что Марсель исчез. Единственное, что кружилось у первородного в голове: » Аннетт жива». Люди ломились к выходу, паника, страх — эти все эмоции сопровождали их. Действительно, как не бояться если на твоих глазах поднялся стол за котором ты ел? И самое ужасное, что это сопровождалось ужасными, будто потусторонними звуками. Какофония ужаса достигла апогея, когда дверь кафе резко приоткрылась и вошла она. Та, что благодаря этим эмоциям восстала, ну и благодаря своей дочурке, но это было неважно, потому что единственный кто её узнал, был уверен, что никогда её больше не увидит. » Мама.» — теперь только эта мысль билась в его мозге.***
POV Marsel Это семья никогда не принесёт мне счастья. Зачем я только рот открыл? Ну узнал, что девчонка жива, ну и что? Главное стоило просить помощи у ведьмы? Они всегда все заодно. Только не Давина. Я ещё раз дергаю железные цепи, но они не поддаются. Да, в таком бесславном положении я уже несколько часов. Неужели Давина могла предасть? Только об этом думал я. Но попытка -не пытка. Хотя в моем случае именно она. Незнаю, чем пропитаны цепи, это не вербена, но боль дикая, изворачивающая душу. Ещё одна попытка сопровождается настоящей средневековой пыткой. Как только я сказал, что девчонка жива, началась буря в кафе. Сейчас, я понимаю, что все это было тщательно спланировано кем-то. Кто-то непременно знал, что я расскажу про девчонку. И похоже я им нужен живым. Иначе какой резон сажать меня на цепь? Могли не заморачиваться и грохнуть в переулке. Нет, инстинкт воина подсказывает мне, что я им нужен живой. Скорее всего они не знают, где девчонка, но знают, что она жива. Значит я должен сделать так, чтобы и не узнали. Только не факт, что сам останусь жив. Я тихо сижу и больше не дёргаюсь, уже понятно, самому мне не освободиться. Вдруг открывается дверь. Входит какая-то девушка — мулатка. У меня невольно издаётся рык. Она не дёргается, проходит мимо меня, даже не замечая, открывает ставни. Твою мать! Как я не заметил, что здесь чертово окно? И кольца на мне нет! Солнечный свет быстро подкрадывается ко мне. Сперва возможно терпеть. Но спустя пару десятков секунд агониии, длившейся вечность, у меня загораются ноги, живот и грудь. В глазах мутнеет от скрежета зубов, я отключаюсь.***
Два часа назад кафе. — Здравствуй, мама. Не ожидал вновь тебя увидеть. Как дела в аду? — Сын, неужели ты так обо мне думаешь? Я ведь тебя всегда любила, ты мой второй сын. Ты казался всегда таким рассудительным, таким же как и Финн. — Напомнить, где Финн, мама? В кулоне Фреи. Если не уйдёшь обратно, отправишься туда же. Я не пойму, зачем тебе это все надо? Ты оживаешь, Клаус тебя находит, убивает. — Я должна вас уничтожить. Ты не знаешь, каково это знать, что ты породила монстров! -женщина проговорила это с лютой ненавистью. — Вот она наша мать. Только ты ошибаешься, монстрами мы стали гораздо раннее. Когда жестокость нашего отца учила нас, ты по другому говорила. Он избивал твоего сына, а ты молчала. А теперь мы узнали, что ты создала девочку, нашу сестру, чтобы убить нас. Это ты монстр, мама. — Я пыталась вас спасти, до сих пор пытаюсь. А девочка… Она жива. И она скоро пройдёт обучение. Она уже давно его начала. Скоро мы все вместе будем спать, дети мои. До встречи…- последняя фраза утонула в щелчке. Она просто исчезла. Элайджа быстро выбежал на улицу, обдумывая слова матери, и помчался в особняк. — Никлаус, — крикнул Элайджа, едва влетев. — Наша мать восстала из мертвых! Я только что видел её! — Что? Элайджа, этого не может быть я её убил! — злобно сказал Клаус. — И все же это так. И ещё Никлаус… наша сестра Аннетт, она… — Элйджа резко замолчал, очень тяжело все это говорить. — Что с ней? Она мертва, брат. — Нет, наша мать сказала, что она жива, и до этого тоже самое говорил Марсель. Только он исчез.- Никлаус резко выдохнул и исчез, через секунду в комнате наверху послышался грохот и возглас: » Черт!». Никлаус что-то сломал. Тут же он вернулся. — Мы в состоянии проверить правду? У нас есть ведьма? — спрашивает Никлаус, бегая по комнате. — Да, брат. Я уже звоню ей, — сказал Элайджа, набирая знакомую ведьму. — Тогда, брат, нужно выяснить все немедленно! — Есть ещё кое-что. Возможно, Аннетт, если она жива конечно, будет пытаться нас убить.— отвечает Элайджа, держа трубку, в которой слышится ведьманская музыка. — Нужно все выяснить все сейчас же! И думаю, Ребекке, Колу и Фрее лучше ни о чем не знать! — Я с тобой тут согласен, брат! Наконец Элайдже отвечают. Обрисовывая ситуацию, он узнает, что вполне себе вероятно, что их сестра жива. — Ну что ж… Ведьма сказала, что вполне возможно, что наша сестра жива, потому что тело не нашли и …— его вдруг резко прерывает Никлаус. — Как это не нашли? А остатки волосы? Её сумка? Её вещи там были!!! Да даже твоя чертово ведьма говорила, что не видит нашу сестру в мире живых!!! — громко восклицает Клаус. Да, ему, конечно, хочется верить, что младшая сестра жива, но… Всегда есть «но». В данном случае Никлаус думал, что ведьмы хотят заманить его в ловушку. Ведь он помнит как неделю спустя, после катастрофы Аннетт, когда все душевные терзаться немного улеглись, и он смог мыслить рационально, попросил Элайджу найти ведьму. Год назад. — Клаус!!! Хватит!!! Прошу тебя, брат!' — пытается вразумить старшего брата младший. —Пойми, нам всем плохо! Эта девочка..— его слова прерывает кулак Клауса, откинувший его к стене. Кол пытается встать, но Никлаус пренебрегает правилами честного боя и нападает на лежачего. — ЭТА ДЕВОЧКА? ОНА НАША СЕСТРА!!! — орет Клаус жутким голосом, продолжая душить брата. Кол даже не пытается сопротивляться: он даже, когда Никлаус не злиться не сможет его одолеть, а тут уж его брат в ярости. —ОНА ВЫТАЩИЛА ТЕБЯ С ТОГО СВЕТА, УРОД!!! — Ник!!! — на звуки драки прибежала Ребекка. — Хватит! — она даже не пытается разнимать братьев, ведь это гиблое дело. — Никлаус! — Элайджа заходит в дом. — о твоих подвигах в газете написали! Нам итак проблем хватает с ведьмами этого города, ты же ещё больше их прибавляешь! — Внезапно Клаус отпускает младшего брата и с безумными глазами поворачивается к другому. — Мы идиоты, Элайджа. — спокойно говорит он, но его голос, спокойный и мягкий, никак не сочетается с образом безумца с горящими огнём глазами. Вдруг, ни с того ни с сего, Никлаус начинает смеяться. Безумный смех его обрывается и он начинает лить слезы. На всех представителей семьи Майклсон в доме это произвело жуткое впечатление. «Видимо, все же он её любил.» — с грустью подумала Ребекка. «У Никлауса есть сердце»— подумал Элайджа. «Да, вот до чего доводит смерть близких, даже вампир может заплакать.»— философски думал Кол. — Нужна ведьма? Понимаете? — обвёл свою семью Никлаус взором, полным озарения. — Мы не знаем точно умерла она или жива! Мы поверили полиции людей! — медленно до Майклсонов доходит, и от понимания их ошибки они засмеялись. — Что ж, ты прав, Никлаус, я займусь поисками ведьмы, а вы приберите здесь все. Скоро придут Хенрик и Алиса. Не нужно им видеть последствия гнева Никлауса. — сказал Элайджа и исчез. Майклсоны, а точнее только Ребекка и Кол, потому что Клаус сообщил, что у него есть неоконченные дела в городе, исчез, убирались в доме. Ребекка лишь надеялась, что неоконченными делами брата является что-то хорошее, нежели убийство кого-то из полицейских, Колу же было все равно, он представлял вечер со своей любимой. Вечером того же дня, все семейство собралось на первом этаже в гостиной, ожидая ведьму, которая, к слову, опаздывала. Каждый взрослый Майклсон уже представлял расправу для ведьмы, как дверь открылась, и вошла та, которую они так ждали. Ведьма попросила их всех сесть в круг, и тем, кто больше остальных контактировал с Аннетт дать свою кровь. Ребекка и Коул разрезали свои ладони и накапали в чашу кровь. Никлаус тоже захотел, но ведьма сказала, что для контакта с призраком нужны только хорошие воспоминания, а не те, что приносили девушке страдания. Гостиная погрузилась во мрак. Ведьма что-то шептала, восклицала какие-то фразы на латыни. Ничего не происходило. Несколько минут спустя, ведьма пересола шептать заклятия, села ровно и сказала, что не видит Аннетт в мире живых, но и в мире мертвых тоже её нет. Майклсоны не поняли: она длимо жива, либо мертва, третьего не дано. Но ведьма сообщила, поскольку девочка- человек, она может не быть в магическом Чистилище, а скорее всего в своём, человеческом, куда закрыт доступ любому существу тайного мира. Если ещё утром надежда была, то теперь, она привела их к горю. Ну, как говорят: » Надежда — это путь к страданиям.» Наши дни. Вспоминая события годовалой давности, Никлаус только сейчас понял, как был глуп. Она ни жива, ни мертва. Это не вход в человеческое Чистилище, это скорее всего клиническая смерть, иначе говоря — кома. Их сестра жива. Вернее между жизнью и смертью, но сейчас не это важно, важнее всего найти её раньше Эстер. А для этого нужна помощь Марселя, значит нужно ему помочь. — Брат, ты помнишь, то что нашей сестры не было ни в мире живых, ни в мире мертвых? — решил донести до брата свою идею Клаус. — Никлаус, брат мой, именно это я и пытаюсь втолковать тебе. Она жива! — радостно заключил Элайджа. — Элайджа, скажи, а в каком баре вы были? — Клаус решил искать мамочку по горячим следам. — Я не помню названия, но пойдём, я тебя отведу.— сказал старший брат, и они ушли в разгромленное кафе на поиски мамы. — Ничего себе! — слегка присвистнул Клаус. — Здесь будто торнадо побывало. — Я о том же брат, о том же. — Мне только интересно, откуда у нашей мамочки такая мощь. Она же из могилы восстала, где ей силы взять? — Не забывай, Никклаус, что предки ведьм этого города сделали её своей. Они дают ей всю мощь. — Нет, ей кто-то из живых помогает, и я узнаю кто это. И убью его. — Осторожнее, брат, мы ещё должны выяснить кто это. — Но сперва, Элайджа, мы должны найти и помочь Марселю. Он тоже наша семья. А семью Майклсон никто не имеет права принижать, все наши обидчики заплатят высокую цену. Клянусь. — Никлаус исчез, оставляя брата в гордом одиночестве среди руин, некогда прекрасного и богатого кафе. Элайджа долго стоял среди этих руин, но в конце-концов решил пойти к Давине Клер. Ведь она ведьма и по сути приемная дочь Марселя. Но правда в последнее время девушка ведёт себя несколько странно, но это поправимо. Элайджа нашёл девушку на кладбище, она пыталась связаться с предками. — Здравствуй, Давина.— произнёс Элайджа, но увидев его, Давина, почему-то закричала...