Поймать и приручить

Отдых прошел плодотворно, даже очень:) Глава вышла большой и очень вкусной, поэтому предупреждаю: будет горячо! Первым делом, оказавшись в офисе, Дэвид вызвал к себе Билла, начальника службы безопасности, и отправил его на квартиру Энтони, с просьбой забрать оттуда телефон парня и котенка вместе со всем ему необходимым. После того, как Билл покинул его кабинет, Дэвид набрал номер Паркера и попросил того приехать к нему домой этим вечером. Бэйли согласился, предупредив о том, что он связался со своими бывшими коллегами и те обещали помочь. Остальное время до обеда мужчина потратил на распределение своих дел, поручая их Рэйчел и своим замам, желая таким образом освободиться на ближайшее время. К тому моменту, когда Билл вернулся в офис, время на часах было уже послеобеденное и Дэвид, подхватив переноску, которую ему успели привезти еще с утра из зоомагазина, поехал домой, желая побыстрее увидеть Энтони. Переступив порог своей квартиры, Дэвид неожиданно замер, прислушиваясь к звукам, но в квартире стояла полнейшая тишина, будто в помещении никого не было. Насторожившись, мужчина разулся и тихонько прошел на кухню, где выпустил из переноски котенка, поставил ему на пол миску с молоком, а затем, стараясь не шуметь, направился в сторону гостиной. Энтони оказался именно там, сидящим на полу, оперевшись спиной о край дивана. Вот только облегчения Дэвид не почувствовал при виде вполне целого и невредимого парня. Слишком напряженной была поза, как и само выражение лица с нахмуренными бровями и плотно сжатыми в тонкую бледную полоску губами. Подойдя к парню чуть ближе и присев на корточки напротив него, Дэвид заглянул в непривычно бледное лицо с выступающими желваками и глазами, полными гнева и разочарования. — Энтони? — мужчина протянул руку к лицу парня, чтобы погладить, но тот резко отбил ее своей. — Что произошло? Энтони еще с минуту прожигал Дэвида своим взглядом, после чего задал мучивший его вопрос. — Значит, ты один из них? — Кого? Энтони, объясни нормально, в чем дело? — стараясь говорить спокойно, Дэвид все равно почувствовал страх в собственном голосе. — Та комната, — Энтони усмехнулся. — На что ты рассчитывал, когда я увижу ее? — О, Господи! — Дэвид закрыл лицо руками и сдавленно простонал. Как он мог забыть! Теперь под угрозой было все, чего он так терпеливо добивался от парня. Дэвид надеялся, что постепенно сможет подвести Энтони к такой щекотливой теме, что будет понемногу обучать его, начиная со слов, и только потом перейдет к действиям. И что делать? Отнекиваться нет смысла, тем более было не в характере мужчины отрицать себя и свои предпочтения. Объяснить и начать действовать прямо сейчас, пока у обоих есть запал? Дэвид отвел руки от лица и посмотрел прямо в глаза Энтони. Секунда, две, а может, целая вечность, но мужчина неожиданно поднялся на ноги и, протянув руку парню, решительно произнес: — Пойдем. Энтони перевел взгляд на раскрытую ладонь и нехотя ухватился за нее, тоже поднимаясь с пола. Мягко улыбнувшись, Дэвид повел парня в ванную комнату и, включив воду, чтобы та набиралась в ванную, принялся молча его раздевать. В этот момент Энтони было все равно, что с ним делает мужчина, поэтому не сопротивлялся и просто наблюдал за слишком спокойным Дэвидом. Закончив раздевать парня, Дэвид скинул на пол к остальным вещам свой пиджак, закатал рукава рубашки и помог Энтони устроиться в ванной. Сам он встал на колени у бортика и, намылив мочалку, принялся водить ей по руке парня. — Как ты отнесся к тому, что увидел в той комнате? — спросил Дэвид, продолжая медленно мыть Энтони. — Ужасно, — после секундного замешательства ответил он. — Хорошо. Почему ты считаешь, что это ужасно? — Дэвид провел мочалкой по груди. — Дэвид, ты смеешься надо мной? Это аморально! — вскинулся парень, ударив рукой по воде. — Нет, я предельно серьезен с тобой. Так почему ты считаешь, что это ужасно и аморально? — не меняя интонации, вновь задал он вопрос. — Потому что это мерзко и грязно причинять другим людям боль и получать от этого удовольствие! — огрызнулся Энтони, совершенно не понимая мужчину и его вопросов. — Это неверное суждение, Энтони, — Дэвид приподнял одну ногу парня из воды и тут же прошелся по ней пенной губкой. — Но я не буду пока тебя в этом разубеждать. — Ты в своем уме? Да ты просто монстр, которому нравится видеть боль и страдания других! — взорвался Энтони, подскакивая и становясь в ванной во весь рост. Дэвид медленно поднял глаза к лицу парня, по-прежнему продолжая стоять на коленях и опираться руками о бортик ванны. — Это тоже неверное суждение. Разве я похож на неуравновешенного извращенца? — Дэвид хмыкнул и, поднявшись, уперся влажными кулаками в бока, почти сравнявшись ростом с парнем. — Я спокоен, рассудителен и совершенно не жесток. Да, порой я бываю груб, но это не делает из меня монстра. — Это ты так думаешь! — Энтони скопировал позу мужчины, совершенно не смущаясь своей наготы. — Я не думаю, я знаю. И будет лучше, если ты убедишься в этом на наглядном примере, — Дэвид снова протянул руку парню, помогая тому выбраться из ванны, а следом, вытерев его насухо большим махровым полотенцем, попросил подождать его пару минут. Вернулся Дэвид с одной из своих белых рубашек и чистыми боксерами, найденными в сумке парня. Дождавшись, когда Энтони натянет на себя вещи, он молча потянул парня к дверям «закрытой» комнаты и, остановившись, произнес: — Не бойся. Я всего лишь покажу тебе комнату своими глазами, и если ты прислушаешься к себе, то поймешь не только меня, но и саму практику. — Мне это не нужно, — ответил Энтони, глядя на дверь и чувствуя, как в груди все сжимается и пульсирует. Вроде не страх, но так болезненно и непривычно. — Как знать. Ты не можешь наверняка утверждать, пока не попробуешь, — Дэвид мягко толкнул дверь, но не дал ей открыться до конца, придерживая ее за ручку. — Готов? — Дэвид, я… — Сомнение — первый шаг к новому, — и мужчина распахнул дверь, впуская парня в свое темное сладострастное царство. Энтони сделал несколько шагов и остановился, вновь рассматривая комнату и то, что в ней находилось. Он не знал и половины всех наименований, хотя зрительно представлял назначение той или иной вещи. Дэвид подкрался со спины и, опалив шею парня своим горячим дыханием, подтолкнул того чуть правее, туда, где находились ниши с вещами, которые, по мнению мужчины, не могли напугать даже детей. На одной из полок находились аккуратно разложенные ленты черного цвета разной длины и ширины. Рядом в прозрачных чехлах были разнообразные кляпы и самые простые маски, те, которые предназначались уже для более серьезных игр, были спрятаны в невысоком шкафу, стоящем у противоположной стены. Вообще, в этой комнате все было устроено так, что самые жесткие и устрашающие на вид девайсы были спрятаны в разных местах, выставляя на обозрение только легкие приспособления, которые к тому же были основными в работе Дэвида. Единственное, что было невозможно убрать, так это деревянный крест для фиксации нижнего, но и он располагался у дальней стены, благо, размеры помещения позволяли устроить все с размахом, оставляя при этом большую свободную зону в центре. Прислонившись грудью к спине парня, Дэвид взял его за правую руку и поднес ее к черным лентам, позволив тому провести по ним кончиками пальцев. — Что ты чувствуешь? — спросил он, едва касаясь губами аккуратного ушка. — Ничего. Это ведь просто ленты, — недовольно произнес Энтони, больше отвлекаясь на жар мужского тела за своей спиной. — Именно. Но если я завяжу этой лентой твои глаза, ты станешь чувствовать и воспринимать все совершенно по-другому, — прошептал Дэвид, снова давая парню провести пальцами по шелковой ткани. — Ты не будешь видеть, но будешь трепетать от незнания и ожидания очередной ласки. — Боли? — Нет, Энтони. Ласки, и только ласки, — ответил мужчина, предлагая парню узнать для начала самое элементарное и неопасное для его сознания. Подтолкнув парня чуть левее, где в самой стене были оборудованы узкие стеклянные полочки, Дэвид мягко сжал его плечи. — Что ты видишь? — Чертову кучу плеток! — вскинулся парень, ошалело рассматривая то, что не заметил в первый раз. Он вообще не разглядывал комнату, просто заглянув сюда, одним взглядом охватил помещение, и ему было этого достаточно, чтобы понять наклонности Нэвилла. — Почти. Вот это, — Дэвид указал пальцем на черную кожаную плеть, на конце которой находились гладкие ленты, — флоггер. Им можно гладить, а можно и легонько отшлепать, если ты, например, будешь посылать меня к черту. Тихонько фыркнув, он указал на другой девайс, похожий на длинный тонкий кнут, с такими же тонкими «хвостами». — А это плеть. Ее тоже можно использовать как для ласки, так и для наказания. — Мерзость, — Энтони с отвращением смотрел на все эти вещи. — Хорошо. Тогда потри пальцами, — и Дэвид взяв с полки флоггер, поднес его к парню. — Я не буду брать это в руки, — прошипел Энтони, совершенно не понимая, почему он все еще здесь. — Я не заставляю брать в руки. Я всего лишь предложил тебе потереть между пальцами. Вот так, — мужчина сжал ленты между большим и указательным пальцем и легонько потер их. Энтони несколько минут смотрел на черную змею, как он прозвал про себя флоггер, и, нерешительно протянув руку, медленно потер один из «хвостов». Просто кожа, ничего омерзительного это действие у парня не вызвало, зато навело на несколько странных мыслей. Утром все это пугало и вызывало в нем множество негативных эмоций. Но сейчас, рядом с Дэвидом, прижимающим его к своей широкой и теплой груди и тихо говорящим о каких-то плетках, ему все казалось не таким страшным и диким. Скорее, интересным, в какой-то степени заманчивым, особенно шелковые ленты и вон те наручники, которые случайно бросились в глаза своим мягким стальным блеском. Энтони вдруг понял, что боится того, чего не знает и никогда на себе не испытывал. Просто ему претила сама мысль оказаться вовлеченным в подобные игры. Но здесь был Дэвид, человек, способный убедить его в чем угодно и вывернуть весь его внутренний мир наизнанку одними только словами. — Ну как? — Дэвид обошел парня стороной и заглянул в его растерянные глаза. — Впечатляет, — выдохнул Энтони, косясь на странную конструкцию у противоположенной стены. — Что именно? — мужчина усмехнулся, поймав карий взгляд. — Твое умение убеждать. — Отнюдь. Я всего лишь показал тебе истинное лицо этих вещей. Ты следуешь неправильным убеждениям и глупым стереотипам. Если бы все было настолько ужасно, как ты об этом говоришь, то огромное количество людей не получали бы такое искреннее удовольствие от подобных практик, — Дэвид подошел к Энтони вплотную и снова положил свои ладони на его плечи. — Хорошая лекция, — съязвил Энтони, понемногу расслабляясь. — Как насчет практики? Чтобы закрепить результат от полученных знаний? — мягко улыбнувшись, Дэвид погладил парня по щеке и легонько чмокнул того в приоткрытые губы. — Жесткий секс? — снова не сдержался он от подколки. — Нет. Просто несколько моих просьб, которые ты должен выполнить, спрятав при этом свои милые зубки, — хмыкнул мужчина, видя сомнение в глазах парня. — Ладно, — сдался Энтони спустя пару минут, поддаваясь любопытству и тихому голосу мужчины. — Вот и славно, — Дэвид сделал шаг назад и, воодушевленный своей маленькой победой, произнес: — Встань на колени и сядь на пятки. — Пол холодный, а я раздетый, — тут же воспротивился Энтони, упрямо поджав губы. — Пол с подогревом, Энтони. Мужчина оскалился, пряча руки в карманах брюк. — Садись! — неожиданно холодно произнес он, отчего ноги Энтони подкосились и он нерешительно опустился на колени, а затем на свои пятки. — Положи руки на колени, — уже мягче, но со сталью в голосе отдал Дэвид новый приказ. Энтони послушно сложил руки на коленях, хотя внутренне весь сжался. Было не то что страшно, скорее, неприятно и неуютно от унизительного положения. Однако мысль о том, что он может спокойно отказаться от всего этого, даже не пришла в его голову, забитую совершенно другими мыслями. Например, такими, как невероятный глубокий голос Нэвилла: не дрожащий, совершенно спокойный и вместе с тем властный. Или поза мужчины, расслабленная, но в то же время подавляющая и заставляющая прогибаться, смиренно опустив голову вниз. Сдержав этот неуместный порыв, Энтони продолжал упрямо смотреть на мужчину, гордо вздернув подбородок. — Хороший мальчик, — Дэвид обошел парня по кругу. — Видишь, как все просто? Ты беспрекословно выполняешь приказы, а я не пугаю тебя своим голосом и возможным наказанием за непослушание. — Да иди ты к… — Не сейчас, Энтони. Ты сам согласился попробовать, поэтому не стоит выводить меня из себя, — перебил Дэвид, но произнес все это очень мягко, прекрасно понимая, что парня нельзя пугать, но и не стоит отступаться от определенных правил. Присев на корточки напротив сидящего парня, Дэвид заглянул в его глаза, в которых был настоящий коктейль эмоций из подступающего страха, ростков гнева и неподдельного интереса. Протянув руку к его лицу, Дэвид осторожно прикоснулся подушечкой большого пальца к губам Энтони, медленно поводил им от одного уголка губ к другому, затем мягко надавил на середину, упираясь в сомкнутые зубы. — Покажи зубки, Энтони, — приказал мужчина, на что Энтони непонимающе уставился на него. — Просто раздвинь губки и покажи зубы, словно скалишься. Энтони совсем растерялся, но послушно оголил свои зубы. Дэвид же практически поплыл от нахлынувших на него чувств. Слишком долго он не отдавал приказы, слишком долго он не испытывал удовольствия от покорности своего партнера. Закусив от напряжения нижнюю губу, он аккуратно провел все тем же большим пальцем по верхнему ряду зубов, а затем точно так же по нижнему. А Энтони вдруг испугался. Глядя на потемневшее лицо красивого мужчины, на его закушенную губу. И этот палец, скользящий по его зубам…. Резко вскочив на ноги и чуть не опрокинув мужчину, Энтони пулей выскочил из комнаты, залетев в спальню. Наткнувшись на свою открытую сумку, он принялся пихать в нее раскиданные по кровати вещи и дернулся, когда почувствовал сильные руки, сжавшие его и притянувшие к часто вздымающейся груди мужчины. Энтони замер, а Дэвид вдруг осознал одну очень важную вещь. Он не сдержался, выдал свою истинную маску, открылся эмоционально перед своим «нижним», что не позволял себе, всегда контролируя мимику и жесты. Но это ведь был Энтони. А с ним нельзя было по-другому. Молодой парень был слишком сладок одним только своим существованием в его жизни. Дэвида захватила похоть, бесконечное желание и удушающая страсть, разрывающая его изнутри на куски, словно дикое животное. И он впервые сам опустился на колени перед человеком, прижимаясь лбом к пояснице Энтони и сжимая пальцами его тонкие бедра. Это была точка невозврата. В этот момент все изменилось, перевернув весь мир вверх ногами, выворачивая наружу то, что было спрятано даже от самого себя. — Энтони, я… прости… я не сдержался, — жарко зашептал мужчина, опаляя поясницу даже сквозь ткань рубашки. — Боже, что я творю… Дэвид задрал край рубашки и короткими поцелуями стал покрывать спину парня. — Я схожу с ума, — пальцы зацепили резинку боксеров и потянули вниз. — Это безумие… я так больше не могу… Энтони! Придерживая рукой рубашку, Дэвид рвано — с каким-то придыханием и легким трепетом — принялся выцеловывать подтянутые ягодицы парня, лаская их губами и сжимая пальцами свободной руки. — Дэвид, прекрати! — испугался Энтони отклика собственного тела на прикосновения мужчины. — Не могу! Слышишь, не могу! — Дэвид с жадностью припал губами к расселине между круглых ягодиц. — Не могу и не хочу! Поднявшись на ноги, Дэвид резко развернул парня лицом к себе и, замерев всего лишь на одно мгновение, накрыл губы Энтони своим ртом, сминая и проникая в горячую глубину, вышибая воздух из легких и вырывая тихий стон. Поцелуй был глубокий, приносящий боль и жжение в потрескавшихся губах, но вместе с тем дарующий им горячее желание и немыслимое удовольствие. Энтони больше не хотел думать о своих страхах, по крайней мере, не сейчас, когда его сжимали крепкие руки, а горячие губы безжалостно сминали его собственные. Он хотел Дэвида, хотел так, что готов был валяться в его ногах, лишь бы тот трахнул его, как в их первый раз. Так же мучительно сладко, опьяняюще и под контролем. Когда-то он ненавидел чужие пальцы в своем рту, сейчас же хотел этого не меньше, чем долгую и мучительную растяжку своей задницы. Все потом, обо всем можно подумать после, только бы эти руки не покидали его разгоряченное тело. И словно уловив настроение своего мальчика, Дэвид отстранился, спустил с его плеч рубашку, следом стянув свою, и, расстегнув ремень с ширинкой, скинул с себя брюки вместе с нижним бельем. Развернув парня к себе спиной, он подтолкнул того ближе к краю кровати и произнес: — Упрись руками в постель, — и как только Энтони выполнил просьбу, вставая в пикантную позу с вздернутыми вверх ягодицами, Дэвид надавил рукой на спину парня, вынуждая того прогнуться, снова попросил: — Расставь ноги шире. Подойдя к парню вплотную, он прижался своим возбужденным пенисом к разведенным ягодицам и легонько потерся им о промежность, задевая головкой сжатое колечко мышц. Пальцы ощутимо сжали половинки, оттягивая их еще больше, а затем сдавили, зажимая скользящий между ягодицами член. В голове уже плыло, страсть настолько заволокла сознание, что Дэвид с трудом сдержался от постыдного стона. Опустившись на колени, он вновь развел упругие половинки, медленно, смакуя каждый миллиметр, провел языком от мошонки до ануса и, покружив вокруг него кончиком языка, толкнулся внутрь, заставив Энтони прогнуться еще сильнее и сдавленно застонать. — Дэвид, не надо… — но договорить парню не дал легкий шлепок по правой ягодице. Не успев испугаться, Энтони от неожиданности сжался и снова мучительно застонал, почувствовал томное удовольствие от легкой, почти незаметной боли. Дэвид оглаживал языком чуть расширившиеся края ануса, проникал глубже и надавливал кончиком на гладкие стеночки, вызывая у парня едва заметную дрожь. Отстранившись, он нежно огладил крепкую попку, после чего поднялся на ноги и произнес: — Малыш, давай на кроватку, — и легким шлепком поторопил слабо соображающего парня. Энтони раскинулся на постели, развратно развел свои стройные ноги и вцепился пальцами в покрывало у себя над головой. Боясь кончить от одного только вида, Дэвид шумно выдохнул и пережал основание своего члена, крепко стиснув зубы от неприятных ощущений. Хотелось сорваться, согнуть до боли желанное тело и ворваться сразу и на всю длину, но так нельзя. Энтони нужно только любить, и Дэвид любил, в каждом прикосновении, в каждом поцелуе, в каждом взгляде. Устроившись между ног парня, он ласково огладил тонкие бедра, пощекотал под яичками, чем вызвал приглушенный смешок парня, а затем надавил на его анус двумя большими пальцами, чуть потянув края. Но неожиданно убрал руки, смещаясь и укладываясь поверх парня, снова припадая к сладким припухшим губам. Энтони отвечал со всей страстью, позволял нежить и одновременно трахать свой рот, задыхаясь от сбитого дыхания и тяжелого тела мужчины. Наигравшись с губами, Дэвид опустился ниже, вылизывая тонкую шею, ключицы и маленький шрам. Затем прикусил один сосок, обвел его по кругу кончиком языка, надавил на маленькую горошину и ощутимо прикусил, вырвав тихий всхлип. И тут же второй сосок оказался во рту мужчины, подвергаясь такой же «пытке». Еще ниже — и Дэвид с маниакальным удовольствием принялся вылизывать черные узоры, постепенно опускаясь еще ниже и в конце концов вбирая в свой рот твердый член парня с влажной и солоноватой головкой. И пока его язык вдавливал горячую плоть в нёбо, пальцы Дэвида снова оказались у сжатого колечка мышц. Немного поласкав промежность на сухую, мужчина отстранился и выхватил откуда-то из-под подушки тюбик смазки, размазал прозрачный гель по своим пальцам, которые уже не боясь проникли в анус, раздвигая и массируя его стенки. Приподнявшись, Дэвид натянул края дырочки и подставил к ней свою головку, чуть надавливая, но не проникая. Несколько пробных «толчков», и он резко ввел свой член в Энтони, заставив того выгнуться и вскрикнуть от мимолетной боли. Опустившись на парня, Дэвид оперся локтями по обе стороны от его головы и с чувством произнес: — Сладкий, сожми меня посильнее, — и с этими словами рвано толкнулся в Энтони. Закинув свои ноги на мужчину, Энтони ощутимо сжал бедрами его бока и застонал, когда Дэвид медленно качнулся внутри него. — Еще… — проглотил он, дурея от размеренных толчков и, как контраст, жестких поцелуев в шею. — Мальчик мой, — Дэвид, не меняя темпа, сместил вес на правую руку, а левой подхватил влажное бедро парня, закидывая его выше и открывая себе больший доступ. — Дэвид, да… да-да-да, — зачастил Энтони, сжимаясь от прошившего его тело удовольствия, когда член мужчины начал проскальзывать по простате. — О, Боже, — Дэвида конкретно повело от голоса парня, и по его телу прошлась легкая дрожь, отчего еще сильнее поджались ягодицы и сперло где-то в районе глотки. Еще несколько глубоких толчков, и Дэвид перекатился на спину, увлекая за собой парня. Оседлав бедра мужчины, Энтони сам направил в себя крупную головку и со стоном откинул голову назад, насаживаясь на горячий ствол до самого основания. Не дав парню привыкнуть, Дэвид сразу подкинул свои бедра, вынуждая парня подстроиться под свой темп, и одновременно прошелся ладонями по его груди, зажимая между пальцев твердые бусинки сосков. И пока Энтони, опьянев от удовольствия и постепенно накрывающего его кайфа, извивался сверху на Дэвиде, тот все сильнее сжимал соски, потирая их подушечками пальцев и выкручивая до болезненного стона. Капельки пота стекали от шеи к груди, и мужчина тут же размазывал их по красным соскам. Не вытерпев, Дэвид без труда приподнял свой торс и помог Энтони перекинуть его ноги себе за спину. Прижав парня к своей груди, он с жадностью впился в пересохшие губы, вытрахивая языком очередные пошлые стоны и придерживая его за дрожащие бедра. Толчок за толчком он врывался в желанное тело, пока не почувствовал дрожь, похожую на ту, что прошибала его собственное тело. И дело тут было не в приближающейся разрядке, а в том, что они оба испытывали схожие и невероятно сильные эмоции от их общей близости. Хмыкнув, Дэвид осторожно снял Энтони со своего члена, уложив парня на спину, свел его ноги вместе и отвел их чуть в сторону, вновь смазывая расслабленный вход. Подтянув парня к себе чуть ближе, Дэвид мягко надавил головкой и, обхватив правой рукой ноги Энтони, толкнулся в горячую глубину. Энтони, впервые оказавшись в подобном положении, растерялся, взмахнув руками и не зная, куда их пристроить. Но заметив нежную ухмылку на лице мужчины, он осторожно устроил ноги на его правом плече, а руки опустил на свою грудь, мягко поглаживая и чуть потирая собственные соски. Скользнув одной рукой вниз, Энтони пальчиком провел по своей набухшей и покрасневшей головке, но поймав звереющий взгляд любовника, быстро сместил ладонь на свое тату. Терпение подходило к концу, поэтому Дэвид ненадолго остановился, раскидывая ноги парня в разные стороны и снова устраиваясь между ними, окончательно сорвавшись в быстрый и рваный темп. Энтони практически трясло от затопившего все его тело жара, и он безостановочно стонал и все сильнее сжимал плоть мужчины внутри себя. Оргазм накрыл их почти одновременно, выворачивая так, что Энтони с криком излился на свой живот, даже не притрагиваясь к собственному члену, а Дэвид с тихим рыком слил в самого парня, продолжая мягко того подтрахивать, после чего перекатился на спину и утянул Энтони на свою грудь. Бедра мужчины сводило практически судорогой, подергивая его опавший член, а Энтони попросту не мог свести ноги, чувствуя приятную ломоту и легкое жжение между ягодиц. Они лежали молча несколько минут, приходили в себя после мощного оргазма и постепенно восстанавливали дыхание. И только после того, как парень сам перекатился под горячий и влажный бок мужчины, Дэвид заговорил: — Энтони, прости. Я не сдержался, снова напугал тебя, — путаясь, попытался все объяснить мужчина, но его перебил тихий голос парня. — Все в порядке. Я уже понял, насколько сложно тебе сдерживаться рядом со мной, и это не твоя вина, что я воспринимаю многие вещи совсем по-другому, — Энтони уткнулся носом в его подмышку, чувствуя себя законченным извращенцем, испытывающим полный кайф от естественного запаха любовника. — Глупый, я готов всю жизнь просить у тебя прощение, — Дэвид неожиданно навис над парнем, убирая мокрую прядку с его лба. — И я готов всю жизнь терпеть, если ты скажешь, что все, увиденное тобой в той комнате, по-прежнему вселяет в тебя страх. Энтони молча уставился на Нэвилла, с ужасом понимая о чем тот ему говорит. Синие глаза вопросительно заглянули в карие, и Энтони положил дрожащую руку на щеку мужчины. — Ты предлагаешь мне руку и сердце? — нервно усмехнулся он, закусив губу почти до крови. — Нет. Я предлагаю тебе свою жизнь, — ответил Дэвид, накрывая руку парня своей и на мгновение прикрывая глаза. Вот теперь он по-настоящему испугался. Он слишком сильно увяз в Энтони, слишком часто стал переступать через собственные принципы, слишком быстро осознал то, что люди ждут от себя долгие годы. Неделя. Ему хватило одной недели, чтобы переломать самого себя и сделать признание. — Дэвид, — Энтони почувствовал, как начинает щипать глаза, — мне нужно в душ. И Дэвид отступил, увидев в его глазах сомнение. Он улыбнулся своей привычной мягкой улыбкой, нежно коснулся его губ своими и, поднявшись, помог встать и Энтони, отпуская того в душ. Пусть успокоится, придет в себя и решит все без его присутствия. У них еще будет время для того, чтобы поговорить, а сейчас им предстоит собраться, потому что вечером они ожидают серьезных гостей.