И сойки трель...

- Вы что там устроили? - ярость Хеймитча обрушилась на братьев, но не особо их впечатлила. - Так вышло, - Сэм отвернулся от ментора и снова вернулся к разговору с Дином. - Вы что, не понимаете, что сейчас просто засунули свой единственный шанс спастись распорядителям в задницу? - Не волнует, — спокойно произнёс Дин и снова отвернулся. Шепнул что-то брату, и они вдвоём покатились со смеху. - Хеймитч, что случилось? - спросила Китнисс, с тревогой глядя на своих подопечных. - Спроси у них! - рявкнул Эбернети. - Я вообще удивлён, как этого придурка на месте не пристрелили! Додуматься же до такого! Метнуть нож в распорядителя! За столом синхронно ахнули. Даже Сэм, понимающий, что брат сотворил нечто, выходящее за рамки дозволенного, был в шоке. - Он что, повторил выходку Китнисс? - Пит попытался хоть как-то осознать произошедшее и найти выход из положения. - В том-то и дело, что нет! По словам распорядителей, он намеренно метнул нож в одного из них. Если бы не защитное поле, он был бы мёртв. - Не был бы. Я целился в плечо. В худшем случае руку бы отрезали, - Дин и не собирался жалеть о своём поступке и совершенно спокойно отпил виски из своего бокала. - Ты даже не отрицаешь этого! Ты хоть понимаешь, что творишь? Ты представляешь, как подставил себя, Сэма и того парня, за которого вступился? Дина словно пыльным мешком по голове огрели. Из лёгких вдруг вышибло весь кислород, а мозг пронзило осознание того, что Каса могут наказать из-за него. - Что с ним будет? С К... Безгласым? - Дин, казалось, разом потерял всю спесь, голос был тихий и несчастный. Эбернети посмотрел на него теперь с сочувствием. - Раньше надо было думать, — отрезал он, но, увидев полные ужаса глаза братьев, чуть смягчился, — его не убьют. Но физически наказать могут. Тугой обруч, сжимающий грудь Дина, слегка ослаб. А вот чувство вины никуда не делось. Он боялся представить, что могут сотворить с Касом за его выходку. - Может, обойдётся? Со мной же более-менее обошлось, — с надеждой в голосе предположила Китнисс, но Хеймитч покачал головой. - Одно дело выстрелить в яблоко и выбить его из пасти поросёнка и совершенно другое - целится непосредственно в распорядителя. Они так этого не оставят. - И что же они могут предпринять? Казнят Дина? - в голосе Сэма звучал страх. Больше всего на свете ему хотелось хорошенько тряхнуть упрямого братца и запереть где-нибудь, где он был бы в безопасности. - Нет. Они просто устроят ему ад на Арене. Дин не выдержал и расхохотался. Громко, надрывно, с нотками истерики. - Они мне ад устроят. Они. Устроят. Мне. Ад. Ты слышал это, Сэмми? Сэм его веселья не разделял. Ему было жутко от того, что брат в последнее время совершенно утратил инстинкт самосохранения. Такое он уже видел в тот жуткий год перед тем, как его растерзали адские псы. Вновь подавив желание стукнуть неуёмного брата, Сэм уставился прямо перед собой. - Когда объявят результаты? - Думаю, с минуты на минуту. Так что, пойдёмте смотреть, - Китнисс первая сумела взять себя в руки. Остальные покорно встали, и заметно нервничая, перешли в соседнюю комнату, где стоял огромный телевизор. Дин сел на полу, Сэм устроился на диване, всем своим видом демонстрируя то, как он сердит на брата. Впрочем, он не стал отодвигаться от него слишком далеко, так что его злость по большей части была напускной. Пит включил телевизор, и все присутствующие замерли. Вступления как такового не было. Диктор объявил, что сейчас будут объявлены баллы, выставленные трибутам за тренировки, а уже через мгновение появилась фотография представителя Первого дистрикта. Большинство трибутов получили от трёх до пяти баллов. Профи получали по восемь-десять баллов. Вскоре очередь дошла до Дина. - Девять? - удивился он, увидев свой результат. — Они что, всё-таки решили спустить мне всё с рук? - Сомневаюсь... Чувствую, они готовят какую-то феерическую подлость. Дин с ужасом понял, что они задумали, когда объявили результат Сэма. - Двенадцать, — Сэм в шоке смотрел на свой результат. — Это ведь не к добру, верно? - В прошлом году профи объявили на меня охоту за одиннадцать баллов, — мрачно прокомментировала Китнисс. - В этот раз они превзошли сами себя. Поздравляю, Дин, вполне вероятно, ты только что вырыл могилу своему брату. Теперь профи от него точно не отстанут. Дин и сам понял, что дело дрянь. Он злился сам на себя, понимая, что несмотря на это, будь у него второй шанс, он бы всё равно поступил так же. Сэм был ему дороже всего на свете, но Кас — его лучший друг, который тоже влип в эту историю по его вине. И он просто не мог позволить каким-то разожравшимся клоунам причинять ему боль. Сэм понял его. С тех пор, как они «переехали» в Панем, их утраченное было взаимопонимание вернулось. Они снова могли понимать друг-друга без слов. Дин поднял голову, чтобы заглянуть в лицо брату. "Спасибо, Сэмми", - говорил его взгляд. "Всегда пожалуйста, братишка", - Сэм ответил ему таким же красноречивым взглядом. - Что ж, в этом есть и свои плюсы, - Хеймитч хлопнул в ладоши, — если вы переживёте бойню у Рога, то от спонсоров у вас не будет отбоя. И ещё. Послезавтра интервью, как будете к нему готовиться, раздельно, или вместе? - Вместе, — хором ответили братья. - Я не удивлён. Тогда делаем так. Утром вас будет мучить Эффи. Она расскажет, как надо держаться на сцене, объяснит простейшие правила. Потом вами займутся Китнисс с Питом, пора бы им тоже подтверждать своё звание менторов. А уже в день эфира вами займутся стилисты. Всё понятно? - Вполне, — кивнул Сэм. - Тогда свободны. Отдыхайте. *** Следующий день братья потом прокляли многократно. Эффи действительно была помешана на этикете и пыталась вбить эти знания в головы братьев. И если Сэм относился к этому спокойно, то Дин бесился. Он не мог понять, зачем ему на сцене уметь правильно обращаться со столовыми приборами. Но это вытерпеть ещё было можно. А когда женщина попыталась научить братьев правильно ходить, они были готовы взвыть. В сложившейся ситуации радовало одно. Сэм перестал воспринимать Эффи, как клоуна. По его разумному мнению, клоуны могут делать всё, что угодно, но только не обучать этикету. Этой мудрой мыслью он поделился с братом, и они вдвоём покатились со смеху. К счастью, ближе к обеду пытка закончилась, и за них взялись юные менторы. С ними дело пошло веселее. Парень с девушкой рассказали о том, как провели собственное интервью. - Цинна посоветовал мне быть самой собой, — пожала плечами Китнисс, — я последовала его совету. - Если Дин будет самим собой, он конечно же влюбит в себя всю женскую половину Капитолия, — хмыкнул Сэм. — Как думаете, это привлечёт спонсоров? - Однажды это сработало, — серьёзно кивнул Пит. - Финник Одейр победил на Играх несколько лет назад во многом благодаря своей красоте и обаянию. Так что, если ты умеешь, попробуй очаровать капитолиек, — юноша ободряюще улыбнулся. - А Сэм тогда пусть покажет свои «щенячьи глазки», - ввернул Дин, — раз нет моей красоты и неземного обаяния, будешь пробуждать в них материнский инстинкт. Ты же можешь быть такой лапочкой, когда захочешь! Китнисс и Пит смотрели на своих подопечных и не верили своим глазам. Они вдруг поняли, что сегодня впервые видят Дина и Сэма без привычных масок. Такими, какие они есть. Сэм улыбался тепло и открыто, Дин тоже улыбался, но по-своему. Ехидно, с ноткой нахальства. И это было правильно. Менторы видели это. И сожалели, что не знали таких братьев раньше. - Завтра будьте такими же, как и сегодня. И тогда вы покорите их, — Пит произнёс это уверенным голосом, и братья поверили. Оба они хотели привлечь на свою сторону как можно больше спонсоров. Чтобы спасти друг друга. *** В день интервью Дину с Сэмом увидиться не дали. С самого утра ими занялись стилисты. Цинна, как всегда, превзошёл себя. Костюм, который он подготовил для Дина, напоминал тот, в котором они выезжали на церемонии Открытия, за тем исключением, что сейчас он был выдержан в более сдержанных тонах. - Знаешь, даже затухающий уголь может быть прекрасен, — задумчиво произнёс Цинна, осматривая Дина с ног до головы. - Ты прав, Цинна. Именно затухающий. Спасибо. - Мы с Порцией решили показать вашими костюмами вашу связь. Ваше желание спасать и защищать друг-друга. Когда вы будете сидеть рядом, костюмы будут вспыхивать ярче. - Ты уверен, что это разумно? Показать всем, как сильно мы связаны? - Дин с сомнением уставился на костюм. - Ты хочешь вернуться домой без Сэма? - напрямую спросил стилист. - Нет, — не задумываясь, ответил Дин. - А Сэм? Он хочет? - У него нет выбора. Я его за шкирку вытащу с Арены, — упрямо заявил трибут. - Я так и думал. Покажите Капитолию, что вы братья, несмотря на то, что вас отправляют на Игры. - Ты прав. Цинна, я не знаю, как тебя благодарить... - Не стоит. Тебе спасибо, Дин. Ты показал мне, что в нашем мире ещё есть место любви и преданности. Пойдём. Эфир вот-вот начнётся. Дин вышел из комнаты вслед за стилистом. В этот же миг из соседней комнаты вышел Сэм. Костюмы моментально вспыхнули так же ярко, как и на Открытии. - Волнуешься, Сэмми? - шёпотом осведомился Дин. Сэм отрицательно покачал головой. Стилисты проводили братьев до лифта. - Лифт приведёт вас прямо за кулисы, там вас встретят менторы и всё объяснят, — начал инструктаж Цинна, — мы будем в зале. Если будем нужны — пошлите одного из безгласых. Всё ясно? Братья кивнули и вошли в кабину лифта. «Путешествие» не заняло много времени, и вскоре створки лифта раскрылись. Братья быстро вышли наружу, и к ним навстречу сразу поспешили Китнисс с Питом. - Вы вовремя, молодцы, — девушка заметно нервничала, Пит же, напротив, излучал уверенность. Вдвоём они проводили братьев к стульям на сцене. Почти все трибуты уже заняли свои места. Они с лёгким интересом смотрели на горящие костюмы. Остальные стилисты тоже расстарались на славу, и участники Игр сейчас сияли даже ярче, чем на церемонии Открытия. Через несколько минут все оставшиеся стулья были заняты. Загремела музыка, занавес открылся, и на сцену в свет софитов вышел ведущий Цезарь Фликерман. Зрители встретили его овациями. Цезарь учтиво поклонился и пустил несколько шуточек для разогрева публики, после чего вызвал первого трибута. На каждое интервью давалось ровно три минуты, и Цезарь использовал их по максимуму, пытаясь представить трибутов в самом выгодном свете. Каждого нового участника публика встречала овациями. Вели себя все по-разному. Профи, как всегда, были самоуверенны и охотно отвечали на вопросы о себе и семьях. Представители других дистриктов не были столь разговорчивы. Вспоминали родителей, друзей и жалели, что не успели с ними попрощаться. Очень быстро подошла очередь Сэма. Под бурные аплодисменты он встал со своего места и уверенным шагом подошёл к креслу, стоящему напротив Цезаря. Его костюм с каждым новым шагом делался всё тусклее и тусклее, пока у самого кресла не стал угольно-чёрным. Словно уголёк погас. - Сэмуил Райстон, дистрикт Двенадцать! - громко представил его ведущий под громовые аплодисменты, потом он перевёл взгляд на самого трибута. - Сэмуил. Скажи, ты не против, если я сокращу тебя до Сэмми? - Я против. Зовите меня Сэмуил, Сэм, как угодно. Но не Сэмми, — парень посмотрел на ведущего, пытаясь на ходу выработать тактику поведения. - Почему столь категорично? - удивился Цезарь, чуть приподнимаясь с кресла. - Только мой брат имеет право так меня называть, — в этот раз в голосе трибута звучала сталь, и Цезарь понял, что спорить с этим бесполезно. - Хорошо, Сэм. Что ты почувствовал, когда твой брат заменил не тебя, а другого юношу во время Жатвы? Ты знаешь мотивы его поступков? - Он просто жертвенный идиот, — развёл руками молодой охотник. - Как тогда так вышло, что он занял не твоё место, а вызвался идти вместо другого молодого человека? Его с ним что-то связывает? - Просто, если бы он занял моё место, он бы нарушил свою же клятву, — абсолютно честно ответил Сэм, хотя вопрос был очень личным. - Клятву? - удивился Цезарь. — Вы давали друг-другу какие-то клятвы? - Очень давно. В день моей самой первой Жатвы. Мой брат взял с меня обещание никогда и ни при каких обстоятельствах не вызываться добровольцем вместо него. И я согласился. Но заставил пообещать мне то же самое. Однако, как видите, этот паршивец нашёл способ меня переиграть, — Сэм демонстративно развёл руками. - На что ты рассчитываешь, Сэм? Ты понимаешь, что для победы тебе возможно придётся убить своего брата? - Никогда, — твёрдо произнёс Сэм, — давайте закроем эту тему. - Как пожелаешь. У нас осталось мало времени, скажи мне напоследок вот что. Двенадцать баллов. Как ты этого добился? Это ведь впервые за историю Голодных Игр! - Я просто был собой, — не слишком внятно ответил Сэм, и в этот момент прозвучал сигнал, который означал окончание интервью. Парень молча поднялся и отправился на своё место. Дин в это же время направился к креслу. Едва они оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга, костюмы снова вспыхнули ярким тёплым светом, но по мере отдаления все они снова померкли. Старший Винчестер вольготно расселся в кресле. От него буквально исходили волны неземного обаяния. Сейчас он больше всего был похож на самого себя. Женщины с ума сходили от восторга. А когда Дин, повернувшись к зрителям, одарил вех присутствующих своей фирменной улыбкой, они просто взвыли. - Ну, вижу, зрители тебя уже любят, Даниэл. - Лучше зовите меня Дин, — усмехнулся парень, — это моё второе имя, и я привык, когда меня называют так. - Хорошо, Дин. Как ты оцениваешь свои шансы на победу? Твои результаты достаточно высоки, но отнюдь не лучшие. - Цезарь рассматривал парня с нескрываемым любопытством. Ему очень хотелось понять, из какого теста слеплен этот Дин. - Никак, — презрительно усмехнулся Винчестер, — я не за этим шёл на Игры. - В последнее время дистрикт Двенадцать богат на такие самоотверженные поступки, — Фликерман не сводил с парня испытующего взгляда. Дин поморщился: - Не вижу ничего самоотверженного в этом. И не надо со мной спорить, Цезарь. Развивать эту тему я не намерен. - Хорошо. Тогда расскажи нам о своей семье. - Сэм — моя семья. У нас есть только мы. Это всё, что я могу сказать. - Ну а девушка? Не поверю, что у тебя никого нет. - А зря, Цезарь, - рассмеялся Дин И громко провозгласил: - Дамы, радуйтесь! Самый красивый трибут в истории Голодных Игр свободен! Очень жаль, что нам не удастся познакомится поближе. Сигнал окончания интервью зрители встретили разочарованным стоном. Дин встал, отвесил изящный поклон и в несколько шагов достиг своего места. Свет на сцене погас. Занавес опустился. Дин с Сэмом переглянулись. - Ну что, Сэмми... Завтра у нас очень важный день. Надо выспаться. - Чуть заметно побледневший Сэм кивнул. *** Ночи в Капитолии были светлыми из-за сотен и сотен ярких фонарей, светящихся вывесок и экранов. Дину казалось, что именно так должен выглядеть Лас-Вегас ночью. Когда-то, очень давно, он мечтал, что однажды они с Сэмом хоть на время забудут об охоте и проведут там пару недель, развлекаясь и ни о чём не думая. Со временем эти мечты стёрлись, стали далёкими и несбыточными. Несколько раз он даже бывал в городе мечты, но оценить ночной Вегас в полной мере у него не вышло. Работа отнимала всё время и силы. «Ну вот и оценил. Не совсем то, но для начала сойдёт». За спиной послышался лёгкий шорох, а через секунду Дин почувствовал, как к его спине кто-то прислонился. - Сэмми, ты почему не спишь? - почти ласково спросил Дин. - Тот же вопрос к тебе, братишка. Некоторое время они сидели молча. Спина к спине, как когда-то давно. - Я тут шкатулку нашёл. Ту, что Несси подарила. Давай откроем? Сэм пошевелился, снимая с шеи подаренный ключик, потом протянул руку, подавая его брату. Дин принял его и достал из кармана шкатулку. Вставил его в небольшое углубление. Крышка поднялась, и из шкатулки полилась нежная мелодия. У Дина защемило сердце. Было в ней что-то особенное. Что-то подобное он уже слышал. Мелодия напоминала одну из колыбельных, которые пела ему мама в детстве. И дарила ощущение покоя. - Тут на крышке надпись, — произнёс Дин, когда музыка закончила играть. — "И сойки трель лес озарит, сердца людей."* - Красиво. Смотрю, тут к сойкам особое отношение, — улыбнулся Сэм. - Наверное. Пойдём, Сэмми. Нам пора спать. Сэм поднялся и протянул руку брату, помогая ему подняться. Дин ухватился за протянутую ладонь и тоже встал. Вдвоём они ушли с крыши. У своей комнаты Сэм замер. - Доброй ночи, Дин, — он протянул руку к двери. - Спокойной ночи, братишка, — Дин хлопнул его по плечу и направился в свою спальню. Завтрашний день должен был стать испытанием для них обоих.