Хроники одного Волшебного Мира: цикл первый

Демон с рыжим хвостом, а потом Холодный взгляд, западающий в душу. Острым клыком пронзит, задушит, И отпустит, посторонится, Сердце оставит – тело пропустит. Языком шершавым пошарит В груди, в голове, Полежит с тобой на траве. Скажет тихо: «Ни тебе, ни мне». Сердце заберет, сожрет. Лукаво посмотрит, хвостом махнет. Доктор Пеплов        Однажды это просто случилось: я попался в расставленную для меня ловушку. Я не успел даже пошевелиться или сбежать, как делал всё это время. Впрочем, когда я увидел, кто меня поймал, задался вопросом, как мне вообще удавалось ускользать всё это время. Я лежал на земле, не имея возможности пошевелиться, вверху было серое небо, полное дождя, а на меня сверху смотрели прищуренные льдисто-голубых глаза Чиффы, Кеттарийского Охотника. Не удивительно, что ему удалось меня поймать. Хотя, его могущество было вне пределов моего понимания. В какой-то момент я подумал, что он и не человек вовсе. Бессмертное существо. Вот кем был Чиффа. Я тоже хотел стать таким, но не смог. Что ж, смерть от руки Кеттарийского Охотника – не так уж и плохо. – А кто тебе сказал, что я собираюсь тебя убить, Рыбник? – у него был низкий, чуть хрипловатый голос, в каждом звуке которого таилась угроза. Он меня поймал и как бы предупреждал, что лучший вариант – вести себя тихо. И ещё я понял: он просто прочёл мои мысли, которые не были для Чиффы секретом.        Я смотрел в серое небо, где вспыхивали первые отблески молнии. Хорошо бы, он убил меня после того, как хлынет ливень. Не так уж это и страшно – умереть. Гораздо больше меня пугало, что будет потом. На пороге смерти меня ждали Киба Аццах, Йук Йуггари и бесконечная бездна страданий – мой персональный ад. – Эй, Рыбник, я, кажется, с тобой разговариваю, – голос Чиффы вернул меня в реальность. – С чего ты взял, будто я вот прямо сейчас тебя убью? Ты – моя добыча.        Добыча. Вот значит как. Что ему от меня нужно?! Привычная ярость стала заполнять моё сознание. Да как он смеет издеваться надо мной?! Если уж поймал – убей! А глумиться над собой я не позволю! Гнев переполнял меня уже до краёв, и я ощутил, что пространство вокруг начинает искриться: магические путы, которыми связал меня Чиффа, разрывались. И мне вдруг подумалось, что Кеттарийский Охотник, которого все так боялись, обладает очень нужным мне могуществом. И в голове сразу вспыхнула старая мысль: «Ещё! Хочу ещё!». – Надо же, даже сейчас ты не сдаешься, Безумный Рыбник, – как-то слишком уж флегматично произнёс Чиффа. – Да приди же ты в себя! – сказав это, он щёлкнул пальцами, и моё тело пронзила мгновенная, но очень резкая боль. Это отрезвило моё сознание. – Что…ты…от меня…хочешь? – прохрипел я. – О, ты всё-таки умеешь говорить! – обрадовался мой пленитель. – Это обнадёживает. А теперь сделай тридцать медленных вдохов и выдохов. Если собьёшься – начинай сначала. Ну же!        Голос его звучал повелительно, и я почему-то послушался. Медленно вдыхал и выдыхал, снова и снова. Два раза сбился и начинал сначала. И я почувствовал, что мысли мои прояснились, а гнев куда-то подевался, сменившись более-менее стабильным спокойствием. – Хорошо. Полегчало? – Чиффа усмехнулся краешками губ. – Да, – коротко ответил я. – Воооот, – протянул он. – А теперь поговорим. – Странный у тебя способ начинать разговор, – мне определённо не нравилась моя неподвижность, да ещё и лежачее положение. – Тут уж ничего не поделаешь. Если я тебя освобожу, а ты нападёшь, мне придётся убить тебя, Рыбник. А я этого не хочу. Слишком много усилий я приложил к тому, чтобы тебя поймать, – он отвесил мне шутовской поклон. – Снимаю перед тобой тюрбан. Ты долго от меня бегал, и, надо признать, довольно успешно. Ну, и каково это – два года не спать? – на сей раз он улыбнулся. – Дырку над тобой в небе, Чиффа, ты и сам знаешь, что хреново! – в моём голосе опять появились нотки гнева. – А ну-ка снова тридцать медленных вдохов и выдохов, – велел мне кеттариец.        Я послушно задышал, а он тихо постукивал носком своего сапога по земле, чтобы я не сбился с ритма. Эффект удивил меня даже сильнее, чем в первый раз. – Хорошо. Экий ты у нас вспыльчивый! Страсти какие! – он тихо рассмеялся. – Ты так и не сказал, что тебе нужно от меня. – Да разве ж с тобой поговоришь?! – в его голосе звучало искреннее удивление. – Чуть что, и ты сразу сердишься. Никакого самоконтроля. Вспрочем, это мы исправим. – Тебе не кажется, что пора меня освободить? Довольно унизительно разговаривать с тобой, лёжа на земле, – это раздражало меня, хоть и не так сильно, как в самом начале. – Не кажется, Рыбник. Видишь ли, не желаю тебя повторно связывать. Уверен, что как только ты окажешься свободен, попытаешься на меня напасть, – его голос звучал очень серьёзно. – Не буду я на тебя нападать, Кеттарийский Охотник. Моя жизнь мне очень дорога, – я нисколько не лгал ему. – Так уж вышло, что и мне стала дорога твоя жизнь – пока полежи связанным. Мы поговорим, а потом, если совсем совладаешь с собой, я тебя освобожу, – пообещал Чиффа. – Сейчас, – потребовал я. – Иначе придётся просто убить меня, потому что слушать я тебя не стану. – А ты упрямый! – присвистнул кеттариец. – И глупый. Мне ничего не стоит убить тебя, а я, напротив, пытаюсь сохранить твою жизнь. Ну чего ты артачишься, а?! – Я проявляю к тебе должное уважение, Чиффа. И жду того же от тебя. Однажды ты уже спас мне жизнь, и за это я не стану на тебя нападать, – резонно сообщил я. – Да знаю я, что спас, – он махнул рукой, дескать, давно это было, и замолчал ненадолго, пристально вглядываясь в меня, после чего добавил: – Хорошо, будь по-твоему, Рыбник.        Я ощутил, что могу двигаться, поднялся с земли, и в этот самый момент раздался оглушающий гром, а ещё через мгновение хлынул дождь.Чиффа отчего-то весело рассмеялся, а потом коснулся моего плеча и мы исчезли – переместились в какое-то пыльное здание, в котором протекала крыша. – Только не говори мне, что ты тут живёшь, – уныло протянул я. – Почти, – загадочно ответил он.        Кеттариец подошёл к ближайшей стене, коснулся её ладонью, и появилась дверь. Он сделал мне знак рукой следовать за ним после того, как распахнул дверь-невидимку, которая мгновенно закрылась за нами, и, как я полагаю, снова исчезла.        Мы оказались в огромной комнате, роскошно обставленной, и Чиффа первое, что сделал, высушил свою одежду, а потом коснулся моего плеча, и одежда моя тоже высохла. – А вот здесь я живу, – с этими словами он плюхнулся в кресло, стоящее около огромного камина, и кивком указал мне на другое.        Я рухнул в кресло, наверное, впервые за два года ощущая такую усталость. Голос Чиффы слышался откуда-то издалека, а я проваливался в темноту, пока не почувствовал, что меня довольно грубо теребят за плечо. – Засыпать пока что рановато, – сообщил кеттариец, протягивая мне флягу. – На вот, сделай несколько глотков, ободрись. Я послушно принял флягу из его рук и пару раз отпил. Мне действительно полегчало. Причём резко и сразу. – Что это за зелье? – спросил я. – Бальзам Кахара. И не зелье, а тонизирующий напиток, самый сильный из всех мне известных. Восьмая ступень чёрной магии, но каков эффект, а?! – Чиффа мне подмигнул. – Никогда о таком не слышал, – признался я. – Не удивительно. Ты вообще почти ничего не знаешь и ни о чём не слышал, Рыбник, – он выдержал паузу, а потом продолжил: – А ведь ты самый талантливый колдун из своего поколения, с врождёнными способностями к Истинной магии. И совсем ничегошеньки не знаешь. Чему только учат в этих ваших орденах! – Что такое Истинная магия? – впервые я подумал, что и правда очень мало знаю. – Есть два типа магии: Истинная и Очевидная. Очевидной ты худо-бедно пользуешься, а вот об Истинной совсем не имеешь представления. Да и мало кто знает, честно говоря. Мне в своё время очень повезло с учителем, а тебя, такого талантливого ребёнка, едва не загубило твоё же собственное воспитание. И на кой тебе сдались эти ваши дырявые аквариумы, а? Было же ясно с самого начала, что от такого количества силы любой свихнётся, –Чиффа только укоризненно покачал головой, но хитрая ухмылка скользнула по его губам. – Мне нужна была сила, чтобы стать бессмертным, – честно ответил я. – Ого! Вот это я понимаю цель! – он рассмеялся, а потом продолжил: – Глупый мальчишка! С твоими способностями и при должном обучении ты проживёшь как минимум пару тысяч лет. А тебе вот прямо сейчас бессмертие подавай. Хитрый какой!        Я опять стал клевать носом, и даже этот бальзам Кахара ненадолго меня взбодрил. Всё-таки я два года не спал. Чиффа, увидев такое положение дел, произнёс: – Эй, не смей засыпать! Ты разве забыл про своих «старых друзей», Кибу Аццаха и Йука Йуггари? Они о тебе помнят, уж поверь мне. – Знаю. Они едва не убили меня во сне. – Вот-вот. И вполне сделают это теперь, не сомневайся. – Я слишком устал, Чиффа. – Вижу. Но сначала тебе придётся выпить моей крови, – он сказал это спокойно и ровно, словно говорил о погоде. – Ты дашь мне своей крови? – моему удивлению не было предела. – Не рассчитывай на всю, но пара глотков тебе перепадёт, – он подмигнул мне, в его руке возник небольшой кинжальчик, и кеттариец полоснул им по своему левому запястью. – Ну же, пей! – в его голосе появились повелительные нотки.        Я послушался, сделав пару глотков, и Чиффа выдернул свою руку из моего захвата, залечив порез, после которого даже шрама не осталось. На вкус его кровь мне не понравилась, хотя я чувствовал, что в ней сокрыто огромное могущество. Вслух я, конечно, ничего не сказал, и только спросил: – И теперь я могу спать? – Ага. «Приятели» не учуят запах твоих снов. Прямо в кресле и засыпай. Оно волшебное, и само позаботится, чтобы тебе было в нём удобно.        Моя голова опустилась на спинку кресла, и меня поглотила темнота. Я спал впервые за два долгих бессоных года. И, как и обещал Чиффа, кошмары мне не снились. Впрочем, снов своих я не запомнил, как ни старался это сделать. Да и сны, наверное, были не совсем мои.        Как потом выяснилось, я проспал трое суток. В общем-то, это не удивительно. Когда я открыл глаза, Чиффа сидел в кресле напротив, а рядом стоял стол, на котором был кувшин со свежесваренной камрой и мясной пирог. Кеттариец умял почти половину и улыбался до ушей, отхлёбывая из своей чашки камру. – Надо же, сам проснулся! А я как раз собирался тебя будить, – весело сообщил мне Чиффа. – Три дня уже дрыхнешь. Где твоя совесть?! – он едва сдерживал смех. – Где у тебя можно умыться? – спросил я вместо ответа. – О, ты ещё и чистюля! Кто бы мне сказал с полгода назад такое про Безумного Рыбника – не поверил бы! – Чиффа вовсю веселился, но показал мне, где у него уборная и комната для омовений.        За умыванием я проторчал почти час, что, по моим меркам, было очень мало, а вот Кеттарийский Охотник весь извёлся. У него на лице было написано, мол, наконец-то явился. Я придвинул своё кресло к столу и съел мою долю мясного пирога, запивая камрой. Чиффа терпеливо ждал, пока я закончу трапезу, а потом сказал: – А вот теперь пришло время серьёзного разговора. Во-первых, я хочу знать, добыл ли ты в Ордене Ледяной Руки то, за чем туда отправлялся. – Да. Я прихватил с собой две руки, правую – Йука Йуггари, и левую – Кибы Аццаха. Они остались там, под обломками, когда ты разрушил мой дом с намерением меня убить. – Очень хорошо! Даже лучше, чем я ожидал, – произнёс он, а потом снова задал мне вопрос: – Ты ведь хотел сделать Перчатки Смерти? – Хотел. – Знаешь, как их изготовить? – Нет. В тот момент я об этом не думал. Сначала я намеревался добыть себе руки магистров Ордена Ледяной Руки, а потом уже искать в книгах информацию, как создать Перчатки Смерти, – ответил я. – Резонно. Этим ты и займёшься, но чуть позднее. Сейчас нам нужно решить более насущную проблему: твои сны. – Ты что, всё время собираешься поить меня своей кровью? – спросил я. – Ну уж нет! – ухмыльнулся Чиффа. – Не настолько я добрый дядя, чтобы давать тебе свою кровь ежедневно. К тому же, есть более действенный способ решить твою проблему если не навсегда, то очень надолго. – Какой? – в этом вопросе было всё моё нетерпение. – Ты должен стать кем-то другим, чтобы призраки Кибы Аццаха и Йука Йуггари не смогли учуять тебя. – Как это сделать? – Отправить тебя в Хумгат, конечно же, – ответил кеттариец и таинственно замолчал, ожидая моих вопросов, которые, я, конечно же, ему задал. – Что такое Хумгат? – Коридор между Мирами. – Между чем? – изумился я. – А ты что, наивно полагал, будто наш Мир единственный, и больше ничего нет? – Чиффа веселился от души. – Миров во вселенной превеликое множество, и каждое мгновение рождаются новые. Будь наша реальность единственной, я бы завыл с тоски. Ну так вот, Хумгат – это Коридор, в котором бесконечное количество дверей, каждая из них – вход в какой-то Мир. Поверь мне, путешествия между Мирами – увлекательнейшее занятие. Вот это и есть Истинная магия, к слову говоря. И ты в своё время освоишь эту науку. Ну а сейчас тебе нужно как бы «познакомиться» с Хумгатом, чтобы в будущем ты был для него «своим». – Ты говоришь невероятные вещи, Чиффа. Я никогда и нигде ни о чём подобном не читал. И даже не слышал. – Не удивительно. Потому что способностей к Истинной магии, да ещё таких выдающихся, как у тебя, лишены почти все магистры всех известных мне магических орденов. Тот же Лойсо Пондохва, Великий Магистр Ордена Водяной Вороны, совсем не имеет представления об Истинной магии, хотя и обладает исключительными способностями в этой области. Но не о нём сейчас речь, – кеттариец замолчал, набил свою трубку, закурил, а потом продолжил: – Ты будешь отправлен мною в Хумгат. И для «знакомства», и с определённой целью: получить там новую личность. Когда вернёшься назад, сможешь без проблем спать, и твои призраки оставят тебя в покое, по крайней мере, на ближайшие полсотни лет. – Всё это звучит слишком уж хорошо, поэтому у меня закономерный вопрос: что ты хочешь взамен, Кеттарийский Охотник? – Молодец! Хороший вопрос! – воскликнул он, ухмыляясь, а потом совершенно серьёзно, даже без тени улыбки, продолжил: – Взамен мне нужна твоя жизнь. Не больше, но и не меньше. – Моя жизнь? – Да. Понимаешь ли, существует одна проблема, очень серьёзная, в решении которой мне нужна помощь. А ты, да ещё и с Перчатками Смерти, отличный помощник. – Что за проблема? – спросил я. – Мир рушится, – предельно серьёзно ответил он. – Рушится? – я уже ничего не понимал, особенно если учитывать, какое количество информации я получил. – Да, – Чиффа тяжело вздохнул. – Видишь ли, в это почти никто не верит, кроме нескольких Древних Магистров, нашего короля и Великого Магистра Ордена Семилистника Нуфлина Мони Маха. Сейчас отсчёт идёт на десятки лет, потому что великое множество могущественных колдунов пообиделись друг на друга и постоянно затевают стычки, да ещё с применением таких высоких уровней магии, что это всё больше и больше истощает Сердце Мира. Если оно угаснет, наш Мир рухнет. Конечно, будут единицы, такие, как я, например, кто сможет удрать в другой мир и продолжит жить дальше. Но нас очень и очень мало. А как же быть со всеми остальными? Они, естественно, все умрут. Поэтому король и Орден Семилистника ведут борьбу с теми, кто способствует истощению Сердца Мира. А я – их Охотник. Но, понимаешь ли, меня мало. Я всё не успеваю. И вот я подумал, что ты можешь оказаться хорошим помощником в нашем стремлении спасти Мир от гибели. – Ты хочешь, чтобы я убивал могущественных магистров по твоим приказам, которые ты, соответственно, будешь получать от короля и Нуфлина Мони Маха? – Именно. И, честно говоря, выбора у тебя уже нет, – серьёзно произнёс он. – Если я избавлюсь от своих кошмаров, я согласен на твои условия, Чиффа. Твоё могущество действительно невообразимо. – Вовсе нет. Я же не Вершитель, в конце концов, – ответил он.        Его слова почему-то отозвались во мне какой-то сладкой дрожью. Понять причину я не мог, а потому просто спросил: – Кто такой Вершитель? – О, эти ребята воистину всемогущи. Вот Король Мёнин, например, был Вершителем. Ты наверняка читал о нём. – Да. Но я думал, что Вершитель – это просто титул Мёнина, и всё. – А вышло, что не просто. Вершители очень редкое явление в нашем Мире. Они всесильны, и все их желания исполняются. Если уж они действительно чего-то хотят, то непременно это получают. Вселенная в лепёшку расшибётся, а желание Вершителя выполнит. Например, в эпоху короля Мёнина совсем не было преступности. Знаешь, почему? Его Величество пожелал, чтобы «всякие пустяки» вроде преступлений (любой степени тяжести) не отвлекали его от более важных дел. Ну, и магические ордена в ту пору жили мирно, и все со всеми дружили. Золотое было время, что и говорить, – он внимательно оглядел меня, а потом спросил: – Ну что, ты готов?        Я только кивнул. Вся эта информация о Вершителях почему-то опьянила меня. И мне подумалось, что Вершитель, пожалуй, мог бы дать мне то, чего я так желаю. Ведь если его могущество безгранично… – Эй, ты где витаешь? – голос Чиффы вывел меня из задумчивости. – Мне нужно твоё внимание и сосредоточенность, а ты опять поддаёшься своим совершенно неуправляемым эмоциям. – Я понимаю, – произнёс я, принимаясь медленно вдыхать и выдыхать без напоминания со стороны кеттарийца, который только одобрительно кивнул. Десять минут спустя я стоял напротив Чиффы, спокойный и сосредоточенный. Он велел мне закрыть глаза и расслабиться, после чего что-то тихо-тихо произнёс, и я ощутил, как его рука сжимает моё сердце, причиняя такую невыносимую боль, которая вытесняет из сознания все остальные мысли и чувства. – Терпи, мальчик, – слышу я голос Чиффы, – за всё нужно платить. Здесь и сейчас твоя цена – боль. А теперь иди.        После этих его слов я почувствовал, что проваливаюсь куда-то, медленно, плавно, что-то поглощало меня, присваивало себе, и я растворился в этих ощущениях, теряя себя как личность, становясь частью чего-то непостижимо огромного, а то и вовсе беспредельного. В какой-то момент я понял, что снова ощущаю самоё себя, и впервые за долгие годы мои мысли и чувства находились в состоянии идеального покоя. Именно это мне и требуется – ледяной покой, чтобы держать в узде Безумного Рыбника и его желания. Да, как же хорошо, что я обрёл такое равновесие.        Возвращение назад, в своё тело, было столь стремительным, что, открыв глаза, я понял: у меня кружится голова. И, не дожидаясь указаний Чиффы, я снова задышал медленно и ровно. Мне понадобилось больше часа на восстановление спокойствия, и, что удивительно, мне давно не было так хорошо, как сейчас. Меня уравновесили, и теперь я был подобен весам, на обеих чашах которых был груз, равный по весу. Моё безумие было сбалансировано обретённым спокойствием. Более того, я откуда-то знал, что поколебать эти чаши весов почти невозможно. И мне это понравилось. Я повернул голову и посмотрел на Чиффу, который сидел в кресле, курил трубку и улыбался мне, подмигнув. Только теперь я видел его настоящего, без маски весельчака, которую он всегда носит. Я понял, что он действительно очень могущественное существо, расчётливое и жестокое. Для него абсолютно приемлем принцип «цель оправдывает средства». Совсем как для Безумного Рыбника. Только безумец, которым я ещё некоторое время назад был, мог ради совершеннейшей придури, каковая и целью-то называться не могла, затратить огромные средства: и силу, и чужие жизни, да что угодно, лишь бы получить желаемое удовольствие. Чиффа же никогда бы не стал действовать так иррационально. Он готов был приносить великие жертвы, но только ради великих целей. Даже большая жестокость совершалась им ради ещё большего блага. И только так.        Ещё я осознал, что теперь Кеттарийский Охотник имеет надо мною некую власть, и ослушаться его я не смогу, даже при всём желании. Но я и не хотел. Меня вполне устраивало такое положение дел. Быть непоколебимо спокойным – значит на всё смотреть почти что с равнодушием, будто бы со стороны. Та буря, что бушевала во мне ещё так недавно и владела мной безраздельно, теперь покоилась где-то за гранью моего нового «я». Безумный Рыбник, конечно, никуда не делся, но он словно бы уснул, что меня вполне устраивало. – Эй, сэр Шурф, с тобой всё в порядке? – позвал меня Чиффа, впервые обратившись ко мне по имени: – А то ты смотришь на меня как на объект своего эксперимента, – он хмыкнул. – Вы можете больше не притворяться, – с невозмутимым спокойствием сказал я, а потом добавил: – Я всё вижу. – О! С чего это ты решил перейти на «вы»?! Вроде ж недавно спокойно говорил мне «ты», – похоже, это казалось ему забавным. – На «ты» обращаются к равному, – сухо пояснил я, – а я вижу, сколь велика разница между нами. И мне кажется недопустимым говорить «ты» человеку, чьё могущество, опыт и знания в сотни раз превосходят мои собственные. – Даже так, – как бы пояснил он сам себе. – Мне нравится твоя новая личность, сэр Шурф. Уравновешенность и самоконтроль – именно то, чего тебе недоставало. – Полностью с вами согласен. А теперь, думаю, мне стоит заняться изучением информации о способе изготовления Перчаток Смерти. – Очень правильная постановка вопроса. И вот ещё что, сэр Шурф, – он поднёс трубку ко рту, потом выдохнул кольцо дыма, и продолжил, – я думаю, что тебе не следует отказываться от образа Безумного Рыбника именно теперь, когда ты будешь представлять настоящую угрозу. Пусть все думают, что ты по-прежнему тот свихнувшийся тип, которым был до недавнего времени. Поэтому тебе стоит устраивать спектакли в духе Безумного Рыбника, чтобы ни у кого не появилось подозрений на твой счёт. – Да, это кажется мне вполне разумным решением, – только и сказал я. – Что ты сейчас намерен делать? – Отправиться на развалины и отыскать свои трофеи. Думаю, они всё ещё покоятся под обломками. А потом я хочу наведаться в своё поместье и поискать в нашей семейной библиотеке сведения о Перчатках Смерти и способе их изготовления. – Так и сделай, – Чиффа поднялся с кресла и посмотрел на меня пристально и даже холодно, будто взвешивая, что мне сказать. – И, сэр Шурф, я не нянька, чтобы неотрывно находиться при тебе. Следить за тобой, ясное дело, тоже не буду, но всё же не пытайся от меня удрать. Так будет проще всего нам обоим. И, конечно же, все мои просьбы ты должен расценивать как приказы (коими они и являются), которым нужно неукоснительно следовать, – он помолчал, а потом улыбнулся и добавил, снова мне подмигнув: – Но это вовсе не означает, что теперь я стану тираном и буду тебя нещадно эксплуатировать. – Я понимаю всё предельно ясно. И ещё раз повторяю, что вы можете не утруждать себя этим дружеским отношением ко мне. Вы всё рационально рассчитали, вложили в меня время и силу и теперь хотите получить отдачу. Это приемлемо для нас обоих. – Экий ты зануда, сэр Шурф! – весело произнёс кеттариец. – Понимаешь, в чём дело: я не притворяюсь. Я такой, и в то же время не такой. По крайней мере, мне так больше нравится. Иначе давно бы свихнулся от своей серьёзности, за шестьсот-то с лишним лет. А теперь займись своими делами, а я займусь своими.        Он подошёл к стене, коснулся её рукой, и там появилась дверь. Чиффа сказал мне, что я попаду в заброшенный амбар на окраине города. Так оно и вышло. И я отправился за руками магистров Ордена Ледяной Руки, которые добыл ещё два года назад.